Формирование интереса к творчеству Чарушина у детей дошкольного возраста

         А.В.Запорожец отмечал, что активное восприятие художественного  произведения чаще выражается в отдельных  речевых и действенно-игровых  проявлениях ребенка, а не в способности пересказать его в результате включенности его в литературную ситуацию, когда он в игровой форме начинает содействовать и сопереживать героям произведения. При этом у ребенка возникает целая гамма переживаний, носящих яркий эмоциональный характер: удивление, недоумение, радость, ужас, восхищение и т.п.[28,с.86].

         В.Яшина заметила, что литературное произведение представляет собой сложное образование, складывающееся из самого текста и необходимого внетекстового контекста, который строится самим ребенком в соответствии с его индивидуальными и возрастными возможностями. Следовательно, характер протекания взаимодействия ребенка с произведением определяется двумя основными моментами – самим текстом (его содержанием, структурой, звучанием, определяемыми спецификой «изустных» форм преподнесения) и способами познания, осмысления окружающего мира, сложившимися под влиянием прошлого жизненного и художественного опыта.[2,с.54].

         По словам психолога  В.Мухиной, восприятие детьми литературного произведения зависит от ряда взаимосвязанных причин. С одной стороны, конкретный текст ребенок воспринимает в своей целостности и уникальности. Сказка, которую он услышал, единственна и неповторима. С другой стороны, ребенок знает и другие сказки, его литературный опыт достаточно широк. Этот литературный опыт в целом и его отдельные элементы могут влиять  на характер и способы восприятия конкретного литературного произведения, да и всего окружающего мира, на всю систему образных представлений. Источником своеобразия в восприятии художественной литературы есть и в особенностях словесно-образного освоения окружающего мира, и в стихийно складывающихся эстетических предпочтениях и в излюбленных формах словесного творчества. Восприятие художественной литературы детьми носит творческий характер; выражается  в субъективно эмоциональном, и преобразующем отношении ребенка к художественному произведению. Восприятие характеризуется эмоциональной включенностью, многовариантностью, свободой интерпретации.[42,с.18].

         Творческое восприятие детей стимулируется некоторыми свойствами литературных произведений. Стимулируется оно не просто новизной текста или неопределенностью, а специфическим комплексом характеристик литературного произведения. К ним относятся: доступная неопределенность, проблемность в прочтении хорошо известной ситуации, которая вырастает из сочетания противоречий, представленных в форме каких-либо очевидных для ребенка смысловых несоответствий, и ярко выраженных содержательных, ритмических и других аналогий с хорошо известными произведениями.

         Итак, «эстетический  мотив» (С.Л.Рубинштейн) пронизывает  всю жизнь ребенка, наполняет  ее бескорыстным созиданием смыслов. Наряду с эстетическим всю жизнь ребенка пронизывает и прагматическое отношение, необходимое для его полноценной социальной адаптации и безболезненного вхождения в мир взрослых. Бескорыстное, «незаинтересованное», эстетическое, созерцательное внимание к сущности явления, к предмету самому по себе сочетается в ребенке с прагматическим интересом к служебной, «социальной», функции того же предмета. Это накладывает свой отпечаток на восприятие им художественной литературы.

         О. И. Никифорова выделяет в развитии восприятия художественного произведения три стадии: непосредственное восприятие, воссоздание и переживание образов (в основе – работа воображения); понимание идейного содержания произведения (в основе лежит мышление); влияние художественной литературы на личность читателя (через чувства и сознание).

         Художественное восприятие ребенка на протяжении дошкольного  возраста развивается и совершенствуется. Л.М. Гурович на основе обобщения научных данных и собственного исследования рассматривает возрастные особенности восприятия дошкольниками литературного произведения,  выделяя два периода в их эстетическом развитии: от двух  до пяти лет, когда малыш недостаточно отчетливо отделяет жизнь от искусства, и после  пяти лет, когда искусство, в том числе и искусство слова, становятся для ребенка самоценным. В старшем дошкольном возрасте дети начинают осознавать события, которых не было в их личном опыте, их интересуют не только поступки героев, но и мотивы поступков, переживания, чувства. У детей формируется умение воспринимать текст в единстве содержания и формы.[22,с.50.].

         Умение воспринимать литературное произведение, осознавать наряду с содержанием и особенности  художественной выразительности на протяжении всего дошкольного возраста.

         Итак, восприятие произведений художественной литературы зависит от возраста детей, их опыта, индивидуальности. Изучение возрастных особенностей показывает, что у дошкольников можно развить эмоциональное эстетическое восприятие литературы, т.е. умение понимать и чувствовать  не только содержание, но и форму произведения, проявлять поэтический слух, отзываться на образную речь, выразительность интонации.

         Таким образом, восприятие – это основной познавательный процесс чувственного отражения действительности, ее предметов и явлений при их непосредственном действии на органы чувств. В дошкольном возрасте восприятие превращается в особую познавательную деятельность, имеющую свои цели, задачи, средства и способы осуществления. Восприятие художественных произведений на разных ступенях развития детей носит различный характер и имеет свои особенности. Характерной чертой восприятия художественного произведения детьми является единство «чувствующего» и «мыслящего».

      Художественное  восприятие выступает, прежде всего, как  психический процесс, который протекает  под непосредственным воздействием произведения искусства, но он коренным образом отличается от того, что принято называть восприятием в психологии.   Это можно убрать! 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1.2. Характеристика творчества Е. И. Чарушина.

  Творчество Евгения Ивановича Чарушина эмоционально и многозначно. Оно трогательно и восхитительно, как улыбка ребенка. Художник и писатель, он дарит ребенку с ранних лет его жизни неповторимое чувство красоты родной природы, родного края, Родины. Оно живет в памяти, обращенной к первым годам жизни, первым впечатлениям, и сопричастно всему земному, что окружает человека с момента рождения. Поэтому творчество Чарушина близко не только детям, но и взрослым. Оно не позволяет забыть, что все взрослые «родом из детства», а детям дает понять, как прекрасен мир.

     На  страницах его рассказов не встречаются  нравоучения и указания, но, прочитав или прослушав их, ребенок начинает понимать, что доброта и любовь должны править миром, что красота — это, прежде всего отсутствие эгоизма, что сохранность жизни и бережное отношение ко всему живому — первый показатель нравственности человека. Произведения Чарушина сильны тем, что, как бы исподволь, учат добру, ответственности и причастности человека ко всему, что его окружает. Они близки русскому фольклору для маленьких.

     Именно  поэтому, как и в фольклоре, «между строк» и в подтексте читается больше, чем в самом произведении. Не случайно исследователи-лингвисты считают, что Чарушин широко пользуется сказовой манерой повествования. Как и в фольклоре, так и в произведениях мастера каждый открывает для себя столько, сколько может пропустить через свое сердце, разум и чувство. Сказанное позволяет заметить: при видимой простоте изложения произведения Чарушина требуют особой педагогической культуры преподнесения их детям. Соприкасаясь с творчеством Чарушина, педагог должен уметь поддержать авторскую мысль и подать произведение созвучно ей. Последнее требует от него тонкого восприятия мира. Иными словами, взрослый должен пропустить через себя чувство автора, понять его основную мысль и в точности донести до сознания ребенка.

     Только  он, взрослый, целенаправленно организуя  окружающий предметный мир ребенка, раскроет в своих действиях и  отношениях его сущность: он как  бы одушевит эту окружающую среду, сделает ее для малыша понятной и доступной.

     В последние десятилетия некоторые  отечественные и зарубежные психологи по-новому интерпретируют раннее и дошкольное детство. Считается, что ребенок не пассивный созерцатель мира, а наоборот, его активный участник.

     И вот что, пожалуй, самое главное: с раннего младенчества малыш  как бы «идет» навстречу взрослому, который представляется ему не только самым информативным объектом, но и самым желанным. Именно он, взрослый, эмоционально наполняет и расцвечивает его жизнь. Познавая отношение взрослого к миру предметов, материальной и духовной культуры, к природе и обществу, ребенок, подражая, учится жить в обществе, усваивает его ценностные ориентации. Он как бы «смотрится» во взрослого как в зеркало, усваивая, что хорошо, а что плохо. Социальная среда, таким образом, выполняет воспитывающую функцию: ребенок будет таким, каким сделает его ближайшее окружение. В связи с этим следует говорить о гуманизации воспитательного процесса в целом, и культуре воспитания в частности. Это означает то, что мы, взрослые, собственным примером, образом жизни, своими чувствами, словами и делами формируем у ребенка нравственно-этические нормы поведения; симпатии и эмпатии, толерантность и альтруизм, доброту и заботу, бережное и любовное отношение ко всему живому, что его окружает. Именно поэтому гуманизация воспитательного процесса выступает как принцип современной педагогики, подразумевающий воспитание красотой и добротой. Доброта не может быть некрасивой. Не случайно Федор Михайлович Достоевский утверждал: «Красота спасет мир». Малыша мы, взрослые, обязаны учить замечать эту красоту, созидать ее, воспитывать благоговейное отношение к ней. Ведь ребенок так же восприимчив и отзывчив к миру, как и мы, взрослые. Просто он другой и по-другому реагирует.

     Эту особенность ребенка знал и учитывал Евгений Иванович Чарушин, в творчестве своем тонкий педагог и чуткий психолог. Гуманизм его произведений, написанных полвека назад, прекрасно «проецируется» на принципы современной психологии и педагогики; они как бы предвосхищены автором еще много лет тому назад. Вот почему творчество мастера не утратило своей актуальности. Оно созвучно времени.

     Борис Житков и Самуил Маршак, Владимир Маяковский и Корней Чуковский, Юрий Васнецов, Владимир Конашевич, Василий Лебедедев… Евгений Иванович Чарушин в этой замечательной плеяде детских писателей занимает особое место — и писателя, и художника. Его рассказы о животных удивительно выразительны. Чаще всего описание занимает всего несколько строк, но в них поистине «словам тесно, а мыслям просторно». Обратимся к некоторым. Рассказ «Кошка»: «Это кошка Маруська. Она в чулане мышь поймала, за это ее хозяйка молочком накормила. Сидит Маруська на коврике сытая, довольная. Песенки поет-мурлычет, а ее котеночек маленький — ему мурлыкать неинтересно. Он сам с собой играет — сам себя за хвост ловит, на всех фыркает, пыжится, топорщится». Вот и все. А сколько в этих пяти предложениях заложено полезной и интересной для ребенка информации! Здесь о том, за что кошку ценит хозяйка, какую пользу она приносит. Яркие, выразительные, образные характеристики проиллюстрированы рисунком на большей части страницы.

     Другой  рассказ — «Курочка». «Ходила  курочка с цыплятами по двору. Вдруг пошел дождик. Курочка скорей на землю присела, все перышки растопырила и заквохтала: «Квох-квох-квох-квох!» Это значит: прячьтесь скорей. И все цыплята залезли к ней под крылышки, зарылись в ее теплые перышки». Внимание и наблюдательность, теплое любование... Можно сказать, преклонение человека перед обыкновенной курицей, такой заботливой к своим птенцам. И опять — на большей части страницы — иллюстрация.

     Истоки  искусства Евгения Ивановича  Чарушина в его детских впечатлениях, в красоте родной природы, окружавшей его с детства, в добром и заботливом отношении к животным, которое он наблюдал, будучи ребенком. Приглядимся к любой из его книжек. Предмет и образ существуют у него в неразрывной слитности. Он отталкивается от натуры, по-художественному преобразует ее и уже через образ снова как бы возвращается к натуре. Его творческая интуиция всегда на страже такого преображения натуры, которое не нарушает, а, наоборот, подчеркивает ее живую достоверность фактурой оперения и шкурки, пластики зверя или птицы. Это слова исследователя творчества писателя В. Механикова. Сам же Чарушин так писал о себе: «Я хочу понять животное, передать его повадку, характер движения. Меня интересует его мех. Когда ребенок хочет пощупать моего зверенка — я рад. Мне хочется передать настроение животного, испуг, радость, сон и т. п. Все это надо наблюдать и почувствовать».

     Техника письма, манера передачи образа у Чарушина действительно соответствуют реалистической направленности, стремлению передать и движение, и настроение животного, которого так и тянет погладить. Вглядитесь в его по-детски растерянного, беспомощного, одинокого медвежонка — «героя» рассказа Нины Смирновой «Как мишка большим медведем стал», оставшегося без мамы-медведицы. Так и хочется его пожалеть, защитить. Еще один наглядный пример — иллюстрации к книге Самуила Яковлевича Маршака «Детки в клетке». Удивительное слияние стихотворного текста и иллюстраций. Детеныши животных на обложке книги, на первом развороте... Как живые! И два медвежонка, со всех ног убегающие от маленькой зебры; и львенок, смотрящий прямо на читателя, как бы спрашивающий нас о чем-то. На развороте все заняты своим делом — бегают, играют, с любопытством смотрят друг на друга, но у каждого свой характер, свои повадки, увлечения. Каждый живет своей детской жизнью. И нет сомнения, какой восторг они вызывают у детей — чувство радости, добра и... стремление защитить малыша. Обратите внимание, как реалистичны звери в обрисовке. Да, цветовая гамма иллюстраций достаточно скупа, однако удивительно выразительна — тонко сочетающиеся черные, коричневые, желтые, белые мазки, пятна; иногда желтый цвет становится золотисто-охристым; очень точны детали изображений.