Образ жизни крестьян

Подъем крестьянского производства был обусловлен уникальным сочетанием благоприятных при чин как  объективного, так и субъективного  характера. На мой взгляд, неверно  было абсолютизировать какую-либо из них, будь то погодные условия или влияние  аграрной реформы. Важнее то, что хозяйст  венный уклад села менялся под  влиянием модернизации, а новации  в крестьянской повседневности лишь подтверждали этот процесс. 

Агрономическое Просвещение  Села

По мере культурного развития русского села, роста образованности жителей деревни, все большее значение стало играть овладение крестьянами азами агрономической науки. Наряду с применением в повседневной деятельности хозяйственных приемов унаследованных от предыдущих поколений, кре стьяне стали охотнее применять агротехнические новации. Сама жизнь убедила крестьян в ограничен ности дедовского опыта и необходимости использовать рекомендации агрономии, доказавшие свою эффективность.

Переходу крестьян к интенсивному производству способствовала земская  агрономическая служба. Земцы создавали  прокатные станции, снабжали село улучшенными  семенами. На средства земств со держалась  сеть сельскохозяйственных школ, издавалась агрономическая литература. Земские  учрежде ние, отпускавшие безвозвратно на сельскохозяйственные мероприятия, еще в 1898 г. – 0,9 млн. р., дове ли свои ассигнования в 1908 г. до 5,4 млн. р., а в 1911 г. до 11,4 млн. р. Делу повышения крестьянской агрикультуры способствовала созданная  в губерниях региона сеть участковой агрономии. Она развива лась по истине стремительным темпом. Если в 1906 г. в 34 губерниях России было всего два  агрономи ческих участка и работа велась лишь в 0,5 % уездов, то в 1913 г. в 93,5 % уездов действовало 335 участ ков³²². Например, в 1910 г. в Тамбовской губернии было образовано 14 агрономических участков, в

1911 г. их действовало 39, в 1914 г. – 61, в 1915 г. – 62, в среднем  на один агроучасток приходилось  7775 крестьянских хозяйств³²³. Популярность среди сельских жителей пользовались опытные поля и показательные участки, дававшие крестьянам возможность на деле убедиться в практической значимо сти рекомендаций агрономов. В 1910 г. в Моршанском уезде Тамбовской губернии под руководством агронома было заложено 33 показательных участков на площади 75 дес., где демонстрировались ранний пар с яровой виковой смесью, четырехпольный севооборот и рядовой посев. Даже в разгар войны в 1915 г. в тамбовских деревнях было заложено 2636 показательных участков на площади 756 дес.³²⁴ Орлов ский губернатор в отчете за 1911 г. сообщал, что в губернии «заложено 50 показательных участков и 1457 показательных полей с посевом клевера, вики, люцерны, корнеплодов, с применением черного и раннего пара. На территории губернии в отчетном году действовало 36 прокатных и 53 очистительных пунктов»³²⁵. Крестьянство по степенно преодолевало прежние стереотипы недоверия к агрономической науки и все охотнее применя ло агрикультурные новации на своих полях.

Кооперативная сеть, получившая широкое  распространение в российской деревне  начала ХХ в., использовалась земствами  для организации агрономической помощи крестьянским хозяйствам. Так, в Орловской губернии через кооперативы  земства пропагандировали приемы травосеяния; через кооперативы земство Задонского уезда Воронежской губернии снабжало население сельскохозяйственными  машинами и орудиями; липецкое земство  Тамбовской губернии передало кооперативам всю организацию коневодства  в уезде³²⁶.

Большую роль в распространении  передовых сельскохозяйственных знаний в крестьянской среде играло агрономическое просвещение. Стремительным темпом рос охват крестьянских масс различными формами агрономической пропаганды. Пунктов, где велись сельскохозяйственные чтения и беседы в 1905 г., было 85, а  в 1912 г. – 11 162. Число слушателей в  них составляло соответственно 32 и 1046 тыс. человек. Если в 1901 г. в стране действовало 11 сельскохозяйственных курсов с 1,2 тыс. слушателей, то в 1912 г. их было 868 с охватом 57,9 тыс. человек.³²⁷ Этот агрономический бум стал результатом широ кого движения крестьянских масс к просвещению, стремлением жителей села улучшить свои хозяйства посредством применения в них передовых технологий.

Перелом в крестьянском сознании произошел  не сразу. Давали о себе знать особенности  сельского менталитета. В проведении работы по агрономическому просвещению  деревни, особенно на начальном ее этапе, сельские специалисты столкнулись  с недоверием крестьян. Эта настороженность  к представи телям «немужицкого»  мира была для села традиционной. «К советам и указаниям на чтениях  большин ство относилось недоверчиво: смущало то, что неизвестно почему появился человек, называющий себя агрономом, который теперь приезжает сообщать, как надо вести крестьянское хозяйство, было скепти ческое отношение к тому, знает ли этот агроном сам хорошо то, что говорит, умет ли практически  за ниматься сельским хозяйством, не верилось в возможность многого, что рекомендует  агроном, в обычном сельском хозяйстве»³²⁸.

По мере развития сети участковой агрономии крестьянский скепсис  исчезал, уступая место хозяй  ственной заинтересованности. Например, в с. Коршеве Воронежской губернии после окончанию курсов по полеводству  слушатели поднесли агроному адрес, выражавший «глубокую благодарность  за устрой ство курсов по сельскому  хозяйству, которые они признали весьма полезные для себя»³²⁹. Пропаганда агрономических знаний становилась достоянием крестьянских масс. Более 35 тыс. тамбовских крестьян посетили беседы участковых агрономов, около 5 тыс. домохозяев, в том числе 3500 общинников, про водили различные показательные работы³³⁰. В 1912 г. в 8 уездах Курской губернии, по которым имеют ся сведения, состоялось 301 чтение, их посетили до 16 тыс. слушателей³³¹. Активная посещаемость селянами лекций, чтений, бесед на агронические темы свидетельствовали о преодолении деревенской косности и стремлении крестьян овладеть сельскохозяйственными знаниями с целью применения их на практике.

Свою лепту в агрономическое просвещение деревни внесли сельскохозяйственные общества. Они возникали не только в губерниях, но и в уездах. Ладомирское  сельскохозяйственное общество (Валуй  ский уезд Воронежская губерния), созданное  в 1904 г., объединявшее 86 крестьян, располагало  прокат ным пунктом с рядовой  сеялкой, сортировкой и двумя  плугами³³². В период с 1911 по 1915 число сель скохозяйственных обществ в стране увеличилось с 3103 до 5795³³³. Для выработки наиболее подходя щим к местным условиям приемов обработки почвы и знакомства с ними крестьян общества покупали участки земли и создавали на них опытные поля, где проводились различные агротехнические экспери менты. Опытное поле Козловского сельскохозяйственного общества Тамбовской губернии было круп нейшим в России и занимало площадь в 40 десятин. Под руководством агронома здесь велось рацио нальное хозяйство, проводились опыты по улучшению приемов обработки пара, развитию посевов кор мовых культур и т.п.³³⁴ Сельскохозяйственные склады, существовавшие во всех 15 уездах Курской губернии, снабжали местных крестьян сельхозмашинами, семенами, кровельным железом, краской.

Успехи сельскохозяйственного  производства накануне войны не были обусловлены исключительно столыпинскими  преобразованиями, хотя определенную роль в развитии аграрного сектора  страны они сыграли. Степень разрушение общинного уклада в Курской и  Орловской губерниях было выше, чем  в Тамбовской. Но если сопоставить  среднюю урожайность основных культур  за 1901 – 1906 и 1907 – 1913 гг. на крестьянских полях в этих губерниях, то окажется, что за время реформы урожайность  овса повы силась в Тамбовской губернии на 18,5 %, а в Курской на 16,3; урожайность  просо – на 22,7 % в Тамбов ской и  на 7,8 в Курской; у урожайность  ржи уменьшилась в обеих губерниях, но в Тамбовской на 0,75%, а в Курской  на 11,9³³⁵. По подсчетам экономиста-аграрника Н.Д. Кондратьева, избыток зерна и картофеля в перерасчете на душу населения составлял в 1909 – 1912 гг. 12,2 пуда в Тамбовской губернии, а в Курской – 6,7, в Орловской – 2,6³³⁶. Таким образом, масштабы столыпинского землеустройства не на ходились в прямой зависимости с темпами экономического развития крестьянских хозяйств. Экономи ческий эффект реформы был не столь значителен. Малоземелье и маломощность крестьянских хозяйств по-прежнему сдерживали интенсификацию сельскохозяйственного производства. Агрономическое про свещение деревни делало свои первые шаги. Для широкого внедрения в сельскую среду новых аграр ных технологий требовалось определенное время. 

Деревня и рынок

Перемены в крестьянских хозяйствах благотворно сказались на общем росте сельскохозяйственного производства в стране, а в конечном итоге и на деревенском благосостоянии. Имеющиеся ежегодные данные о сельскохозяйственном производстве показывают, что в России в период с 1880 по 1905 гг. оно росло быстрее, чем сельское население. Наблюдался как общий рост объемов производства (около 2,5% в год), так и его рост в расчете на душу населения (около 1 % в год). С 1901 г. оно росло на 2,55 % ежегодно – этот уровень вдвое превосходил уровень прироста населения (1,3 %)³³⁷. Стоимость промышленной продукции (включая и импорт), выпущенной на русский рынок в 1912 г., составила 6 – 6,5 млрд. р. Крестьянство приобрело промышленных изделий на 1,75 – 2 млрд. р., т.е. 30 %³³⁸.

В крестьянском менталитете никогда  не исчезал архетип «жить лучше  за счет своего труда». В ус ловиях развития товарно-денежных отношений и возросшей  потребности на сельскохозяйственную продукцию интенсификация аграрного  труда выступала для крестьян единственной возможностью улучшить свое материальное положение. Рынок оказывал все возрастающее давление на все  стороны общинных отношений. Деревня  во все большем объеме стала приобретать  промышленные товары. Именно в это  время наиболее дальновидные российские промышленники стали пропагандировать тезис «крестьянская изба – лучший рынок», вследствие которого произошел  определенный прорыв в нату ральном  хозяйстве и оно становится все  более зависимым от рынка в  удовлетворении предметами первой необходимости. Производство дешевой обуви, скобяных изделий, керосиновых ламп и других бы товых товаров сделало их общедоступным, стимулировало стремление жить лучше  за счет увеличения связи общинных хозяйств с рынком³³⁹.

Эти изменения были подмечены властью  и оценены, может излишне поспешно, как успешное вхо ждение российской деревни в рынок. В 1904 г. Г.А Евреинов в докладе «Крестьянский вопрос в трудах образованной в составе  министра внутренних дел, комиссии по пересмотру законоположений о кресть янстве» утверждал: «Мнение редакционных комиссии, что земледельческое население  чуждо началам капитализма и  индивидуализма, лежащим в основе правопорядка лиц других состояний  – совершенно ошибочно. Для русских  крестьян эпоха натурального хозяйства, а вместе с большим простором  девст венных лесов, уже давно  миновала. Земля для крестьян имеет  рыночную ценность, и он твердо помнит, что он стоимость ее при посредстве выкупной операции уплатил кровными деньгами. Покупную цен ность имеют  и все предметы домашней обстановки: фабричные, хлопчатобумажные ткани  и сукно за менили самодельный  холст и сермягу; нет ни даровой  обуви, ни лучины и решительно все  надо приоб ретать за деньги или  отчуждать, другими словами, – поступать  как собственник, а потому чувство  собственности и при том собственности  личной, индивидуальной глубоко проникло в сознание русских народных масс»³⁴⁰.

Несмотря на трудности экономического развития, медленно, но неуклонно росла  товарность крестьянского хозяйства. В период с 80-х гг. до начала мировой  войны вырос вывоз сельскохозяйственных товаров из Тамбовской губернии.

Если в 80-х гг. вывоз зерновых составлял здесь 11 пудов на душу крестьянского населения, то в 1910 г. – не менее 14,5 пуда, что превышало  так называемые избытки, как по главным  продовольственным хлебам, так и  по кормовым. Вырос также вывоз  свинины, птицы, сливочного масла, овощей, пеньки, табака – и все это  в темпах, превышавших темп прироста населения. Зерновые поставки помещичьих хозяйств на рынок не превышали 36 %, основная доля принадлежала крестьянскому  производству³⁴¹. В тоже время утверждать, что крестьянское производство было ориентировано на рынок – неверно. Произво димый крестьянами прибавочный продукт (в силу природно-климатических условий) оказывался не большим, а временами и вообще отсутствовал. В этом, вероятно, заключалась причина медленного раз вития товарно-денежных отношений в аграрной сфере.

Доля отчуждаемого продукта посредством  продажи в крестьянских хозяйствах не свидетельствует об их рыночном характере. Большая часть зерновых и картофеля использовалась для  внутрихозяйст венных нужд. В Тамбовской губернии, по расчетам экономиста А.Н. Челинцева, в северных уездах в среднем  на одно хозяйство доля проданного продукта составляла 13,8 %, в центральных  лесостепных уездах – 30,5, в южных  степных – 31,5³⁴². Крестьянские хозяйства продолжали носить натурально-потребительский характер. «Крестьянское хозяйство гораздо меньше зависит от рынка, – писал известный аграрник – публицист А.И. Чупров, –…потому, что большая доля его продуктов потребляется дома … мелкий земледелец смотрит на землю как на средство приложения труда и прокормления семьи»³⁴³.

Действительно, земля для русского мужика так и не стала средством  извлечения прибыли. На эту особенность  крестьянского менталитета, по сути антирыночную, обратили внимание еще  дореволюци онные исследователи. Знаток русской деревни В.В. писал: «В отличие  от товарного производства в кре  стьянском хозяйстве главную  роль играет не капитал, а труд. И  если убытки капиталистического пред приятия могут привести к его  краху, то недочеты по мелкому производству могут быть до известной степени  восполнены сокращением потребления  трудящихся. В земледелии сам крестьянин рассчитыва ет, что «главная масса  добытых им продуктов потреблена его же семьей»³⁴⁴. Большинство крестьянства не принимало частную собственность на землю, что наглядно продемонстрировали приговоры и наказы крестьян 1905 – 1907 гг. Несмотря на рост товарно-денежных отношений, они не воспринимали землю как товар, а тем более как капитал.

Сильным ударом по архаическому образу собственности нанесла реформа 1861 г., прежде всего по крестьянским представлениям, что земля – дар Божий, что  она не может становиться объектом купли продажи, а значит иметь  цену. Но разрушение архаического восприятия, как пишет историк крестьянст ва А.В. Гордон, не привело к утверждению  в крестьянской среде частнособственнического  правосозна ния по причине закрепления  принципов общинного землепользования. Нравственность, основанная на рубле, противоречила традиционной крестьянской духовности, была с ней несовместима, хотя кресть янское хозяйство органично  внедряло учет расходов, прикидку доходов, как развитых элементов экономического рационализма. Но принцип извлечения максимальной прибыли не отразился  в деятельно сти крестьянина. Коммерциализуясь, крестьянское хозяйство  не теряло своей натуральности, природной  основы, и в тоже время сохраняло  вою независимость от рынка³⁴⁵. По утверждению исследователя И.Н. Слепнева, натурально-потребительский характер хозяйства определял ограниченность восприятия кре стьянами рынка. Он выделяет следующие принципиальные моменты: в понятие «товар» не входила земля; отношение крестьян к хлебу, как к товару, было негативным; оперирование рыночными катего рия было более распространено в пригородных местностях, регионах, имевших связи с крупными рын ками³⁴⁶.