Назначение экономики

     Но  экономика постоянно пытается прогнозировать, так как от неё общество ждёт именно надежного прогноза. А в основе любого прогноза, каким бы методом  он не формировался, всегда лежит найденная, зафиксированная тенденция. Экономика тоже может обнаружить тенденции, но это мерцающие – возникающие и гаснущие тенденции. Использование их в прогнозе чревато получением результата с точностью «до наоборот».

    В 1958 году живший в Англии австралийский,  экономист А.Филлипс опубликовал  статью в журнале «Economica», в которой он сообщил об открытой им обратной связи между динамиками инфляции и безработицы. В своих выводах А.Филлипс опирался на статистические данные по Великобритании почти за целое столетие, с 1861 по 1957 год. Позднее его выводы были подтверждены американскими авторами П. Самуэльсоном  и Р.Солоу. Ими же было сформировано представление о наступлении «золотого века» экономики, поскольку представлялось весьма заманчивым использование выявленной «закономерности» в формировании государственной денежно-финансовой политики.

    И время не заставило долго ждать  прихода политика, отважившегося  применить это научное достижение в практике. Таким политиком оказался президент США Р.Никсон, администрация  которого с 1969 года ужесточила налоговую  и финансовую политику (изменила структуру ресурсов!), ориентируясь на достигнутую сверхзанятость. Результат, полученный уже к 1971 году, превзошел все самые смелые ожидания. Страна вошла в состояние стагфляции, т.е. спад экономической активности сопровождался инфляцией.

     Президент Р.Никсон добровольно оставил свой пост, правда, позднее и по другим обстоятельствам. Но как знать, мог  ли он, подобно президенту Б.Клинтону, побороться за свое кресло, если был  бы более критичен в отношении  рекомендаций своих искренне заблуждавшихся экономических советников⁴³.

    Сегодня найденная А. Филлипсом тенденция  исчезла. Связь между безработицей и инфляцией описывается в  научной литературе в таких терминах, как «непредвиденная инфляция», график связи этих величин из понятной кривой трансформировался в некую спираль. Сегодня никто уже не предлагает использовать кривую Филлипса в практике формирования экономической политики. Но данный случай не возведен в ранг знаковых событий. Поэтому можно смело прогнозировать возобновление попыток «порулить» обществом, исходя из пролонгации случайно обнаруженной связи двух (трех, четырех…) показателей, в наивной надежде на то, что миллиарды иных факторов на это время добровольно и полностью заморозят свое влияние на конечный результат.

     Мерцающие тенденции – это ловушка, губящая репутации экономистов, подвизающихся на ниве прогноза.

     Информационно-аналитический  центр «Минерал», 11 января 2002 года сообщил: «Советник президента РФ по экономическим вопросам Андрей Илларионов считает, что цены на сырье имеют в длительной перспективе тенденцию к снижению и «цены на нефть, вне всякого сомнения, будут в дальнейшем снижаться». Как он заявил сегодня петербургским журналистам, в течение столетия, с 70-х годов 19 века до 70-х годов 20 века средняя цена одного барреля нефти составляла в ценах 2000 года 10 долл. По его словам, «безусловно, цена колебалась, иногда чуть больше, иногда чуть меньше». По его словам, «вмешательство появления ОПЕК и вмешательство нерыночных механизмов регулирования рынка привели к зашкаливанию этих цен в отдельные годы». Однако «рынок берет своё», - заявляет А. Илларионов. По его словам, с 1980 года существует устойчивая тенденция снижения цен на нефть. Поэтому, считает советник президента, вполне естественно, что цена в скором времени (подчеркнуто мною, С.Т.) выйдет к 10 долл. за баррель, а в дальнейшем, возможно, будет еще более снижаться. Как заявил А. Илларионов, «это мировая закономерность, поэтому к этому нужно относиться спокойно, из этого нужно извлекать уроки и готовиться к этому» (См. www.mineral.ru).

     Что стоит за этой очевидной сегодня  ошибкой? Да, в общем-то, ничего особенного – тенденция изменилась.

     В утешение А. Илларионова отмечу, что  и более серьезные специалисты  в области прогнозирования цен  на нефть серьезно ошибаются.  Так, итальянская компания «ENI», после американской военной компании в Ираке «Буря в пустыне» разрабатывала свои проекты, принимая для расчетов повышение цены нефти до $80 за баррель.  И это был ошибочный прогноз.

     Приведенные примеры отражают не случай, а существенный элемент,  присущий современной экономике, – она исследует мерцающие тенденции развития финансово-хозяйственной сферы. Поэтому убедительные объяснения объективно-субъективных причин неудач в области прогнозирования являются постоянно развивающимся и явно прогрессирующим жанром в экономических публикациях.  

     Физики  и экономисты.

     Связи, в которые вступают представители  естественных наук и ученые-экономисты, представляют собой сложную и  противоречивую конфигурацию отношений  и приоритетов. Отношения представителей естественно-технического направления науки к экономике, как правило, полярны.

     Одни, их большинство, испытывают некий душевный трепет перед наукой, понять суть и  содержание которой в рамках традиционных естественнонаучных представлений  невозможно. Лучшей рекламой экономике в глазах этой части естествоиспытателей является ее тесная связь с управлением, от которого, в конечном счете, и зависит возможность финансирования проводимых ими исследований.

     Правда, здесь присутствует другой существенный момент, связанный с координированными действиями управленцев и ученых-экономистов, вместе заинтересованных в придании результатам экономических исследований признаков высочайшей степени научности. В Советском Союзе, где экономическая наука просто выродилась, роль ее представителей в Академии Наук была поднята на небывалую высоту. Имена ученых-экономистов знала вся страна. Это была награда за наукообразное обоснование уже принятых партийными и государственными органами управленческих решений.

     Но  и в условиях свободного рынка эта же проблема, пусть и в другой форме, тоже существует. Дж. Сорос по этому поводу написал: «Престиж современных экономистов, особенно в области политики и финансовых рынков, демонстрирует, что средневековые алхимики шли по ложному пути. Обычные металлы не могут быть превращены в золото магическими заклинаниям, но люди могут обогатиться на финансовых рынках и оказывать влияние в политике, предлагая на обсуждение ложные теории или сбывающиеся пророчества»⁴⁴.

     Другие  естествоиспытатели, их меньшинство, искренне считают, что очевидный для них низкий уровень экономики как науки полностью предопределен убогостью и ущербностью ее кадрового состава. Они твердо убеждены в том, что именно они своим профессиональным выбором в пользу естествознания в их юные годы жизни исключили возможность взлета экономической мысли⁴⁵. Поэтому экономикой эта категория естествоиспытателей начинает заниматься на склоне лет, не затрудняя себя прохождением начальных ступеней, а прямо вступая в фазу выработки непререкаемых истин. Их редкие выступления на научных конференциях вносят элемент искрометной скандальности в достаточно застойную атмосферу экономических научных сходок.

     Существует  никем не признанное, но не становящееся от этого менее реальным распределение  наук по иерархическим уровням общественного признания. Надо отметить, что экономика не занимает в этом ряду место среди первых. Это распределение ранжирует науки по уровню описательности или по находящемуся в обратной зависимости от него    уровню использования в каждой научной дисциплине математического  аппарата. Чем выше уровень описательности, тем ниже занимаемое наукой место. Еще раз повторю, что это деление нигде формально не признано, и, пожалуй, только К.Маркс определил его критерии, когда говорил о том, что наука становится таковой, когда начинает использовать в качестве своего инструментария математику.

     В связи с этим, существует явно выраженное стремление к демонстрации высшей степени  наукообразия в экономических публикациях, неоправданному, искусственному усложнению применяемого математического аппарата. В уже цитировавшейся здесь работе Дж. Сорос критически оценивает эту тенденцию: «Ученые, занимающиеся общественными науками, предпринимали массу попыток и продолжают подражать своим собратьям по естественным наукам, но с удивительно скромным успехом. Их усилия часто создают пародию на естественные науки»⁴⁶.

     Хорошим тоном считается присутствие  в экономических исследованиях  экономико-математических моделей. Моделирование  в экономике построено таким  образом, что наисложнейшее нагромождение математических уравнений базируется на комбинации неких начальных допущений, принятых на интуитивном уровне, истинность которых просто не рассматривается, поскольку сделать это экономическая наука (пока, а может быть, и никогда) не в состоянии.

     Рассмотрим  это положение на достаточно типичном примере. Он взят из реальной публикации, посвященной вопросам управления качеством.

     Изначально  задается следующая формула определения  «массы качества»:        

                                                          n

     M= SVi Ki, где:

                                                         i=1

     M – масса качества,

     Vi – объем производства изделия i-го вида,

     Ki – уровень качества изделия  i-го вида,

       n  - количество видов изделий. 

     Заданная форма связи, описанная математически, вполне пригодна для последующих действий: можно дифференцировать, интегрировать, словом, -  преобразовывать. После многочисленных (порою очень непростых) преобразований исходной формулы следуют выводы и заключения, иногда – рекомендации (но это редко).

     На  первый взгляд приведенная, приготовленная для преобразований формула достаточно корректна.

     Но  это только на первый взгляд.

     Как измерить уровень качества?

     Вопрос  такой в означенной работе и не ставится, исследователями предполагается, что величина эта как-то и кем-то измеряется, считается, что  результат измерения имеет некое конечное значение, определенной, неинтересной для дальнейших математических преобразований, размерности.

     В действительности измерение качества является огромной самостоятельной проблемой, в рамках которой только одна его составляющая – надежность, является предметом изучения комплекса наук.

     Кроме того, существуют некие зависимости, отражающие совершенно реальные события, происходящие в жизни, которые невозможно формализовать. Так, качество первого телевизора было равно… неопределенности. Для оценки качества первого экземпляра не было аналога или, как говорят экономисты, – базы для сравнения.

     Невозможно  описать изменение качества во времени, когда до 20 лет службы качество машины снижается, чуть ли не до нуля, а после сорока лет  возрастает выше первоначальной величины.

     Качество  шубы в Африке не равно качеству её же в Сибири.

     Не  учитывайте всего этого, и только тогда предлагаемые  формулы можно интерпретировать. Поэтому и получается, что формулы с интерпретацией существуют отдельно, а реальная хозяйственная практика – отдельно. И разрыв постоянно увеличивается.

     Экономико-математические модели, присутствующие практически  в каждом исследовании, несут «опознавательную» функцию: если экономическая работа содержит модель, то в этом случае она являет собой высший уровень научности, а обоснованность вытекающих из модели выводов - высока. Хотя реально подобные модели представляют собой абсолютно бессодержательные приложения к выводом, сформированным совершенно из других соображений. Примеров подобного псевдоэкономикометрического творчества можно привести много. Остановимся на одном, наиболее известном.

     Программа «500 дней», предполагающая быстрый и  безболезненный переход к рыночным формам хозяйствования, и сегодня многим представляется нереализованным шансом России, той постоянно ожидаемой населением России заветной грамоткой вольности, которую умыкнули «бояре-супостаты».  Этой же точки зрения придерживается и автор программы.