Содержание материалистической группы теории

Рассматривая предварительно процесс  труда независимо от того, в какой общественной форме он происходит, Маркс различает следующие простые моменты процесса труда: а) целесообразная деятельность, или самый труд, б) предмет, на который действует труд, и в) орудия, которыми он действует. Необходимыми факторами всякого производственного процесса являются, с одной стороны, сама рабочая сила, а с другой стороны средства производства (т. е. орудия труда и предмет труда). Их единство или их соединение в процессе труда и составляет материальные производительные силы (см.). Таковы простые моменты всякого трудового процесса, в какой бы форме он ни происходил. Рабочие и средства производства составляют его необходимые факторы и условия.

Однако процесс труда, рассматриваемый  в его общей форме, труд как  таковой, есть абстракция, хотя и абстракция научная, содержательная, поскольку фиксирует общие черты, свойственные труду на всех исторических ступенях его развития. Но Маркс особо подчеркивал, что если речь идет о производстве, то всегда о производстве на определенной ступени общественного развития.

Чем же характеризуется эта историческая определенность производственной деятельности людей на различных ступенях общественного  развития? Классический ответ на этот вопрос дан Марксом во II т. «Капитала»: «Каковы бы ни были общественные формы производства, рабочие и средства производства всегда остаются его факторами. Но в состоянии отделения друг от друга и те и другие являются его факторами лишь в возможности. Для того, чтобы вообще производить, они должны соединиться. Тот особый характер и способ, каким осуществляется это соединение, различает отдельные экономические эпохи социальной структуры» (Маркс и Энгельс, Сочинения, т. XVIII, стр.   36—37).

Таким образом, каждая общественная формация характеризуется присущим ей только одной особым характером и способом соединения непосредственных производителей и средств производства, особым типом производственных отношений, в рамках которых функционируют соответствующие им производительные силы, или, иными словами, особым способом производства. Способ производства является основой всего общественного развития и всех общественных отношений. «Религия, семья, государство, право, мораль, наука, искусство и т. д. это только особенные формы производства, подчиняющиеся его всеобщему закону» (Маркс, Подготовит, работы для «Святого семейства», в кн.: Маркс и Энгельс, Сочинения, том III, стр. 622). Ни одно общественное явление не может быть понято и объяснено вне связи с этой материальной основой общества, со способом производства. Способ производства как тип социальной связи основных элементов производительных сил (рабочей силы и средств производства) является не технической категорией, а представляет ту общественную форму, в которой происходит процесс непосредственного производства материальной жизни, в том числе и технический процесс. В способе производства выражено неразрывное единство экономических связей и технических приемов. Исходя из способов производства, можно объяснить и все остальные экономические отношения, отношения распределения, обмена и потребления, т. е. всю экономическую структуру общества в целом. В этом смысле и Маркс писал Анненкову: «С завоеванием новых производительных способностей люди меняют свой способ производства, а вместе со способом производства они меняют все экономические отношения, которые были лишь необходимыми отношениями этого определенного способа производства» (Маркс и Энгельс, Соч., т. V, стр. 285).

Каждый способ производства характеризуется  присущей ему формой собственности, выражающей отношение непосредственных производителей к средствам производства. Так напр., античный способ производства основан на эксплуатации рабов, составляющих вместе со средствами производства (земля, орудия труда и т. д.) частную собственность рабовладельцев. Феодальный способ производства характеризуется отделением земли (как основного условия производства) от непосредственного производителя—крестьянина, прикрепленного к земле, принадлежащей феодалу. Простое товарное хозяйство, как определенный способ производства, характеризуется тем, что средства производства находятся здесь в частной собственности самих непосредственных производителей и не отделены от них. Простое товарное хозяйство не составляет отдельной формации, так как частная собственность на средства производства определяет однотипность его с капиталистическим способом, но оно не тождественно с капиталистическим способом производства, ибо частная собственность в нем основывается на личном, а не на чужом труде. Капиталистический способ производства характеризуется отделением свободного рабочего от его средств производства и соединением их в руках капиталиста. Социалистический же способ производства, наоборот, характеризуется прежде всего тем, что средства производства составляют общественную собственность самих производителей, не отчуждены от них, находятся в их общем пользовании, плановом и организованном распоряжении. Таким образом, в антагонистических формациях способ производства   носит классовый характер и характеризуется специфически для него способом эксплуатации труда. «Та специфическая экономическая форма, в коте рой неоплаченный прибавочный труд высасывается из непосредственных производителей, определяет отношение господства и подчинения, каковым оно вырастает непосредственно из самого производства, и в свою очередь оказывает на последнее определяющее обратное действие. А на этом основана вся структура экономического общества, вырастающего из самых отношений производства, и вместе с тем его специфическая экономическая структура. Непосредственное отношение собственников условий производства к непосредственным производителям отношение, всякая данная форма которого каждый раз естественно соответствует определенной ступени развития способа труда, а потому и общественной производительной силе последнего, вот в чем мы всегда раскрываем самую глубокую тайну, сокровенную основу всего общественного строя, а следовательно, и политической формы отношений суверенитета и зависимости, короче, всякой данной специфической формы государства» {Маркс, Капитал, т. III, 8 изд., стр. 570). Таким образом, в антагонистических формациях основным типом производственных отношений, характеризующим способ производства данной формации, является отношение непосредственных производителей к владельцам средств производства. Классовая борьба выступает как проявление антагонистических противоречий, присущих данному способу производства. Отношения, складывающиеся здесь в процессе непосредственного производства, выступают в то же время как классовые отношения. Богдановское деление производственных отношений на два основных типа на отношения непосредственного производства и имущественное (классовое) основывается на том антимарксистском допущении, будто в классовом обществе при анализе процесса непосредственного производства можно отвлечься от классового его характера. Вслед за Богдановым Бухарин также делит производственные отношения на «социально-классовые» и «технически-трудовые», механически разрывая и противопоставляя одни отношения другим, выхолащивая из т. н. «технически-трудовых» отношений их социальное содержание. Бухарин не понимает, что в классовом обществе не может быть «технически-трудовых» отношений, не являющихся в то же время классовыми. С этим абстрактным, внеклассовым пониманием процесса непосредственного производства связана у Бухарина теория «организованного капитализма» представление о возможности плановой организации труда и общественного производства в условиях капитализма. В своих замечаниях на книгу Бухарина «Экономика переходного периода» Ленин указывает, что выражения «,,социальная]система", ,,общ[ест]в[ен-ная] формация" все это недостаточно конкретно без понятия класса и классового] общества» (Ленинский сб., XI, М.—Л., 1929, стр. 383). Классовая борьба, как дальше мы увидим, выступает в качестве основной закономерности развития антагонистических общественных формаций. Последние могут быть поняты и объяснены лишь в свете марксистско-ленинской теории классовой борьбы. Исходя из способа производства, классики марксизма-ленинизма различают следующие пять общественно-экономических формаций: первобытно-коммунистическая, античная рабовладельческая, феодальная, капиталистическая и коммунистическая. Античная, феодальная и капиталистическая формации являются классовыми антагонистическими в отличие от доклассовой (первобытно-коммунистической) и бесклассовой (коммунистической). Первобытно-коммунистическая — наиболее ранняя, «архаическая» (Марк с) формация, длившаяся несколько десятков тысяч лет, возникла на грани третичного и четвертичного периодов. Человеческое общество формировалось из стада человекоподобных обезьян в результате чрезвычайно длительного процесса трансформации инстинктивных форм деятельности животного, пользующегося лишь готовыми дарами природы, в трудовую деятельность человека, существенным признаком которой является искусственное изготовление орудий труда. Труд создает человека, выделяя его из мира животных. В своем развитии доклассовая формация прошла следующие основные этапы развития: а) дородовое общество, б) матриархальный род и в) патриархальный род. Переходным этапом от патриархального рода к классовому обществу обычно является сельская община, причем в странах, непосредственно переходящих от первобытного коммунизма к феодализму, сельская община долгое время сохраняется как первобытно-коммунистический уклад в феодальной формации (русский «мир», германская «марка», индийская община и т. д.). В основе всех этапов первобытно-коммунистические формации лежит «первоначальное единство рабочей силы и средств производства» (Маркс), хотя и в различных модификациях и вариациях, единство, характеризующее первобытно-коммунистический способ производства. Крайне низкой ступенью развития производительных сил, слабостью обособленной личности обусловливался коллективный характер производства и исключительное значение брачно-семейных и родовых связей как формы архаических производственных отношений. Основоположники марксизма придавали исключительное значение «карнальным», т. е. плотским, родственным отношениям, в рамках которых происходило производство материальных средств существования, развитие производительных сил «аюхаической» формации. Различные формы «карнальных» связей (кровнородственная семья, разные формы группового брака, патриархальный род, семейная община и т. д.) выступали в то же время в качестве форм хозяйственной деятельности и первичных хозяйственных единиц первобытного общества. В этом смысле и Энгельс дает в предисловии к первому изд. «Происхождения семьи...» следующую знаменитую формулировку И. м.: «Согласно материалистическому пониманию, определяющим моментом в истории является в конечном счете производство и воспроизводство непосредственной жизни. Но само оно двоякого рода. С одной стороны—производство средств существования, предметов питания, одежды, жилища и необходимых для этого орудий; с другой—производство самого человека, продолжение вида. Общественные порядки, при которых живут люди определенной исторической эпохи и определенной страны, обусловливаются обоими родами производства: степенью развития, с одной стороны, труда, с другой семьи. Чем меньше развит еще труд, чем ограниченнее сумма его продуктов, а следовательно, и богатство общества, тем более господствующее влияние на общественный строй оказывают отношения родства» (Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства, М., 1934, стр. 19).

Приведенная формулировка Энгельса не раз подвергалась критике и извращениям со стороны буржуазных социологов и всякого рода ревизионистов. Энгельса обвиняли в якобы отступлении от монистического понимания истории, в «дуализме», т. е. в объяснении исторического развития различными факторами (экономикой и отношениями родства в последнем счете). Еще Михайловский, выступая против Энгельса, утверждал, что «детопроизводство— фактор неэкономический». В своей работе «Что такое „друзьянарода"...» Ленин дал исчерпывающий ответ на подобного рода возражения, основанные на непонимании той глубокой мысли Энгельса, что отношения детопроизводства в первобытном обществе выступают в то же время как «материальные жизненные отношения», т. е. как конкретные формы производственных отношений. Иными словами, кровнородственные группы (в какой бы форме они ни выступали) в то же время являются производственными организмами, внутри которых господствуют в той или иной степени коллективные формы труда, коллективная собственность и коллективное распределение.

Наивысшего расцвета достигают  первобытно-коммунистические отношения  в эпоху материнского рода. На известной  ступени развития чрезвычайно медленно развивающихся производительных сил  различные формы родовых организаций  и союзов, внутри которых происходил их рост, становятся оковами для их дальнейшего развития. Родовые организации уже «не годятся для того, чтобы развить труд, как общественный труд, и производительность общественного труда. Отсюда необходимость разделения, разрыва, противоположности между трудом и собственностью» (Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. III, M., 1932, стр. 308). Этот процесс разложения первобытного коммунизма начинается с эпохи патриархального рода, когда вырастает значение отдельных семейных общин, ведущих самостоятельное хозяйство и все более и более противопоставляющих себя коллективному хозяйству рода. На этой основе развивается и укрепляется частная собственность на средства производства, усугубляя имущественное неравенство между отдельными семейными общинами, и первоначальное «единство интересов» внутри одного и того же рода превращается в «антагонизм между членами рода» (Маркс). Исключительную роль сыграло в дальнейшей имущественной дифференциации рода, выделении богатых семей родоплеменной знати и разложении родовых порядков, развившееся к тому времени патриархальное рабство, знаменующее собой первое крупное деление общества на классы. Столкновение вновь развившихся общественных классов, «взрывает старое общество, покоящееся на родовых объединениях» (Энгельс).

Это первая социальная революция, разложившая первобытное общество и формировавшая первые классы и государство как политическую организацию господствующего класса. Такой формацией сменяется первобытный коммунизм, это зависит от конкретных исторических условии развития тех или иных стран. Так напр., в античной Греции и Риме вследствие распространения денежного хозяйства, развития торговли и товарного производства родовой строй сменяется рабовладельческой формацией. Характерно, что в то время как прибрежные торговые районы античной Греции (Афины, Коринф, Милет) непосредственно переходят от родового строя к рабовладельческому, экономически отсталые области Греции (Этолия, Эпир, Локрида) еще до 4 в. сохраняют родовые порядки, а в Спарте и Фессалии развиваются крепостнические отношения (см. письмо Энгельса к Марксу в 1882). С другой стороны, у целого ряда народов (славяне, германцы, кельты и т. д.) родовой строй сменяется феодальной формацией. Патриархальное рабство здесь не вырастает в рабовладельческую систему, хотя и играет значительную роль в разрушении первобытной общины и формировании крепостнических отношений.

Рабовладельческая формация развивается  на основе разложения «архаической»  формации из патриархального рабства, существовавшего уже на последней стадии первобытного общества. Эта формация находит свое классическое выражение в античном мире (Греция и Рим), где рабство достигает своего наивысшего развития, подчиняя себе весь способ производства как в сельском хозяйстве (латифундии) и промышленности (рабские мануфактуры, ремесло), так и в домашнем быту. Процесс разложения родового строя в древней Греции начинается еще в «героическую» эпоху, окончательный же взрыв его относится к 7—6 вв., когда целый ряд политических революций, открытых революцией Солона в 594 до хр. э. и завершившихся революцией Клисфена в 509, низвергает окончательно господство родовой земельной аристократии (эвпатридов), а вместе с ним и последние остатки родового строя, и устанавливает рабовладельческий строй, родившийся т. о. в мучительно длительном процессе борьбы между формирующимися (в недрах разлагающегося рода) классами новой формации. В древнем Риме взрыв родовых порядков и рождение новой рабовладельческой формации происходит также в результате длительной борьбы между плебсом и патрициатом (5—4 вв. до хр. э.). Будучи первоначально прогрессивной формацией по сравнению с родовыми порядками, рабство на известной ступени своего развития (начиная уже с эпохи Августа и в особенности с конца 3 и нач. 4 вв.) исчерпывает себя, становится невыгодным для самых крупных землевладельцев. Основанное на рабском труде хозяйство латифундий перестает приносить доход: мелкое хозяйство становится «единственно окупающей себя формой» (Энгельс); крупные хозяйства—виллы разбиваются на мелкие участки (парцеллы), передаваемые в основном прикрепленным к земле колонам, уплачивающим ежегодно владельцам земли определенную сумму и в известной мере зависимым от последних. Таким образом, рабский труд становится непроизводительным, вынуждая крупных землевладельцев переходить на систему колоната.

Однако развитие колонатных отношений  не означает еще зарождения феодализма; хотя рабство и отмирало, ибо перестало  развивать произв. силы, но труд свободных  «еще не мог сделаться основной формой общественного производства. Вывести из этого положения могла только полная революция» (Энгельс). И с этой точки зрения основной движущей силой античного общества была война рабов против рабовладельцев, война, заполняющая почти непрерывно всю римскую историю и выливающаяся в такие мощные движения, как первое сицилийское восстание или движение Спартака. Рабские восстания тесно переплетались с демократическими движениями (борьбой мелкого землевладения и городской демократии с крупными рабовладельцами) и войной варваров против Рима. Она в конечном счете заставляла господствующий класс рабовладельцев переходить к более открытым и резким формам государственной диктатуры (триумвираты, империя). «Насильственный труд, убивающий работника», как «официальная форма чрезмерного труда» (М а р к с), не знал иного способа повышения и увеличения эксплуатации, как только за счет дальнейшего разорения мелких крестьян и превращения их в рабов, разорения родовой собственности на окраинах империи и дальнейших завоевательных войн против варваров. Поэтому и борьбу между мелким и крупным землевладением следует рассматривать как производное от основного противоречия античного мира — противоречия между рабами и рабовладельцами. Разумеется, в отдельные эпохи античной истории эти производные формы основного противоречия античного мира могли выдвинуться на первый план и оказать решающее влияние на ход событий, но это отнюдь не означает еще, что основное противоречие античного общества следует искать в противоречии между рабовладельческой собственностью и индивидуальной собственностью, основанной на парцеллярном производстве, или, что гибель Рима следует объяснять завоеванием варваров. Как самые формы борьбы между крупными и мелкими землевладельцами, так и завоевание' империи ¦варварами следует объяснить, исходя из основного противоречия—борьбы между рабами и рабовладельцами. По меткому замечанию Сталина, «революция рабов ликвидировала рабовладельцев и отменила рабовладельческую форму эксплоатации трудящихся» («Вопросы ленинизма», iO изд., стр. 527). Революция эта, закончившаяся совместной гибелью борющихся классов, создала вселгредпосылки для того, чтобы на развалинах античного мира «в муках родов новой цивилизации» (Энгельс) могли бы окончательно сформироваться (к 9 в.) новые общественные классы сменившей античный мир феодальной   формации.

Феодальная формация характеризуется  тем, что основное средство производства — земля — составляет собственность  крупных землевладельцев, непосредственный же производитель — крестьянин —  прикреплен к земле и имеет собственность на орудия производства, но не на землю. Феодальная эксплоатации основывалась на внеэкономическом принуждении, на личной зависимости крестьян от помещика, на прикреплении крестьян к земле. По сравнению с рабовладельческой формацией феодализм является прогрессивной системой, ибо не лишает непосредственного производителя всяких стимулов развития производительности труда. Однако представляя парцеллярным хозяйствам возможность в известных пределах развивать производительные силы, феодальная собственность в то же время является основным   препятствием для свободного развития мелкого хозяйства. Т. о. противоречие между производительными силами и производственными отношениями обнаруживается как противоречие между парцеллярным хозяйством крестьянина и феодальной собственностью, не дающей простора для свободного развития мелкого крестьянского хозяйства.

Развитие этого основного противоречия обнаруживается в эволюции докапиталистической  земельной ренты, выражающей феодальные производственные отношения: первой формой ренты является отработочная рента, целиком основанная на натуральном хозяйстве; вторая форма ренты — продуктовая, предполагающая более высокую ступень развития труда крестьянина и предоставляющая ему большой простор для того, чтобы приобрести время для избыточного труда; эта рента «по-прежнему предполагает натуральное хозяйство, т. е. предполагает, что условия хозяйствования целиком или в подавляющей части производятся в самом хозяйстве» (Маркс, Капитал, т. III, 8 изд., стр. 573). Разумеется, натуральный характер производства не исключает торговли и обмена; но в этой форме производства нет еще товарного производства, здесь имеет место в основном лишь товарное обращение (ср. Лени н, Соч., т. III, стр. 267). Лишь превращение продуктовой ренты в третью форму ренты—в денежную, представляющую форму разлоягения докапиталистической ренты, — предполагает «рыночную цену продуктов и что они продаются более или менее близко к своей стоимости, чего может и не быть при прежних формах» (Маркс, Капитал, т. III, стр. 575). Вместе с тем в сельском хозяйстве создаются предпосылки капиталистического способа производства. «Различия в экономическом положении отдельных непосредственных производителей» (там же, стр. 573), выступающие уже в период господства продуктовой ренты, при денежной форме служат основой для классового расслоения деревни. Вот почему в корне ошибочно мнение, будто мелкое производство с самого начала развития, феодальной формации является простым товарным производством (хотя бы в зародышевой форме) и что основное противоречие феодальной формации заключается в противоречии, между феодальной собственностью и мелким хозяйством, являющимся-де в зародышевой форме товарным производством. Одну из основных черт крепостного хозяйства в отличие от капиталистического Ленин видел прежде всего в натуральном характере его производства в отличие от денежного, капиталистического (Ленин, Соч., т. XII, стр. 226—227);. лишь на определенной стадии своего развития мелкое производство становится товарным, обостряя и углубляя основное противоречие феодальной формации между феодальной собственностью и парцеллярным хозяйством. Последнее находит свое выражение в борьбе крестьян против феодалов. Эта борьба являлась движущей силой развития феодальной формации; тесно переплетаясь с антифеодальными городскими движениями, она приводит чере» ряд революций к свержению крепостнических порядков и к установлению капитализма.