Автор работы: Пользователь скрыл имя, 21 Ноября 2017 в 01:28, дипломная работа
Актуальность темы исследования. Изучение истории международных отношений и внешней политики СССР является одной из наиболее актуальных проблем исторической науки. Германо-советские отношения 1922 - 1933-х гг. занимают особое место в политической истории ХХ века. После мировой войны Веймарская республика и Советская Россия оказались в сходных условиях. Путь интенсивного сотрудничества, открытый Рапалльским соглашением, способствовал росту авторитета сторон на мировой арене, экономическим успехам. Впоследствии СССР и Германия становятся одними из главнейших участников мировых событий.
«До сих пор основная идея сотрудничества опиралась для нас на полезность привлечения иностранного капитала к делу повышения обороноспособности страны; для них она вытекала из необходимости иметь совершенно укрытую базу нелегальных вооружений»111.
Возникшие трения ГЕФУ не только с советскими контрагентами, но и с германскими фирмами «Юнкерсом» и «Штольценбергом», попытки директоров ГЕФУ получить от германских фирм комиссионные вознаграждения с целью вложения их в расширение военных предприятий, а также различные финансовые спекуляции с использованием казенных средств, в том числе в личных целях привели в конечном счете к тому, что с 1 апреля 1926 г. ГЕФУ прекратило свое существование.
Таким образом ликвидация ГЕФУ означала конец соперничества между немецким Генштабом и Управлением вооружений рейхсвера по вопросу деятельности ГЕФУ в СССР.
Обе страны были заинтересованы в продолжении сотрудничества, но в то же время осознавали необходимость изменения его основных форм и направлений. В том же документе Уншлихт сформулировал цели и задачи нового этапа сотрудничества:
«...продолжать совместную работу в танковой и авиационной школах а также по авиахимическим испытаниям... При этом необходимо оговорить, что внешне наша линия никаких изменений претерпевать не должна и они должны оставаться в уверенности что мы по-прежнему заинтересованы в их материальной поддержке»112.
Концессионный период военно-промышленного сотрудничества завершился так называемым “гранатным скандалом”. Кроме организации концессии по производству химических веществ военного и гражданского назначения, «Метахим» занимался также размещением немецких заказов на отечественных оборонных предприятиях. «Из всех подрядов было выполнено только два — на 400 тыс. снарядов для 3- дюймовых 76-мм. орудий и на 300 тыс. ручных гранат. Снаряды предназначались для тайно состоявших на вооружении рейхсвера трофейных русских трехдюймовых пушек, которые немцы сумели утаить от Межсоюзнической комиссии»113. Этот заказ породил в зарубежной прессе волну разоблачительных публикаций содержавших реальные и вымышленные факты о советско-германском военном сотрудничестве, известную под общим названием «гранатный скандал». «Гранатный скандал» послужил поводом для пересмотра всех договорных отношений между двумя государствами. Во время переговоров 1926-1927 годов было принято решение отказаться от концессионных проектов, аналогичных концессии “Юнкерса” в пользу технической помощи.
Советское руководство и командование РККА, потерпев неудачу с делами «Юнкерса» и «Штольценберга», решило прекратить попытки совместного производства вооружений на советско-германской промышленной базе, закупая вместо этого «техническую помощь», то есть от строительства на территории СССР совместных предприятий перейти к покупке технологий или готовых изделий. Немцы придерживались тех же взглядов на перспективы военно-технического сотрудничества. Наиболее простой схемой технической помощи все же оставалась прямая закупка тех типов вооружений, которые невозможно было, по причине слабости промышленной базы, производить в СССР. Помимо концерна Юнкерса, руководство РККА в поисках достойных конструкций самолетов обратилось при посредничестве «ГЕФУ» к руководству фирмы «Фоккер». С 1922 по 1925 год УВВС приобрело в Германии около 500 самолетов этой фирмы114.
Итоги военно-технического сотрудничества СССР и Германии нельзя охарактеризовать однозначно как положительные или отрицательные. «Первый период» сотрудничества, в основу концепции которого легли планы фон Секта и его окружения по скрытому переносу германского военного производства на территорию СССР и проекты руководства РККА по реконструкции отечественной военной промышленности силами немцев- концессионеров на первый взгляд завершился экономическим и политическим крахом. Анализируя причины этого явления, исследователи чаще всего выдвигают на первый план недобросовестное поведение одной из сторон. Но, фактически и сами концессии, и осуществлявшие их фирмы являлись заложниками неблагоприятной экономической обстановки в самой Германии. Причины свертывания проектов Юнкерса и Штольценберга обнаруживаются, прежде всего в коренном различии интересов рейхсвера, руководства советской военной промышленностью и германских капиталистов. Как отмечал в своих мемуарах фон Дирксен: «Поскольку в Германии капитала было недостаточно то немецкие промышленники рассчитывали получить огромные прибыли, не инвестируя крупных сумм в производство тогда как у Советов были как раз противоположные намерения и таким образом, сделка с самого начала оказалась весьма разочаровывающей»115.
В итоге обе стороны пришли к необходимости поиска новых форм военно-технического сотрудничества.
После наложенных на Германию ограничений (по условиям Версальского договора) технического характера, в следствие поражения в Первой мировой войне, совершенствование боевой подготовки рейхсвера не представлялось возможным. Войска не могли обучаться не только управлению современной боевой техникой (авиацией, танками), но и борьбе и взаимодействию с ней. Проблемы, стоявшие перед РККА, были несколько иного рода — права Советского Союза вооружаться никто не ограничивал, но материально-техническая база, необходимая для этого, отсутствовала, а также не имелось систематизированного опыта масштабного применения боевой техники. Рейхсверу же для испытания новейшей боевой техники подготовки соответствующих специалистов и выработки адекватных уставов, проверки на практике новейших оперативных тактических решений, требовалось наличие вышеупомянутой техники и соответствующих полигонов, чего Германия позволить себе не могла. Зато территория СССР – «тайного» германского союзника, для этих целей походила почти идеально.
На советской территории было создано несколько учебных центров такого рода, речь пойдет о наиболее известных среди них - танковой школе под Казанью (объект «Кама»), Липецкой летной школе, и о расположенной в Саратовской области школе «химической войны» (объект «Томка»).
Еще в 1920 году были достигнуты предварительные договоренности по вопросу об организации военно-учебных центров рейхсвера на территории Советского Союза. В монографии С.А. Горлова имеется ссылка на архивный документ, фиксирующий решение Политбюро ЦК РКПб от 5 ноября 1920 года: «немецкие командные курсы открыть вне Москвы, о месте поручить сговориться тт. Троцкому и Дзержинскому»116. Позже, в августе 1922 года, в Москве было подписано временное соглашение между рейхсвером и Красной Армией. Стоит заметить что ориентация рейхсвера на производство танков самолетов и химического оружия основывалась на перспективности этих видов вооружений в 20-е годы117. Для СССР это сотрудничество играло также, немаловажную роль так как, на тот момент, страна располагала ограниченными техническими и финансовыми возможностями, и получение опыта в этих областях являлось основной задачей.
Первым и вместе с этим, самым крупным военным объектом Германии была именно Липецкая летная школа. 15 апреля 1925 года в Москве подписывают секретное соглашение о создании советско-германской авиашколы в Липецке. Изначально на этом месте планировалось учредить высшую школу военных летчиков, но так и не успев организоваться, она закрылась. Здание бывшего завода и аэродром были переданы Советской стороной Германии для дальнейшего использования. Также обеспечивалась требуемая помощь в строительстве дополнительных помещений которые были необходимы нормального для функционирования авиашколы, и снабжении авиашколы рабочим персоналом и горючим для техники. Обещание с Германской стороны заключалось в том что они, в свою очередь, содействовали экспорту немецкого технического опыта для развития советской оборонной промышленности118. Помимо подготовки немецких специалистов, соглашением было предусмотрено обучение советских военных летчиков и технического персонала. Срок обучения немецких офицеров на данной территории составлял 5-6 месяцев, а затем возвращались обратно. Весь преподавательский состав был командирован из Германии, но наряду с ним была предусмотрена также должность русского заместителя, который являлся «полномочным представителем РККА в школе и занимался всеми проблемами взаимоотношений её немецкого персонала со страной пребывания»119.
Результаты деятельности авиашколы возымели успех. Уже в 1926 году И.С. Уншлихт предоставил доклад И.В. Сталину о положительной для советской стороны деятельности школы. «В полную силу она начала работать с конца 1927 г. С этого времени в Липецке проводились интенсивные испытания новых боевых самолетов, авиационного оборудования и вооружения. По их результатам на вооружение рейхсвера было принято несколько новых типов самолетов» 120.
Осенью 1926 г. немецкая авиационная школа имела в своем распоряжении 52 самолетами: 34 истребителями Фоккер D XIII и 1 Фоккер D VII, 8 разведчиками Хейнкель HD 17, несколькими учебными самолетами «Альбатрос», имелось также по одному экземпляру учебно–тренировочных Хейнкель HD 21 Юнкерс А 20 и один транспортный Юнкерс F 13 для обслуживания штабной группы 121. С годами существования школы авиапарк только увеличивался.
Согласно докладу Берзина, по состоянию на январь 1929 года, в составе имущества учебного учреждения находились «62 самолета 213 пулеметов, 19 автомобилей, 16 велосипедов 24 лошади и 2 радиостанции 29 единиц стрелкового оружия и 19 сигнальных ракетниц. За 1927/28 учебный год в школе были подготовлены для СССР) 20 военных летчиков и 24 летчика – испытателя» 122. Помимо курсантов вплоть до 1933 года, при Липецкой школе на постоянной основе находились наблюдающие группы из летчиков-испытателей инженеров и специалистов НАГИ которые с особым вниманием следили за всей появлявшейся там немецкой техникой и даже испытывали в воздухе новейшие немецкие модели самолетов.
В своём письме Сталину, от 31 декабря 1926 года, И.С. Уншлихт весьма высоко оценивал практическую пользу от Липецкой авиашколы: «Школа своей работой дает нам: 1) капитальное оборудование культурного авиагородка; 2) возможность в 1927 году поставить совместную работу со строевыми частями; 3 кадр хороших специалистов, механиков и рабочих; 4) учит новейшим тактическим приемам различных видов авиации; 5) испытанием вооружения самолетов, фото, радио и др. вспомогательных служб дает возможность путем участия наших представителей быть в курсе новейших технических усовершенствований; 6) дает возможность подготовить наш летный состав к полетам на истребителях и, наконец; 7) дает возможность путем временного пребывания в школе наших летчиков пройти курс усовершенствования» 123.
Оценивая немецкий авиапарк в Липецке необходимо учитывать тот факт, что весьма большие потери самолетов были из-за аварий, происходивших во время обучении пилотов. Чаще всего аварийные ситуации происходили при отработке захода на посадку. В немецких документах указывается, что «к концу 1929 г. из-за аварий был выведен из строя каждый седьмой Фоккер D XIII.16 Многие из них пострадали по вине русских летчиков–курсантов. В сообщениях для УВВС РККА упоминается о шести таких случаях в 1926–1927 гг.» 124.
Авиашкола в Липецке была важна для Советского Союза не только как центр для обучения кадрового состава, но и как испытательный полигон. Помимо всего прочего, он предназначался для ознакомления отечественных авиаторов с последними достижениями в области самолетостроения, авиационных вооружений и с новейшими методиками летной подготовки. К примеру, об этом говорит запись переговоров Вильберга – Муклевича по вопросам авиации от 24 марта 1926 года, входивших в общую программу визита делегации Уншлихта в Берлин 125. Было принято решение о доставке в школу новейших германских самолетов, для испытаний и обучения летчиков. Помимо этого, немцы намеревались испытать в Липецке новейшие системы для киносъемок и устройства беспроводной связи. Также, у немецкой стороны существовал еще один немаловажный интерес, а именно: практические эксперименты в области бомбометания. В ходе данных переговоров P.A. Муклевич внес предложение ввести советских курсантов в состав школы и организовать совместные тактические учения с другими родами войск.
Особое внимание с обеих сторон уделялось соблюдению секретности. Даже в совершенно секретном соглашении об организации авиашколы в Липецке стороны маскировали свои истинные названия. Немецкие летчики направлялись на территорию Советского Союза в гражданской одежде, с паспортами на вымышленное имя. Офицеры исключались из списков рейхсвера на время пребывания в СССР и восстанавливались в кадрах вооруженных сил лишь после возвращения. В Липецке они носили советскую форму без знаков различия 126.
За время учебного процесса в период с 1925 по 1930 год в Липецке «было подготовлено 120 немецких летчиков-истребителей и бомбардировщиков и 100 наблюдателей и корректировщиков артиллерийского огня» 127. Таким образом, значение Липецкой школы для развития военно-воздушных сил обеих стран не было столь значительным.
Липецкая школа была закрыта осенью 1933 года, наряду с остальными военно-учебными центрами рейхсвера в СССР. Большая часть исследователей связывают это с изменением политической обстановкой – приходом к власти Гитлера, но, также, не исключают вариант, что у Германии не хватало финансирования для дальнейшего функционирования данных заведений. Решение о ликвидации школы было принято руководством рейхсвера в начале января 1932 года, после этого полковник Э. Кестринг прибывает в СССР и сообщает начальнику штаба РККА А.И. Егорову позицию германской стороны по этому вопросу: «... к сожалению, необходимость железной экономии вынуждает нас к этому мероприятию. При теперешнем финансовом положении государства дальнейшая затрата крупных сумм для работы этой станции себя не оправдывает. Это усугубляется еще тем, что пользуемая в Липецке материальная часть - изношена; дальнейшая работа со станцией в Липецке в 1933 г. вызвала бы новые крупные капитальные затраты, который рейхсвер не мог бы произвести без ущерба своих остальных интересов» 128. Исходя из этих соображений, командующий рейхсвером пришел к окончательному решению о прекращении обучения в Липецке.
21 августа 1926 года между СССР и Германия заключают двухсторонний договор о создании полигона на советской территории для совместной разработки и испытания отравляющих веществ и средств их доставки. Первоначальным местом для его размещения была выбрана местность под Оренбургом, затем «объект» был перенесен на территорию Подмосковья где находился некоторое время, а в 1929 году его окончательно перенесли в г. Вольск Саратовской области. В то же время в документах появилось его название – «Томка» 129. Из всех объектов рейхсвера в СССР этот являлся наиболее засекреченным.
Основная деятельность «Томки» заключалась в проведении опытов по использованию отравляющих веществ в боевых условиях, а также способов их боевого применения. Помимо этого, осуществлялась подготовка военных специалистов химической службы. Немецкий штаб работников при станции, находившихся там на постоянной основе, состоял примерно из 25 человек. Из Германии периодически прибывали немецкие офицеры, которые после прохождения обучения, возвращались на родину. Оборудование, требовавшееся для проведения опытов, тайно доставлялось из Германии.