Проблемы формирования социально ориентированной экономики в России

Сила германской экономики  – высокая конкурентоспособность товаров на мировом рынке и высокая экспортная доля в ВВП (почти 30%) – вновь обернулась слабостью, точнее, ненадежностью. Ведь только высокие темпы роста экспорта обеспечивают высокие темпы роста экономики в целом. Надежды на то, что внутренний спрос будет играть все большую роль как фактор роста, пока не оправдываются.

Снижение безработицы стало  одним из самых видимых проявлений успехов экономической политики: в апреле 2001 г. число безработных, наконец, снизилось до уровня менее 4 млн., в мае – до 3,8 млн.

Заметно перестраивается  вся государственная  финансовая (бюджетная) система. Снижение налогов неизбежно влечет за собой  снижение государственных расходов. Доля государства в перераспределении  ВВП через бюджет и социальные фонды уменьшается.

Отличительной особенностью Германской модели от Шведской является то, что в Германии Центральному Банку предоставлена полная автономия.

3. ПРОБЛЕМЫ ФОРМИРОВАНИЯ СОЦИАЛЬНО ОРИЕНТИРОВАННОЙ РЫНОЧНОЙ ЭКОНОМИКИ В РОССИИ

3.1. Условия возникновения социально ориентированной рыночной экономики в России

Если попытаться перечислить  гипотетически возможные модели будущего социально-экономического устройства России, имея в виду как наиболее вероятные, так и заведомо фантомные, не поддающиеся реализации на практике, но демагогически декларируемые теми или иными политическими силами, то таких можно насчитать немало.

Марксистская теоретическая  модель социализма (первой фазы коммунистической формации), рассматривавшаяся ее приверженцами в качестве единственной «научно обоснованной» модели и служившая им лишь отчасти ориентиром для практической политики, но в гораздо большей мере использовавшаяся для обоснования их действий (вне зависимости от подлинного содержания последних) и для формирования в сознании людей во многом неадекватных, но выгодных правящему классу «социалистического общества» представлений о реальной жизни, ложных критериев ее оценки, утопических представлений о будущем.

Эта теоретическая модель социализма отчасти улавливала прогрессивные  тенденции общественного развития, но часто – и чем дальше, тем больше – вступала в резкое противоречие с ними. Она, разумеется, отражала одно из направлений поиска способов решения острейших социальных проблем современности и путей человечества в лучшее будущее, но прежде всего служила прагматическим эгоистическим интересам нового господствующего класса. Многие ее элементы служили по существу концептуальной основой пороков и неудач в практике построения и функционирования социализма. С каждым годом накапливались свидетельства глубокого несоответствия практических результатов теоретическим ожиданиям, несостоятельности отрицания позитивных сторон мирового («капиталистического») социального опыта. Все настоятельнее жизнь требовала отказа от идеологических догм; общество ощущало тяжелые последствия уклонения от такой необходимости, частичная же и непоследовательная коррекция этих догм не могла дать необходимых результатов.

Демократическое и гуманистическое  содержание провозглашаемых марксистской (коммунистической) концепцией социализма целей и принципов оказалось  в значительной мере не только нереализованным, но и нереализуемым.

Эти цели и принципы не могли  быть подлинными ориентирами и правилами  для класса, занимавшего господствующие позиции в ходе «построения и совершенствования социалистического общества», поскольку они нередко вступали в противоречие с интересами этого класса. Методы и механизмы, предусматриваемые моделью, оказывались зачастую либо неэффективными, либо вообще не адекватными ее провозглашаемым глобальным целям и принципам. Уже изначальная идея так называемой «диктатуры пролетариата», тотальная национализация средств производства, насильственная коллективизация и т.д. по существу закладывали фундамент тех проблем, трудностей и извращений, с которыми в дальнейшем постоянно сталкивался «построенный социализм» и которые он оказался не способен в полной мере преодолеть. Слабость марксистской теоретической модели заключается и в том, что она не предусматривала появления многих неизбежных противоречий нового строя, обусловленных его сущностными дефектами, и не содержит концепций их разрешения. Еще существеннее то, что движущие силы общественного развития, зафиксированные в этой модели, оказались либо ограниченными по своим возможностям, либо требующими для своего проявления таких условий, которые трудно или невозможно создать. Многие же из движущих сил, действительно способных обеспечить устойчивый прогресс общества, ставятся в узкие рамки или отрицаются как чуждые социализму. Наконец, эта модель не содержит, как правило, тех отправных моментов, опорных точек, которые позволили бы создать общественные механизмы для решения социальных и производственных инновационных задач, встающих перед обществом в современную эпоху, дать адекватный ответ на «вызов времени». Модернизация же модели была блокирована практически непреодолимыми социальными препятствиями, вытекающими из нее самой.

Следует упомянуть и тот  факт, что привлекательные элементы этой модели, призванные свидетельствовать  о ее нацеленности на гуманистические  идеалы, никогда не оказывали доминирующего  влияния на практику, вроде бы служащую реализации модели. «Рабочие чертежи», по которым строился и функционировал «реальный социализм», были, как правило, иными. Только такой могла быть судьба данной модели, вышеназванные элементы которой больше предназначались для идеологической обработки общества, чем для практического воплощения в жизнь.

Нисколько не отрицая того видного места, которое заняла марксистская теоретическая модель социализма в  истории духовных исканий человечества, нисколько не принижая ее роль в  стимулировании поисков путей его  прогресса, нисколько не игнорируя  ее базовое значение для действительно  имевших место тех или иных исторических практических достижений в «странах социализма», приходится все же констатировать – эта теоретическая модель не может стать моделью будущего человечества. Это, разумеется, не означает, что данная модель, несколько подправленная, более не будет служить идеологическим оружием определенных политических сил, но восстановить ее прежнее влияние на общество, хотя бы и в значительно меньших масштабах, уже невозможно. Невозможно и ее сколько-нибудь существенное воздействие на путь развития современной России, хотя пропаганда модели будет использоваться некоторыми политическими силами для решения своих тактических задач.

Негативный исторический опыт, вытекающие из него заслуженно жесткие  оценки многих сторон жизни общества, строившего и построившего «социализм», ни в коей мере не означают отрицания социалистической идеи, ее жизненной необходимости для человечества. В то же время исторический опыт предостерегает против абсолютизации социалистической идеи, против тотальной социализации общественной жизни, против замены естественных законов функционирования экономики произвольными идеологическими схемами, против подмены демократического волеизъявления населения партийными директивами. И вчера, и сегодня, и завтра существование и развитие общества в экономическом, то есть наиболее важном для его жизни аспекте, обеспечиваются прежде всего капиталистическим механизмом воспроизводства материальных ресурсов, а отчасти и нематериальных благ, механизмом, базирующимся на частном интересе, частной собственности, функционирующей зачастую в «общественном режиме», рыночных отношениях, конкуренции и т. д.

Не может быть специфически социалистического государственного строя, если речь не идет о тоталитаризме, и сторонники социалистической идеи должны добиваться лишь зрелых и взвешенных демократических форм управления обществом  и, соответственно, последовательно  демократического устройства государства, позволяющего реализовать требования большинства, удерживая их в рамках гуманизма, согласования интересов  социальных групп, соблюдения демократических  прав меньшинства. Не может быть «исключительно социалистической» экономики, если речь не идет об огосударствленной экономике, управляемой коммунистической партией в интересах, прежде всего, партийно-государственного аппарата и в соответствии с антирыночными экономическими концепциями на гиперцентрализованных началах. Социальные требования, вытекающие из социалистической идеи, способны получить свое воплощение в жизнь на достаточной ресурсной базе лишь при сохранении рыночных механизмов хозяйствования, при государственном регулировании, не блокирующем эти механизмы, при условии должного соблюдения критериев экономической эффективности, лишь при признании немалого вклада рыночных отношений в достижение социальной справедливости. Ныне в развитых странах социализм, то есть реализация определенной совокупности демократических социальных требований, по существу присутствует во всех важных сферах общественной жизни и не в последнюю очередь в экономике.

Может быть, правы те, кто  рассматривает социализм лишь как  совокупность определенных моральных  критериев и социальных требований, в возрастающей мере влияющих на современные  модели общественного устройства. Такой  социалистический идеал далек от категорий непримиримой классовой  борьбы на уничтожение класса-антагониста, политической диктатуры, идеологической унификации, глобального огосударствления экономики и т.д. Он ориентирован на достижение социальной справедливости в обществе в ее разумной, а не экстремистской и демагогической трактовке, на обеспечение социальной защищенности человека, уважение его прав и свобод, обеспечение роста его благосостояния, смягчение тех социальных различий в обществе, которые обусловливают иерархичность его построения. Он предполагает учет требований социальной эффективности во всех аспектах хозяйственной деятельности. В то же время такая социалистическая концепция не может и не должна полностью определять общественное устройство. Нормальное развитие общества базируется на признании интересов и прав не только работника, но и собственника, не только солидарности, но и конкуренции членов общества, не только потребности в социальном эффекте, но и необходимости экономической рациональности. Можно с уверенностью утверждать, что социальные требования, формируемые социалистической концепцией, реализуемы лишь в рамках смешанной модели общества, позволяющей сочетать социальные гарантии и экономическое принуждение, рыночные механизмы и государственное регулирование, свободу индивида и упорядоченность, организованность общественной жизни. Если же социалистическая концепция начинает искусственно расширять масштабы своего влияния за определенные рамки и игнорировать другие объективные потребности развития общества, то она вскоре терпит крах, а общество дорого платит за такой эксперимент. Поэтому современная социалистическая мысль все более ориентируется не на исключение капитала, рынка и т.п. из жизни общества, а на регулирование вытекающих из них общественных отношений, не на классовую борьбу, а на классовый компромисс и социальное партнерство, ищет пути осуществления своих целей в рамках институтов политической демократии, а не в обход их.

В основе жизненности социалистической концепции общественного устройства лежит объективная необходимость  реализации определенных социальных требований к экономической и другим сферам общественной жизни, причем эта реализация становится по мере развития общества не только подкрепленной материальными  ресурсами, но и необходимой для дальнейшего развития, в том числе экономического. Весь спектр современных условий общественной жизни, включая условия экономического роста, выдвигает определенные социальные требования к распределению собственности, к обязанностям собственников, к характеру и масштабам прав работников, к распределению доходов и т. д. Такие требования – не просто моральные пожелания и не просто лозунги классовой борьбы, а выражение закономерных потребностей развития общества. Суть этих требований во многом сводится к ограничению возможностей для произвольных действий собственников, укреплению социального статуса работников, перераспределению доходов в интересах поддержания приемлемой материальной обеспеченности большинства населения и поддержки социально слабых слоев.

Однако абсолютизация  этих требований чревата весьма негативными  последствиями для общества, развитие которого невозможно без обеспечения  прав собственников, ответственности  работников, стимулирующего воздействия  материальной дифференциации, удержания  в определенных рамках социальных затрат, подчинения поведения всех социальных групп требованиям экономически эффективного использования ресурсов. Социальные требования, оторванные от этих обстоятельств, становятся утопией. Строй, ориентирующийся только на них, невозможен. Исходя из этого, следует констатировать, что социальные требования, выдвигаемые как социалистические, оправданы и реализуемы только в том случае, если они выступают лишь как часть требований, которые призвано реализовать современное общество и в число которых входят требования рынка, воспроизводства капитала и т. д. Тенденция к сочетанию, взаимодействию тех и других требований отчетливо наблюдается на практике, которая достаточно убедительно свидетельствует, с одной стороны, о том, что социализация общественных отношений и условий жизни общества получает все большее развитие, а с другой стороны, о том, что «социалистические элементы» не могут стать исключительными опорными элементами социально-экономической системы общества. Ее фундамент составляют отношения в сфере производства и обмена, традиционно характеризуемые как капиталистические, хотя при сохранении базовой категории частной собственности и эти отношения существенно эволюционируют, обогащаясь новыми чертами демократической социальной направленности. Строго говоря, социализация охватывает в гораздо большей мере процессы перераспределения, принимая там весьма значительные масштабы, хотя и сталкиваясь систематически с серьезными ограничениями. Современный общественный строй в развитых странах в принципе остается капитализмом, но одновременно становится новым «социализированным капитализмом».