Возникновение древнеславянского государства Киевская Русь

Восточные славяне  селились небольшими деревнями, расположенными неподалеку друг от друга. Как правило, в одной деревне было не больше 70 бревенчатых изб, но могло быть и всего четыре. Зато рядом, на расстоянии одной-двух миль, располагалась уже  другая деревня. Через 30—40 миль от одного скопления деревень — другое такое  же скопление — и так далее, по всей заселенной территории. В ее центре возвышался укрепленный “град”. Это была крепость, за стенами которой  укрывались все жители области в  случае нападения врага, а также  место племенных сходов и культовых  обрядов. Земли восточных славян были буквально усеяны сотнями обнесенных частоколом “градов”. Вот почему скандинавы 

называли эти земли  “Гардарики”, что значит “страна  крепостей”. 

О политическом устройстве восточных славян известно мало. Скорее всего, поначалу у них не было таких  верховных правителей, которые сосредоточивали  бы всю власть в одних руках. Племена  и родовые кланы, во главе которых  стояли патриархи, объединяло поклонение общим богам. Самые важные решения, очевидно, принимались путем общего согласия. Со временем появляется слой племенных вождей, называемых князьями. Однако земля и скот по-прежнему считались общественной собственностью, а каждое племя — одной большой  семьей: ведь члены его были родичами и помнили свое родство. А каких-то особых социально-экономических различий между ними не было. 

Восточные славяне  славились стойкостью и упорством  в бою, хорошо переносили жару, холод  и голод. Правда, на открытой равнине  они чувствовали себя не вполне уверенно и воевать предпочитали среди лесов и оврагов, где часто устраивали засады на врага. Настойчивость и выносливость — лучшие качества славян — помогали им и на войне, и в мирное время. 

Торговля у восточных  славян поначалу развивалась слабо. И лишь в VIII в., когда на их земли  стали прибывать купцы с мусульманского Востока (прежде всего арабы), дело сдвинулось. У арабов покупали драгоценные металлы, тонкие сукна, ювелирные изделия. Взамен предлагали то, чем всегда была богата здешняя земля: мед, воск, меха, а также рабов. За этим-то последним товаром в основном и ездили сюда арабы, его-то и ценили превыше всего. Уже к концу VIII в. торговля с арабами процветала. К тому же завязались отношения с хазарами — тюркскими племенами, основавшими на Каспии и в низовьях Волги единственную в своем роде торговую империю (позднее они приняли иудаизм). Известно, что некоторые славянские племена — северяне, вятичи, часть полян — впоследствии платили хазарам дань. Так или иначе, восточные славяне постепенно выходили из изоляции, приближаясь к судьбоносному моменту своей истории. 

Внешнеполитическая  ситуация, сложившаяся во второй половине 1 тысячелетия н.э. ускоряла процессы объединения отдельных славянских княжеств в единую политическую организацию. Продолжалось переселение народов, и многочисленные кочевники периодически волнами накатывались на земли восточных  славян. Большое горе последним принесли авары, о чем сохранились сведения в летописях. Нет летописных данных о том, как на положении восточных  славян отразилось движение болгарской орды на Дунай во второй половине VII в., но путь ее пролегал непосредственно  через южные восточнославянские земли, и, безусловно, отношение кочевников к местному населению не было благожелательным. В летописи дважды говорится о  появлении в VII и IX вв. вблизи Киева  угров во время их передвижения на Дунай. Пребывание их в Киеве засвидетельствовано  названием урочища Угорского  и археологическими памятниками. 

В VII в. в низовье  Волги и на Дону появились хазары, основавшие так называемый Хазарский  каганат с центром в г. Итиле  в устье Волги. В современной  буржуазной и буржуазно-националистической историографии утверждается мысль, что это “мирное торговое государство” оказало исключительно благотворное влияние на государственное и  культурное развитие восточных славян. В действительности “цивилизаторская”  деятельность хазар заключалась  в том, что они силой подчинили  некоторые восточнославянские племена  — полян, северян и вятичей  и превратили их в своих данников. Раскопки ранних древнерусских центров  показывают, что в их слоях содержатся лишь единичные вещи хазарского происхождения, не оказавшие сколько-нибудь заметного  влияния на раэвитие восточнославянской материальной культуры. Что касается государственности, то “заслугой” хазар  в этом было лишь то, что они вынуждали  восточных славян консолидировать  силы для борьбы за свое освобождение. Государство “Русская земля” развивалось  и крепло в борьбе с хазарской  экспансией. С севера славянам угрожали норманны. Они из-за моря, из Скандинавии, нападали на славян и другие племена, грабили их. Согласно летописи варяги собирали дань с новгородских словян, кривичей, чуди и мери. Местное население  неоднократно восставало против варягов  и выгоняло их. Киевские князья также  снаряжали отряды для борьбы с  ними. Не исключено, что в определенной связи с этой борьбой находилось и возникновение Новгорода, который, располагаясь при впадении Волхова  в озеро Ильмень, был призван  преградить варягам путь на Русь. Это  важное стратегическое значение Новгород сохранял в течение довольно длительного  времени. 

В отличие от прибрежных районов Западной Европы, куда норманны проникали в большом количестве, Русь не знала значительной варяжской  экспансии. Географическое положение  Северо-Западной Руси не давало возможности  норманнам неожиданно нападать на города и захватывать их. Большим норманнским отрядам трудно было быстро проникнуть в глубь страны по системе рек и волоков незамеченными. Они могли осуществлять только отдельные нападения на ближайшие к морскому побережью земли. Норманны больше приезжали на Русь как купцы или в составе наемных военных дружин. Они не захватывали силой русские города и никогда не владели ими. Больше того, норманны даже не имели права проживать в древнерусских городах; свои укрепленные лагеря они ставили в 10—15 километрах от них. В общем на Русь могло попасть столько варягов, сколько разрешали князья Киевской Руси. Не случайно, чтобы овладеть Киевом в 882 г., варяжский конунг Олег и его дружина вынуждены были притвориться варяжскими купцами. Поселения варягов на Руси известны в Гнездове, вблизи Смоленска, и в Шестовицах, недалеко от Чернигова. Шестовицкий могильник принадлежит к числу самых богатых находками скандинавского происхождения. Их анализ, сопоставление с изделиями местного производства, а также погребальный обряд свидетельствуют о том, что удельный вес норманнского культурного элемента в Шестовицах был незначительным. Проживание в условиях славянского окружения приводило к тому, что норманны быстро ассимилировались местным населением. 

Древнейшая летопись восточных славян — “Повесть временных  лет”. Вот что рассказывает она  о началах Киевской Руси: “В лето 852 нача ся прозывати Руска земля. В лето 859 имаху дань варязи из заморья  на чюди и на словенех, на мери и на всех кривичех. А козари (хазары) имаху (дань) на полянех, и на северех, и  на вятичех. В лето 862 изгнаша варяги за море, и не даша им дани, и почаша сами в собе володети, и не бе в них правды, и воста род на род, и быша в них усобице, и воевати почаша сами на ся. И реша сами в себе: “Поищем собе князя, иже бы володел нами и судил по праву”. 

Дальше говорится  о том, что в поисках князя  решили обратиться к тем варягам, которые называли себя “русью” (одни варяги “называются свеи (шведы),—  поясняет летописец,— а иные норманны и англы, а еще иные готы, а эти  — русью”). И сказали варягам-руси чудь, славяне, кривичи и весь: “Земля наша велика и обильна, а порядка  в ней нет. Приходите княжить  и владеть нами”. И собрались  трое братьев (Рюрик, Синеус и Трувор) “со твоими родами, и взяли с 1 собою всю русь, и пришли...”. 

Опираясь на это  свидетельство, немецкие ученые Готлиб Байер, Герхард Миллер и Август-Людвиг Шлёцер в XVIII в. разработали так называемую норманскую теорию. Согласно этой теории, фундамент Киевской Руси заложили варяги — германо-скандинавский народ, известный на Западе под именем викингов, или норманнов. 

Знаменитый русский  ученый Михаил Ломоносов первым усмотрел в норманской теории акцент на германском влиянии и намек на неспособность  славян к государственному строительству. Он выступил с гневной отповедью  немецким ученым и пытался обосновать первоочередную роль славян. Замечания  Ломоносова легли в основу так  называемой антинорманской теории и  положили начало дискуссии, длящейся по сей день. 

В XIX — начале XX в. казалось, что норманисты близки к  победе, ведь среди них было большинство  западных и целый ряд выдающихся русских историков. Несмотря на это, убежденными антинорманистами оставались два ведущих украинских историка — Микола Костомаров и Михайло Грушевский. Зато настоящее контрнаступление развернулось в советской исторической науке 1930-х годов. Норманская теория провозглашалась политически вредной, ибо она “отрицала способность славянских народов создать независимое государство”. Сам Нестор-Летописец (легендарный монах XI в составитель “Повести временных лет”) был объявлен тенденциозным и противоречивым автором. При этом его новоявленные критики пытались опереться на данные археологических раскопок, якобы не подтвердивших сколько-нибудь значительного скандинавского присутствия в Киевской Руси. Отсюда делался вывод: Киевскую Русь основали сами славяне. 

Затем все эти  споры были переведены в область  языкознания. В конце концов все свелось к происхождению слова “Русь”. По мнению норманистов, оно происходит от “ruotsi”, финского названия шведов, восходящего в свою очередь к “rodr”,—что в переводе с древнешведского означает “грести”. У финнов были тесные и длительные связи и со шведами, и со славянами. Название, найденное для одних, перешло затем и на других. 

На социально-экономическое, общественно-политическое и культурное развитие Руси норманны, таким образом, не оказали большого влияния. Они  выступают не создателями русской  государственности, как это пытаются доказать некоторые историки-норманнисты, а лишь участниками тех качественных изменений в общественно-политической жизни Руси, которые были подготовлены многовековым социально-экономическим  развитием восточного славянства. Придя  на Русь в конце IX — начале Х в., норманны застали здесь сложившиеся  государственную организацию и  города, проложенные торговые пути, в том числе и знаменитый путь “от Грек”. Как показали советские историки В. В. Мавродин, Б. Д. Греков, М. Н. Тихомиров и другие, создавшие марксистскую концепцию происхождения Древнерусского государства, норманнская династия потому и удержалась на Руси, что поступила на службу к русской правящей верхушке, быстро слилась с ней и, по существу, в ней растворилась. Подтверждением этого является, в частности, договор киевского князя Олега с греками, написанный не на шведском, а на славянском языке. 

Согласно же антинорманской теории, “Русь” происходит от названия рек Рось и Русна в Центральной  Украине. Есть в распоряжении антинорманистов  и еще одна гипотеза: “Русь” связана  с кочевым племенем роксоланов, название которого происходит от иранского “rhos”, что значит “свет”. У всех перечисленных  гипотез есть серьезные недостатки, и ни одна из них не получила общего признания. Во всяком случае в дошедших до нас летописных источниках слово “Русь” сначала появляется как название народа, а именно варягов (скандинавов), затем—земли полян (Центральной Украины), а впоследствии — и всего политического новообразования — Киевской Руси. Попутно отметим, что уже в 1187 г. в летописях появляется и термин “Украина”, но для обозначения именно лишь окраин Киевской Руси. Короче говоря, историки так до сих пор и не пришли к согласию ни по вопросу о происхождении слова “Русь”, ни по более широкой проблеме скандинавских либо славянских заслуг в создании Киевской Руси. В конце концов ученые постепенно стали сознавать, что сама постановка вопроса во многом была искусственной, а взаимные обвинения и сарказмы ни к чему не привели, ибо отвлекали от главного — поиска новых фактов. Таким образом, напрашивается компромиссное решение: скандинавское влияние признать, но никоим образом не преувеличивать. Ватаги викингов, этих воинов-купцов, были мобильны, энергичны, но слишком малы, чтобы серьезно изменить образ жизни восточных славян. Напротив, сами варяги быстро осваивали славянский язык и культуру. Но вот что трудно отрицать, так это участие, если не лидерство варягов в политической жизни Руси. Все киевские правители до Святослава и все их дружинники носили скандинавские имена. Мы можем лишь гадать о том, каким образом варяги настолько подчинили себе славян, что стали ответственны за политическую организацию восточнославянского общества. Мы вольны, наконец предположить, что славяне организовали себя сами, сплотившись перед лицом внешней угрозы со стороны тех же варягов, В любом случае нам придется признать роль варягов как катализатора политического развития восточных славян. 

Да и объективные  интересы варягов и восточных  славян часто совпадали. Вместе легче  было противостоять кочевникам, обуздать хазар, открыть и охранять торговый путь по Днепру на Византию. Все это, собственно говоря, мы и называем основанием Киевской Руси, которое явилось результатом  многосторонних славяно-скандинавских  взаимодействий и усилий. 

Поэтому нет никаких  причин приписывать заслуги в  создании высокоразвитой цивилизации  вокруг Киева исключительно какой-то одной этнической группе. К такому выводу в конце концов и приходят историки. Так, современный американский исследователь Омелян Прицак считает некорректным сам вопрос об этнических корнях Киевской Руси. По его мнению, Русь складывалась как полиэтнический многоязычный торговый союз, преследовавший конкретную цель: контролировать торговые пути из Балтики в Средиземноморье. Вот так и появилось на карте Европы новое политическое образование — Киевская Русь.