Использование межпредметных связей на уроках русского языка при изучении наречий в 7-ом классе

В том  же значении употреблялись наречия  вьсьма (становится архаизмом уже в старорусский период), въсячъскы. Судьба этих наречий разная, одни вышли из употребления, уступив новым формам: вънезапу – внезапно; ту – там, тут; таи – тайно. Другие остались без изменения доныне: вон, вчера, дома, едва, еле, мимо, около, окрест. Часть их послужила основой для образования прилагательных (въчерашьнии, домашънии и т.п.) и оказалась центром словообразовательного гнезда. Другая часть осталась обособленной на протяжении всей письменной истории (вон, едва, еле, мимо).

     Отдельные наречия, появление или закрепление  которых в языке относится  к древнерусскому периоду, дают реальное представление о многообразии способов и условий своего образования. Они формируются с участием всех частей речи. В старорусский период доловъ ‘вон, прочь’/‘вниз’ – значение это не отмечено) и домовъ, фонетически изменяются в долой и домой. И та лавка Третьяку с того места снести долой (Гр.Дв.I, 266, 1584г.// Ср. Р.Яз. XI-XVII). В этом виде наречия остались в русском языке.(31, 45) 

     При образовании сложных наречий  существенно то же самое условие, которое отмечалось при образовании  наречий из форм склоняемых слов: сочетания, на основе которых появляются наречия, в языке употребляются в функции обстоятельства. Для сочетаний, в состав которых входят наречия (стрьмъ главою (стремглав), то пьрво (теперь)), эта функция вообще предопределена.

     В XI в.: местоименные наречия представляют собой устойчивые и четкие структурно-семантические группы: обстоятельственные с формантами –де (къде), -амо (тамо), -уду (отъкуду), -гда (всегда), -ако (вьсяко), -ми (большми), -ма (весьма).

     За  десять веков истории письменного языка произошли существенные изменения. Лексическое сокращение коснулось всех выделенных в древнерусском языке структурных групп наречий. Многие структурные группы исчезли (овамо, инамо, куду, туду, кудь, тудь ( с XI в.-в с XII в.-а, с XIII в.-(ы), в XV-XVII вв.- все четыре формы употребления.  Из обстоятельственных наречий остались 2 гр.: туда, сюда (туды, сюды) – значение направления; тогда, всегда (тогды, сегды) – значение времени.

     Из  остальных структурно-семантических  групп остались отдельные лексемы: где (къде), везде (вьсьде), здесь (сьде), там (тамо), всюду (въсюду), так (тако), всяко (вькяко), весьма. (31, 35)

     Числовые  наречия, образованные от именных корней с лексическим значением числа:

     -шьды (жды) – трижды, -ицею (сторицею), (-ици, -ица, -ицу) – другоици; наречие типа первое – въторое ‘сначала – потом’.

     C XII в. предложно-прист. формы, XV-XVII в. конечное, третиее и т.д. – многообразие форм. В СРЛЯ остались впервые и (не) впервой. Именные наречия на о(-е) – для древнерусского периода самые многочисленные (качественные наречия). По отношению к другим частям речи неоднородны: соотносительные подавляюще с именными прилагательными, часть – с прилагательными и существительными (1 – весело, люто, кротко, 2 – глухо, борзо, ново, просто) или первичные (зело, мимо). Обстоятельственные наречия на –о, -е – небольшая группа – давно, дано, скоро. (5, 101)

     Субстантивная форма  безъ суда, безъ ума до сих пор существует параллельно с бесловесно, неподьльно.

§2 Изучение  наречия в классических  трудах

лингвистов  XVIII-XX веков.

     В исследованиях Буслаева Ф.И. можно  увидеть развитие наречия в связи  с изменением в грамматике.

     Для древнейшего периода письменной истории русского языка (XI-XIVвв.) наречие как часть речи представляет собой класс знаменательных слов со своей особой синтаксической функцией, особым формальным признаком – неизменяемостью и особыми словообразовательными средствами. Количественно наречия составляют около 8-10% общего числа знаменательных слов древнерусского языка и это соотношение, в целом, сохраняется на протяжении всей истории. Наречия относятся к употребляемой части лексики. Большая часть наречий в древнерусском языке представлены группами слов, в структуре которых можно видеть определенные словообразовательные модели, проходящие через всю письменную историю языка. Семантически и структурно наиболее различаются между собой группы местоименных наречий, числовых наречий и именных (соотносимых с адъективными и субстантивными основами). Семантическое деление именных наречий на определение (качеств.) и обстоятельство отчетливого структурного выражения не имеет (маль, спорь, и горь, кромь, потиху, помъногу, особъ, удобь и тп.) Однако история тех и других имеет различие. У обстоятельственных наречий значение места нахождения и направления не дифференцированы (сьде, здесь, сюда, туда и т.д.). Общей чертой выделяемых в языке древнерусской письменности структурных групп наречий является развитие у них приставочных форм (скорь- въскорь, наскорь). То же явление наблюдается у отдельных наречий. Оно не отразилось на наречиях, которые рано вышли из употребления (малы, тихы). Основные бесприставочные типы образований исторически сменяются префиксально-суффиксальными. В самых ранних памятниках наречия на –у (вид помалу, почасту) на –а (излиха, домънога). На протяжении XI-XVII вв. идет процесс вытеснения древних наречий на -ь приставочными формами въскорь, наскорь  полностью завершившийся в языке нового времени. С XV в. появляются приставочные формы у наречия на –ски (погански - по-погански). Исход их «соперничества» в настоящее время безусловно определился в пользу приставочных образований. В этой тенденции можно видеть стремление наречий к структурному размеживанию с прилагательными. Стремление к префиксации менее всего сказалось на наречиях с суффиксами –о, хотя и у них есть приставочные формы (наскоро, намертво, заново). Наречия на –о остаются   продуктивными   на  протяжении   всей   истории    русского    языка.

(30, 83)

     С  исчезновением  бесприставочных  форм  (мала, тиха, малы, скоры, добрь, скорь) произошло «перераспределение» отношений отдельных типов наречий внутри этой части речи: приставочные формы качественных наречий стали соотноситься с формами на –о (не только наскоро, но и вскоре, наскоре, поскору – с формой  скоро; слегка –налегке – формой легко) и через них – с прилагательными. В формировании наречных моделей в языке письменного периода активно участвуют приставки – из-,  с-,  в-,  за-,  но-,  по-,  от-,  до-. В истории языка они одновременно являются предлогами. Все они первообразные, многозначные, этимологически неясные. В образованиях с наречиями, в первую очередь обстоятельств, семантическую определенность имеют от- и до- (отныне, доныне). Наименее определена приставка, подающая наибольшее число образований (помаль, потаи, поособь, повсюду и т.д.).

     На  протяжении истории языка заметна  тенденция к сокращению количества структурных типов наречий и  уменьшению лексического состава отдельных  древних словообразовательных групп. Это выражалось, в частности, в  переходе многих наречий в тип образования  – о/-но, имеющий прямую соотносительность с прилагательными. Этот процесс не был прямолинейным в разные периоды и в разных стилях языка, но общеисторическая единонаправленность его очевидна. Между формами наречий одного корня нет парадигматической противопоставленности. Результатом этого является повышенная способность к однокорневой синонимии. См.: в древнерусском языке: просто, прость, въпрость, съпроста, испроста, напросто, попросту; в старорусском: таи, отаи, втаи, потаи, напотаи, таино, втаинь, тайком; в совр. русском: сразу, враз, разом, зараз, доразу. Многообразие форм, объединенных одним корнем и одним содержанием является характерной чертой наречий. Следует отметить историческую устойчивость многих наречных словообразовательных моделей (помалу, вскоре, порознь, вновь и т.д.). С древности: завтра, вчера.

     Заметную  группу в истории языка составляют наречия, не имеющие словообразовательной связи с другими знаменательными  словами – многие из них употреблялись  до XVIII века. В СРЛЯ (дыбом, набекрень, гораздо (гораздый)) (8, 154)

     Можно сказать, что такое ходовое и  как будто самое простое наречие  как теперь, тоже не может быть разъяснено без справки по его истории. Оно происходит из древнерусского сочетания то перьво, засвидетельственного летописями в значении «ныне, только что». Два слова слились в одно, в котором произошло уподобление соседних слогов теперьво, откуда с отпаданием конечного слога – теперь. На старое о указывают северные говоры, где до сих пор произносится топерь, а также и южные – своим а из о в предударном слоге; ср. таперича – у старой горничной (Куз.).

     Следует указать и некоторые наречные выражения, т.е. лексически неразложенные  словосочетания, например: во что бы то ни стало – шесть слов вместо одного – непременно (возникло, по-видимому, из уступительно – обобщительного придаточного предложения, ср. добиться своего, как бы это ни стоило усилий или несколько дальше по смыслу – сделать что-либо очень трудное несмотря ни на какие затраты средств и сил); рука об руку, бок о бок – три слова вместо одного «рядом», с глазу на глаз – наедине (древнерусское с очей на очи) рукой подать – близко; то и дело – очень часто, беспрестанно. Не сердитесь, если то и дело придется переноситься из сегодня в довоенное время…(Сол.);

     нет-нет – «да», и в значении «иногда, время от времени». Нет-нет и само светило (луна)… сверкнет широким плоским боком и тотчас снова нырнет в волнистые глубокие облака. (12, 233).

     Анализируя  члены предложения, Потебня А.А. пришел к выводу, что они соотносятся  с частями речи. «Как личный глагол есть тем самым сказуемое или предикативная связка, как имя в прямом падеже, не согласуемое с другим, есть дополнение, а согласуемое имя в любом падеже есть определение или часть сказуемого, так и обстоятельству присвоена особая форма наречие.(25, 176)

     В отличие от «славянских грамматик», совершенно с ними несравнимым стал труд М.В.Ломоносова «Российская грамматика», опубликованный в 1757 году. Грамматика Ломоносова была создана на основе многолетних тщательных наблюдений над фактами русского языка, обобщенных на уровне высших достижений филологической науки того времени. «Российская грамматика» состоит из 5-и частей. В наставленьи 5-ом говорится «О вспомогательных или служебных частях слова» (здесь рассматриваются местоимения, причастия, наречия, предлоги, союзы и междометия. Функция наречия – краткое изображение обстоятельства). (25, 18)

     Глава 4 §546 гласит:

…Ныне следует о сочинении наречий, которые придаются имени, глаголу, причастию, деепричастию, иногда и самим  себе для изъяснения или напряжения их знаменования: весьма прильжень, читай скоро, просящий неотступно; вопрошая важно; очень рано.

     §547:

     Наречия, происходящие от имен, падежи, оным приличествующие, содержат: достойно воздоянiя, любезно Богу и людямъ.

     §548:

     Изобилие  или недостаток значащие наречия с родительным сочиняются: довольно благоразумiя, мало краснорьчiя.

     §548:

     Разные  наречия по своей силе разные принимают  падежи: впору тебье платье, рано поутру, поздно ночью. Также и с неокончательными наклонениями   сочиняются: гдь  сидьть, нькуда пристать, поздно начинать. (18, 350) .

     Видимая распыленность разнородность морфологических  примет русских наречий заставила  грамматистов искать внутреннего единства этой категории на путях семантического и синтаксического ее изучения. При этом сначала – под влиянием древней традиции, шедшей от античных грамматик, - возобладало голое вещественно-логическое определение»наречия как качества или обстоятельства другого качества или действия». Отвлеченный, логический характер этого определения не удовлетворил представителей сравнительно-исторической школы языковедения уже I пол. XIX в. К середине XIX в. в русских грамматиках при анализе наречий получили решительный перевес синтаксические критерии. Наречие признается  синтаксической категорией по преимуществу. Эту грамматическую традицию возглавляет К.С.Аксаков: «Наречие не есть часть речи. Часть речи то, что получило в слове особую форму, особый отдел; наречие своей особой формы («в слове» – В.В.) не имеет. Оно выражает отношение, оно есть уже синтаксическое явление. Наречием могут быть разные части речи, в разных отношениях, употреблениях». Интерес к синтаксическим функциям наречия помог точнее определить место наречия среди других частей речи. А.А.Потебня, углубив синтаксическую точку зрения на наречие как на несогласуемый «признак признака» и, увидав в нем особую форму, присвоенную «обстоятельственным словам», вернул наречие в систему основных знаменательных частей речи. Эту концепцию развили А.А.Шахматов  и проф. А.М.Пешковский (он колебался в выборе между этимологической и синтаксической точками зрения на наречия) (9, 286).

     Потом под влиянием А.А.Потебни и А.А.Шахматова  ученый склонился к признанию  наречия категорией «целиком синтаксической». По А.М.Пешковскому в наречиях изображаются признаки того, что высказано в глаголе и прилагательном.

     Значение  «признак признака», свойственное наречию  выражается серией морфологических  примет (н-р формами на –о, на –ски, -цки –без префикса и с префиксом по-, формами на ьи с префиксом по- и без него; формами, состоящими из предлога – префикса по и дательного пад. ед.ч. ср.р. прилагательного) но больше всего синтаксическим употреблением. «Наречия отличаются от всех остальных частей речи тем, что в нем огромное место занимают бесформенные слова, которые можно бы назвать синтаксическими наречиями» Ак-к А.А.Шахматов в «Синтаксисе русского языка» расширяет понятие наречия. Он отдает ему центральное место в системе частей речи. «Наречие может быть определено, во-первых, как отвлеченное название признака и отношения, во-вторых, как название признака и отношения в их сочетании с другими признаками. Отсюда тесная связь наречия с другими частями речи, переход их в наречия, их адвербиализация. О ней свидетельствует морфологический состав наречий, среди которых легко найти и бывшие существительные, прилагательные, глаголы, местоимения, числительные. Особенно близки с существительными и прилагательными: «По существу наречия тождественны с прилагательным» и отличается от него лишь отсутствием форм согласования. Но в отличие от прилагательного наречие переходит при благоприятных условиях в служебные части речи, т.е. предлог и союз, таким образом оно занимает середину между прилагательным, с одной стороны, и служебными частями речи, с другой. Наречием становится существительное в именительном и косвенных падежах, когда получает в предложении значение обстоятельства. Мысли А.А.Шахматова о синтаксической природе наречия легли в основу статьи проф. А.П.Рифтина «Об образовании наречий». Он исходит из предположения, что первоначально действия и состояния, выраженные в глаголе, не мыслились отвлеченно, но всегда включали в себя определенную характеристику, выступая с этой характеристикой как одно понятие. То, что теперь выражено у нас наречием, входило в качестве неразрывной составной части в семантику самого действия или состояния. Но затем характеристика действия или состояния выделяется из семантики глагола и выражается особым словом. Глагол получает возможность употребляться со многими характеристиками. Так  возникало наречие как чисто синтаксическая категория. «Синтаксическая форма предшествует морфологической, но затем развиваются и разные способы морфологического выражения категории наречия». Анализ морфологически оформившихся наречий в различных типах языков показывает, что наречия возникли из имени в косвенном падеже, реже в прямом. Между тем « древнейшие наречия представляют морфологически не оформленные приглагольные частицы с пространственным значением, конкретизирующие действие глагола. (9, 283)