Модель советской экономики как разновидность плановой экономики

4.      Модель советской экономики как разновидность плановой экономики

Вопрос о развале СССР слишком сложен и многогранен для того, чтобы можно было однозначно выделить главные причины случившегося. Поэтому вынуждены ограничиваться лишь рамками той стратегии, которую избрало руководство США для подталкивания Советского Союза к развалу. Вместе с тем необходимо признать, что при всем подрывном характере американской стратегии, действительные причины развала СССР находились не во вне, а внутри самой советской системы. Американцы лишь целенаправленно усугубили ситуацию и, тем самым, ускорили и без того закономерный исход. Успех спецоперации был обеспечен аналитиками, которым удалось реконструировать советскую модель и найти ее уязвимые точки. Выяснилось, что самым уязвимым местом СССР была советская модель экономики.

Переориентировав экономический анализ с оценки основных показателей развития СССР, на что делала упор официальная статистика, на реконструкцию самой модели экономики, американские аналитики сделали вывод, что основные трудности, которые испытывает СССР, являются следствием закрытой фискально ориентированной модели мобилизационной экономики. Основа советской экономической модели была заложена еще в 20-х годах. В основе этого лежали не только идеологические или политические, но и, прежде всего, финансово-экономические причины. Советское правительство оказалось в тяжелом финансово-экономическом положении. Только дефицит государственного бюджета превышал доходы в 2,5 раза. "Доходы Советов, - отмечал Ленин в январе 1918 года, - равняются 8 миллиардам, а расходы 28 миллиардам. Конечно, при таком положении вещей мы с вами провалимся, если не сумеем вытащить эту телегу государственную" ( Т.35. С.326-327). Пытаясь преодолеть глубокий финансово-экономический кризис, большевики искали любые источники пополнения казны. Однако всеобщая национализация банков, промышленных предприятий и т.п. скорого и должного эффекта не давали. Разрушенную многолетней войной экономику надо было еще поднимать. А деньги нужны были сейчас.

В этих условиях был найден удивительно простой и поразительно эффективный способ решения фискальной проблемы: советское правительство не только подтверждает введенную еще Временным правительством государственную хлебную монополию, но и вводит МОНОПОЛИЮ ГОСУДАРСТВА НА ВНУТРЕННЮЮ И ВНЕШНЮЮ ТОРГОВЛЮ. 15 января 1918 года вводится государственная монополия на торговлю золотом во всех видах, а 7 марта 1918 года - на спички, свечи, рис, кофе. 22 апреля 1918 года Совнарком принимает декрет "О национализации внешней торговли". В результате принятых мер государство (точнее - власть) заняло экономически выгодное положение единственного ПОСРЕДНИКА между производителями и потребителями, которое позволяло получать постоянный до-ход от разницы закупочных и розничных цен. Монополия внутренней и внешней торговли, установленная советским правительством, преследовала не только фискальные, но и также и политические цели. "Сначала государственная монополия "торговли", - писал Ленин в марте 1918 года, - затем замена, полная и окончательная, "торговли" - планомерно-организованным распределением через союз торгово-промышленных служащих, под руководством Советской власти" (Т.36. С.74.). Поток средств в казну от посредничества оказался настолько мощным, что, как бы потом ни развивались события (гражданская война, военный коммунизм, НЭП и т.п.), власть никому и никогда не отдавала свое монопольное право на посредничество в торговле. И, соответственно, жестоко подавляла и карала всех предпринимателей как "спекулянтов", которые пытаются положить в свой частный карман деньги, предназначенные для государственной казны. Даже, когда во времена НЭПа большевики частично ослабили монополию на внутреннюю торговлю и решили смягчить монополию внешней торговли, Ленин выступил категорически против решения октябрьского (1922 года) пленума ЦК, на котором он не присутствовал, и добился отмены этого решения на следующем - декабрьском - пленуме ЦК.

Позицию Ленина можно понять, ведь отказ от монополии внешней торговли не только вел к существенному снижению доходов государства, но и мог поставить под вопрос само существование власти большевиков. В основе такой жесткой позиции, которая имела определяющее значение при формировании государственной политики, лежало несколько причин. Во-первых, монополия внешней торговли рассматривалась Лениным в качестве важнейшего средства фискальной политики и обеспечения финансовой устойчивости государства. Он неоднократно подчеркивал, что внешняя торговля важна как "статья нашего бюджета" и имеет особое значение в условиях надвигавшегося финансового кризиса. Во-вторых, в поддержании монополии внешней торговли Ленин видел один из важнейших способов "защитить свою внутреннюю экономическую самостоятельность". Он резко критиковал Н.Бухарина, который предложил смягчить монополию, а в целях защиты внутреннего рынка и фискальной политики проводить определенную таможенную политику, т.е. защищать интересы государства не запретами, а регулированием экономических отношений. В отличие от Бухарина Ленин считал, что современный российский пролетариат "абсолютно не в состоянии воссоздать своей промышленности, сделать Россию промышленной страной без охраны ее никоим образом не таможенной политикой, а только исключительно монополией внешней торговли". Поэтому "нам нельзя теперь дальше отступить от монополии внешней торговли... Иностранцы иначе скупят и вывезут все ценное". В монополии внешней торговли Ленин видел более действенную форму защиты внутреннего рынка, тогда как предлагаемая Бухариным форма протекционизма являлась, по его мнению, фиктивным, бумажным протекционизмом. "Ни о какой серьезной таможенной политике сейчас, в эпоху империализма, не может быть и речи, кроме системы монополии внешней торговли". Подвергся критике и тезис Бухарина о том, что таможенная охрана является одним из важнейших средств защиты внутреннего рынка. По словам Ленина, в нынешних условиях "полностью сломить эту охрану может любая из богатых промышленных стран. Для этого ей достаточно ввести вывозную премию за ввоз в Россию тех товаров, которые обложены у нас таможенной премией... В результате такой меры любая промышленная страна сломит нашу туземную промышленность наверняка". В дискуссии с Бухариным Ленин солидаризировался с наркомом внешней торговли Л.Красиным в том, что внутренний рынок защищает не столько охрана границ, сколько монополия внешней торговли. "...Наша граница держится не столько таможенной или пограничной охраной, сколько существованием монополии внешней торговли". Поэтому даже "частичное открытие границ несет с собою серьезнейшие опасности в отношении валюты, ибо мы попадем практически в положение Германии...". При этом таможенная и пограничная охрана границы рассматривалась не столько как орган защиты внутреннего рынка, сколько в качестве важнейшего средства обеспечения государственной монополии. В-третьих, монополия внешней торговли, по мысли Ленина, является не только средством сдерживания, ограничения товарно-денежных отношений, но и формой политической борьбы с внутренними и внешними врагами. Она, с одной стороны, помогает "держать в руках нэпмана, ибо цены будут устанавливаться помимо него, ценой производства за границей плюс наша государственная надбавка, идущая на субсидию производства". А, с другой стороны, отказ от монополии означает большой "политический риск пуска не тех иностранных купцов поименно, коих мы проверяли, а всей вообще мелкой буржуазии". Поэтому даже частичное открытие границ "несет в себе серьезнейшие опасности в смысле проникновения в Россию, без малейшей возможности контроля для нас, мелкой буржуазии и всяческих агентов заграничной России". В-четвертых, в основе установления и поддержания монополии внешней торговли лежали интересы сохранения и укрепления монопольной власти. Ленин небезосновательно опасался, что отказ от монополии приведет к втягиванию производителя продукции в международную систему товарно-денежных отношений. Это не только существенно подорвет фискальную политику, но и неизбежно приведет к развитию рыночных - капиталистических - отношений в стране, что существенно затруднит последующий переход к прямому продуктообмену, т.е. к "социалистическим" производственным отношениям.

Как известно, финансовый поток от посредничества во внешней торговле тем больше, чем больше разница между внутренней (закупочной) и внешней (продажной) ценой. Поскольку возможности влияния на повышение мировых цен были у советского государства крайне ограничены, не оставалось ничего, кроме как максимально снижать закупочные цены. Эта практика снижения закупочных цен и спровоцировала в последующем "кулацкие" бунты, поскольку крестьяне не хотели продавать, точнее - сдавать, зерно задарма. Коллективизация явилась ответом государства, которое нашло эффективный способ изъятия "излишков" у "организованных" крестьян. Кстати, во многом аналогичная ситуация сложилась в начале 90-х годов, когда правительство И.Силаева также нашло оригинальный способ "безэмиссионного" расчета с колхозниками, расплатившись за урожай пустыми бумажками, которые для солидности назвали чеками "Урожай-90". Иными словами, низкая заработная плата, нищенское существование населения, прежде всего рабочих и крестьян, становятся необходимым условием и прямым следствием проводимой политики государственной фискальной политики, направленной на максимальное увеличение доходной части бюджета. Ведь чем ниже себестоимость и цена экспортируемой продукции, тем выше финансовый поток в казну. Государство, тем самым, фактически превратилось в единоличного эксплуататора, который в результате минимизации вынужденных затрат получил такой мощный источник финансирования казны, который позволял реализовывать самые грандиозные проекты. Эта система государственного капитализма в идеологических целях получила название "социализм", хотя ничего социалистического не содержала. Точно так же как не было ничего "советского" в государстве, где решения принимала лишь партийная номенклатура.

Монополия внешней торговли рассматривалась также и в качестве важнейшего политического средства сохранения монопольной власти. Поскольку в основе финансового эффекта монополии лежала разница между низкими закупочными и высокими мировыми ценами, то, естественно, что в условиях сознательного занижения закупочных цен выход производителей на внешний рынок был политически опасен для власти, поскольку они могли воочию убедиться, что "родное" государство их попросту грабит. Поэтому Ленин считал, что всякое регулирование внешнеэкономических отношений, всякая, как он говорил, "законность" в деревенской России невозможна, поскольку приведет к борьбе пролетарского государства со всем крестьянством, которое "будет защищать себя и воевать с властью, пытающейся отнять "собственную" его выгоду" (Т.45.С.221.). Поэтому в случае ослабления монополии внешней торговли даже по небольшому списку товаров, например, только льна, "вместо борьбы с контрабандистами-профессионалами на нас свалится борьба со всем крестьянством льноводского района" (Т.45.С.222.). Позиция Ленина была поддержана ХII съездом РКП(б), который подтвердил "незыблемость монополии внешней торговли и недопустимость какого-либо ее обхода или колебаний при ее проведении". Съезд поручил ЦК принять необходимые меры к укреплению и развитию режима монополии внешней торговли, заложив, тем самым, на многие десятилетия основу экономической самоизоляции общества и государства от мировой экономической системы.

В результате проводимой политики искусственно поддерживаемая властью разница между внутренними и внешними ценами оказалась настолько большой, что спровоцировала небывалый рост контрабанды, которая охватила практически все население приграничных районов. В некоторых регионах, например на Дальнем Востоке, контрабандный товарооборот в несколько раз превосходил государственный. По некоторым данным, только в период с 1922 по 1926 год контрабандным путем было вывезено из СССР 50,9 % всего добытого в стране золота. В 1925-1926 годах экспортная контрабанда пушнины составила около 30 % от всей заготовленной, каракуля (по оценкам) - от 40 до 80 %. За 1925-1926 операционный год общее количество ввозимой и вывозимой контрабанды по всем границам СССР оценивалось в сумму 15 миллионов рублей. В этом же году за границу ушло контрабандным путем товаров экспортной номенклатуры, по оценкам, на 5 миллионов рублей, а также на 20 миллионов рублей валюты и ценностей. За этот же период было задержано экспортной контрабанды всего на 23 тыс. рублей, т.е. менее чем 1 % от ее массы.

"Железный занавес" как средство возрождения экономики?

В интересах сохранения монополии внешней торговли и с учетом невозможности (в рамках проводимой политики) устранения экономических причин контрабанды советское правительство принимает решение закрыть границу войсковым путем. Председатель ОГПУ Ф.Дзержинский в этой связи отмечал: "Продолжающийся в связи с товарным голодом нажим провоза контрабанды за границы СССР, нелегальный вывоз из пределов СССР валютных ценностей, широкое развитие контрабанды, прикрывающиеся легальными формами,... ставят перед органами ОГПУ задачу решительного усиления борьбы со всеми этими видами контрабанды и полного закрытия наших границ для таковых". При этом основную задачу пограничников он видел в том, чтобы "охранять границы от контрабанды, так, чтобы мы могли поставить промышленность на такую высоту, которая помогла бы нам через два года сделать ненужными таможенные границы. Экономический базис должен сделать ненужной охрану границ от контрабанды". "Железный занавес" был опущен, а государство на многие десятилетия получило наркотический источник пополнения государственной казны, создающий иллюзию мощи и богатства.

Самоизоляция экономической системы и отсутствие внутренней конкуренции предопределили командно-административный тип управления экономикой, когда производитель, отстраненный от рынка, выполняет лишь роль наемного работника у государства. Под прикрытием красивых лозунгов о социализме на самом деле система государственного капитализма превращает власть в единственного капиталиста-работодателя, нещадно эксплуатирующего свое население. Для управления "народным" хозяйством соответственно - по отраслям - выстраивается и система государственного управления страной. Став капиталистом, государство и ведет себя по-капиталистически. Как, впрочем и предсказывал К.Маркс, говоривший, что при 300% прибыли для капиталиста "нет такого преступления, на которое бы он не пошел". Советское государство получало на порядки больше, выплачивая, как и всякий капиталист, минимально возможную заработную плату и минимизируя расходы на жилье, социальные нужды, здравоохранение, образование и т.п., которые объявляются "бесплатными". На самом деле за это тоже платит, естественно по минимальным расценкам, государство, собравшее оброк со всего общества. Подход все тот же: собрать как можно больше, а заплатить как можно меньше.

Фискальная модель самоизолированной экономики, ориентированная не на потребности рынка и населения, а на потребности государственной казны, и предопределила последующий крах Советского Союза. Государственная монополия позволяла минимизировать затраты, ориентируя промышленность на выпуск наиболее дешевых ("доступных") товаров, которые в отсутствие других просто сметались с прилавков. Следствием искусственно организуемой "дешевизны" стала, правда, неконкурентноспособность основных товаров на мировом рынке. Но это - не страшно. Ведь есть же "вечный" источник валютных поступлений: нефть, газ, золото и другие природные ресурсы. Необходимость твердой валюты вынуждает государство развивать добывающие отрасли, ориентированные на экспорт. Подход остается все тот же: максимальный доход при минимальных затратах. Само государство, а отнюдь не "империалистические силы", формируют сырьевую структуру экспорта и, как результат, превращают страну в "сырьевой придаток империализма". Дальше - больше. По мере социально-экономического развития, сопровождающегося увеличением и усложнением экономических отношений, пирамидальная система государственного управления становится неспособной справляться с поддержанием жизнеспособности такого громадного государства. Власть не может справиться даже с обеспечением населения продуктами питания. Управленческие сбои сопровождаются зависимостью экспортно ориентированной сырьевой экономики от колебаний мировой конъюнктуры. В 80-е годы СССР все больше втягивается в глубокий СИСТЕМНЫЙ кризис, выходом из которого может быть только качественное изменение экономической модели.[14]

Заключение

Вступление России в войну резко понизило шансы демократического развития, а в октябре 1917 г. был сделан выбор в пользу социализма.

Все это послужило началом строительства плановой экономики.

Советская плановая экономика по происхождению имела три источника и три составные части:

1) марксистскую доктрину, дополненную ленинским учением о том, что строительство социализма можно начинать в сравнительно отсталой стране;

2) войну, ибо реальные элементы того, что потом стало называться социалистической плановой экономикой, были рождены практикой военной экономики – рационирование, регулирование производства, ограничение рынка. Советская экономика отроду была экономикой мобилизационной;

3) монополизацию.

Недостатками плановой экономики являлись:

1. Система оказалась весьма громоздкой в административном плане.

2. Система была лишена внутренних стимулов, которые побуждали бы к росту эффективности и к лучшей координации.