Проблемы отграничения захвата заложника от похищения человека

Иной состав при захвате заложника может  также образовывать незаконное приобретение и хранение оружия, поскольку, как  правило, захватчики вооружены. Вместе с тем, освобождая заложника, лицо, как  правило, выдает и оружие. Следовательно, на него в этом случае распространяется примечание к ст. 222 УК РФ, согласно которому лицо, добровольно сдавшее оружие, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления.

Однако является ли второе условие достаточным для решения поставленного вопроса (при наличии первого условия) и, более того, является ли оно также необходимым, как необходимо первое?

В литературе преобладает  точка зрения, согласно которой освобождение заложника будет добровольным, когда виновный еще мог продолжать незаконно удерживать потерпевшего, но освободил его, и если при этом освобождение произошло до выполнения потерпевшим либо иным лицом требований преступника или если какие-либо требования, обусловливающие освобождение, вообще не предъявлялись.

В связи с  этим П. Скобликов обращает внимание на то, что выдвижение каких-либо требований как условия освобождения потерпевшего есть обязательный признак объективной стороны захвата заложника, но лишь факультативный - для похищения человека. Поэтому все те, кто при совершении похищения потерпевшего требований к нему не выдвигают, как бы заранее получают прощение за содеянное¹. Другими словами, если нет требований, то имеет место похищение человека или незаконное лишение свободы.

По мнению автора дипломного исследования в настоящей редакции примечание к ст. 206 УК РФ, предусматривающее обязательное освобождение от уголовной ответственности лица в случае добровольного или по требованию властей освобождения потерпевшего, не соответствует принципу неотвратимости наказания за совершение этого тяжкого преступления и противоречит ст. 49 Конституции Российской Федерации, согласно которой виновность лица устанавливается только вступившим в законную силу приговором суда.

Кроме указанных выше нерешенных и спорных проблем при решении вопроса об освобождении лица, захватившего, а затем освободившего его добровольно, возникают и иные проблемы. Например, лицо, захваченное в качестве заложника, может находиться в неволе месяцы и годы, и с ним могут обращаться как с вещью или животным. Однако в соответствии с примечанием к ст. 206 УК РФ, если преступники освобождают его по своей инициативе, то похититель подлежит обязательному освобождению от уголовной ответственности, если в его действиях будут отсутствовать признаки другого состава преступления. Безусловно, поведение лица добровольно или по требованию властей освободившее заложника, должно поощряться, в том числе и уголовным законодательством, однако, редакция примечания к ст. 206 УК РФ нуждается в совершенствовании. Например, решение вопроса об обязательном освобождении лица, совершившего захват заложника и освободившего его добровольно или по требованию властей, от уголовной ответственности либо признании данного обстоятельства в качестве смягчающего при назначении наказания должно быть увязано со сроком удержания заложника. Именно по такому пути идёт и зарубежное уголовное законодательство. Так, в соответствии с УК Швейцарии лицо, захватившее заложника, а затем отказавшееся от принуждения и освободившее его, может быть наказано мягче, при этом речь не идет об обязательном освобождении его от уголовной ответственности¹.

Таким образом, применение примечания к лицу, освободившему заложника, возможно только до того момента, когда требования захватчика удовлетворяются. Такое правило сложилось в судебной практике. Причём, по смыслу закона речь может идти не о даче обещания выполнить требование, а о самом выполнении требования, ибо именно это является целью деятельности захватчика и именно ради этого он избирает способ действий.

Как видим, конструкция  состава захвата заложника, наличие  примечания и его реализация на практике вызывает многочисленные проблемы. Их решение зависит от внимательного  и вдумчивого анализа содержания данной нормы, а предлагаемые изменения и уточнения действующего уголовного законодательства позволят наиболее эффективно осуществлять квалификацию состава захвата заложника, что, в свою очередь, позволит исключить ошибки в оценке конкретных преступных действий в досудебном и судебном производстве по данной категории уголовных дел.

Таким образом, для освобождения лица от ответственности  при захвате заложника необходимы два условия: объективная и субъективная возможность для виновного продолжать незаконное удержание потерпевшего (необходимо, но не достаточно). Если первое условие имеется, освобождение потерпевшего может быть, а может и не быть добровольным. Если же это условие отсутствует, то добровольным освобождение уже не будет.

Второе условие  состоит в том, что освобождение должно быть осуществлено до выполнения требований преступника, или в том, что требования, обусловливающие освобождение, вообще не предъявлялись.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА II. ПРОБЛЕМЫ  ОТГРАНИЧЕНИЯ  ЗАХВАТА  ЗАЛОЖНИКА ОТ  ПОХИЩЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА

 

С учётом изложенной уголовно-правовой характеристики захвата заложника обратимся к проблемам квалификации данного преступления, связанной с необходимостью отграничения захвата заложника, в частности, от похищения человека.

Противоправные  деяния в виде захвата заложника имеют ряд признаков, сходных с иными преступными деяниями, направленными против общественного порядка, физической свободы человека и отношений собственности (ст. ст. 126, 127, 205, 211, 227 УК РФ), при этом наибольшее количество совпадающих признаков с такими деяниями, как похищение человека (ст. 126 УК РФ), незаконное лишение свободы (ст. 127 УК РФ).

Недостаточная разработанность в науке уголовного права вопросов квалификации захвата  заложника, отграничения от смежных  преступлений очевидна. Дополнительную сложность при применении уголовного закона представляет собой то обстоятельство, что, как правило, захват заложника совершается в совокупности с иными тяжкими преступлениями.

Квалификация  преступных действий лиц, связанных  с захватом заложника, представляет определенные трудности и для практических работников, что обусловлено особенностями объективных и субъективных признаков, характеризующих этот состав.

Вопрос об отграничении насильственного похищения человека от захвата заложника появился в  связи с введением Законом РФ от 29 апреля 1993 г. в Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. нормы об ответственности за похищение человека. Имея некоторое сходство в объективной и субъективной сторонах преступления, а также способах совершения и иным признакам, указанные преступления всё же не тождественны и имеют существенные различия.

Одним из основополагающих критериев разграничения рассматриваемых  преступлений является объект преступного  посягательства.

Как отмечалось выше, вопрос о нахождении нормы, предусматривающей  ответственность за захват заложника, в системе Особенной части УК РФ в различное время решался неоднозначно. Первоначально указанная норма была расположена в главе «Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности» и в качестве объекта преступного посягательства, так же, как и похищение человека, предусматривала физическую свободу человека. Таким образом, установленный законом единый объект для двух тождественных преступлений создавал серьёзные проблемы в их отграничении. С развитием уголовного законодательства вопрос об объективной направленности захвата заложника был пересмотрен. В ныне действующем уголовном законодательстве указанная норма скорректирована в ст. 206 УК РФ, которая расположена в главе «Преступления против общественной безопасности». Поэтому основным непосредственным объектом захвата заложника является общественная безопасность, что обусловлено направленностью этого вида преступления. При этом следует говорить не о каждом отдельном действии как преступлении, а об их совокупности. Именно в своей общей направленности, едином преступном умысле захват заложника как преступление посягает прежде всего на общественную безопасность. Вместе с тем, в качестве дополнительного объекта при захвате заложника выступает физическая свобода лица, которая в похищении человека является непосредственным объектом. И, как уже говорилось, при захвате заложника целью действия виновных лиц является не захват заложника сам по себе, а выполнение или невыполнение определённых действий со стороны государства, организации или гражданина. Личность заложника интересует виновных как средство давления на адресата. Поэтому лишение физической свободы захваченного лица происходит путём причинения вреда другому объекту. В связи с этим можно сделать вывод, что захват заложника отличается от насильственного похищения человека по направленности преступления (объекту). При захвате заложника главной сферой посягательства выступает общественная безопасность, а при похищении - общественные отношения, обеспечивающие физическую свободу конкретного потерпевшего (потерпевших).

Кроме того,  следует добавить, что виновные лица при захвате заложника не имеют личных взаимоотношений с заложниками, которые бы обусловливали их соответствующие действия. При незаконном же лишении свободы или похищении человека виновные лица по тем или иным причинам заинтересованы в конкретной личности потерпевшего (как это бывает, например, при взыскании долга, устранении конкурента и т.п.).

Потерпевшим при  захвате заложника, так же, как  и при похищении человека, может оказаться любое лицо, лишением свободы которого преступник стремится достичь своих целей. Это может быть гражданин России, иностранный гражданин либо лицо без гражданства, должностное (либо не должностное) лицо, государственный, общественный деятель либо представитель власти и т.д. Вместе с тем, в силу наличия в диспозиции ст. 206 УК РФ специальной цели совершения преступления потерпевшие при совершении рассматриваемых преступлений играют разные роли. И несмотря на некорректность проводимой аналогии (и даже ошибочность), потерпевшему при похищении человека можно отвести место предмета, а объектом является его физическая свобода. При захвате заложника потерпевший используется в качестве средства причинения вреда общественной безопасности или, по мнению Д. Бауськова, как способ совершения преступления¹.

Следующим критерием  разграничения рассматриваемых  составов преступлений является объективная  сторона их совершения. Повторимся, что под захватом заложника понимается такое неправомерное физическое ограничение свободы, при котором его последующее возвращение к свободе ставится в зависимость от выполнения требований субъекта, обращённых к государству, организации, физическим или юридическим лицам. Захват может осуществляться тайно или открыто, без насилия или с насилием, не опасным (ч.1 ст. 206 УК РФ) или опасным (ч.2 ст. 206 УК РФ) для жизни или здоровья.

Объективная сторона  похищения человека выражается в  совершении активных действий, в тайном или открытом похищении человека, т.е. в изъятии помимо его воли с места нахождения (жительства, работы, учебы, отдыха и т.д.) и перемещении в другое место, определенное похитителем, например в другой дом, подвал, гараж, где он удерживается в неволе. В некоторых случаях похищение может осуществляться путем обмана, злоупотребления доверием потерпевшего, когда он, ничего не подозревая, с похитителем идет в то место, где будет насильственно удерживаться в последующем. При похищении человек лишается свободы, возможности свободного передвижения по своему усмотрению.  Некоторые авторы отмечают, что при похищении человека в большинстве случаев предполагается совокупность трех последовательно совершаемых действий - захват, перемещение и последующее удержание потерпевшего¹.

Однако наличие  в рассматриваемых составах внешне похожих противоправных действий виновных лиц всё же представляет для правоприменителя определённые сложности в их отграничении. Но при детальном анализе диспозиции ст. 206 УК РФ, этимологическом сравнении терминов «захват», «удержание» можно сделать вывод, что захват заложника в отличие от похищения человека может быть совершён не только одним противоправным действием – захватом, но и удержанием.

Похищение человека всегда связано с захватом человека и последующим его перемещением в другое место, а затем удержанием в изоляции помимо его воли; захват заложника осуществляется насильственным удержанием потерпевшего (потерпевших) в месте их нахождения (в транспорте, в помещении и т.д.).

Следует обратить внимание на момент окончания указанных  преступлений. Как захват заложника, так и похищение человека – это длящиеся преступления с формальным составом. Захват заложника окончен с момента фактического лишения свободы потерпевшего (захвата), если при этом виновный имел цель понудить указанных в законе субъектов выполнить определённые требования как условие освобождения заложника.

В отличие от захвата заложника похищение  человека начинается с момента захвата  и является оконченным с момента лишения возможности потерпевшего выбирать по своему усмотрению место своего пребывания. Высказывались ли при этом какие-либо угрозы, для квалификации значения не имеет.

Д. Бауськов полагает, что ещё одним признаком, позволяющим отграничить рассматриваемые преступления, являются характер и адресат требований, выдвигаемых лицом, совершившим преступление¹. В первом случае такое разграничение проводится на основании того, что при похищении человека факт насильственного удержания потерпевшего, а также содержание предъявляемых требований виновными не афишируются; требование выкупа, адресованное его близким, осуществляется тайно, скрытно от других лиц и тем более органов государственной власти; в тайне, как правило, сохраняется место удержания похищенного; круг лиц, к которым предъявляются противоправные требования, ограничен. Представляется, что такие основания разграничения указанных составов не обоснованны, так как указанные критерии могут быть отнесены к обоим составам.

Что касается адресата требований, то заложнику, в отличие  от похищения человека, таковые не предъявляются. Заложник является как бы «товаром», которым преступники будут расплачиваться, если их требования будут выполнены. Своеобразие объективной стороны захвата заложника в том и состоит, что это преступление, в отличие от похищения человека, совершается в целях предъявления требования третьим лицам под угрозой насилия над заложником. Хотя и при похищении человека возможно предъявление иным лицам, кроме похищенного.