Процессуальная процедура и правовые последствия прекращения уголовного преследования по нереабилитирующим обстоятельствам

     Применение  принуждения возможно в двух случаях:

     1) применение принудительных мер  медицинского характера; 

     2) тяжелое психическое расстройство.

     При этом в наличии должно быть одно из трех условий:

     а) непосредственная опасность для  себя или окружающих;

     б) его беспомощность, то есть неспособность  самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности;

     в) существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи (ч. 4 ст. 11, ст. 29 Закона РФ).

     Необходим ограниченный подход к перечню оснований, предусмотренных главой 4 УПК РФ, поскольку не всех их допустимо применять к лицам, страдающим психическим заболеванием. В данной связи необходимо часть 3 статьи 443 УПК РФ дополнить нормой следующего содержания: «Суд, прекращая уголовное дело по основаниям, предусмотренным главой 4 УПК РФ, выносит постановление о прекращении уголовного дела, несмотря на наличие и характер заболевания лица». Часть 3 статьи 443 УПК РФ предлагается в следующем виде: «Суд, прекращая уголовное дело по основаниям, предусмотренным главой 4 настоящего Кодекса, выносит постановление о прекращении уголовного дела, учитывая характер заболевания лица».

     Требования  части 2 статьи 443 УПК РФ свидетельствуют  о том, что суд может вынести  постановление о прекращении  уголовного дела, если:

     1) лицо не представляет опасности  по своему психическому состоянию;

     2) им совершено преступление небольшой  тяжести. 
 
 
 
 
 

     3. Проблемы правового регулирования и применения института прекращения уголовных дел по нереабилитирующим основаниям на практике 

     Правовой  институт прекращения уголовного преследования (дела) по нереабилитирующим основаниям традиционно является в отечественной науке уголовного процесса предметом острых дискуссий и темой многочисленных исследований. Это связано как с важностью правовых последствий, порождаемых решением о прекращении уголовного дела по нереабилитирующему основанию, так и с неоднозначностью объяснений юридической природы данного решения, принимаемого органом предварительного расследования, прокурором в ходе досудебного производства.

     Принятие  УПК РФ не только не разрешили старые вопросы понимания и практики применения норм данного института, но и породило новые, в частности такие, как совместить сохранившийся следственный порядок принятия решения о прекращении досудебного уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям с конституционными положениями о презумпции невиновности, состязательности, судебных гарантиях прав и законных интересов лиц и т.п.

     Конституционный Суд РФ и Верховный Суд РФ дают достаточно противоречивые толкования норм, регулирующих порядок прекращения  уголовных дел по нереабилитирующим  основаниям. Неудивительно, что и  правоприменительная практика, и теория проявляют непоследовательность в понимании уголовно-процессуальных норм, входящих в данный институт. К этому стоит добавить, что опыт реализации, например, статей 25, 28 УПК РФ, уже богат фактами злоупотреблений со стороны правоохранительных органов, в то время как их правовосстановительный потенциал задействован мало; нормы же ст. 427 УПК РФ, как и ст. 90 УК РФ, фактически бездействуют. ³⁷

     Между тем, вызов со стороны возрастающей преступности, причем во все более  изощренных формах, а с другой стороны, объективные пределы возможностей правоохранительной системы заставляют задумываться о компромиссных способах борьбы с преступностью, о новых путях повышения эффективности уголовного преследования при неуклонном проведении курса на обеспечение прав и свобод человека и гражданина. Рассматриваемый правовой институт, безусловно, нужен и государству, и гражданам. Он может превратиться в эффективный правовой механизм разрешения уголовно-правовых споров. Через него защита прав и свобод граждан может совмещаться с выгодной для общества экономией сил и средств государственных органов уголовного преследования.

     Практика  применения института прекращения  уголовных дел по нереабилитирующим  основаниям требует совершенствования. Органы расследования активно используют право прекращения уголовных дел по указанным нереабилитирующим основаниям в целях вуалирования недостатков дознания и предварительного следствия, когда не удалось полностью раскрыть преступление, достоверно установить преступника, выявить наиболее существенные эпизоды преступной деятельности, доказать наиболее тяжкие из предъявленных обвинений.

     В связи с этим в литературе высказано  мнение о целесообразности ликвидации порядка прекращения уголовных  дел по нереабилитирующим основаниям, как не отвечающего интересам уголовного судопроизводства и борьбы с преступностью.

     Вряд  ли можно принять подобное предложение. Институту прекращения уголовных  дел по нереабилитирующим основаниям принадлежит важная роль в обеспечении  прав и законных интересов граждан. Во-первых, он дает возможность освобождения от уголовной ответственности лиц, совершивших преступления, не представляющие большой общественной опасности, до вынесения обвинительного приговора. Во-вторых, внесудебное освобождение от ответственности позволяет лицу избежать «невзгод и лишений», моральных страданий, с которыми связано нахождение на скамье подсудимых, расходов на защиту и т.д. И наконец, освобождение от уголовной ответственности на стадии предварительного расследования не лишает граждан (причем не только лицо, совершившее преступление, но также заявителя и потерпевшего) права на защиту своих законных интересов, прав и свобод. Обвиняемый может не согласиться с решением следователя о прекращении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям, в результате чего производство продолжается в обычном порядке; прекращение уголовного дела может быть обжаловано прокурору или в суд.

     Рассмотрим  некоторые проблемы применения нормы об освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим.

     1. О необходимости закрепления  примирения с потерпевшим по  делам частного обвинения в  Уголовном законе.

     Как уже неоднократно говорилось, действующее  уголовное законодательство не учитывает  специфику правоотношения при совершении лицом преступления, уголовное преследование за которое носит характер частного обвинения.

     Мы  считаем, что в данном случае освобождение лица от уголовной ответственности  при достижении примирения с потерпевшим  должно расцениваться как обязательное для правоприменителя.

     Исходя  из того, что все преступления, отнесенные к категории дел частного обвинения, являются преступлениями небольшой  тяжести и направлены против личности, в данном случае не может идти речи о наличии представителя юридического лица в качестве стороны примирения.

     Примирение  с потерпевшим по делам частного обвинения не должно быть оговорено  условием заглаживания вреда причинителем последнего. Так как уголовное  преследование по делу частного обвинения  является прерогативой потерпевшего, то в этом случае освобождения от уголовной ответственности нет необходимости определять критерий совершения лицом преступления "впервые".

     Можно возразить, что введение в Уголовный  закон отсылки к нормам закона процессуального нецелесообразно  и излишне, так как процессуальный закон производен от закона материального.

     На  наш взгляд, это не сосем так. Уголовный  закон нередко оперирует понятиями  и категориями, заимствованными  из других отраслей права, а то и  вовсе из иных отраслей знаний. При  этом эти понятия приобретают материально-правовое содержания, становятся категориями уголовного права.

     Показательно, что многие известные криминалисты прослеживают генетическую взаимосвязь  в появлении примирения с потерпевшим  как основания освобождения от уголовной  ответственности как раз с существованием в уголовном процессе возможности примирения по делам частного обвинения.³⁸

     К тому же российская правовая традиция изначально рассматривала норму  о "примирении с обиженным" как  уголовно-процессуальную. Но при этом такая процедурная норма наполнялась материально-правовым содержанием: в перечень преступлений, по которым допускалось такое примирение, в дооктябрьском законодательстве были включены преступления против брачного союза, любострастные деяния, оскорбления правительственных установлений и должностных лиц, а также преступления, совершаемые за границей, если они посягали на иностранное государство или на иностранцев.³⁹

     Признание в самом Уголовном законе возможности (хотя бы косвенной) того, что установление события преступления зависит от волеизъявления потерпевшей стороны будет означать не просто отход от "классической" императивной доктрины уголовного права.

     Расширение  частного начала в уголовном праве  неизбежно будет иметь своим  следствием усиление защиты частного интереса. А ведь частный интерес, будучи правом личности, является одним из приоритетных объектов уголовно-правовой охраны (ст. 2 УК РФ).

     2. О критерии степени тяжести  преступления.

     Заметим, что все "нереабилитирующие" основания освобождения от уголовной ответственности должны иметь одинаковый юридический критерий и применяться в случае совершения преступлений одинаковой степени тяжести. Посылка к этому имеется - сам Закон допускает возможность освобождения от уголовной ответственности при изменении обстановки (ст. 77 УК РФ) за совершение преступлений средней тяжести; а частные случаи деятельного раскаяния являются таковым основанием при совершении более тяжких преступлений (ч. 2 ст. 75 УК РФ).

     Более того, в случаях частноуголовного деятельного раскаяния освобождения от уголовной ответственности является (при соблюдении соответствующих условий) обязанностью правоприменителя.⁴⁰

     Распространение действия изучаемого основания на преступления средней степени тяжести существенно  укрепит уголовно-правовой статус потерпевшего от преступления - а именно защита прав потерпевших является приоритетной в уголовном праве.

     К тому же введение единого критерия для нереабилитирующих оснований  освобождения от уголовной ответственности  в зависимости от тяжести преступления позволит говорить о становлении более единой системы оснований освобождения от уголовной ответственности в национальном уголовном праве.

     Наконец, лицу, чьи права и интересы ущемлены преступлением, должно быть предоставлено  большее право влиять на уголовную  ответственности причинителя вреда.

     В настоящее время Уголовно-процессуальный закон явно противоречит Уголовному кодексу, допуская возможность примирения как основания прекращения производства по уголовному делу в случаях совершения преступления как небольшой, так  и средней тяжести (ст. 25 УПК РФ). И позиция УПК РФ представляется нам более прогрессивной.

     Исходя  из всех вышеприведенных соображений, мы считаем, что и в УК РФ единым критерием для нереабилитирующих  видов освобождения от уголовной  ответственности должно быть названо совершение впервые преступлений как небольшой, так и средней тяжести.

     3. О некоторых процедурных проблемах  примирения с потерпевшим. 

     Действующий Уголовно-процессуальный закон, устанавливая два различных процедурных порядка  освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим, тем не менее содержат ряд противоречий.

     Как показывает изучение прекращенных уголовных дел, в 39 из 47 случаев положения ст. 76 УК РФ были применены на судебных стадиях производства.⁴¹ А ведь право освободить лицо от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим в целом принадлежит и лицам, ведущим досудебные стадии - следователю; лицу, производящему дознание; прокурору.

     В соответствии со ст. 25 УПК РФ суд, прокурор, а также следователь и дознаватель с согласия прокурора вправе на основании заявления потерпевшего или его законного представителя прекратить уголовное дело в отношении лица, против которого впервые осуществляется уголовное преследование по подозрению или обвинению в совершении преступления небольшой или средней тяжести, если это лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред.