Процессуальная процедура и правовые последствия прекращения уголовного преследования по нереабилитирующим обстоятельствам

     Характер  и размер вреда необходимо доказывать исходя из материалов уголовного дела. Следователю обязательно надо учитывать мнение потерпевшего, хотя, конечно, окончательное решение принимает он с учетом всех обстоятельств дела. Обязательность учета мнения потерпевшего необходима и потому, что потерпевший может простить или рассрочить долг. Заявление потерпевшего – это итог примирения, поэтому целесообразно данное заявление оформлять протоколом. В постановлении также должна быть ссылка на заявление потерпевшего. 
 

      2.3. Исключительные основания прекращения уголовного дела и преследования 

     Данные  основания являются исключительными  потому, что их применение и их появление  происходят одинаково. Сама природа  их является естественной и не зависит  от человека.

     Согласно  п.4 ч.1 ст. 24 УПК РФ, устанавливающей основания отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела, уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению в связи со смертью подозреваемого или обвиняемого, за исключением случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего. Данное правило конкретизировано в п.1 ст.254 УПК РФ, предусматривающем прекращение уголовного дела судом в судебном заседании в случае, если обстоятельство, указанное в пункте 4 ч.1 ст.24, будет установлено во время судебного разбирательства.

     В п.4 ч.1 ст.24 УПК РФ указывается на такое основание, как смерть подозреваемого, обвиняемого. По сути, смерть обвиняемого может прервать процесс на любой стадии, и следователь может принять одно из двух решений: о возбуждении или невозбуждении производства по реабилитации умершего лица, то есть решить вопрос о законности или незаконности привлечения лица в качестве обвиняемого, применения к нему мер принуждения.

     В 2011 г. Конституционный суд РФ обратился заявитель, который просил признать не соответствующими статьям 2, 18, 21 (часть 1), 45 и 46 (часть 1) Конституции РФ взаимосвязанные положения п.4 ч.1 ст.24 и п.1 ст.254 УПК РФ в той мере, в какой они позволяют суду принимать решение о прекращении уголовного дела в связи со смертью обвиняемого на стадии судебного рассмотрения дела (при том что дело в полном объеме не слушалось, фактические обстоятельства не исследовались) без вызова его близких родственников в судебное заседание в качестве участников процесса, а, следовательно, не учитывать их позицию по данному вопросу, чем нарушаются права этих лиц.

     Рассмотрев  жалобу, суд установил следующее:

     Согласно  Конституции РФ человек, его права  и свободы являются высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанностью государства (ст.2); достоинство личности охраняется государством, ничто не может быть основанием для его умаления (ст.21, ч.1); каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени (ст.23, ч.1). Возлагая на государство обязанность охранять достоинство личности, Конституция РФ гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод и возможность обжаловать в суд решения и действия (или бездействие) органов государственной власти и должностных лиц (статья 46, части 1 и 2), а также закрепляет, что каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда (статья 49, часть 1).

     Из  статьи 54 (ч.2) Конституции РФ, конкретизирующей общепризнанный правовой принцип nullum crimen, nulla poena sine lege (нет преступления, нет наказания без указания на то в законе), во взаимосвязи с ее ст.49, закрепляющей принцип презумпции невиновности, следует, что подозрение или обвинение в совершении преступления могут основываться лишь на положениях уголовного закона, определяющего преступность деяния, его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия, закрепляющего все признаки состава преступления, наличие которых в деянии, будучи единственным основанием уголовной ответственности, должно устанавливаться только в надлежащем, обязательном для суда, прокурора, следователя, дознавателя и иных участников уголовного судопроизводства процессуальном порядке. Если же противоправность того или иного деяния или его совершение конкретным лицом не установлены и не доказаны в соответствующих уголовно-процессуальных процедурах, все сомнения должны толковаться в пользу этого лица, которое - применительно к вопросу об уголовной ответственности - считается невиновным.

     В силу названных принципов такое  деяние не может не только влечь  за собой уголовную ответственность  и применение иных мер уголовно-правового характера, но и квалифицироваться в процессуальном решении как деяние, содержащее все признаки состава преступления, факт совершения которого конкретным лицом установлен, хотя бы это и было связано с ранее имевшим место в отношении данного лица уголовным преследованием. Тем более не может быть сделан вывод о виновности лица в совершении преступления на стадии возбуждения уголовного дела, когда сугубо предварительно, с целью определения самой возможности начать расследование решается вопрос о наличии в деянии лишь признаков преступления, когда еще невозможно проведение всего комплекса следственных действий по собиранию, проверке и оценке доказательств виновности лица в совершении преступления.

     Соблюдение  фундаментальных процессуальных гарантий прав личности, включая презумпцию невиновности, должно обеспечиваться и при разрешении вопроса о прекращении уголовного дела по нереабилитирующему основанию. Принимая решение об отказе в возбуждении или о прекращении уголовного дела на досудебных стадиях уголовного процесса, компетентные государственные органы должны исходить из того, что лица, в отношении которых прекращено уголовное преследование, виновными в совершении преступления либо (что равнозначно) в деянии, содержащем все признаки состава преступления, не признаны, а значит, и не могут быть названы таковыми - в конституционно-правовом смысле эти лица могут считаться лишь привлекавшимися к участию в уголовном судопроизводстве на соответствующей стадии ввиду выдвижения против них подозрения или обвинения.

     Следовательно, федеральный законодатель - исходя из того, что конституционные права  и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным  законом во имя публичных интересов  уголовного судопроизводства только в  той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ст.55, ч.3, Конституции РФ), - при решении вопроса о распределении бремени доказывания не вправе освободить органы уголовного преследования от обязанности обеспечить лицам, в отношении которых оно осуществляется, вытекающую из ст.46 Конституции РФ возможность добиваться восстановления своих прав и подтверждения своей невиновности в соответствующих судебных процедурах, исправления возможных ошибок, допущенных при осуществлении уголовного преследования на всех стадиях уголовного процесса (в том числе на самых ранних), а значит, защиты их чести и достоинства, а также охраняемых законных интересов.

     Между тем при прекращении уголовного дела в связи со смертью подозреваемого (обвиняемого) прекращается и дальнейшее доказывание его виновности, но при  этом подозрение или обвинение в  совершении преступления с него не снимается, - напротив, по существу, констатируется совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, конкретным лицом, от уголовного преследования которого государство отказывается по причине его смерти (что подтверждается, в частности, материалами дела, в связи с которым в Конституционный Суд РФ обратился гражданин С.И. Александрин). Тем самым такое лицо без вынесения и вступления в законную силу обвинительного приговора суда фактически признается виновным в совершении преступления, что может рассматриваться как несоблюдение государством обязанности обеспечить судебную защиту его чести, достоинства и доброго имени, гарантированную ст.ст.21 (часть 1), 23 (часть 1), 45, 46 (части 1 и 2) и 49 Конституции РФ, а лицам, чьи интересы могут непосредственно затрагиваться последствиями принятия решения о прекращении уголовного дела, - и доступ к правосудию (ст.118 ч.1 Конституции РФ).

     Обращаясь к вопросу о правовой природе  прекращения уголовного преследования  по нереабилитирующим основаниям, гарантиях  прав и законных интересов лиц, в отношении которых принимается такое решение, Конституционный Суд РФ пришел к следующим выводам: решение о прекращении уголовного дела не подменяет собой приговор суда и, следовательно, не является актом, которым устанавливается виновность обвиняемого в том смысле, как это предусмотрено ст.49 Конституции РФ²⁸; при выявлении такого рода оснований к прекращению уголовного дела лицо, в отношении которого уголовное дело подлежит прекращению, вправе настаивать на продолжении расследования и рассмотрении дела в судебном заседании, а в случае вынесения решения о прекращении уголовного дела - обжаловать его в установленном процессуальным законом судебном порядке; тем самым лицам, заинтересованным в исходе дела, обеспечивается судебная защита их прав и законных интересов в рамках уголовного судопроизводства²⁹.

     Прекращение уголовного дела по нереабилитирующему основанию возможно лишь в том  случае, если будут обеспечены гарантируемые  Конституцией РФ права участников уголовного судопроизводства, что предполагает, в частности, необходимость получения согласия подозреваемого (обвиняемого) на прекращение уголовного дела: в силу принципа состязательности, на основе которого осуществляется уголовное судопроизводство (ст.123 ч.3 Конституции РФ), предполагается, что стороны самостоятельно и по собственному усмотрению определяют свою позицию по делу, в том числе в связи с вопросом об уголовной ответственности, а следовательно, если подозреваемый (обвиняемый) не возражает против прекращения уголовного преследования, нет оснований считать его права и законные интересы нарушенными решением о прекращении уголовного дела (при условии его достаточной обоснованности).

     Если  же лицо, в отношении которого ведется  уголовное преследование, возражает  против прекращения уголовного судопроизводства по нереабилитирующему основанию, ему должна предоставляться возможность (в рамках предусмотренных ст.49 и 123 Конституции РФ гарантий) продолжения производства по уголовному делу и направления его в суд для рассмотрения по существу и тем самым - судебной защиты его прав, в том числе права на возможную реабилитацию. Такой подход согласуется с обязанностью государства охранять достоинство личности (ст.21 ч.1 Конституции РФ), которое, как неоднократно отмечал Конституционный Суд РФ, выступает основой всех прав и свобод человека и необходимым условием их существования и соблюдения³⁰.

     В соответствии с ч.2 ст.27 УПК РФ прекращение уголовного преследования по основаниям, указанным в п.3 и 6 ч.1 его ст.24, ст.25, п.3 ч.1 ст.27 и ст.28, которые сами по себе не влекут возникновение у подозреваемого (обвиняемого) права на реабилитацию в порядке главы 18 данного Кодекса, не допускается, если он против этого возражает, - в таких случаях производство по уголовному делу продолжается в обычном порядке.

     Смерть  подозреваемого (обвиняемого), как следует из части второй ст.133 УПК РФ, устанавливающей круг лиц, имеющих право на реабилитацию, также не входит в число реабилитирующих оснований, дающих право на возмещение вреда, причиненного уголовным преследованием. При этом лицо, в отношении которого уголовное дело прекращается по данному основанию, в силу естественных причин лишено возможности защитить от умаления такие личные блага, как честь и доброе имя, путем выражения несогласия с прекращением уголовного преследования и требования продолжить производство по уголовному делу в обычном порядке. Что касается близких родственников умершего подозреваемого (обвиняемого) или каких-либо других заинтересованных лиц, то уголовно-процессуальный закон не предусматривает, что отсутствие согласия с их стороны на прекращение уголовного преследования может служить препятствием для принятия соответствующего решения.

     Не  предоставив указанным лицам  надлежащих средств правовой защиты в таких исключительных случаях, законодатель, по сути, создал возможность неоднозначного истолкования, а, следовательно, и произвольного применения п.4 ч.1 ст.24 УПК РФ. Между тем, поскольку конституционное право на охрану достоинства личности распространяется не только на период жизни человека, оно обязывает государство создавать правовые гарантии для защиты чести и доброго имени умершего, сохранения достойного к нему отношения, что в свою очередь предполагает обязанность компетентных органов исходить из необходимости обеспечения близким родственникам умершего доступа к правосудию и судебной защиты в полном объеме, как это вытекает из ст.46 Конституции РФ во взаимосвязи со ст.6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

     При законодательном закреплении гарантий защиты памяти об умерших и сохранения достойного к ним отношения, которые не могут быть исключены из сферы общего (публичного) интереса в государстве, где человек, его права и свободы являются высшей ценностью (ст.2 Конституции РФ), нельзя не принимать во внимание наличие у заинтересованных лиц, прежде всего близких родственников умершего подозреваемого (обвиняемого), настаивающих на продолжении производства по уголовному делу, законного интереса, оправдывающего дальнейшее рассмотрение дела, который во всяком случае может заключаться в желании защитить как честь и достоинство умершего и добрую память о нем, так и собственные честь и достоинство, страдающие ввиду сохранения известной неопределенности в правовом статусе умершего в случае прекращения в отношении него уголовного дела по нереабилитирующему основанию. Кроме того, законный интерес этих лиц в случае реабилитации умершего подозреваемого (обвиняемого) может иметь и имущественный характер, связанный с возможностью возмещения понесенных им расходов, включая процессуальные издержки, суммы, затраченные на получение юридической помощи, расходы на лечение, а также убытков в виде упущенной выгоды (неполученные заработная плата и другие денежные средства, законной возможности получить которые реабилитированный лишился в результате действий дознавателя, следователя, прокурора и суда).