Национализм и идентификация церкви

Итак, цели польського политикума XVIII-XIX веков были направлены не столько на свободу украинцев и их национальную идею, сколько на желание разделить устоявшиеся отношения между малороссами и русскими. Эти разделения касались, как политической жизни, так и религиозной.

В отношении религиозной жизни еще во времена киевского митрополита, Петра Могилы, стоявшего на рубежах православного вероисповедания было стремление поляков в лице польской унии сделать восточную церковь (православие) частью католицизма, т.е. римской церкви. И хотя польские униаты говорили о религиозном единстве под главою Христом, не сложно увидеть в этом желание первых отделить христиан Малороссии от русских восточных христиан. В ответ на это Могила писал: «Восточная церковь всегда просит Бога о соединении церквей, но не о таком соединении, какова нынешняя уния... Такая уния производит не соединение, а разделение...64». Таким образом, Могила подчеркивал важность понятия Русь для христиан Малороссии, потому что стоял в киевской духовной коллегии за единство христиан Южной Руси с русской церковью. Однако, при этом, сам Могила способствовал тому, чтобы в коллегии господствовал в ущерб греческому языку – латинский. Таким образом, язык воспитанников киевской коллегии того времени, удаляясь от живой народной речи стал представлять собой смесь славянского языка с малорусским и польским. Это привело к тому, что и в русский язык стали проникать полонизмы65.

Уже после Могилы русский книжный язык стал мало-помалу очищаться от полонизмов. Иначе произошло в украинском языке и полонизмы не только устояли, но и глубоко внедрились в книжную украинскую речь.  Люди выросшие в таких границах народной речи со временем становятся защитниками того языка на котором привыкают говорить. Эта защита легко переходит в границы религиозного мировоззрения и уже христианство становиться более заложником национальной идеи, проникаясь незаметно для себя  политическими настроениями. 

Дальнейшие события показали, что, хотя отношения между поляками и украинцами, особенно Южной Руси, не слишком-то улучшились, однако и во взаимоотношениях с Россией все делалось так, чтобы украинцы не рассматривали слово «Русь», как нечто имеющее единую историческую основу в украинском народе. А когда еще и сами наследники Московии давали прецедент для конфликта, пользуясь имперской властью, то и повода к русофобии особо искать не приходилось.

Таким образом, глядя на все эти предпосылки к национальной идее в Украине, приходится наблюдать ее двойственность проблемы.

Во-первых, патриотические чувства украинцев нельзя игнорировать. История показывает, что любовь к своей земле есть во всех народах. Украина не исключение.

Однако, во-вторых, патриотизм в Украине – это буферная зона для манипуляций целого ряда идеологий: коммунизма, фашизма и национализма. Этот второй фактор проблемы готов использовать также и христианство в Украине в своих интересах. Для этой цели легче всего найти внешнего врага. Нахождение этого врага предполагает определенные законы, направленные на его уничтожение. Таким образом, происходит национализация свободы, где уже стремление индивидуума к свободе подчинено тем законам, которые утверждаются как благо нации.

Нередко такая самоидентификация нации приводит к конфликту с христианской свободой выбора, потому что такой выбор уже подчинен идеалу нации.

Кому же подчиниться христианину в таком случае: идеалу нации, утверждаемый обществом, как высший авторитет свободы и независимости или идеалу Царства Божьего внутри человека, во главе которого находится краеугольный камень – Христос?

Для примера, обратим свой взор на человека, который в Украине считается «пророком украинской нации», а порой его еще называют «Библией украинского народа»66. Речь идет о Т.Г.Шевченко и его идеализме украинской нации. Кроме того хотелось бы увидеть и то, что у поэта был еще один идеал – это Бог! Какой же из этих идеалов был ближе Шевченко. По этому поводу красноречиво нам ответит его мировоззрение.

 

4.2. Два идеала Т.Г.Шевченко.

В свое время, писатель Н.В.Гоголь, глубоко верующий человек на вопрос, как он относится к Шевченко, ответил следующее: «Хорошо, что и говорить... только дегтю много!.. Я знаю и люблю Шевченко, как земляка и даровитого художника; мне удалось и самому кое-чем помочь в первом устройстве его судьбы. Но его погубили наши умники, натолкнув его на произведения, чуждые истинному таланту. Они все еще дожевывают европейские, давно выкинутые жваки. Русский и малоросс - это души близнецов, пополняющие одна другую, родные и одинаково сильные. Отдавать предпочтение, одной в ущерб другой, невозможно. Нет, Осип Максимович, не то нам нужно, не то. Всякий, пишущий теперь, должен думать не о розни; он должен прежде всего поставить себя перед лицо Того, Кто дал нам вечное человеческое слово…67".

Бесспорно, Шевченко был гений от Бога. Но это не значит, что его убеждения достойны того, чтобы считать его труды «Библией украинского народа», хотя бы потому, что сам Шевченко вряд ли сравнивал себя с великой книгой Слова Божьего. Более того, если читать переписку кобзаря с В.Репниной, то выясняется, что для Шевченко Священное Писание было несравнимо с ним самим, более того, Новый Завет, поэт считал той книгой, которая не идет ни в какое сравнение с другими книгами.

«Новый Завет, - писал Шевченко В.Н.Репниной, - я читаю с благоговейным трепетом. Вследствие этого чтения во мне родилась мысль описать сердце... матери спасителя. И другая – написать картину распятого сына ее68».

Так можем ли мы считать Шевченко «Библией...», если сам он, по его словам «благоговел перед Новым Заветом»?

Автор данной работы, хотел бы отметить в Шевченко то, что у него были ярко выражены две глобальные вещи.

1- Это тесная связь с трудолюбивым  народом;

2- Это личные убеждения, как духовная  основа украинского народа.

Вот почему логично, представить себе, почему в украинской идеологии мировоззрение этого человека наиболее подходит для того, чтобы быть «пророком украинской нации».

 К сожалению, и это часто случается в человеческой истории, непреодолимое желание найти себе идеал нации порождает легенду. Так было с представителями разных народов, будь они политиками или поэтами.

В поиске идеала украинской нации Шевченко наиболее подходящая фигура. Он был из народа. Любил Украину. И он открыто выражал свои убеждения. Это способствует также и тому, что современные сторонники украинского национализма не прочь назвать то ли церковь, то ли часовню именем украинского Кобзаря69.

К сожалению, правда такова, что подобное желание увековечить имя Кобзаря не соответствует действительным взаимоотношениям Кобзаря с официальной церковью. Ведь даже когда умер кобзарь, киевское духовенство отказалось отправить панихиду над телом умершего Тараса, когда его провозили через Киев в Канев70.

А в 1859 году он был в последний раз арестован по обвинению в... богохульстве. И определенные предпосылки к этому были, когда в 31-летнем возрасте Шевченко пишет «Заповіт», где встречаются следующие слова:

«Все покину і полину

До самого бога

Молитися… а до того

Я не знаю бога71».

В другом стихотворении Шевченко пишет:

«Я так її, я так люблю

Мою Україну убогу,

Що проклену святого

Бога, За неї душу погублю!72».

А в стихотворении: «Не завидуй багатому» есть такие строки:

«Не завидуй же нікому,

Дивись кругом себе:

Нема раю на всій землі,

Та нема й на небі.73»

Итак, реальный Шевченко, был тем человеком, который сталкиваясь с бесправием и произволом властей, был нередко в духовном отчаянии. И, таким образом его строки и споры с друзьями о вере, Боге и церкви были продиктованы таким томлением души, что можно подумать, что он и в самом деле был атеист.

Однако, остается неопровержимым тот факт, что если допустить веру в Бога в душе поэта, которая все-таки была, хотя и понималась по своему, то уж любовь к церкви у Шевченко явно отсутствует. Да и само слово «церковь» кобзарем настолько понималась предвзято, что поэт больше желал бы, что в нее ударил гром, чем если бы ее осияла радуга.

Однако идеологи идеала украинской нации на это стараются не обращать внимание, потому что Шевченко критиковал, по их  мнению не саму церковь, а священников (попов), которые не столько думали о благе людей, верующих  в Христа, сколько о наживе и власти над ними.

И, действительно, Шевченко так и думал о священниках. Однако сторонникам украинского национализма сверхважно представить поэта, как духовное основание веры в нацию. И потому, в образе кобзаре, им нужен совершенный пример духовности нации. И все, что не будет соответствовать такому образу, будет вычеркнуто, ради общего блага. И это ничего, что поэт уже давно стал «идолом нации». Главное его имя, а все остальное можно «подчистить».

 Так, в четырехтомном издании произведений Шевченко в Канаде "весьма осознанные" христиане-украинцы три четверти объема всего издания посвятили искаженному содержанию произведений Шевченко74.

Во имя национальной идеи выбрасываются антирелигиозные мотивы его произведений и более того некоторые названия стихотворений поэта были переименованы, чтобы придать им духовную основу. Так, в изданиях украинской диаспоры, появились такие названия стихотворений  поэта, которых никогда и не было. Например, «Вера в Бога» или «Размышления о муках Христа»75.

 Вот и задаешься вопросом: а кому собственно поклоняется украинский народ: Богу или Шевченко?

Такой вопрос неслучаен, потому что трудно представить себе столько противоречий по отношению к вере в Бога в жизни кобзаря. Да и вряд ли, сам Шевченко желал бы того, чтобы быть иконой нации, потому что сам поэт за год до своей кончины выразил свою принадлежность к церкви далеко не лестными эпитетами в стихотворении: «Гімн черничий».

В этом стихе кобзарь  желал бы, как уже ранее отмечал автор данной работы, чтобы в церковь ударил гром, а сам Бог показан Тем, Кто «одурив нас, убогих76».

  Горько напоминать то, что в современной Украине, фальшиво эксплуатируется образ самого поэта, как пророка украинской нации и который выступал против «москалей». Украинские идеологи национализма представляют эту борьбу против всего что связано со словом «русский».

Один политик, по имени Ирина Геращенко, с трибуны Верховной Рады не так давно заявила: « Яка мова потрібна Україні? Та якою розмовляє українській народ, уся Європа, або мова Пушкіна та Гоголя?».

Сегодня во имя национализации в Украине, вычеркивается все, что имеет хоть какое-то отношение к русскому языку. И Гоголь не исключение.

Вот только сам Шевченко, которого украинские идеологи национализма считают  «Библией нации» о Гоголе,  с которым лично не был знаком, хотя и были они друг с другом современники, писал в одном своем письме от 7 марта 1850 года, В. Репниной, следующее: «Меня восхищает Ваше теперешнее мнение – и о Гоголе, и его бессмертном создании (речь идет о «Мертвых душах – прим. авт.)! О я в восторге, что Вы поняли истинно христианскую цель его! Да!.. Перед Гоголем должно благоговеть, как перед человеком, одаренным самым глубоким умом и самою нежною любовью к людям!.. Гоголь – истинный ведатель сердца человеческого! Самый мудрый философ! И самый возвышенный поэт должен благоговеть перед ним, как перед человеколюбцем! Я никогда не перестану жалеть, что мне не удалось познакомиться лично с Гоголем! Личное знакомство с подобным человеком неоцененно, в личном знакомстве случайно иногда открываются такие прелести сердца, что не в силах ни какое перо изобразить77».

Как видно из мнения человека, которого возвели в ранг «святого», что более достоен благоговения ни он сам, иначе поступают современные идеологи украинского национализма, которые в своем стремлении украинизации с одной стороны творят икону из поэта, а с другой стороны лишают молодые поколения в украинских школах и укрaинский народ творчества Гоголя. А ведь, сам Шевченко благоговел,  перед ним, как перед человеком, который нес истинно христианские ценности.

Вот и вспоминаешь строки самого Шевченко, который, предвидя фальсификации и искажения его жизненного мировоззрения, написал следующие строки: «Вороги! О люті! Люті! Ви ж украли, в багно погане заховали алмаз мій чистий, дорогий, мою колись святую душу!».

И вот, сегодня, сотворив из кобзаря идола, украинская идеология украинизации своего народа отказывает украинскому народу в единение с русской культурой. Так, один человек, которого автор данной работы до недавнего времени знал, как служителя Церкви, обрушился на автора этих строк, с лютой ненавистью неприязни к нему. И, этот человек – христианин(!), не то что посоветовал, а потребовал от автора данной работы, чтобы  тот убирался в Россию, прямым текстом использую отборной «русский мат».

Используя свой внешний ура-патриотизм, нынешние украинские националисты даже и представить себе не могут, что Шевченко и русская культура были одним целым. Появление Шевченко в Петербурге было всегда желаемым для русской интелегенции и представителей культуры. Сам Шевченко не игнорировал русский язык в своих письмах и дневниках. А среди его друзей были такие русские писатели, как Салтыков-Щедрин, Лесков и Некрасов. Что уж говорить о том, что сам Шевченко, используя русский язык в своем творчестве, обогащал им украинскую культуру. Подобным образом, австриец Стефан Цвейг и пражский еврей Франк Кафка писали свои произведения на немецком, а в Бельгии, где подавляющее большинство населения разговаривает на фламандском языке, Шарль де Костер, создал на французском языке произведения, принесшим славу бельгийской культуре78.