Уголовно-проццесуальное право

§ 3. Процессуальные гарантии в доказывании 

Уголовно-процессуальное доказывание может успешно содействовать  правосудию, если в уголовном судопроизводстве существуют для этого необходимые процессуальные гаран- 

51 См.: Савицкий В.  М. Указ. соч., с. 167—168; СтроговячМ. С.   ■ Курс советского уголовного процесса, т. 1, с. 354—356. 

226 

тии. Процессуальные гарантии — это предусмотренные законом средства, направленные на обеспечение правильного осуществления задач судопроизводства по каждому уголовному делу. 

Процессуальные гарантии в уголовном судопроизводстве можно  рассматривать в разных аспектах. Это прежде всего процессуальные гарантии правосудия, достижения его целей, успешного решения задач уголовного судопроизводства. Это гарантии прав и законных интересов личности в уголовном судопроизводстве, в процессе доказывания. Процессуальные гарантии можно рассматривать в плане установления объективной истины по делу и в более узком аспекте как гарантии полноты и достоверности фактических данных при получении их из определенных источников и с помощью конкретных следственных, судебных действий. Единство всех процессуальных гарантий не исключает необходимости разноаспект-ного анализа их содержания. Особое значение имеет проблема соотношения гарантий интересов правосудия и интересов личности в ходе уголовно-процессуального доказывания. 

Единство интересов  правосудия и интересов личности определяет и единство их процессуальных гарантий. Все, что служит установлению истины, обеспечению решения задач  судопроизводства, служит также и  обеспечению прав личности. Это, однако, не исключает необходимости различать  и специально исследовать как  проблему процессуальных гарантий правосудия, так и проблему процессуальных гарантий прав личности. Неверным было суждение, что «советской процессуальной науке  следует отказаться от этой классификации  и установить единое понятие гарантий правосудия, которое органически  включает в себя понятие гарантий прав личности» 52. Процессуальная наука  всегда интересовалась как общими проблемами гарантий правосудия, так и особенностями  гарантий прав личности в уголовном  судопроизводстве53. Исследование процессуальных гарантий в аспекте обеспечения  прав и интересов личности обусловливается  рядом обстоятельств. Прежде всего тем, что различные процессуаль- 

52  К а м н н с к а я   В.   И.   В   чем   значение  процессуальных   гарантий в советском уголовном процессе.   ■— «Советское  государство и  право», 1950, Ns 5, с. 56. 

53  См.:  Куцояа  Э.   Ф.   Гарантии  прав  личности в советском   уголовном процессе. М-,   1973;  Кокорев  Л. Д.  Подсудимый в советском уголовном процессе. Воронеж, 1973; Лукашевич В. 3. Гарантии прав обвиняемого в советском уголовном процессе. Л.,  1969. 

15*                                                                                                                                227 

ные гарантии неодинаково влияют на обеспечение интересов правосудия и интересов личности. Влияние одних из них на обеспечение тех или иных интересов бывает непосредственным, а других — опосредствованным, косвенным, отдаленным. Одни гарантии, как например, возможность избрания мер пресечения, больше связаны с обеспечением интересов правосудия, другие, как, например, право обвиняемого давать показания,— с обеспечением интересов личности; хотя, конечно, можно проследить и влияние первой гарантии на обеспечение интересов личности, а второй — на обеспечение интересов судопроизводства. 

Необходимость исследования процессуальных гарантий в аспекте  обеспечения интересов личности обусловливается и возможностью возникновения конфликтных ситуаций между общественными и личными  интересами в уголовном судопроизводстве. Принципиальное единство общественных и личных интересов не исключает  возможности их несовпадения, порождаемой  различными причинами. В юридической  литературе чаще всего подчеркивается единство интересов правосудия и  интересов личности, вытекающее из задач судопроизводства54. Однако нельзя не заметить, что в уголовном судопроизводстве несовпадение общественных и личных интересов можно наблюдать чаще, чем в других сферах отношений  государства и граждан. Такие  конфликтные ситуации, например, возникают  в связи с применением процессуального  принуждения и в других случаях. Они возникают и в связи  с тем, что в ходе доказывания  лица, его осуществляющие, исходя из интересов судопроизводства, но неправильно  понимая их соотношение с интересами личности, иногда допускают нарушение  прав и законных интересов личности. Совершенствование процессуальных гарантий должно исключать влияние  субъективного фактора на нарушение  прав и законных интересов личности. 

Для социалистического  правосудия не безразлично, какими средствами достигаются его цели. Это обусловливает  необходимость определять социальную ценность средств уголовно-процессуального  доказывания, а также социальную ценность общественных и личных интересов, к которым те или иные процессуальные средства имеют непосредственное отношение. Учитывая социальную ценность конкретных инте- 

54 См.: Строгович М.  С. О правах личности в советском  уголовном судопроизводстве. — «Советское  государство и право», 1976, № 10, с. 74. 

228 

ресов личности, государство берет их под правовую охрану, превращая их в законные интересы личности. Это относится и к тем отдельным случаям, когда интересы личности вступают в конфликт с интересами правосудия. Так, например, с точки зрения интересов правосудия и установления истины желательно, чтобы обвиняемые всегда давали правдивые показания, но это не всегда соответствует интересам самих обвиняемых, в частности, их право на защиту. В данном случае законодатель в качестве законного интереса обвиняемого предусмотрел его право, а не обязанность давать показания и не установил ответственность обвиняемого за дачу ложных показаний. 

Заключение обвиняемого  под стражу в качестве меры пресечения применяется лишь по делам о преступлениях, за которые предусмотрено наказание  в виде лишения свободы на срок свыше одного года и в исключительных случаях — лишение свободы  на срок не свыше одного года. По другим делам избрание этой меры пресечения не допускается, причем даже тогда, когда  есть основания полагать, что обвиняемый будет влиять на ход доказывания  и мешать установлению истины. В  данном случае интересам личности отдано предпочтение, несмотря на то, что это  может отрицательно сказаться на процессе доказывания. Подобных ситуаций в уголовном судопроизводстве немало. 

В юридической литературе общепринятым является определение  процессуальных гарантий как средств  и условий, обеспечивающих решение  задач правосудия и охрану прав личности. Но по вопросу об их "видах и  сущности высказаны самые различные  суждения, часто заключающиеся в  стремлении найти для процессуальных гарантий какое-то однозначное определение, показать какое-то одно, решающее средство в качестве таких гарантий. Но процессуальные гарантии нельзя свести к какому-либо единственному средству, обеспечивающему  достижение целей правосудия и охрану прав личности. Всестороннее выяснение  всех таких средств должно содействовать  более успешному решению задач  доказывания, а также совершенствованию  самой системы процессуальных гарантий. 

В качестве процессуальных гарантий необходимо рассматривать  различные структурные образования, институты уголовного процесса, различные  стороны уголовно-процессуальной деятельности и отношений. Процессуальные гарантии—  предусмотренные законом меры и средства, обеспечивающие 

229 

достижение целей  правосудия и охрану прав личности, весьма разнообразны, что не позволяет  дать им однозначное определение  или привести их исчерпывающий перечень. Однако это не исключает возможности  указать их основные виды. 

1. К процессуальным  гарантиям необходимо отнести  процессуальные нормы, закрепленные  в них права и обязанности  участников судопроизводства. Вряд  ли плодотворным можно признать  спор о том, что является  гарантией: права и обязанности,  закрепленные в нормах, или нормы,  закрепляющие права и обязанности.  Лишь в единстве эти категории  можно рассматривать в качестве  процессуальной гарантии. 

Е. Г. Мартынчик полагает, что субъективные права личности нельзя относить к процессуальным гарантиям, поскольку «...сам по себе факт наличия у обвиняемого субъективных прав, но без надлежащего закрепления средств, с помощью которых обеспечивается их реализация, может привести к нарушению этих прав, превращению их в декларативные формулы»55. Это было бы верно, если бы только субъективные права личности рассматривались в качестве гарантии, но они являются одним из звеньев в общей системе процессуальных гарантий. В уголовном судопроизводстве одни субъективные права личности являются гарантией других субъективных прав. Так, например, гарантией установления истины является право обвиняемого на защиту, процессуальной гарантией, обеспечивающей право обвиняемого на защиту, является его право знать, в чем он обвиняется, а гарантией этого права является его право знакомиться с материалами уголовного дела, получить копию обвинительного заключения и т. д. 

2. К процессуальным  гарантиям необходимо отнести  принципы судопроизводства. Принципы  закрепляются в правовых нормах, но это не лишает их самостоятельного  значения как процессуальных  гарантий наряду с процессуальными  нормами. Это обусловливается  тем, что некоторые принципы  процесса, как основные правовые  идеи, исходные положения закреплены  не в конкретной норме, а  вытекают из системы процессуальных  норм; кроме того, не исключается  возможность неполного отражения  в отдельных нормах принципов  процесса, и тогда в конкретной  ситуации не норма права, имеющая 

55 Мартынчик Е. Г. Субъективные права обвиняемого и их процессуальные гарантии. — «Советское государство и право», 1976, № 7, с 92. 

230 

к ней непосредственное отношение, а именно принцип процесса проявляется как гарантия достижения целей правосудия, охраны прав и  законных интересов личности. В качеству таких гарантий необходимо рассматривать, в частности, такие принципы процесса как: всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела, состязательность судопроизводства, независимость судей, презумпция невиновности, обеспечение обвиняемому права на защиту и др. 

3. В качестве процессуальной  гарантии выступает уголовно-процессуальная форма56. Она обеспечивает необходимые условия установления истины, решения всех задач правосудия, наиболее полное осуществление прав и законных интересов личности. Совершенствование процессуальных гарантий прежде всего заключается в совершенствовании процессуальной формы. Ее развитие возможно как путем введения новых, дополнительных процессуальных норм, в известной степени «усложняющих» процессуальную форму, так и путем ее «упрощения». Каждое из таких решений должно быть предельно обоснованным. Тщательному анализу должно подвергаться каждое предложение, направленное на «упрощение» процессуальной формы, так как реализация таких предложений может привести к ликвидации процессуальных гарантий. Предложения по «упрощению» процессуальной формы обосновываются разными соображениямиет, причем приводятся односторонние и потому неубедительные аргументы, такие, например, как необходимость обеспечить оперативность и быстроту судопроизводства, или такие, как «ясность», «простота» некоторых уголовных дел. В решении данного вопроса нужно всесторонне учитывать все возможные последствия «упрощения» процессуальной формы и непременно то, как это отразится на всестороннем исследовании обстоятельств дела, на обеспечении прав и законных интересов личности. Нельзя при этом не учитывать исторический опыт развития процессуального законодательства, то, что, совершенствуя его, законодатель устранял такие упрощения процессуальной формы, которые могли привести  к нарушению законности. 

56  О  процессуальной  форме см.:   Юридическая процессуальная  форма. Под общ. ред. П. Е. Недбайло и В. М. Горшенева. М., 1976. 

57  См.:  Пашкевич  П.   Ф.  Процессуальные  формы   уголовного  судопроизводства   нужно   дифференцировать.   —   «Соц.   законность»,   1974, №  9,  с.  54—56;   Томин  В. Т.  Научная   организация судопроизводства с позиции процессуалиста.  — В кн.:   Проблемы  советского  государства и права, вьш. 3. Иркутск, 1972, с. 147—148.