Концепт "патриотизм" в американской лингвокультуре

      Такая классификация как бы  разграничивает концепты, соответствующие  разным словам: мыслительные картинки часто представляют предметные реалии или мифемы (ромашка, петух, смерть, дьявол); концепты-схемы – слова с “пространственным” значением (река, дорога, дерево); концепты-гиперонимы отражают гипо-гиперонимические связи в лексике (обувь: туфли, ботинки, сандалии); концепты-фреймы соотносятся с некоторой ситуацией или образом ситуации (базар, больница, музей); концепты-инсайты содержат информацию о структуре, функции предмета (зонтик, барабан, ножницы); концепты-сценарии реализуют в себе идею развития (драка, лекция); и, наконец, калейдоскопические концепты развертываются в виде той или иной структуры, упоминавшейся выше и “представляют концепты абстрактных имен социальной направленности” (долг, порядочность, совесть) (А.П. Бабушкин, 1996: 43 – 67).

      Большой вклад в развитие теории  концепта внесла польский лингвист А. Вежбицкая. Остановимся подробнее на ее концепции. Ее понимание концепта восходит к средневековой логике. Концепты – это некий языковой способ категоризации действительности. А. Вежбицкая говорит о существовании двух подходов к категоризации в истории науки, а именно “классическом” (Аристотель) и “прототипическом” (Э. Рош, Л. Витгенштейн). Классический подход связан с признаковым описанием, отраженном в семантическом толковании понятия. Под прототипом понимается некое типичное представление, эталон. По мнению Э. Рош категоризация действительности людьми происходит не на уровне понятий, а на уровне прототипов (А.П. Бабушкин, 1996: 17). Прототип представляет собой центр той или иной категории, менее типичные единицы данного множества (также относящиеся к категории) формируют ее периферию. Рассматривая взаимоотношения прототипа и понятия Бабушкин отмечает, что прототип не подменяет понятие, а “теория прототипов... содержит в себе указание на то, что некоторые элементы понятия являются прототипами” (там же, 19). Что касается концептов, то не все они могут быть охарактеризованы как прототипы, например, концепты абстрактных имен.

      Теория прототипов появляется  в связи с тем, что классическое семантическое толкование не всегда оказывается достаточным, чтобы определить то или иное понятие. Однако Вежбицкая считает, что не следует относиться к прототипам как к панацее или “универсальной гносеологической отмычке” (1996: 201). Она предлагает использовать синтез двух традиций, т.е. концепция прототипов может существенно дополнить семантическое описание. Так, большую помощь она может оказать при толковании значений слов, обозначающих эмоции. При этом можно прибегнуть к описанию прототипических ситуаций и прототипических реакций на них. Именно такой подход, предложенный Вежбицкой, позволяет понять, что между двумя подходами не существует противоречия, и они могут использоваться вместе.

      У А. Вежбицкой концепты выступают как мысленные образования, необходимые исследователю для того, чтобы объяснить, как устроена окружающая действительность. Как отмечает Р.М. Фрумкина, определение концепта А. Вежбицкой является одним из наиболее удачных: она понимает под концептом объект из мира “Идеальное”, имеющий имя и отражающий культурно-обусловленное представление человека о мире “Действительность” (Р.М. Фрумкина, 1992: 3).

      Итак, подход А. Вежбицкой отличается от всех рассмотренных выше, так как предполагает рассмотрение концептов как инструментов познания внешней действительности, которые должны быть описаны средствами языка в виде некоторых объяснительных конструкций. Такой подход может быть назван логико-понятийным.

      По концепции А. Вежбицкой концепты национально-специфичны, что важно для сопоставительного изучения культурного своеобразия народов. Однако по гипотезе автора подобное изучение становится возможным лишь благодаря особому универсальному семантическому языку или языку семантических примитивов. При этом семантический метаязык у А. Вежбицкой – “результат сознательного “языкового строительства” (Е.В. Падучева, 1996: 9), элементы которого переводимы на другие языки и тем самым обеспечивают его универсальность.

      Понимание концепта Н.Д. Арутюновой  тяготеет к фольклорным, этнографическим исследованиям. Сам термин концепт используется в более узком смысле и относится главным образом к “мировоззренческим понятиям”, составляющим важную основу культуры, являющихся ее метаязыком (Н.Д. Арутюнова, 1991: 3). В рамках данной школы исследуются такие концепты как “долг” (Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев), “человек” и “личность” (Р.И. Розина), “свобода” (А.Д. Кошелев) и т.д. (сб. “Логический анализ языка. Культурные концепты”, 1991). С точки зрения методики изучения строится некоторая семантическая модель таких понятий, которая складывается из следующих компонентов: “1) набор атрибутов, указывающих на принадлежность к тому или другому концептуальному полю, 2) определения, обусловленные местом в системе ценностей, 3) указания на функции в жизни человека” (Н.Д. Арутюнова, 1993: 3 – 4).

      Подобно другим исследователям  Арутюнова объясняет функции  концепта как посредника между  человеком и действительностью:  “люди постоянно взаимодействуют  друг с другом и с природой, но они осмысляют это взаимодействие через свои отношения с отвлеченными понятиями, получающими символическую значимость...” (там же, 4). В настоящее время мир все больше воспринимается в событийно-временном аспекте, нежели в предметно-пространственном и “онтология происходящего моделируется в виде системы концептов, конструируемых по данным языка” (Н.Д. Арутюнова, 1988: 102).

      Концепт, выступающий как сложное  и многомерное явление, скорее  всего, требует и некоего универсального  к себе подхода. Наиболее удачным  в этом смысле выступает, на наш взгляд, комплексный подход, разрабатываемый С.Х. Ляпиным и В.И. Карасиком. С.Х. Ляпин отмечает, что такое понимание концепта тяготеет к средневековому концептуализму Абеляра и Фомы Аквинского и рассматривает концепты как “смысловые кванты человеческого бытия-в-мире, в зависимости от конкретных условий превращающихся... в различные специализированные формообразования, “гештальты” бытия...” (1997: 16). Концепт рассматривается с онтологических позиций как форма бытия культурного феномена, а не как “специально-дисциплинарное, ...специально-предметное формообразование...” (там же, 19), тем самым, отличаясь от многих других трактовок. Итак, концепты трактуются как “первичные культурные образования, транслируемые в различные сферы бытия человека...” (В.И. Карасик, 1997: 156 – 157). Они могут проецироваться на языковую действительность, находя прямые или описательные соответствия. Степень их языкового выражения, скорее всего, неодинакова в различных культурах в зависимости от значимости данного концепта и чаще всего характеризуется частотностью и различной комбинаторикой признаков, нежели их отсутствием или наличием (В.И. Карасик, 1996: 15).

      Предлагаемые в рамках данного  подхода методики изучения концептов  предполагают “систему исследовательских  процедур, направленных на освещение различных сторон концептов, а именно смыслового потенциала соответствующих концептов в данной культуре” (там же, 7). При этом отмечается необходимость использования как лингвистических данных (работа со словарными и другими текстами, подключение социолингвистических методов исследования, таких как анкетирование носителей языка), так и привлечение материалов смежных дисциплин: социологии, психологии, культурологии и др.

      Особенно важны эти данные  при сопоставлении концептов, имеющих “прямую языковую проекцию” (В.И. Карасик, 1997: 157) в обоих сравниваемых языках. Приведем пример из статьи С.Х. Ляпина о значении слова “государство” в русском языке и соответствующего ему “staten” в норвежском. Сходные в своем основном, понятийном содержании данные слова существенно различаются на концептуальном уровне в связи с их культурно-историческим смыслом: в русской ментальности “государство” ассоциируется с властью и силой, а в западноевропейской – с общественным договором между гражданином и властью (1997: 16).

      С другой стороны, не все  концепты имеют такие проекции, обозначаясь безэквивалентными  лексическими единицами, и они  “в процессе лингвокультурной  трансляции требуют не пословного, а описательного толкования”  (В.П. Нерознак, 1998б: 85). Именно такие концепты наиболее ярко отражают специфику национальных картин мира. К ним относится и рассматриваемый здесь концепт “патриотизм” в лингвокультуре США. Все трактовки, в общем, рассматривают концепты как некие способы репрезентации действительности в сознании людей, как сгустки смысла, несущие важную культурную информацию и находящие свое конкретное выражение в виде знаков (в широком понимании знака): в языке, в искусстве и т.д. Резюмируя всё вышесказанное за рабочее определение концепта, мы принимаем определение, данное Г.Г. Слышкиным: “единица, призванная связать воедино научные изыскания в области культуры, сознания и языка, т.к. он принадлежит сознанию, детерминируется культурой и опредмечивается в языке” (Г.Г. Слышкин, 2000: 9). На наш взгляд, данное определение наилучшим образом отражает сущность концепта.

2. Концепт как категория  лингвокультурологии

      Лингвокультурология — комплексная область научного знания о взаимосвязи и взаимовлиянии языка и культуры — переживает в настоящее время период расцвета. Это объясняется рядом причин. Во-первых, это – стремительная глобализация мировых проблем, необходимость учитывать универсальные и специфические характеристики поведения и общения различных народов в решении самых разнообразных вопросов, потребность знать заранее те ситуации, в которых велика вероятность межкультурного непонимания, важность определения и точного обозначения тех культурных ценностей, которые лежат в основе коммуникативной деятельности. Во-вторых, это — объективная интегративная тенденция развития гуманитарных наук, необходимость освоения лингвистами результатов, добытых представителями смежных отраслей знания (психология, социология, этнография, культурология, политология и т.д.). В науке о языке накопилось достаточно много фактографии, требующей осмысления в лингвофилософском аспекте, а в этом ключе, в соответствии с традицией, идущей от Вильгельма фон Гумбольдта, мы говорим о языке как о духе народа и пробуем определить узловые моменты в соотношении сознания, общения, поведения, ценностей, языка. В-третьих, это прикладная сторона лингвистического знания, понимание языка как средства концентрированного осмысления коллективного опыта, который закодирован во всем богатстве значений слов, фразеологических единиц, общеизвестных текстов, формульных этикетных ситуаций и т.д. Этот опыт составляет суть изучаемого иностранного языка, находит прямые выходы в практику рекламного и политического воздействия, пронизывает коммуникативную среду массовой информации.

     Выход лингвистики в лингвокультурологию подсказан неизбежным вопросом о том, частью чего является язык. Будучи многомерным образованием, язык органически входит в наиболее общие феномены бытия: как важнейшее средство общения язык рассматривается в качестве компонента коммуникативной деятельности; как важнейший способ преобразования мира, информационного обеспечения и межличностной регулировки язык анализируется в качестве средства воздействия, побуждения людей к тем или иным действиям, к фиксации социальных отношений; как важнейшее хранилище коллективного опыта язык является составной частью культуры. Говоря о культурологическом изучении языка, лингвисты обычно имеют в виду анализ языковых явлений, направленный на выявление национально-культурной специфики (Воркачев, 1995, 2001, 2002; Вежбицкая, 1996, 1999; Прохоров, 1996; Телия, 1996; Воробьев, 1997; Маслова, 1997; Снитко, 1999; Бижева, 2000; Клоков, 2000; Красавский, 2001; Евсюкова, 2002). Изучение этнокультурных особенностей, закрепленных в языке и проявляющихся в речи, ведется в современной лингвистике в рамках лингвострановедения (Верещагин, Костомаров, 1980, 1999; Томахин, 1984; Ощепкова, 1995), этнолингвистики (Герд, 1995; Копыленко, 1995; Толстой, 1995), этнопсихолингвистики (Сорокин, 1994), теории межкультурной коммуникации (Кабакчи, 1998; Шамне, 1999; Тер-Минасова, 2000; Леонтович, 2002). Очень важен тезис Н.И.Толстого (1995, с.27–28) о том, что "этнолингвистика и социолингвистика могут расцениваться как два основных компонента (раздела) одной более общей дисциплины, с той лишь разницей, что первая учитывает прежде всего специфические – национальные, народные, племенные – особенности этноса, в то время как вторая – особенности социальной структуры конкретного этноса (социума) и этноса (социума) вообще, как правило, на более поздней стадии его развития применительно к языковым процессам, явлениям и структурам. Этой общей дисциплиной и является лингвокультурология.

      К числу основных категорий лингвокультурологии относится понятие «картина мира» – целостная совокупность образов действительности в коллективном сознании (историю вопроса см.: Постовалова, 1988). Каковы составные части картины мира и какова их природа? Эти смысловые образования неоднородны и представляют собой образы и понятия. Образы, с точки зрения психологии, — это картины, сформированные в сознании (pictures formed in the mind), при этом мы имеем в виду расширительное понимание слова “картина”: любое перцептивное, объективно существующее или придуманное психическое образование. Это могут быть зрительные, слуховые, обонятельные, осязательные и вкусовые представления. Образы могут быть четкими и размытыми. Существуют также и другие компоненты картины мира, которые не являются перцептивными (в основном здесь идет речь о научной терминологии). Мы имеем в виду понятия — логически оформленные общие мысли о классах предметов и явлений. В формальной логике различаются объем и содержание понятия. Под объемом подразумевается отображенное в сознании множество (класс) предметов, составляющих данное понятие; содержание понятия — это отображенная в сознании совокупность свойств и признаков предметов (Кондаков, 1976, с.403, 557). У предметных понятий (например, зима) их объем может совпадать с образами. Что же касается абстрактных понятий, то говорить об образах в этой связи вряд ли представляется возможным (например, метаболизм — совокупность реакций обмена веществ в организме).