Рамочная конструкция как основа синтаксиса немецкого языка

«Thô Hêrôdes gisah uuanta her bitrogan uuas, balg sih harto» – «Когда Ирод увидел, что он обманут, он очень рассердился» [10; c. 108].

 

1.2 Средневерхненемецкий  период

Гухман М. М. отмечает, что в средневерхненемецкую эпоху (конец XI—XIII вв.), как и в древневерхненемецкую, единство немецкого языка обеспечивается в первую очередь близостью и взаимодействием составляющих его диалектов [10; с. 152]. При этом сами отношения между диалектами в течение средневерхненемецкого периода меняются весьма значительно. К началу периода, примерно на протяжении XI века, можно наблюдать известное ослабление диалектных различий между значительной частью верхненемецких диалектов, а именно между алеманнским, баварским и восточнофранкским: в связи с редукцией окончательно исчезают такие уже ранее начавшие стираться различия между этими диалектами, как расхождения гласных в  неударенных приставках (властности ga- - gi-), расхождения гласных во флексии дательного падежа множественного числа'ряда'основ (-un- - -on-), a также в форме дифтонга двн. ie - ia. В диалектах, за исключением самых южных, горных областей алеманнского и баварского, в связи с «разрядкой» смычных, подвергавшихся второму передвижению, ослабляются различия и в системе согласных. Все это ведет к образованию значительного ареала, характеризующегося минимумом диалектных расхождений — ареала, который правда распространяется отнюдь не на все верхненемецкие диалекты. Помимо уже отмеченных особенностей верхнебаварского и верхнеалеманнского, в котором сохраняются также некоторые нередуцированные долготы, здесь надо подчеркнуть своеобразие средне-франкских диалектов.

Между тем, уже в XII веке начинается стремительное развитие ряда новых фонетических явлений, которые представлены в разных диалектах по-разному и тем самым все больше и больше отграничивают их друг от друга. Такова, в первую очередь, дифтонгизация старых долгих гласных, впервые возникающая в баварском и потом постепенно появляющаяся в ряде других диалектов, однако отсутствующая в алеманнских диалектах (кроме швабского). Очень большое значение имеют и такие явления как монофтонгизация старых дифтонгов, зарождающаяся в средненемецких диалектах, а также ряд других сдвигов в системе гласных. Создающийся таким образом краткий период  некоторого ослабления диалектных различий между несколькими крупнейшими верхненемецкими диалектами (некоторые верхненемецкие диалекты, в частности, среднефранкские и в это время сохраняли весьма существенные особые черты) имеет большое значение и для развития языка немецкой поэзии в средневерхненемецкий период.

 

Основные изменения в структуре  предложения в средневерхненемецкий период

 

Средневерхненемецкий период и, в частности, первая его половина, связанная с расцветом рыцарской литературы (12 – 13 вв.) не внесли в структуру предложения больших изменений, хотя некоторые тенденции развития, обнаружившиеся в древневерхненемецком, получили в этот период дальнейшее развитие.

Так, например, ещё больше усилилась тенденция к обязательному  двусоставному оформлению предложения. Укрепилась также тенденция развития особого порядка слов в простом  и сложном предложениях. Так, если место сказуемого в простом предложении не было ещё твёрдо фиксированным в древненемецком (а отчасти и в средненемецком), то уже намечалась дифференциация между порядком слов повествовательного предложения, с одной стороны, и вопросительного и побудительного предложений, с другой стороны. Уже в древневерхненемецкий период появилась тенденция к формальному замещению первого места в предложении при инверсии подлежащего посредством наречий: thô «тогда» и thar «там». Таким образом, сказуемое отодвигалось на второе место в предложении и создавались предпосылки для закрепления начального положения сказуемого за определёнными типами предложений: за вопросительными предложениями без вопросительного слова и повелительными.

В средневерхненемецком формальное замещение первого места в  повествовательном предложении при инверсии подлежащего является уже нормой. В качестве средства формального замещения первого места наряду с наречием dô (тогда) и наречием nu (в это время) используется частица еz, например:

«Ez was ein küneginne gesezzen über sê» – «Жила за морем королева» [10; c. 109].

Усиливается в средневерхненемецком и другая тенденция развития порядка  слов: ещё чаще, чем в древневерхненемецком, встречается конечное положение  сказуемого в придаточном предложении, хотя оно ещё не является нормой.

В.П. Берков отмечает, что, несмотря на усиление ряда тенденций, связанных с формированием современной структуры предложения, средневерхненемецкий язык сохраняет некоторые особенности структуры древневерхненемецкого предложения, такие как:

1) В оформлении атрибутивных словосочетаний царит та же свобода расположения определения и определяемого, что и в древневерхненемецком, наряду с согласуемой формой прилагательного в качестве определения употребляется несклоняемая форма прилагательного (например: ein edel ritter guot «благородный славный рыцарь»);

2) Сфера употребления  различных косвенных падежей  также, в основном, совпадает с  древневерхненемецким. Так, широко  употребляется родительный разделительный, родительный при отрицании, имеется  большое количество глаголов, управляющих родительным падежом;

3) Порядок слов в простом  и в сложном предложении, несмотря  на отмеченные выше процессы, также остаётся относительно  свободным, особенно, в поэзии [38, c. 112].

 

Развитие артикля

 

По О.И. Москальской, артикль представляет собой особый вид служебного слова, который постоянно сопровождает существительное и образует с ним аналитическую форму. Он имеет главным образом чисто грамматическое значение. Он служит для выражения грамматических категорий существительного:

1) соотносительные виды артикля  der и ein выражают категорию определённости и неопределённости; 

2) флексия артикля является  одним из важнейших средств  выражения категорий рода, числа  и падежа существительного; само наличие артикля является признаком существительного как части речи (сравните: leben – das Leben, laut – der Laut, morgen – der Morgen) [37, c. 129].

Артикли, определённый и  неопределённый, развились в немецком языке из знаменательных слов, определённый артикль образовался из указательного местоимения der, неопределённый -  из числительного ein.

Постепенное  развитие указательного  местоимения der, die, das в артикль наблюдается уже в первых письменных памятниках древневерхненемецкого периода. Так, древневерхненемецкий ther, thiu, thaz систематически употребляются как указатели определённости существительного, если в тексте говорится о предметах или лицах, уже упоминавшихся (это так называемое анафорическое употребление), например:

«Sum man habêta zuuêne suni. Quad thô der iungôro fon then themo fater» – «Один человек имел двух сынов. Сказал младший из них отцу» [10; c. 110].

Если речь идёт о лице или предмете неизвестном, неопределённом, то существительное употребляется  без артикля, например:

«Furfarenti gisah man blintan» – «Проходя мимо, увидел слепого» [10; c. 110].

Вместе с тем в этот период определённый артикль находится  ещё в самой начальной стадии развития. Он употребляется ещё не со всеми именами существительными, а только с существительными конкретного  значения, когда речь идёт об отдельном  предмете. Артикль не употребляется ещё с существительными отвлечённого значения (например: forhta – страх, maht – власть), а также с именами вещественными и названиями предметов, единственных в своём роде. В этот период отсутствует система соотносительных форм для выражения определённости и неопределенности существительного.

С конца древневерхненемецкого  периода происходит постепенное  расширение сферы употребления определённого  артикля. Он начинает употребляться  с абстрактными существительными, названиями веществ, названиями предметов, единственных в своём роде, а также при генерализированном употреблении существительных, так у Ноткера: 

«Uuir  uuizzen, daz tia erda daz uuazzar um begât…» – «Мы знаем, что землю окружает вода…» [10; c. 110].

К средневерхненемецкому периоду развивается также неопределённый артикль. Единичные случаи использования его встречаются уже в древневерхненемецком, например:

«Einan kuning uueiz ih» – «Знаю я одного короля» [10; c. 110].

Однако систематическое употребление определённого артикля наблюдается только, начиная со средневерхненемецкого периода: 

«Ez wuohs in Burgonden ein vil edel magedin, si wart ein schoene wîp» – «Росла в Бургундии очень благородная девушка, она стала красивой  женщиной» [10; c. 110].

В результате выработки двух соотносительных форм артикля, противопоставляемых по значению определенности и неопределенности существительного, постепенно завершается отрыв артикля от указательного местоимения и числительного и превращения в особый вид служебных слов с чисто грамматическим значением.

Постепенное расширение употребления артикля связанно:

1) с развитием   его основного  грамматического значения как  показателя определенности и  неопределенности существительного  и  

2) с тем, что артикль как  служебное слово все больше  входит в структурную ткань языка, приобретая в структуре языка новые функции.

 

1.3 Ранненововерхненемецкий  период

 

Рассматриваемый в этой главе период стоит под знаком прогрессирующего увеличения различий между немецкими диалектами. Ф. Штарк отмечает, что четко оформившиеся уже в позднем средневерхненемецком периоде процессы партикулярных изменений фонетической системы внутри отдельных диалектов (дифтонгизация, монофтонгизация и др.) получают свое дальнейшее развитие, и к ним присоединяются многочисленные новые явления (дифтонгизация старого долгого а, переход а>о и т.д.), частично тоже уходящие своими корнями в XIII в. Складываясь пучками и налагаясь на старые  диалектные расхождения, эти изменения создают резкие различия между отдельными диалектами, иногда даже между такими, которые расположены неподалеку друг от друга. Полностью нарушается далеко идущая диалектная близость алеманнского, восточнофранкского и баварского, окрасившая все развитие в средневерхненемецком периоде [35, c. 48]. Именно теперь до крайности обостряется проблема невозможности понимания друг друга немцами, говорящими на разных диалектах. Причина такого диалектного дробления Германии — увеличивающееся феодальное дробление страны при непрестанном ослаблении центральной власти и при отсутствии четких экономических связей, охватывающих все государство в целом. Развивающиеся в это время диалекты — это территориальные диалекты, границы которых начинают совпадать с границами феодальных территорий.

Естественно, что наряду с этими центробежными силами действовали и силы центростремительные. Возникали и новые сближения между диалектами. Жирмунский В. М. полагал, что они шли двумя путями: более или менее аналогичное, хотя часто и весьма разновременное, проявление общих тенденций развития в целом ряде диалектов, и распространение того или другого явления в одном диалекте под влиянием другого диалекта [11; с. 536]. Примером первого процесса может служить, по всей вероятности, постепенное проникновение дифтонгизации старых монофтонгов в целый ряд южнонемецких и средненемецких диалектов. Примером второго процесса может служить постепенное проникновение на север явлений второго передвижения согласных. В ряде случаев оба эти процесса действуют в одном и том же направлении. Наличие междиалектных влияний было результатом экономического, политического и культурного взаимодействия между отдельными областями Германии, особенно сильными в районах таких важных торговых путей, как Франкфурт — Рейн, линия Нюрнберг — Лейпциг и др.

 

Основные изменения в структуре  предложения в ранненововерхненемецкий период

 

Расширение сферы применения письменного  немецкого языка в 14-15 вв., развитие городской литературы, городских  хроник и деловой прозы, расширение гуманистического образования и  развитие книгопечатания не могли не сказаться на характере синтаксиса письменных памятников. О.И. Москальская пишет, что в это время уже ощущается известное стремление к упорядочению структуры предложения, закрепляются и становятся правилом ряд действующих ранее тенденций, например: закрепление места определений, выраженных прилагательными, причастиями и местоимениями; закрепление финитного глагола на 2-ом месте в повествовательном предложении. В это же время происходит интенсивное развитие сложного предложения: появляется ряд новых союзов, выявляется и развивается ряд новых моделей сложного предложения, складываются нормы порядка слов в сложном предложении, действующие в современном немецком языке. В области синтаксиса больше, чем в других сторонах языка, даёт себя знать сознательный отбор (нормализация) и сознательная литературная обработка языка, ознаменовавшая собой начало развития немецкого национального литературного языка [36, c. 56].

Основными изменениями  в структуре предложения, закрепившимися в немецком литературном языке, являются следующие:

1. Организация атрибутивного словосочетания.

В древневерхненемецком, а также  в средневерхненемецком местоположение прилагательного, причастия и местоимения  в атрибутивном словосочетании было свободным. Однако уже в средненемецкой прозе абсолютно преобладала  препозиция этих частей речи в функции определения. К началу ранненововерхненемецкого периода препозиция прилагательных, причастий, местоимений в атрибутивных словосочетаниях уже являлась нормой, тем самым нормой стало твёрдо фиксированное местоположение их как один из элементов твёрдого, устойчивого порядка слов, характерного для современного немецкого языка.

Постпозиция прилагательного сохраняется  лишь за обособленным определением. В.Г. Нугаев подчеркивает, что к началу ранненововерхненемецкого периода устанавливаются следующие модели:

а)  препозитивное необособленное определение: «das wilde mer»;

б) постпозитивное обособленное определение: «menschen, ubel und guot»;

в) постпозитивное необособленное приложение с артиклем: «Kayser Rarls des Groззen» [10; c. 111].

             Согласно исследованию Т.А. Дегтеревой, в древневерхненемецкий период выбор склоняемой или несклоняемой формы прилагательного в зависимости от его синтаксической роли в предложении не был нормой, хотя тенденция к подобному разграничению уже появилась: в предикативной функции прилагательные и причастия употреблялись преимущественно в несклоняемой форме. Эта тенденция ещё больше закрепилась в средневерхненемецкий период, а в ранненововерхненемецкий период несклоняемая форма прилагательного и причастия в составе сказуемого становится нормой. К исходу ранненововерхненемецкого периода закрепляется и становится нормой дифференциация форм прилагательного в атрибутивной и предикативной функциях. Склоняемость прилагательного и, следовательно, согласование прилагательного с существительным стало исключительным признаком необособленного определения. Тем самым в немецком языке оформилось согласуемое определение в препозиции в противовес к постпозиции несогласуемого определения (т.е. определений, выраженных существительными, наречиями, инфинитивными оборотами) [33, c. 54].