Привелегии и иммунитеты дипломатических представительств и их персонала

     Важно отметить, что аккредитующее государство  вправе отказаться от иммунитетов дипломата без его согласия на это, и дипломат обязан подчиниться принятому решению. Судебная практика свидетельствует, что не являются отказом от иммунитета неявка в суд, получение гарантий у банкира, согласие на арбитражное решение. Пункт 4 ст. 32 не предусматривает необходимости выражения отказа от иммунитета в отношении исполнения решений по уголовным делам, что, вероятно, является результатом погрешности, допущенной при формулировании этого пункта. Действительно, исполнение решений по уголовным делам в принципе может затрагивать в значительно большей степени интересы виновного дипломата и аккредитующего государства, чем исполнение решений по гражданским и административным делам; в связи с этим вряд ли можно найти логическое обоснование допущенного в п. 4 пробела.

     Возможность применения института репрессалий  в дипломатическом праве предусматривается  в ст. 47 Конвенции; их применение считается  допустимым, если положения конвенции  ограничительно применяются аккредитующим  государством. Главная проблема, очевидно, заключается не в самом факте использования института репрессалий, а в трудностях адекватного его применения, сложностях установления соразмерного ущерба, наносимого ограничением неприкосновенности, ущербу, который наносится дипломатическим представительством в результате использования помещений в целях, несовместимых с функциями представительства. Существующая дипломатическая практика не дает достаточного количества прецедентов, позволяющих установить в этом вопросе какие–либо твердые закономерности, однако, позволяет в общих чертах определить, какие формы ограничений неприкосновенности помещений могут применяться при тех или иных злоупотреблениях со стороны дипломатического представительства.

     Такая форма ограничения неприкосновенности, как отказ государства пребывания от обеспечения защиты помещений может правомерно применяться в ответ на незаконное предоставление дипломатического убежища, случаи задержания в помещениях представительства. Насильственный вход в помещения, вероятно, может быть оправдан лишь в таких случаях, когда, например, помещения представительства используются для складирования оружия с целью снабжения оппозиции, подготовки вооруженного восстания или хранения наркотиков с целью продажи. На практике же выбор той или иной формы ограничения неприкосновенности на основе института репрессалий в большей степени будет зависеть от субъективной оценки государством пребывания размеров ущерба, который ему наносится в результате злоупотребления со стороны дипломатического представительства [32, с. 132].

     В Венской конвенции подтверждена международная практика освобождения дипломатических представительств от всех государственных, районных и муниципальных налогов, сборов и пошлин, кроме платы за конкретные виды обслуживания (электроэнергию, газ, воду, телефон и т.д.) – так называемый фискальный иммунитет.

     Кроме того, Конвенция 1961 г. предоставляет  представительствам несколько привилегий. Таможенные привилегии в соответствии со ст. 36 разрешают государству пребывания ввозить и освобождает от всех пошлин предметы, предназначенные для официального использования в представительстве. Еще одной привилегией является право пользования флагом и эмблемой аккредитующего государства на помещениях представительства, включая резиденцию главы представительства, а также на средствах передвижения (ст. 29).

2.2.4 Таможенный иммунитет и освобождение от уплаты 
пошлин, прямых налогов, сборов и повинностей 
личного порядка

     В теоретическом отношении вопросы  таможенного иммунитета достаточно ясны и каких–либо дискуссий не вызывают. Договорным путем таможенный иммунитет дипломатов впервые был закреплен в Конвенции. На наш взгляд, таможенный иммунитет состоит из трех основных компонентов: свобода ввоза и вывоза предметов, предназначенных для личного пользования; освобождение указанных предметов от таможенных пошлин; освобождение в виде общего правила личного багажа дипломатов от таможенного досмотра.

     Свобода ввоза или вывоза предметов, предназначенных  для личного пользования, сформулирована в п. 1 ст. 36 Конвенции следующим образом: "Государство пребывания в соответствии с принятыми им законами и правилами разрешает ввозить предметы, предназначенные для личного пользования дипломатического агента или членов его семьи...". Таким образом, обязательным условием реализации рассматриваемой в этом смысле свободы является соблюдение "законов и правил" государства пребывания. Оно вправе вводить необходимые ограничения и регулировать порядок ввоза или вывоза тех или иных предметов.

     Освобождение "от всех таможенных пошлин, налогов и связанных с этим сборов" (п. 1 ст. 36 Конвенции) распространяется на указанные предметы, ввозимые в государство пребывания. Конвенция не предусматривает освобождения от таможенных (экспортных) пошлин товаров, приобретенных в государстве пребывания и вывозимых за границу, и законодательством ряда стран предусмотрена выплата таких пошлин в отношении отдельных категорий товаров.

     Допустимо взимание таможенной пошлины, если ввозимые дипломатами предметы не предназначены  для их личного пользования. В  большинстве государств предусматривается взыскание таможенной пошлины при продаже дипломатами ранее установленного срока ввезенных беспошлинно автомашин. На основании установившегося международного обычая и Венской конвенции (ст. 34) дипломатические сотрудники освобождаются от всех пошлин, налогов и сборов, личных и имущественных, государственных, районный или муниципальных, за исключением: косвенных налогов, включаемых в цену товаров или обслуживания; сборов и налогов на частное недвижимое имущество, находящееся на территории государства пребывания; сборов и налогов на частный доход, источник которого находится в государстве пребывания; сборов, взимаемых за конкретные виды обслуживания; регистрационных, судебных и реестровых пошлин.

       Ст. 35 Венской конвенции освобождает дипломатического агента также от всех трудовых и государственных повинностей, независимо от их характера, а также от военных повинностей (реквизиции, контрибуции и военного постоя)21. В понятие "личный багаж" входит багаж, который содержит вещи личного пользования дипломата. Багаж может следовать как при дипломате, так и отдельно от него (поездом, пароходом). Ввозимые личные вещи дипломата освобождаются от таможенных пошлин. Личный багаж дипломатического агента освобождается от досмотра, однако это освобождение не абсолютно. Если есть серьезные основания предполагать, что багаж содержит предметы, ввоз или вывоз которых запрещен законом либо регулируется карантинными правилами государства пребывания, досмотр может быть произведен. Досмотр багажа в таком случае, согласно ст. 36 Венской конвенции, производится только в присутствии дипломатического агента – владельца багажа, или его уполномоченного представителя.

     Важно отметить, что сам дипломат личному  досмотру не подлежит. Некоторые сомнения могут возникать в связи с недостаточной определенностью понятия "серьезные основания". На практике, однако, неопределенность этого понятия, с одной стороны, сдерживает таможенные органы от необоснованных досмотров, а с другой – легко разрешается в силу такого критерия, как конечный результат. Если в ходе досмотра предметы, ввоз или вывоз которых запрещен, не обнаружены, то, очевидно, отсутствовали и "серьезные основания". Следует также указать и на некоторую несогласованность между п.2 ст. 36 Конвенции, предусматривающим возможность досмотра багажа, и п. 2 ст. 30, устанавливающим неприкосновенность имущества дипломатов. Поскольку ввозимые дипломатом предметы являются, как правило, его "имуществом", то они в соответствии с п. 2 ст. 30, будучи неприкосновенными, должны быть освобождены от досмотра, однако п. 2 ст. 36 возможность досмотра допускает.

     Данная  несогласованность каких–либо практических осложнений не вызывает и может толковаться в рамках соотношений специальной и общей норм, однако в ходе дальнейшей кодификации дипломатического права она, на наш взгляд, должна быть устранена. За рубежом в последнее десятилетие возникла устойчивая тенденция к возрастанию случаев досмотра как личного багажа, так и ручной клади иностранных дипломатов что объясняется ужесточением контроля в аэропортах при оформлении пассажиров. С целью обеспечения безопасности полетов в ряде стран досмотру, включая даже личный досмотр, подвергаются практически все пассажиры, в том числе и дипломаты (иногда за исключением послов).

     Теоретически  при решении данного вопроса нужно исходить из необходимости обеспечения баланса интересов государства пребывания и аккредитующего государства.

     С одной стороны, следует обеспечить освобождение дипломатов от досмотра, но, с другой стороны, исключить возможность  незаконного вмешательства в деятельность гражданской авиации преступников, которые могут действовать под видом дипломатов. Одним из возможных вариантов решения этого вопроса могли бы быть разработка и закрепление в международных соглашениях специальной процедуры доступа дипломатов к воздушным судам. Эта процедура могла бы предусматривать, например, освобождение дипломатов от досмотра при условии уведомления авиакомпании о предстоящем полете конкретного дипломата министерством иностранных дел государства пребывания.

2.2.5 Неприкосновенность частной резиденции и бумаг дипломатов

     В п. 1 ст. 30 Конвенции предусматривается, что "частная резиденция дипломатического агента пользуется той же неприкосновенностью  и защитой, что и помещения  представительства".

     Тот факт, что занимаемые дипломатом жилые помещения пользуются без каких–либо исключений той же неприкосновенностью, что и помещения дипломатического представительства, издавна общепризнан и в доктрине международного права; случаи нарушений неприкосновенности частных резиденций в практике государств весьма редки.

     В качестве частной резиденции рассматриваются  у, такие помещения, предоставленные  для проживания дипломата, которые  арендуются или принадлежат аккредитующему государству и в связи с  этим, строго говоря, "частными" не являются.

     К понятию "частная резиденция" относится загородная дача, которая  используется дипломатом для проживания, наряду с городской квартирой. В  ходе поездок по стране пребывания дипломаты пользуются частными временными резиденциями (номер в гостинице, купе в поезде, каюта на судне и т.п.).

     Договорным  путем статус временной резиденции не урегулирован; в силу международного обычая временная резиденция (при  условии, конечно, что дипломат не путешествует инкогнито) также пользуется неприкосновенностью. Одной из особенностей использования временных резиденций является обязанность дипломатов уважать правила проживания в них. Эта обязанность вытекает из закрепленной в п. 1 ст. 41 Конвенции нормы: "Без ущерба для их привилегий и иммунитетов все лица, пользующиеся такими привилегиями и иммунитетами, обязаны уважать законы и постановления государства пребывания".

     Это, в частности, означает, что дипломаты  не вправе запретить представителям администрации этой резиденции входить  в нее для выполнения предусмотренных правилами обычных функций. Конвенция предусматривает неприкосновенность бумаг и корреспонденции дипломатов в той же степени, в какой обеспечивается неприкосновенность архивов, документов и официальной корреспонденции дипломатического представительства (п. 2 ст. 30).

     Это означает, что бумаги и корреспонденция  дипломатов не могут подвергаться задержанию, вскрытию, использоваться местными властями в официальных целях и должны обеспечиваться защитой от посягательств  частных лиц. На практике могут возникать определенные сложности, связанные с обеспечением неприкосновенности корреспонденции, пересылаемой по почтовым каналам, поскольку эта корреспонденция не имеет внешних знаков, позволяющих местным властям установить ее характер[33, с. 192].

     По  мнению некоторых западных юристов, неприкосновенностью должны пользоваться лишь служебные бумаги и корреспонденция дипломатов.

     В силу теории функциональной необходимости  бумаги дипломата, если они не имеют  отношения к его функциям (например, бумаги по оформлению коммерческой сделки дипломата), неприкосновенностью пользоваться не должны.

     На  Венской конференции 1961 года делегация  США предлагала ограничить неприкосновенность бумаг и корреспонденции, закрепив в Конвенции возможность их использования  в гражданском судопроизводстве в тех случаях, когда дипломату могут быть предъявлены иски в соответствии с п. 1 ст. 31 Конвенции.

     Это предложение было, однако, отвергнуто. Действительно, осуществление на практике разграничения бумаг и корреспонденции  дипломата на служебные и неслужебные представляется затруднительным и, следовательно, открывающим возможности для нарушения их неприкосновенности.