Стереотипные средства фатичной метакоммуникации

Фатическая  функция, регулирующая коммуникацию, осуществляется также невербальными (авербальными, паралингвистическими) компонентами. Роль вербальных компонентов коммуникации не может быть осознана в отрыве от ее (коммуникации) невербальной части, т.к. вербальные и невербальные компоненты находятся в постоянном взаимодействии и служат целям установления, поддержания и размыкания контакта. По выражению Г.В. Колшанского, вербальные средства сосуществуют и согласуются с невербальными “в силу единой биологической организации человека”. Сам характер метакоммуникации, ее стереотипность и организованность, “приводит к созданию достаточно устойчивого взаимодействия некоторых речевых образцов с паралингвистическими средствами, специфическими для каждого конкретного языка” .

Невербальные  компоненты коммуникации маркируют  отдельные фазы речевого общения: установление – поддержание – завершение контакта и являются специфичными для той  или иной фазы или общими. Примерами  первых являются рукопожатие, поклон (для  первой и последней фаз), примерами  вторых — улыбка, контакт глаз и  др.

И паралингвистические (жесты, мимика), и кинетические сигналы (улыбка, поцелуи, пожатие рук, похлопывание по плечу и т.д.) сопровождают и  успешно взаимодействуют со стандартными речевыми образцами, используемыми  в конкретных ситуациях речевого общения. При этом невербальные действия в коммуникативном акте способны выступать вместо аналогичных вербальных, по наблюдениям И.Н. Горелова, “полностью замещая вербальный стимул или вербальную реакцию”. Например, снятый (приподнятый) головной убор, кивок, рукопожатие, стук в дверь (даже открытую), нарочитое покашливание регулируют вербальное общение, сопровождая или замещая приветствие/прощание:

She held out her thin fair hand to him.

“How are you?” she said.

He shook hands with her, but remained seated, and let her stand near him,

against the table. She nodded coldly to Gudrun, whom she did not know to

speak to, but well enough by sight and reputation.

“I’m very well” said Gerald. (D. Lawrence)

На  стадии продления контакта, по нашим  данным, наиболее характерным способом невербального поддержания общения  служит контакт глаз и жесты:

“Lil Kelvey’s going to be a servant when she grows up.”

“Oh-oh, how awful!” said Isabel Burnell, and she made eyes at Emmie. 

Emmie swallowed in a very meaning way and nodded to Isabel as she’d seen

her mother do on those occasions.

“It’s true – it’s true – it’s true,” she said. (K. Mansfield)

Для поддержания речевого контакта чаще всего используется контакт глаз, мимика, (движение бровей, подбородка); для размыкания контакта – кинетические сигналы: коммуникант встает, пожимает руку и т.п., причем, как и вербальные средства метакоммуникации, паралингвальные сигналы могут быть вежливыми или невежливыми, противоречащими нормам этикета, когда говорящий теребит слушающего за руку, машет руками. Примером корректного употребления невербальных средств общения служит:

Gerald, full-limbed and turgid with energy, stood unwillingly to go, he was held by the presence of the other man. He had not the power to go away.“So,” said Birkin. “Good-bye.” And he reached his hand from under the bed-clothes, smiling with a glimmering look.

“Good-bye,” said Gerald, taking the warm hand of his friend in a firm grasp.

“I shall come again. I miss you down at the mill.”

“I’ll be there in a few days,” said Birkin. (D. Lawrence)

В следующем  примере объятие при прощании с мистером Рочестером истолковывается  Джейн как фривольное, не соответствующее  этикету, что ведет к дефекту  речевого общения:

Up the blood rushed to his face; forth flashed the fire from his eyes; erect he sprang, he held his arms out; but I evaded the embrace, a

the room.

“Farewell!” was the cry of my heart as I left him. Despair added, “Farewell

for ever!” (Ch. Brontë)

Отмеченный  широкий потенциал невербальных средств фатической метакоммуникации связан со стереотипностью ситуаций фатического общения, передающих преимущественно  социально-регулятивную информацию: по мнению Р. Белла, “определенные виды информации гораздо лучше передаются через их посредство, чем с помощью  чисто языковых средств”, и в  большинстве случаев “тактильный  компонент (поцелуй, рукопожатие, поглаживание по голове) – все это сообщает, и иногда громче, чем слова” .

1.2.4. Прагматические характеристики речевых средств фатической метакоммуникации.

Прагматические характеристики высказываний, осуществляющих функцию  фатической метакоммуникации, исследуются  на протяжении последних десятилетий в английском и других языках в синхронии и, частично, в диахронии, но еще не получили однозначного толкования.

Так, по Дж. Остину, формулы  приветствия и прощания являются перформативами и принадлежат к  классу бехабитивов – РА, выражающих отношение говорящего к судьбе или  поведению слушающего и связанных  с социальным этикетом. Как видно  из списка приводимых иллокутивных глаголов, в класс РА бехабитивов помимо РА фатических метакоммуникативов (welcome) входили извинения (apologize), благодарность (thank), соболезнования (commiserate), поздравления (congratulate); причем не все они были этикетными, например, проклятия (curse).

Исходя из критерия иллокутивной цели как ведущего принципа своей  типологии иллокутивных актов, Дж. Серль  причисляет формулы приветствия/ прощания к классу экспрессивов, иллокутивная цель которых состоит в выражении  психологического состояния говорящего, задаваемого условием искренности относительно положения вещей, определенного в рамках пропозиционального содержания. Поскольку выражение психологического состояния говорящего является, по Дж. Серлю, ведущим для РА экспрессивов, представляющие этот класс глаголы в большинстве своем ориентированы на передачу эмоций говорящего (thank, congratulate, apologize, condole, deplore), и фатическая метакоммуникация представлена лишь глаголом welcome.

РА фатический метакоммуникатив нередко относят к классу актов, выражающих чувства адресанта по отношению к адресанту. При этом отмечается, что они служат не столько  выражению искренних чувств, сколько  для того, чтобы соответствовать  социально ожидаемому поведению  в определенной ситуации. На этом основании  перформативный глагол greet Б. Фразер относит к группе глаголов abolish, allow, appoint, bless, excuse, forgive, а К. Бах и Р. Харниш – к группе глаголов признательности (acknowledgements) вместе с apologize, condole, compliment, commiserate, apology и др. Только диахроническое рассмотрение речеактового глагола greet позволяет Э. Траугот выделить его вокативные свойства: “gretan < IE gher – “call out” (>NE greet)”.

На процессную, регулирующую общение направленность РА фатических метакоммуникативов обращает внимание Д. Вундерлих, называя их речеорганизующими  РА, среди которых “заполнители пауз” – средства редактирования высказывания и преодоления хезитации; акты обеспечения понимания, регулирующие восприятие информации. В частности, РА фатические метакоммуникативы в институциональном общении (открытие заседаний, установление повестки дня и иные процедуры, регулирующие общение в официальных ситуациях) отнесены им к иллокутивному типу деклараций как одному из случаев конвенциональных РА. Выступая составляющими ритуальной коммуникации, такой как дискурс дипломатического протокола, РА фатические метакоммуникативы представлены тремя подтипами РА – “ритуальных перформативов” (по данным Е.В. Метелицы): вердиктивами, экзерситивами, комиссивами. “В лингвосемиотическом пространстве дипломатического протокола они воспринимаются как коммуникативные опоры, поддерживающие ритуальные действия или их последовательность (…), способствуя успешному развитию протокольной коммуникации”. Свойством метакоммуникативных актов (термин М. Стаббс) в институциональном общении является их обезличенность, псевдо-коллективный характер, реализация речевого воздействия от имени той или иной организации (The floor is given... etc.).

Разделяя институциональное  и неинституциональное общение, К. Бах и  
Р. Харниш впервые выделяют речевые стереотипы – этикетные “контактные” формулы в отдельный иллокутивный тип. В их типологии два больших класса иллокутивных актов – коммуникативные и конвенциональные – получают более дробное подразделение: внутри группы коммуникативных актов тип межличностных социальных формул соседствует с тремя другими иллокутивными типами – констативами, директивами, комиссивами. При этом высказывания с иллокуцией регулирования речевого взаимодействия оказываются отделены от иных ритуализованных действий (декларативных актов), но объединены с РА, передающими эмоции и оценки адресанта – экспрессивами.

Как специализированные средства фатической метакоммуникации исследуемые  высказывания выделяются Г.Г. Почепцовым. Обнаруженная им зависимость РА фатического  метакоммуникатива от ситуаций дискурса находит отражение в функционально-семантических  разновидностях высказываний: сигналах установления, поддержания, размыкания речевого контакта.

Углубление и детализация  этого подхода позволяет выделить группу метакоммуникативных сигналов и построить их прагматическую типологию, как это делает Т.Д. Чхетиани, в  соответствии с фазами дискурса, критерием  адресантности, специфичностью/неспецифичностью применения. Так, обнаружено, что в завершающей фазе высказывания, выполняющие метаречевую функцию, относятся к различным иллокутивным типам, причем “этап собственно завершения” дискурса обслуживается формулами прощания, которые Л.П. Алексеенко представляет в виде функционально-семантического поля с ядром (нейтрально-коннотативное “good-bye”) и периферией (формулами прощания с эмоциональным или экспрессивно-оценочным значением).

Для стадии установления речевого контакта РА фатический метакоммуникатив определяется Т.Г. Винокур как “РА, интенция осуществить который нацелена на сам этот акт как предпочтительный способ вступить в общение: а) частные  цели в фатических речевых жанрах всегда подчинены начальному контактному  импульсу; б) информативная задача высказывания, следовательно, с точки зрения участников общения, вторична;  
в) коннотативный план коммуникативно-стилистического характера, наоборот, способен выступать как абсолютная ценность”.

Прагматические характеристики обращений, апеллятивов типа Listen, look и т.п. как элементов сложных РА, исследованные В.И. Карабаном, позволяют дать их определение как особого типа РА – “речевых единиц, в содержании которых представлено определенное значение коммуникативно-прагматической функции “привлечение внимания”, и шире – “открытие (канала) речевого взаимодействия” или фатической функции”.

Использование подходов исторической прагмалингвистики к анализу  реализаций фатической метакоммуникации обращениями, неспециализированными  средствами свидетельствует о качественных и количественных сдвигах в их употреблении. В частности, прослежено развитие обращений и формул прощания в составе сложных составных РА описана динамика сегментированных и иных вопросов в функции обеспечения речевого контакта в английском языке XVI–XX вв.