Призумпция в семейном праве

Презумпции – институт, достаточно широко распространенный в отраслевом законодательстве. Однако чаще всего он используется законодателем в сфере частного права, нормами которого регламентируются отношения, непосредственно затрагивающие права, обязанности и интересы граждан, в том числе в сфере семейных отношений.

Не будет преувеличением назвать опровержимые презумпции своеобразной формой нормативной стандартизации устоявшихся в ходе заключения и реализации на практике договоров и соглашений диспозитивных норм гражданского, семейного, жилищного и ряда других частноправовых отраслей законодательства19.

Очень широкий подход к определению презумпций предлагает Н.Н. Тарусина, считающая, что в принципе все право может быть названо системой правил, построенных на аксиомах, презумпциях, фикциях и допущениях, сходных с фикциями, где презумпция играет специфическую роль оптимизации и упрощения регулирования отношений материально-правовой сферы и распределения обязанностей по доказыванию в сфере процессуальной20.

Анализ представленных в юридической литературе определений понятия «презумпция» позволяет утверждать, что в большинстве своем они указывают на такой признак презумпции, как «вероятное предположение», и ссылаются на нормативное закрепление.

Как отметил Конституционный суд РФ, каждое предположение основывается «на допустимом, но приблизительном обобщении, которое в значительном числе случаев, как и любая презумпция, не подтверждается»21. В другом определении Конституционный суд РФ правильно заметил, что любая правовая презумпция «является всего лишь предположением, в основу которого положена та или иная вероятность, и, соответственно, не может иметь неопровержимого характера»22.

Иначе говоря, родовым признаком всех юридических презумпций выступает словосочетание «вероятное предположение, закрепленное в законе». Следует, однако, отметить, что в новейших исследованиях теории правовых презумпций ставится под сомнение наделение юридических презумпций таким родовым признаком, как предположение. В частности, полагается, что «определение презумпции через ключевое слово «предположение» не может быть использовано для характеристики правовой сущности презумпций. Не меняется кардинально суть дела и в тех случаях, когда ведут речь о правовой презумпции как предположении, содержащемся в норме права. Правовая оформленность явления не решает вопроса о его правовой природе … Поиск правовой сущности презумпции должен заключаться в оценке не самого предположения как такового, а результата предположения, той юридической конструкции, которая направлена на решение конкретных правовых задач»23.

Н.Ф. Качур высказала мнение о том, что презумпция представляет собой не только закрепленное в правовых нормах предположение, выступающее в качестве предпосылки установления (неустановления) одного юридического факта при наличии других, но и в некоторых случаях – заменяющее юридический факт, влекущий за собой определенные материально-правовые последствия24.

Кроме того, презумпции правовой в науке рассматриваются с различных точек зрения: и как способ правового регулирования, и как правовая норма, и как прием законодательной техники25, и как правовой метод, и как метод юридического толкования26.

По мнению некоторых ученых презумпция выступает «не только как априорное предположение о состоянии факта», но и как механизм, модель, конструкция, принцип. Так, презумпцию воли наследодателя оценивают и как следствие из конституционного принципа свободы распоряжения частной собственностью, и как элемент «общегражданской концепции об автономии воли», считают, что она проявляется во «множестве норм раздела V ГК РФ», декларирована в абз. 2п. 2 ст. 218 Гражданского Кодекса РФ27 (далее – ГК РФ), «закрепляющем приоритет завещания как основания наследования…, и развивается в нормах ст. 1111 ГК РФ28, согласно которым наследование по закону осуществляется тогда и поскольку оно не изменено завещанием», объясняют два её значения: положительное («т.е. из посылки о наличии воли») и отрицательное (т.е. из посылки об отсутствии воли: «если из завещания не следует иное»)29. В последнем случае, при таком подходе фактически любая диспозитивная норма превращается в презумпцию. К тому же разные ученые придерживаются порой прямо противоположных точек зрения: так, часть исследователей полагает, что презумпция – это правовая норма30, другие категорически не согласны с данным утверждением31; одни придерживаются мнения о том, что презумпцию следует воспринимать как специфическое гражданско-правовое средство32, другие утверждают обратное33.

В.К. Бабаев отмечал, что презумпции могут заменять или представлять собою юридические факты34. Б.А. Булаевский, опровергая данный тезис, привел ряд аргументов. В частности, он справедливо указал на то, что презумпции лишь заменяют юридические факты, а сами этими фактами по объективным причинам становиться не могут35.

Несмотря на наличие совершенно разных представлений о правовых презумпциях, общепризнанный факт – особое значение, которую играют такого рода предположения в праве. Презумпции используются в тех случаях, когда невозможно установить какой-либо факт, обстоятельство либо их установление сопровождается значительными трудностями. Совершенно верно полагает О.А. Кузнецова: «Подобная правовая неопределённость может привести к торможению механизма правового регулирования»36.

Как отмечал В.А. Ойгензихт в сфере права презумпции выполняют различные функции, по-разному находят в нем свое закрепление и выражение. Одни из них прямо закреплены в правовой норме, другие – косвенно, однако при этом ни первые, ни вторые не теряют свойств презумпций, и те и другие причастны к праву, находятся в сфере его действия37.

Подводя итог рассмотренным выше вопросам можно сделать следующие основные выводы:

Презумпция в праве – это прямо или косвенно закреплённое в законодательстве и детерминированное целями правового регулирования обязательное суждение, имеющее вероятностную природу, о наличии или отсутствии одного юридического факта при наличии другого юридического факта.

Основная роль презумпций состоит в оптимизации гражданского оборота, а также упрощении процедуры судопроизводства, путем освобождения сторон от доказывания заранее презюмируемых, обладающих высокой степенью вероятности фактов и равномерного распределения бремени их доказывания. Ценность правовой презумпции выражается в том, что она позволяет единообразно и обосновано разрешить ситуацию неопределенности, обязывая субъекта в определенных условиях признать презюмированный факт.

1.2. Отличительные  особенности семейно-правовых презумпций

Каждому отраслевому типу презумпций присущи свои характеристики, обусловленные, прежде всего, областью применения предположений, предметом регулирования в целом. В то же время, как считает Н.Н. Тарусина, правовые презумпции обладают триединой спецификой:

– они отражают обычный (типичный) порядок связей между явлениями только в области, охватываемой правом;

– их использование обусловлено целями правового регулирования;

– как технологические приёмы и «как бы истины» они прямо или косвенно закреплены в нормах права или правоприменительном (как правило, судебном) прецеденте38.

Существование семейно-правовых презумпций обусловлено, прежде всего, том, что подавляющее большинство институтов семейного права носит регулятивный характер. В таких правовых системах нельзя обойтись без допущений, предположений в отличие от отраслей права, подчиненных решению правоохранительных задач. Презумпции являются непременным атрибутом надлежащей организации общественные отношений в области брака и семьи в соответствии с требованиями объективных законов, потребностями жизни39.

Семейные отношения перечислены в ст. 2 СК РФ. К их числу относятся: условия и порядок вступления в брак, прекращения брака и признание его недействительным; личные имущественные и неимущественные отношения между членами семьи: супругами, родителями и детьми (усыновителями и усыновленными), а в случаях и пределах семейного законодательства, между другими родственниками и иными лицами; формы и порядок устройства в семью детей, оставшихся без попечения родителей. Какие-либо другие отношения, прямо не предусмотренные законом не входят в сферу регулирования семейного права.

Одной из специфических особенностей семейного права является то, что внутрисемейные отношения имеют особый характер. Нормальное функционирование таких отношений требует специальных приемов правового регулирования. Поэтому при надлежащем оформлении тех или иных юридических фактов следует исходить из предположения о существовании порождаемой ими правовой связи между субъектами, возникшей при наличии достаточных оснований40.

К числу определяющих признаков метода семейно-правового регулирования относится императивность большинства его норм. Законодатель не случайно отдает предпочтение категорическим, безусловно, обязательным для исполнения предписаниям по сравнению с нормами, предоставляющим» субъектам право выбора возможного, дозволенного государством варианта поведения. В ряде случаев в целях охрани интересов детей более обоснованным является закрепление презумптивных обобщений и даже правовых фикций, чем предоставление известного простора сторонам для «автономного», самостоятельного решения того или иного вопроса.

Брачно-семейные отношения испытывают на себе воздействие и норм права, и норм нравственности. Если имущественные отношения в семье в большинстве своем подконтрольны государству, требуют ясной и четкой регламентации, то применительно к личным неимущественным отношениям возможности юридического нормирования оказываются существенно ограниченными41.

Одни стороны внутрисемейных связей (психологические моменты) находятся вообще вне сферы права, исключая даже косвенное воздействие на них правовых явлений. Другие стороны (интимная жизнь) – остаются за пределами правового регулирования вследствие запрета вмешательства в область сугубо личных отношений, поскольку их излишняя регламентация может привести к переходу той грани, за которой юридический подход к действительности становится неразумным. Наконец, те личные неимущественные связи, которые могут быть подвергнуты положительному правовому воздействию, не требуют большой конкретизации, детализации ситуаций и вариантов поведения субъектов. Так, для совершения действий, затрагивающих интересы семьи в целом, часто достаточно волеизъявления одного из супругов, согласие другого супруга предполагается42.

Одной из главных специфических особенностей брачно-семейных отношений является глубоко личный характер связей между его субъектами. Сущность семейных правоотношений такова, что они независимо от вида всегда включают в себя элемент личного, доверительного, что в определенных случаях препятствует их упорядочению с исчерпывающей полнотой, оставляя место для допущений, догадок, предположений43.

Семейные отношения носят особый лично-доверительный характер, поскольку главное место в них занимают личные связи членов семьи. На доверительности строятся все семейные отношения: супруги решают все семейные вопросы на основе взаимного согласия, уважения и поддержки, родители взаимно согласовывают действия по воспитанию детей, заботе об их здоровье, образовании, считаясь с его мнением по данным вопросам. «Семейные правоотношения, в которых элемент личной доверительности отсутствует, существуют искусственно. Они в большинстве своем должны быть прекращены или урегулированы в ином порядке»44.  При утрате доверия нормальные семейные отношения прекращаются.

Условием, предопределяющим наличие презумпций в семейном праве, является объективно-существующая невозможность достоверного установления некоторых юридических фактов. Прежде всего, имеется ввиду установление кровного происхождения одного лица от другого. С учетом реальных возможностей и достижений медико-биологической науки, а также существующих методов определения кровной связи лиц законодатель при конструировании норм, регламентирующих порядок регистрации происхождения детей, вынужден прибегать к применению презумпций45.

Если в одних случаях использование семейно-правовых презумпций вызывается трудностью, а иногда и объективно-существующей невозможностью достоверного установления наличия или отсутствия тех или иных юридических фактов, то в других – нецелесообразностью такого установления, несмотря на имеющуюся объективную возможность. Существуют ситуации, когда выяснение истины может причинить неизмеримо больший вред, чем допущение предположительных обобщений, выработанных долговременной человеческой практикой46.

Что касается семейных имущественных отношений, то они из-за своей специфики значительно сильнее привязаны к правовой форме, в отличии от личных неимущественных отношений, хотя и они приобретают ее как правило в условиях, когда дает сбои действие норм морали. Главная специфика семейных имущественных правоотношений – их неэквивалентный характер, а также неразрывная связь с личностью их участников47.

Права и обязанности участников семейных правоотношений, в отличие от большинства других гражданских прав и обязанностей, осуществятся лишь их носителями. Они не могут не только быть переданы другим лицам по договору, но и быть уступлены в порядке цессии или перевода долга либо зачтены в счет исполнения каких-либо других прав и обязанностей. В этой связи рассматриваемые отношения вполне могут именоваться имущественными личными правоотношениями48.

Некоторые авторы в качестве специфического признака выделяют безвозмездность семейных отношений. Как отмечает Н.Н. Тарусина «имущественные отношения, составляющие предмет семейно-правового регулирования, не несут в себе эквивалентно-возмездного начала: общность имущества, нажитого в браке, презюмируется независимо от уровня доходов каждого из супругов – более того, суд вправе отступить от равенства долей с учетом интересов несовершеннолетних детей, остающихся с одним из родителей, а также в пользу последнего, если это обусловлено жизненно важными потребностями, не могущими реализоваться обычным образом»49.