Автор работы: Пользователь скрыл имя, 10 Сентября 2011 в 12:57, реферат
Мышление как главный предмет изучения логики.
Познание есть построение смыслового содержания мира в сознание людей.
Логическое основание неразрывно связано с объективным, но в то же время и отлично от него. Объективным основанием служит причина, а результат ее действия — следствие. Логическим же основанием может выступать ссылка как на причину, так и на следствие. Классический пример. Дождь прошел. Это объективное основание (причина) того, что крыши домов мокрые (следствие), но не наоборот. Логических же оснований в рассуждении об этой причинно-следственной связи может быть два: «Крыши домов мокрые, потому что прошел дождь» и «Прошел дождь, потому что крыши домов мокрые». Почему это возможно? Потому что причина и следствие связаны между собой необходимым образом. Если есть причина, то есть и следствие, и наоборот: если есть следствие, то есть и причина.
Объективные предпосылки и смысл закона достаточного основания. Качественно определенные предметы, известным образом соотносящиеся между собой (о чем уже говорилось выше), так или иначе возникают из других предметов и сами, в свою очередь, порождают третьи, изменяются и развиваются в процессе взаимодействия между собой. Следовательно, все в окружающем мире имеет свои основания в другом.
Такая объективно существующая универсальная зависимость одних предметов от других и служит важнейшей предпосылкой возникновения и функционирования в нашем мышлении закона достаточного основания. Этот закон был открыт и впервые сформулирован Г. Лейбницем. Он писал: «Ни одно явление не может оказаться истинным или действительным, ни одно утверждение справедливым — без достаточного основания, почему именно дело обстоит так, а не иначе...»
Правда, у Лейбница он дан как универсальный закон и бытия, и познания — закон причинности. Применительно лишь к мышлению ему можно дать следующую формулировку: ни одно суждение не может быть признано истинным без достаточного основания. Отсюда — название самого закона. Но почему идет речь именно о «достаточном» основании? Достаточными являются такие фактические и теоретические основания, из которых данное суждение следует с логической необходимостью. Примерная формула закона:«А истинно, потому что есть достаточное основание В».
Принцип достаточного основания требует, чтобы всякое утверждение было в какой-то мере обосновано, т.е. истинность утверждений нельзя принимать на веру. Суждения, из которых выводится утверждение при его обосновании (если считать правила логики данными), называются основаниями, поэтому рассматриваемый принцип называется принципом достаточного основания, что означает: оснований должно быть достаточно для выведения из них рассматриваемого утверждения.
Если требование принципа достаточного основания не выполняется, то утверждения оказываются необоснованными, голословными. (Ю.В.Ивлев, 1994).
Если закон тождества явился обобщением, прежде всего, практики оперирования понятиями, а закон противоречия и исключенного третьего — практики функционирования суждений, то закон достаточного основания есть результат обобщения практики получения выводного знания. В нем выражено отношение одних истинные мыслей к другим — отношение логического следования, обеспечивающего, в конечном счете, их соответствие действительности. Этот закон означает, что в правильном рассуждении вывод всегда достаточно обоснован.
Следовательно, в сферу действия этого закона входят, прежде всего, умозаключения. Когда, например, из двух посылок: «Все живое смертно» и «Люди — живые существа» мы делаем вывод, что «Все люди смертны», то это означает: «Все люди смертны» потому, что «Все живое смертно». Подведение того или иного предмета мысли под общее понятие служит достаточным основанием для распространения на него всех тех свойств, которые присущи всему классу предметов, мыслимому в этом понятии. Вспомним аксиому простого категорического силлогизма: Dictum de omni et de nullo.
В сфере
действия закона достаточного основания
находятся также доказательства
Будучи объективным, закон достаточного основания предъявляет к нашему мышлению важные требования: всякая истинная мысль должна быть обоснованной, или: нельзя признать высказывание истинным, если для него нет достаточных оснований. Иными словами, ничего нельзя принимать на веру: надо основываться на достоверных фактах и ранее доказанных положениях. Этот закон направлен против бессвязных, хаотичных, бездоказательных рассуждений; голого, необоснованного теоретизирования; неоправданных, неубедительных выводов. Он враг всяких догм, пустых верований, суеверий и предрассудков.
Важнейшей логической ошибкой, связанной с нарушением требований закона достаточного основания, выступает «поп sequitur» («не следует») — ошибка «мнимого следования». Она обнаруживается там, где нет достаточной логической связи между посылками и заключением, между тезисом и основаниями, доводами и выводами.
Классический пример с Катюшей Масловой из романа Л. Толстого «Воскресение» В связи с убийством (отравлением) купца Смелькова Маслова была приговорена к каторжным работам и сделано это вследствие не только судебной, но и логической ошибки. Ею как раз и была ошибка под названием поп sequitur («не следует»). Если бы в решении суда присяжных было записано: «Виновна, но без умысла ограбления и без намерения лишить жизни», Маслова была бы оправдана.
Этот закон, разумеется, ничего не говорит о том, какие конкретно основания для данного вывода являются достаточными. Он только дисциплинирует наше мышление, направляя его на поиск таких оснований, на обеспечение обоснованности вывода.
Это особенно важно в научном познании, прежде всего в теоретических науках, где велика роль выводного знания. Вот почему Г. Лейбниц придавал фундаментальное значение не только принципу противоречия, но и принципу достаточного основания. Он имеет большое значение, в частности, в связи с коренным вопросом теории познания — о критерии истинности наших знаний. Установлено, что таким критерием служит, прежде всего, общественная практика — материально-производственная, общественно-политическая деятельность, практика научных наблюдений и экспериментов. Именно она позволяет надежно отделять истинные знания от ложных. Однако далеко не все знания возможно и необходимо проверять непосредственно на практике. Если мы знаем, что существует закон всемирного тяготения, то нет надобности каждый раз проверять, упадет предмет или нет, когда мы его выпустим из рук. Это можно сделать и логическим путем: вывести одно знание из другого, уже проверенного на практике и получившего статус истинного. Следовательно, наряду с коренным, практическим критерием истинности наших знаний есть и другой — производный, логический критерий. Весь вопрос только в том, достаточны ли логические основания для того или иного вывода. На правильное решение этого вопроса и ориентирует нас закон достаточного основания.
В практической деятельности тоже важно руководствоваться этим законом. Так, известный русский социолог Питирим Сорокин (с 1922 г. — в эмиграции), выступая против извращений в строительстве социализма в нашей стране, заявлял: «Можно и должно звать всех к производительной работе по возрождению страны, но ниоткуда не следует, что эта работа может и должна совершаться только по штампам и циркулярам в качестве агентов власти и чиновников, или обратно — должна быть непременно работой, низвергающей власть». Таким образом, автор отмечал известное отсутствие последовательности в определенных тогдашних практических действиях власти в стране. И позднее не было достаточных оснований для того, чтобы в экономике страны десятилетиями игнорировать мировой опыт развития рыночных отношений. Но и в настоящее время, когда произошла смена власти, многие ее действия представляются тоже недостаточно обоснованными, правда, уже в ином социальном смысле. Так, нередко опыт предшествующего развития страны огульно отрицается лишь на том основании, что он, в конечном счете, не удался. Однако это еще не достаточное основание для подобного нигилизма.
Закон достаточного основания имеет прямое отношение к юридической практике. В законодательстве довольно широко распространено само понятие «достаточные основания». Так, в уголовном процессе по отношению к обвиняемому (а в исключительных случаях к подозреваемому) законом предусмотрены меры пресечения при наличии для этого достаточных оснований. Причем сами эти основания раскрываются.
В гражданском
законодательстве говорится, что гражданские
права и обязанности возникают
из предусмотренных законом
В судебной практике дело может стать предметом судебного разбирательства, если для этого есть достаточные основания. Приговор или решение суда должны быть мотивированными, т. е. обоснованными.
В повседневной речи, говоря о том, что многие законы не действуют, мы приводим в качестве основания то, что нет процедуры их использования и т. д.
- наука, изучающая мышление с т. зр. его способности быть оформленным в языке. Наиболее распространенным для пропедевтического варианта Л. ф. остается определение ее как науки о формах и законах правильного мышления. Однако именно языковая деятельность, в самом широком понимании языка как семиотической системы, задает формы мысли и потому являет собой пространство логических исследований. Указанная в определении способность мышления порождает возможность оперировать следующими логическими формами: понятиями, суждениями, умозаключениями. В качестве наиболее сложного вида логических форм иногда выделяют и теории. Часто эту последовательность воспринимают как некую структурную иерархию. Понятие объявляется наиболее простой из форм мышления, суждение представляется как система понятий, умозаключение как система суждений, ну а теория как система умозаключений. Эта иерархия недостаточно ясна, и ее обоснования порой легко подвергаются критике, однако она часто используется в качестве удобной схемы изложения предметной области Л. ф., что, собственно, подкрепляется многовековой традицией преподавания этой дисциплины (см. “Понятие”, “Суждение”, “Умозаключение”). Рассмотренные логические формы и лежащие в основе операций с ними законы и принципы, т. е. так называемый логический аппарат, составляют Л. ф., а выработка самих эффективных логических аппаратов – ее основная цель. В связи с различием логических форм выделяют два основных направления Л. ф.: 1) Концептуальный анализ, т. е. исследование процедур определения языковых терминов (понятий) и формулировка принципов отношений между ними. Это направление включает в себя широкий спектр теорий, от классификации родовидовых отношений до конструирования концептуальных “полей”. 2) Теория вывода, т. е. анализ рассуждений, формализация законов и принципов связи высказываний (суждений) в умозаключениях. Здесь формулируются способы корректного получения суждения, называющегося заключением, из некоторых исходных суждений, называющихся посылками, посредством рассуждения. В рамках теории вывода выделяют логику, рассматривающую дедуктивные рассуждения, т. е. определенные способы доказательств (см. “Дедукция”), и логику, занимающуюся правдоподобными рассуждениями: индукция, аналогия и др. (см. “Правдоподобные рассуждения”). Кроме того, Л. ф. затрагивает и такие вопросы, например, как формализация содержательных теорий, проблема смысла и значения, логические ошибки и парадоксы и т. д. Самостоятельное выделение этих вопросов достаточно условно, все они погружаются в проблематику основных направлений и тесно переплетены друг с другом (см. “Значение”, “Смысл”, “Парадокс”). Л. ф. исследует формы мысли и их сочетания, отвлекаясь от конкретного содержания. Например, правильное по форме дедуктивное рассуждение не зависит от того, истинны или нет взятые сами по себе посылки и заключение. Главное то, что оно обеспечивает истинность заключения при истинности посылок, т е. заключение вытекает из посылок с необходимостью, общая схема такого рассуждения выражает логический закон (см. “Закон логический”). Неправильные по форме рассуждения при истинных посылках могут привести как к истинным, так и к ложным заключениям. Одна из основных задач Л. ф. – систематическая формализация и каталогизация правильных способов рассуждений. Различные виды Л. ф. отличаются друг от друга именно тем, какие классы рассуждений они обосновывают. В современной Л. ф мыслительные процессы изучаются путем их оформления в особых (искусственных) формализованных языках, т н логических исчислениях (см. “Исчисление логическое”). В расширении возможностей оценивать (в качестве правильных или неправильных) различные виды рассуждений и состоит один из главнейших стимулов дальнейшего развития логики. За два с половиной тысячелетия история логики пережила три крупных периода своего развития, которые можно обозначить, как античная логика, схоластическая логика и современная логика Всякий раз можно было наблюдать совпадение активных логических исследований с особым положением проблемы языка в философии той или иной эпохи. Фрагменты логических исследований известны нам уже из истории древнеиндийской и древнекитайской философии, однако для западной цивилизации начало логической культуры безусловно связано с Древней Грецией V – III вв. до н. э. Это было время возникшей “интеллектуальной страсти” к силе логоса, страсти, которая неразрывно связана с демократическими реалиями афинского полиса: политическая борьба, суды, рыночные споры и т. д., где убедительная и доказательная речь получила роль необходимого инструмента. Логика зародилась в лоне философии и получила развитие под влиянием интереса к ораторскому искусству. Риторика оказалась колыбелью для логических и грамматических исследований (см. “Риторика”). Далее формирование области логических проблем связано с критикой софистики (см. “Софизм”), сначала в рамках сократической философии, а после в качестве самостоятельного учения. Следует упомянуть и имевшие место попытки систематизировать знания по математике (Евдоксова доктрина пропорций, доэвклидовские опыты по аксиоматизации элементов геометрии). В целом можно сказать, что потребность в рефлексии над основаниями формирующейся рациональности породила совершенно специализированное изучение форм мышления. Титул “отца логики” по праву получил Аристотель (IV в. до н. э.), ибо начало логики как науки было положено в его трудах, которые позже (в I в. до н. э.) были обобщены под названием “Органон” (“инструмент”), сам же термин “логика” Аристотелем не употреблялся. Дальнейший вклад в развитие античной логики внесли ранние стоики (Хрисипп, III в. до н. э.). В христианское средневековье (с середины XII в.) произошло “второе открытие” Аристотеля через арабские источники. Одна из первых работ, где были возобновлены логические исследования и стал использоваться термин “логика”, это “Диалектика” Абеляра. Логические проблемы разрабатывались также другими схоластами (Михаил Пселл, Петр Испанский, Дунс Скот, У. Оккам и др.). Исследования эти были так или иначе связаны с процедурой экзегезы (толкования христианских Священных Писаний). К сожалению, более известен, зачастую благодаря сатире (например, Рабле), вырожденный вариант схоластических споров периода упадка логической культуры средневековья, где превалируют излишняя педантичность, обилие уловок и другие “хитрости” эвристической полемики. Однако необходимо помнить, что схоласты в лучших своих трудах представили образцы концептуального анализа, интерес к которым не пропал за многие века истории европейской науки. Также именно схоласты придали аристотелевской логике роль необходимого знания, она как пропедевтика наук прочно вошла в структуру образования, стала Schullogik. В новое время (с середины XIV в.) возрос интерес к проблемам индукции, что связано с критикой средневековой схоластики и стремлением создать методологию, которая бы более соответствовала новой (экспериментальной, опытной) науке о природе. Однако “генетическая” связь с прежними исследованиями просматривается уже в названиях трудов (“Новый Органон” Ф. Бэкона). “Реформаторское” отношение к логике далее было продолжено. Особое место занимает идея Лейбница о создании caiculis rationaler – исчисления разума, подобного математическому счислению и основывающемуся на универсальном логическом языке – charactiristica universalis, который отличается от естественного языка точностью и однозначностью своих выражений. Идея эта получила развитие лишь в рамках современной Л. ф. Необходимо вспомнить две философские системы, содержащие в своих названиях термин “логика”, которые также были связаны с критикой устоявшихся представлений о логике. Основным пунктом критики был формальный характер логики (определение “формальная” было введено И. Кантом), “пустота” ее предмета, отсутствие содержания. Во-первых, это трансцендентальная логика Канта, который считал, что логика является с самого начала завершенной наукой, не продвинувшейся после Аристотеля ни на шаг, и предпринял построение теории, занимающейся происхождением, границами и объективной истинностью априорного знания. Во-вторых, это диалектическая логика Гегеля (см. “Диалектика”), который более ригористично отнесся к прежней логической культуре, решив, что пришло время полностью от нее отказаться. Несмотря на огромное значение этих систем для философии культуры, они не оказали непосредственного влияния на развитие современной Л. ф., анализ же их опосредованного влияния, безусловно, представляет интерес. Возрождение интереса к логике во второй половине XIX в. вновь связано с потребностью в критической рефлексии над рациональными основаниями сложившейся научной картины мира, органоном которой, без сомнения, являлась математика. То, что в исследованиях по Л. ф. был применен математический (алгебраический) аппарат (Дж. Буль, А. Морган, Ч. Пирс, Э. Шредер и др.), несомненно, связано с идеей Лейбница и имеет непреходящее значение для формирования современной логической культуры. Однако самым сильным стимулом оказались исследования по основаниям математики. Постепенно сформировалось три различных школы: логицизм, формализм и интуиционизм, которые в бурной полемике друг с другом создали наиболее благоприятную среду для радикального преобразования самого образа науки логики. Г. Фреге стремился обеспечить математике основание в чистой логике, для чего в работах “Begriffsschrift” (1879) и “Grundlagen der Arithmetik” (1884) приступил к решительной “реформации” логического аппарата. Эти исследования, продолженные Б. Расселом и А. Уайтхедом в “Principia mathematica” (1925 – 1927), получили название логицизма. Данное направление характеризует отказ от кантовского тезиса о синтетическом характере математических истин и понимание математики как чисто аналитической науки, все понятия которой можно определить в рамках Л. ф. без использования каких-либо положений нелогического характера. Сведение математики к логике, столкнувшись с непреодолимыми трудностями, парадоксами, оказалось невыполнимым, но зато значительно способствовало становлению современной Л. ф. Логицизм строго решает дилемму “психологизма – антипсихологизма” в логике в пользу последнего. В этой связи следует отметить влияние Г. Фреге на формирование такого философа, как Э Гуссерль, который в своих “Логических исследованиях” предпринял исключительно эффективную критику психологизма в логике. Наиболее близким к лейбницевской идее оказалось другое направление в обосновании математики – программа Гильберта, где математика представлялась как семейство аксиоматизированных формальных исчислений, доказательство полноты, непротиворечивости и разрешимости которых составляло основную “заботу” исследователя. Это направление часто называют формализмом, а программным трудом его является “Grundlagen der Mathematik” (1934) Д. Гильберта и С. Бернайса. Интуиционизм же провозглашает отказ от абстракции актуальной бесконечности в пользу абстракции потенциальной бесконечности и, как следствие, отказ от такого фундаментального для классической логики закона как “закон исключенного третьего”, от широко использовавшихся в классической математике и основывающихся на этом законе косвенных методов доказательства. Идеи этого направления высказывались такими математиками, как Л. Кронекер, Э. Борель и А. Пуанкаре, но несомненным лидером интуиционизма был Л. Брауер. Интуиционизм имел огромное значение для возникновения и развития неклассической логики (А. Гейтинг, 1930) (см. “Логика неклассическая”). Обращение логики к глубинным проблемам математики не нарушает представления о ней как о науке, связанной прежде всего с проблемами языковой деятельности. Парадоксы и многие другие трудности, которые стали предметом обсуждения “логически мыслящих” математиков, носили ярко выраженный языковой характер. Более того, деятельность представителей вышеперечисленных школ может быть представлена следующим образом: Г. Фреге выступает основоположником современной семантики, Д Гильберта интересуют формальные языки, которые возникают при логической интерпретации исчислений; Л. Брауер, критикуя формализм, прежде всего критикует язык как средство выражения интуиции и т. д. Но, в отличие от античности и средневековья, теперь не проблемы языка в философии приводят к широким логическим исследованиям, а наоборот, зарождение новых методов в рамках логического анализа во многом способствует “лингвистическому повороту” в философии. Подтверждением тому могут служить как истории целых течений в философии XX в. (см. “Позитивизм”, “Аналитическая философия”), так и этапы творчества отдельных мыслителей (Ч. Пирс, Г. Фреге). Пожалуй, самое яркое представление о всей специфичности взаимоотношения логики и философии XX в. дает нам анализ творчества Л. Витгенштейна. Влияние всего наследия этого мыслителя на философию XX в. трудно переоценить, оно непосредственно прослеживается от узкого понимания логическим позитивизмом философии как логического синтаксиса науки, до логического анализа всех форм дискурса в рамках аналитической философии. Саморазрушение логического позитивизма и последующее развитие аналитической философии снова демонстрируют то, что проблемы логики метафизического характера привели к более широкому философскому осмыслению языка. Однако критическая саморефлексия логики связана не только с широким философским контекстом осмысления, но и с более узкими внутрилогическими исследованиями. Прежде всего это “теорема Геделя о неполноте” (работа К. Геделя – “Uber formal unenscheidbare Satze der Pnneipia Mathematica und verwandeter Systeme”, 1931), которая констатирует неполноту исчислений, содержащих формальную арифметику, чем приносит серьезнейшее препятствие попыткам осуществить формалистскую программу Гильберта, но, вместе с тем, значительно развивает теорию доказательств. Общефилософский результат этой теоремы заключается в обосновании несостоятельности представления о мышлении как чистой игре символами безотносительно к их значению, что рушит надежды воплотить мечту Лейбница о формализации мышления, ограничиваясь синтаксическими структурами. С выходом за пределы синтаксической т. зр. связано и другое достижение внутрилогического характера – семантическая теория истины, сформулированная А. Тарским, которая сделала доступным точный анализ отношения структуры и значения языка в рамках теории моделей, одного из современных вариантов логической семантики. Дальнейшее развитие логической семантики связано с возникновением семантики возможных миров (С. Крипке) в рамках исследований модальной логики (см. “Логика модальная”, “Возможный мир”). Кроме исследований по логическому синтаксису и логической семантике, в соответствии с современными представлениями о языке, существуют и исследования по логической прагматике. Среди многих мыслителей (Г. Рейхенбах, Н. Бар-Хиллел, А. Прайор, Г. X. фон Вригт, Я. Хинтикка и др.), внесших вклад в развитие этой области, особенно следует упомянуть Р. Монтегю. Построенная им система логической прагматики учитывает не только различные интерпретации (семантический аспект), но и контекст употребления. Т. о., область “логического” не остановилась на рассмотрении форм взаимоотношений между знаками (логический синтаксис), но расширилась до анализа форм отношений знаков и реальности (логическая семантика), форм отношений носителей языка к знакам и форм взаимоотношений между самими носителями языка (логическая прагматика). Оставаясь “верной” языковой сфере исследования, логика к XX столетию оформилась в самостоятельную дисциплину, умело сочетающую в себе поиск оснований рациональности с высоким уровнем критики этих оснований. Античную и схоластическую логику сейчас объединяет название “традиционной формальной логики”. Она, кроме историко-философского, по-прежнему имеет важное пропедевтическое значение и, будучи своеобразным стержнем интеллектуальной культуры человека, признается неотъемлемым элементом широкого гуманитарного образования. Новый этап в развитии логики получил название “математической (или символической) логики”, т. к. современные логические системы в большинстве своем полностью опираются на формальные математические методы и являются логически интерпретированными исчислениями. Основные разделы математической логики – классические логика высказываний и логика предикатов. Широкое распространение получили исследования модальной логики. Системы логики, отрицающие те или иные фундаментальные законы логики, образовали спектр неклассических логик (см. “Логика высказываний”, “Логика предикатов”, “Логика модальная”, “Логика неклассическая”). Значительное количество различных систем Л. ф. обусловлено широкой сферой их приложения. Теоретическая математика, пожалуй, потеряла абсолютную пальму первенства в этом смысле, т. к. не менее интересные приложения осуществляются в областях теоретической физики (квантовая логика), прикладной математики (вычислительная математика и теория автоматов), информатики (программирование и исследования по искусственному интеллекту), гуманитарного знания (лингвистика, юриспруденция, этика) и др. Прикладной аспект логического анализа с его многочисленными проблемами породил такую область исследований, которой часто дают названия – логика науки, философская логика и др. Взаимоотношение логики и философии не поддается однозначной трактовке. Приобретя статус самостоятельной науки, логика по-прежнему является одной из философских дисциплин, поскольку связь языка и мышления остается объектом пристального “философского внимания”. А. Г. Кислое
схожие:
111111111111111111111111111111
Выполнила:
Бадяутдинова Г.Р.
Проверил: Блажко Н.И.
Москва
2004
План
Введение
1. Логика формальная и диалектическая.
2. Основные этапы развития логической науки
3. Логика и формирование культуры мышления
4. Заключение
5. Список использованной литературы
Введение
Каждый человек обладает определенной логической культурой, уровень которой характеризуется той совокупностью логических приемов и способов рассуждения, которые человек понимает. А также совокупностью логических средств, которые он использует в процессе познания и практической деятельности.
Информация о работе Логика - наука о законах и операциях правильного мышления