Происхождение музыкального образования

В самом деле: все школьные уставы предлагали местному начальству позаботиться о преподавании музыки и других искусств “по мере возможности”, “когда есть довольные к тому способы”. Нетрудно догадаться, что в первую очередь имелись в виду “возможности” материальные, “если то позволяют доходы”, как гласил устав 1804 г. Тем самым решение вопроса принимало очень простую и ясную форму: вводить художественное воспитание следует там, где его могут оплатить, иначе говоря, там, где учатся дети состоятельных родителей. Таким образом, нейтральность и незаинтересованность правительства в том или ином решении этого вопроса прикрывала совершенно определенную классовую политику.

Особенно заботливо  было поставлено музыкальное образование  в привилегированных женских  учебных заведениях, где музыка, как правило, рассматривалась в качестве важного (хотя и своеобразно понимаемого) элемента воспитания. Вот как, например, было организовано это дело в петербургском училище ордена святой Екатерины.

За время обучения в восьми основных классах (с 10 до 17 лет) ученицы обучались хоровому пению и игре на фортепиано. Хоровое пение распадалось на светское и духовное. С первого же года обучение проводилось с применением нот, так как до поступления в училище девочки должны были получить домашнюю музыкальную подготовку. Репертуар был разнообразен; в него входили произведения как русских, так и зарубежных композиторов; в старших классах ученицы исполняли и оперные хоры.

Духовное пение  начиналось со старших классов (с  четвертого или пятого года обучения) и проводилось параллельно со светским пением, также по одному разу в неделю. Задачей его являлась подготовка к богослужениям.

Индивидуальные  занятия по фортепиано проводились  с первого до последнего класса два  раза в неделю по полчаса; кроме того, каждая ученица обязана была заниматься ежедневно один час самостоятельно, что входило в часы подговки уроков. Репертуар составляли гаммы, этюды и хоровые пьесы русских и западных авторов. Ежегодно экзамены проходили весной, во время великого поста, состояли они из исполнения гамм, этюда и пьесы.

Кроме хорового пения и обучения на фортепиано, во всех классах по одному часу в  неделю преподавалась гимнастика (также  под музыку) и по одному часу - танцы (со специальным аккомпаниатором). Танцы  проходились современные, салонные и старинные: полонез, менуэт, гавот и другие.

Музыка звучала  отовсюду: это были или уроки по фортепиано, или пение, или танцы, или гимнастика, или подготовка уроков. Таким образом, к окончанию училища  воспитанницы приобретали не только довольно широкое знание разнообразной музыкальной литературы, но и навыки хорового пения (с инструментом и а капелла), а также довольно свободно владели фортепиано.

“Молодежь моего  поколения,- вспоминаетписательница Мариэтта Шагинян,- была музыкально образована еще со школьной скамьи. В частных гимназиях, особенно в закрытых, с т.н. “пансионами”, преподавание музыки было обязательным. Хоровое пение, фортепиано, иногда скрипка с первого класса, гармония и теория музыки в старших классах. Лучшие профессора руководили этим обучением.

В гимназиях была так называемая “музыкальная комната”, где по два часа в день упражнялись, готовя уроки, и однообразная россыпь гамм и канонов навсегда слилась в памяти учениц с видением гимназических коридоров, запахом вечернего чая с молоком из столовой и дребезжащим, долгим звуком звонка к молитве. Мы выходили из гимназии, умея читать глазами партитуру и даже записывать для себя захвативший нас на концерте несложный мотив. Естественно, что и те, кто выбрал дальше не консерваторию, а университет или курсы, - тоже не переставали интересоваться музыкальной жизнью Москвы и ходить на концерты”.

Было бы, однако, большой ошибкой придать этому  свидетельству обобщающее значение. Вряд ли основная масса молодежи любого дореволюционного поколения получала в общеобразовательной школе такую музыкальную подготовку, какую давала эта гимназия. Вряд ли вся эта молодежь или хотя бы значительная ее часть покидала школьную скамью, “умея читать глазами партитуру”. В рядовых гимназиях, - прежде всего в гимназиях правительственных - дело обстояло совсем иначе. Казенщина, формальный подход к делу, царившие в большинстве этих заведений, накладывали мертвящую печать и на то, что делалось там по части эстетического образования учащихся. “Оттого и происходит, что в школе, например, есть уроки рисования, пения или музыки, по классам висят художественные копии с художественных картин, а ученики почти не рисуют, не поют и не играют, а картины никого не радуют”. (Шагинян М.С.В.Рахманинов//Новый мир.-1943.-#4.)

Тем не менее  остается несомненным, что музыкальное обучение в школах для имущих, при всех своих недостатках, было поставлено заметно шире и лучше, чем в школах для народа.

- Первая народная консерватория в России

В развитии прогрессивной  музыкально-просветительской педагогики важную роль сыграла Московская Народная консерватория, организованная в 1906 году по инициативе передовых деятелей музыкальной культуры С.И. Танеева, Е.Э. Линевой, Б.Л. Яворского и других.

Особенно яркой  и плодотворной была деятельность выдающегося  композитора, профессора С.И. Танеева.

В инструкции Московской Народной консерватории отмечалось, что главная ее цель - содействовать  народному музыкально-эстетическому  воспитанию, внедрять музыкальную культуру в широкие слои населения путем  общего музыкального образования. Было открыто два отделения: общего музыкального образования - хоровые классы и специального музыкального образования - сольные классы.

В руководящую  группу преподавателей Московской Народной консерватории входил Б. Л. Яворский - выдающийся музыковед, приложивший  новые плодотворные пути в науке о музыке, создатель теории ладового ритма, многие ценные положения были усвоены и развиты советской музыкальной школой. Так же он был организатором первого Государственного музыкального техникума.

Определяющую  роль в педагогической деятельности играл Сергей Иванович Танеев. Его высказывания о задачах Народной консерватории, о значении хорового исполнительства, народно-песенного творчества, о координации музыкальных дисциплин в музыкально-эстетическом воспитании стали ведущими в становлении новой системы музыкального просвещения. При обсуждении основных принципов и методов общемузыкального эстетического образования в будущей Народной консерватории он высказал мысль о том, что для начала нужно открыть не концертные - собственно консерваторские классы по сольному исполнительству, существование которых он считал необходимым для выдающихся талантов, а музыкальные училища в разных местах города для всех ищущих музыкального развития. Также он отстаивал необходимость ориентации прежде всего на общемузыкальное воспитание в хоровых классах. Хор, хоровое исполнительство он считал той основой, на которой должно начинаться общее музыкальное развитие широких масс. Также сохранилась интересная план-схема в которой С.И. Танеев наглядно подтверждает первостепенное значение хорового пения в общем музыкально-эстетическом развитии:

Хоровой класс

теория музыки гармония

сольфеджио полифония

инструментовка  контрапункт

история музыки

Хоровые классы в Московской Народной консерватории  являлись практически творческой базой изучения всех музыкально-теоретических дисциплин: теории музыки, сольфеджио, основ гармонии, полифонии, анализа форм, истории музыки. В них развивались навыки исполнительского мастерства и дирижерско-хоровой техники, готовились дирижерско-хоровые кадры. Поэтому посещение хоровых классов являлось обязательным не только для учащихся этих классов, но и для обучающихся в сольных специальных классах. Такая установка содействовала воспитанию широкого музыкального кругозора, помогала слушателям вокальных классов понять органическую связь хорового и сольного пения.

Даже кандидаты  в специальные классы, не принятые из-зи недостатка вакансий, должны были посещать хоровые классы. Это было необычным и новым в существовавшей системе музыкального образования. Вопрос о единстве хорового и сольного исполнительства не был разработан вокально-хоровой педагогикой. Для установления единых методов в преподавании хорового и сольного пения были образованы совместные комиссии, которые объединяли свою деятельность и на совместных заседаниях обсуждали программы обоих классов. Единая манера пения в хоровых классах, на уроках сольного пения и сольфеджио помогала в сравнительно короткий срок вырабатывать вокально-хоровые навыки: дыхание, звукоизвлечение, звукообразование, звуковедение, дикцию, умение пользоваться резонаторами.

Также большое  значение в музыкально-эстетическом воспитании народных масс С.И. Танеев придавал народно-песенному творчеству, которое  высоко ценил. “Я лично питаю очень  большое доверие к музыкальным  способностям русского народа… То неисчерпаемое богатство народной музыки, которое было создано в течение предшествующих веков и отголоски которого представляют народные песни, может служить показателем, какие богатые музыкальные силы заложены в недрах русского народного гения, бессмертных народных мелодиях, которые составляют недосягаемые образцы для нас, ученым музыкантов”,- говорил композитор.

Московская Народная консерватория была первым музыкально-учебным  заведением, где народно-песенное творчество не только изучалось, но и являлось одной из основ учебной и концертно-просветительской деятельности. За 10 лет существования Московскую Народную консерваторию окончило около 2000 человек. 
 
 
 
 
 

                                                                                                                               Миропольский С.И.

-О музыкальном образовании народа в России

и в Западной Европе

Посмотрите, как  проводит досуг наш народ. Трудовому  челове-

ку сидеть без  дела скучно, образования у него нет; театр и музыка

для него недоступны. Но кабачное веселье кончается пьянством, дра-

ками, беспутством.

Кто же виноват? И народу хочется жить.

Среди грубой обстановки, не смягченная образованием и «добры-

ми чувствами» натура сказывается дикими выходками, неудержимым

желанием «потешить  себя». Не дают ему удовольствий изящных, не

развивают в  нем инстинктов свежих и здоровых, он сам создает себе

«удовольствия», в конец его развращающие и  гибельные даже для его

хозяйства. Да, пора; пора давно и серьезно подумать о  том, чем и как

разумно наполнить  и облагородить досуг народа.

Сознает ли народ  сам потребность в эстетическом образовании? До

того ли ему? Задавленный нуждою о насущном куске, он ни о какой

«эстетике» не помышляет. Да где у народа задатки  для эстетического

развития? Удовольствия эстетические требуют денег, а их и без того

мало у народа. В словах этих нам слышится речь Иуды.

Имеет ли наш  народ задатки эстетического  развития, сознает ли он

потребность его, на это ответит сам народ, который  свою художествен-

ную даровитость проявил и запечатлел редкими оригинальными со-

зданиями, сохранив ей среди самых тяжелых испытаний  в течение ты-

сячелетнего своего существования.

Ни тяжкое монгольское  иго, ни домашние междоусобицы и раз-

гром эпохи  междуцарствия, ни аскетический взгляд сурового церков-

ного ригоризма, ни тяжкая рука Петра, ни даже страшное крепостное

право, не могли  убить и задавить художественную даровитость рус-

ского народа. Она  широко и оригинально проявилась в созданиях на-

родного творчества, в языке, в песне, в обычаях и преданиях, в архи-

тектонике. Нужно  ли говорить о способности и любви  нашего народа

к пению, к музыке? «Покажите мне народ, пишет Гоголь, у которого

было бы больше песен!»

Даже иностранцы, привыкшие считать нас дикарями, и те призна-

ют несравненное художественное достоинство наших  песен, их само-

бытность, неподражаемую  певучесть, обаяние.

Существует ли в нашем народе наклонность к  зрелищам, к теат-

ру? О ней говорит  вся наша история.