Стереотипные средства фатичной метакоммуникации

Деление функций на разноуровневые явления  предполагает наличие и более  низких ярусов, что открывает широкие  перспективы для исследователей: так, в соответствии с целями, достигаемыми в различных коммуникативных  ситуациях, Г.Г. Почепцов подразделяет данную функцию на три разновидности: речь, направленная на “включение/переключение внимания адресата на сообщение, поддержание  на нужном уровне внимания адресата в  период передачи сообщения и, наконец, на размыкание речевого контакта”. Внутри фатической функции Н.И. Формановская выделяет ее этикетную разновидность, куда относит формы приветствий и прощаний, технику ведения беседы, систему обращений, пожеланий и другие единицы речевого этикета.

Если  фатическая функция сфокусирована  на социальном контакте в ходе общения, то метакоммуникативная функция  – на самом языковом коде; язык науки  представляет собой метаязык для  описания коммуникативного процесса. Фатическая функция в настоящем  исследовании трактуется как составляющая метакоммуникации – части общения, которая, суммируя идеи И. Г. Торсуевой, В.Л. Наера, Г.Г. Почепцова, Дж. Брауна и Дж. Юля, может быть определена как направленная “на самое себя, на общение в целом и его различные аспекты: языковую ткань дискурса, его стратегическую динамику /…/, представление тем, взаимодействие с контекстом, регуляцию межличностных и социальных аспектов взаимодействия, нормы общения, процессы обмена информацией и ее интерпретации, эффективность канала коммуникации”. Следует отметить, что термин метакоммуникация может иметь и иное употребление – для обозначения процесса перевода, при этом акцентируется вторичность метакоммуникации “переводчик – читатель метатекста”, ее зависимость от первичной коммуникации “автор – читатель прототекста”.

Сопутствующая природа метакоммуникации, по мнению В.И. Карабана, “состоит в прагматическом отношении способствования к  речи” . Она проявляется и в  модели Г. Бейтсона, согласно которой  коммуникация осуществляется на двух уровнях: коммуникативном и метакоммуникативном, где первый понимается стандартно, а второй ”задает модус передаваемости сообщения”. Каждый тип дискурса требует своего метакоммуникативного инструментария: знания речевых ритуалов и т.п. По Г.Г. Почепцову, человек, не владеющий метакоммуникативным инструментарием, например, не понимающий шуток, выпадает из процесса обычной коммуникации.

Метакоммуникативный фактор подчеркивает коммуникативное  доминирование адресанта над  аудиторией, поскольку он “задает” данные метауровня, нацеливая адресата на понимание сообщения в желаемом ключе, применяя определенные речевые  стратегии (например, в политической кампании, рекламе и т.п.). Тем самым  метакоммуникативные знания наряду с целевой аудиторией, каналом  и контекстом как элементами процесса коммуникации становятся ключевыми для адресанта.

Воздействующая, прагматическая природа фатической метакоммуникации особенно наглядна с  точки зрения семиотической типологии  функций Ю.С. Степанова. В предложенном им делении функций на три –  номинативную, синтаксическую, прагматическую, которые соответствуют трем аспектам семиотики: номинации, предикации, локации, — языковые средства фатической метакоммуникации как единицы речевой интеракции группируются вокруг прагматической функции, выражая дейксис ситуаций общения. Функциональные свойства фатической метакоммуникации представляем в следующем виде:

Схема 1.2.1. Фатическая метакоммуникация в системе функций языка

Важно отметить, что границы между типами информации подвижны, что проявляется  в конвергенции функции языка  – например, фатической функции  с эмотивной и др., их определенной иерархии в дискурсе.

Фатическая  функция реализуется как в  устном, так и в письменном дискурсе при помощи вербальных и невербальних средств, называемых фатическими метакоммуникативами  – “речевых действий, направленных на устранение дефектов коммуникации, возникающих из-за затруднений при  интерпретации смысла какого-либо высказывания”, а также способствующих установлению, поддержанию и размыканию речевого контакта. Итак, большинство исследователей сходны в том, что фатическая метакоммуникация не исчерпывает последней, а составляет ту ее часть, которая служит организации и обеспечению эффективного информационного обмена по избранному каналу связи, реализует коммуникативные принципы дискурса, регулирует межличностные и социальные аспекты общения. Тем самым смена ролей в процессе общения, использование языка как инструмента в научной деятельности выходят за пределы объекта нашего исследования.

1.2.2. Информативно-содержательные  характеристики фатической метакоммуникации.

Каждое  высказывание в процессе коммуникации служит для передачи той или иной информации, и, тем самым, для изменения  поведения коммуникантов, что происходит вследствие изменения уровня знаний об объекте коммуникации. Информационное содержание сообщений оценивается  в зависимости от характера заданных коммуникативных свойств и соотносится  с определенной функцией языка, однако исследование информативности невозможно в рамках одной лишь лингвистики: “Вопрос о месте языка в  общественной деятельности все чаще ставится за пределами лингвистики  – в рамках философии и семиотики, общей и социальной психологии, кибернетики  и информатики, а также целого ряда других дисциплин”.

В отечественной  научной традиции, в частности, в  философии и социальной психологии, коммуникация как обмен информацией  рассматривается в качестве части  комплексного понятия общения, тогда  как западная наука акцентирует  поведенческий и ценностный аспекты  коммуникации. Установление конститутивных признаков информации в фатической метакоммуникации требует комплексного применения достижений и подходов к  анализу качества и количества информации.

Информация  рассматривается как сведения и  сообщения о чем-либо, передаваемые людьми в процессе различного рода деятельности: производственной либо познавательной. Исследуя информативность  высказывания и его компонентов в лингвистике, информацию понимают в узком смысле – факты, сведения предписания, и в широком – так называемая “эстетическая информация”, присущая художественной литературе. Исходя из этого, разные авторы выделяют разные виды языковой информации, которые соотносятся с отдельными языковыми функциями.  
В.Л. Наер перечисляет четыре разновидности информации: смысловая, эстетическая информация, информация об эмоциях говорящего/пишущего и его отношении к предмету высказывания, соответствующие четырем из шести функций языка, предложенных Р. Якобсоном: референционной, поэтической, эмотивной, металингвистической.

Обобщая сказанное, информацию понимаем не в  узком смысле – факты, сведения, предписания, а в широком, как  содержание коммуникации –  
“ выражение человеческой деятельности, состоящее в изменении количества и качества информации, которой обладают участники деятельности, что приводит к изменению их поведения”. Исходя из этого, в информационном процессе выделяем: источник информации, сигнальное кодирование информации, ее передачу по каналу связи, декодирование сообщения, операции по переработке, адресат сообщения. Информация связана с материей, но не сводится ни к материи, ни к энергии; информация – это содержание отражающих явлений.

Теория  информации разделяет количественную и качественную сторону информации – значимость и ценность, сущность информации, зависящую от состояния  системы, воспринимающей информацию. Количественный  подход к измерению информации текста в его классической форме представлен вероятностно-статистической теорией  
К. Шеннона. В данной теории информация рассматривается как “снимаемая неопределенность”, которая может быть измерена посредством вероятностных методов. Тем самым к информации относят лишь те сведения, которые уменьшают неопределенность, то есть передают семантически/когнитивно значимую информацию.

Мерой неопределенности является энтропия. В информатике этим термином обозначают случайную величину с конечным числом исходов. Теория К. Шеннона, как отмечает Р.Г. Пиотровский, является статистической и предлагает метод количественного анализа передаваемых сообщений, который, однако, не может быть использован для непосредственного измерения семантики и прагматики естественного языка. Как отмечает С.А. Сухих, попытки объяснения коммуникации как чисто информационного процесса оказываются неудовлетворительными.

В реальной коммуникации на первый план выходят  не количество, а содержательная сторона  и смысл тех или иных сведений, то есть семантическая и/или прагматическая ценность информации. Ценность всякого  явления определяется только относительно субъекта, его оценивающего, поэтому  и ценность информации можно оценить  лишь с учетом ее включенности в  отношение “получатель  информации – информация – цель коммуникации”. Если для когнитивной функции  наиболее ценной оказывается когнитивная информация, то для фатической функции – социально-регулятивная, что требует уточнения аппарата качественной оценки сообщения.

Попытки качественного определения информации предпринимались наряду с количественным подходом, в результате чего вычленены  два аспекта информации – семантический  и прагматический. В качественном подходе к информативности ее ценность для субъекта является одним  из наиболее существенных свойств информации, ее основным, отличительным признаком.

Достижение  цели служит критерием и для теории информации А. Урсула, согласно которой  “ценность измеряется степенью достижения цели. Близость реализованного к поставленной цели – вот самый общий критерий ценности”. По А. Урсулу, который рассматривает ценность информации как отношение субъекта, информации и цели, информация выступает как объективный фактор, как носитель ценности, тогда как субъект является субъективным фактором ценности, а сама ценность информации является результатом взаимодействия субъективного и объективного факторов. Чем более та или иная информация способствует достижению цели, тем более она ценна, другими словами, информация тем ценней, чем она надежней выводит субъекта к поставленной цели: “когда цель полностью реализована, ценность максимальна”. Действительно, ”информация, которая, как нам кажется, приближает нас к более быстрому достижению цели или более надежно уберегает нас от кажущихся ошибок, воспринимается как более ценная”.

Таким образом, ценность является прагматическим (воздействующим) свойством информации, “влияющим на поведение, на принятие управленческих решений тем или  иным высокоорганизованным получателем  информации. Короче говоря, ценность информации влияет на управление”. В частности, для социальной информации главным является именно аспект, выражающий ее значимость и ценность, т.е. связанный с положением личности, социальных групп и классов в обществе, их интересами и потребностями, мотивами их деятельности и самой этой деятельностью, их эмоциональным и психическим состоянием, социальным опытом и т.д.”.

Фатическое  общение характеризуется “ущербной  семантикой” и информационной (когнитивной) “пустотой”, в нем важно сохранение контакта, поддержание принятого  ”тонуса общения”. Целью фатического общения является не столько обмен когнитивной информацией, сколько достижение доброжелательного взаимопонимания, ”получение эмоционального удовлетворения оказывается большим благом, чем получение информации”. Сказанное позволяет сделать вывод, что ценность фатической метакоммуникативной информации определяется не на основе количественного (когнитивного) аспекта информации, который не является доминирующим для речи в этой функции, а на основе прагматически ценностного параметра: информация, передаваемая в фатической метакоммуникации на стадиях установления, поддержания и размыкания речевого контакта, способствует достижению коммуникативных целей, а значит – является прагматически (коммуникативно) ценной.

Фатическая  языковая информация передает намерение  субъекта речи к установлению и/или  поддержанию контакта с адресатом. Характерно ее “как бы сопутствующее  свойство”: она чаще всего сопутствует  семантической, оценочной и другим типам информации”. При этом для собеседников наиболее значимой является именно фатическая информация. Невозможно представить себе фатическое высказывание в чистом виде, скорее его можно рассматривать как носителя “двойного информационного плана”, где сочетаются с одной стороны элементы информации об эмоциях адресанта, с другой – фатическая метакоммуникативная заданность, например, вопрос функционирует в ситуации установления речевого контакта и служит цели привлечения внимания собеседника:

“Oh, it’s you, is it!” he said. “Where have you been?” (A. Christie)

Данный  пример иллюстрирует сочетание в  одном высказывании по меньшей мере двух функций: ведущей контактной и  сопутствующей эмотивной. Обращает внимание и наличие эмотивного междометия, специфичное восклицательное оформление вопроса в сочетании с позитивными  присоединенной и присоединяющей частями  сегментированной конструкции, что  характерно для высказываний, выполняющих эмотивную функцию.