Тип лидерства как фактор психосоциальных технологий в пенитенциарной системе

     Гражданам этой категории, если иметь в виду их основную массу, свойствен ряд  отличительных психологических  и нравственных черт. Им присуще  иное, чем у законопослушных граждан, отношение к общественным ценностям, они решают возникающие перед ними жизненные задачи иными способами. Их социальные роли и связанные с ними функции сравнительно обеднены, а образ жизни,  характеризуется узостью, фрагментарностью, неустойчивостью, а в ряде случаев отсутствием более или менее стабильных социальных связей, совершением мелких правонарушений и аморальных поступков. В целом можно утверждать, что эти люди составляют особый социальный и психологический тип личности [53].

     По  мнению Антоняна Ю.М. [5],  причиной преступного поведения, образно говоря, всегда выступает личность, точнее, названные выше ее отличительные особенности. Причиной такого поведения не могут быть благоприятные или провоцирующие конкретные ситуации, которые способны выполнять лишь роль условий. Преступное поведение, как и любое другое, определяется ведущими мотивами (ведущим мотивом), которые формируются с ранних этапов развития человека. В них заключается личностный смысл поведения. Мотивы многих преступлений, в том числе длящихся корыстных, носят бессознательный характер. Без познания мотивов понять личность и ее поступки невозможно. Выявление подлинных мотивов, как и других психологических особенностей человека, невозможно без применения психологических подходов и методик.

     Субъективные особенности преступников, их образ жизни и общение, совершение преступлений, тем более в течение длительного времени, дают основание для вывода о том, что большинство из них являются отчужденными личностями [2,5,8,9].  Это проявляется главным образом в слабых контактах с другими людьми, малыми группами, в непринятии норм, действующих в обществе. Преступное поведение является отчужденным, поскольку свидетельствует об активной или пассивной оппозиции виновного общественным ценностям; в то же время оно обладает отчуждающими функциями, углубляя дистанцию между правонарушителем и обществом. Пребывание  в местах лишения свободы может активно способствовать дальнейшей дезадаптации личности и выступать, поэтому мощным криминогенным стимулом.

     Следует отметить, что людям, находящимся долгое время в изоляции свойственны психические аномалии, которые, с одной стороны, существенно затрудняют усвоение субъектом нравственных и правовых норм, а с другой — препятствуют адекватному восприятию и оценке складывающихся жизненных ситуаций, отражаясь на способах их разрешения. Эти аномалии препятствуют эффективному воспитательному воздействию на преступников, в том числе в местах лишения свободы. Правонарушители, у которых имеются расстройства психической деятельности, представляют собой особый тип личности с характерным для него поведением и образом жизни[23].

     Ряд авторов [10,11,13,17]    предполагают,  что именно личность представляет собой источник преступных действий, хотя им и могут содействовать внешние условия. Данное положение особенно важно для деятельности исправительно-трудовых учреждений, которые по большей части лишены возможности изменять эти условия и в основном «работают» с личностью и для замкнутого  социума с  ограниченными возможностями.

     Отсюда  следует, что для реализации эффективных социальных технологий в работе с осужденными нужно учитывать их личностные особенности и возможности изменения. Известно, что фундаментальные сдвиги и полное «перерождение» преступника – это практически нереальная задача. Однако в силу пластичности психики человека может сильно измениться его поведение, в том числе в связи с нахождением в местах лишения свободы[40]. Если же при попадании в существенно иные условия поведение индивида не меняется, это обычно свидетельствует о его крайне низких субъективных адаптационных возможностях, часто связанных с патологией психики.

     Рядом исследователей  установлено, что  сейчас правоохранительные органы, в  том числе исполняющие наказание, практически лишены информации о криминогенных личностных чертах, а также о мотивах совершенных преступлений и мотивах, которые могут детерминировать преступное поведение в будущем. Это определяется недостаточной изученностью проблем мотивации в науке и отсутствием специалистов соответствующих профилей в органах внутренних дел, прокуратуре и суде.[58] На практике часто приходится наблюдать попытки определения мотивов преступлений путем анализа лишь конкретных действий, а не изучения личности. Это обычно приводит к ошибочным выводам хотя бы потому, что одни и те же поступки могут быть вызваны совершенно разными мотивами, а одни и те же мотивы способны порождать совершенно разное поведение.

     Признание личности источником преступных действий определяет необходимость сосредоточения воспитательно-предупредительных усилий именно на ней [63]. Следует отметить, что воздействие на группу осужденных очень часто реализуется через неформальных лидеров.

     Как известно в условиях изоляции в группе осужденных особенно выпукло проявляются личностные характеристики, акценты, поэтому фиксация ролевых позиций происходит очень быстро. Лидеры, так называемые «авторитеты» начинают задавать правила и законы выживания. Администрация, воспитатели и социальные работники в своей практике выявляют таких людей, выбирая различные способы коммуникации с ними: от жесткого подавления неформального лидера до сотрудничества и влияние через него на группы.  Однако механизмы такого взаимодействия в специальной литературе еще в достаточной степени не освещены. Поэтому необходим диагностический материал, который поможет более дифференцировано и осмыслено осуществлять  социално-воспитательную функцию в пенитенциарной системе. 

      1.2. Лидерство -  как  процесс групповой  динамики, специфика  его в условиях исправительных учреждений. 

        Контактное общение (латинское contactus - соприкосновение) неотъемлемый элемент жизнедеятельности любого первичного коллектива. Оно выступает как духовная потребность человека в других людях, на основе которой возникает общественная, познавательная и иная активность личности [1]. Но главное назначение потребности общения состоит в том, чтобы поддерживать и регулировать взаимодействие личности с ближайшим окружением социальной среды. Одним из важнейших социально-психологических, явлений, выступающих стимулом развития личности, является самоутверждение. Оно побуждает к активной самооценке, к сравнению себя с другими, к постановке конкретных задач по самосовершенствованию.

      Человек утверждает себе в ближайшем окружении (первичная группа) путем нравственно-психологического состязания с другими людьми. Понятие групповой динамики было разработано К.Левином [16]. С позиции К.Левина, любой человек стремится к удовлетворению своих потребностей, к завершению действий. Групповая динамика выдвинула в качестве основного объекта исследования социальной психологии-малую группу. Как система групповых процессов, групповая динамика включает в себя разнообразные изменения, происходящие в группе. Это и давление на одних участников группы, способствующее их согласию с мнением других участников, исключение из группы, формирование ролей. Проблема описания групповых процессов включает вопросы, связанные с характером группы, формальная или неформальная, ее особенностями, эффективностью групповой деятельности, факторами ее обуславливающими, а также проблемами лидерства. Именно этот аспект групповых процессов интересует нас в большой степени. Лидерство -это процесс осуществления влияния на поведение участников группы, в основе которого лежат отношения доминирования и подчинения. В социальной психологии существуют три основных теоретических подхода в понимании происхождения лидерства, "Теория черт" исходит из идеалистической психологии Германии конца XIX - начала XX века. Лидером, согласно этой теории, может быть лишь тот человек, который обладает определенным набором черт, личностных качеств. Но со временем выяснилось, что идея эта не решает ничего. Ю.Дженнинг сделал существенное замечание, что эта теория в большей степени отражала черты экспериментатора, нежели черты лидера. На смену пришла ситуационная теория лидерства. Она не сбрасывает со счета теорию черт, но в то же время считает в основном, что лидерство -продукт ситуации. Свойства лидера, его качества оказывались относительными. Пиаже критиковал такую позицию, которая снимает вопрос об активности лидера, превращает его в "флюгера". Крайности породили третий, компромиссный вариант - "синтетическую теорию лидерства", как процесс организации межличностных отношений в группе, а лидера - как субъекта управления этим процессом. Лидерство интерпретируется как функция группы, и изучать его следует поэтому с точки зрения прежде всего целей и задач группы.

    "Синтетичность"  подхода во многом здесь отождествляется  с комплексностью подхода к изучению лидера. Большинство отечественных исследователей лидерства Б.Д.Парыгин, С.Н.Жеребова, А.В.Петровский, А.Г.Асмолов, М.И.Шевандрин, А.Д.Глоточкин, В.Д.Пирожков, Г.М.Андреева, Ю.М.Антонян и др.) ведут свои изыскания в рамках данной теории, добавляя новое, продиктованное новыми предпосылками исследование динамических процессов в группе.

      Лидерство опирается на наличие власти и  личностное влияние. Оно характеризуется определенным стилем. Стиль лидерства - это своеобразный процесс осуществления влияния на поведение людей, проявляющийся в совокупности приемов и методов [27, с 257].

    Понятие стилей впервые предложил К.Левин.

    Различают три стиля лидерства:

    1. Демократический - решение принимается группой. Этот стиль 
более подходит для решения творческих задач, лидер поддерживает 
инициативу своих членов группы.

    2. Авторитарный   -   решения   принимает   лидер.   Жесткое 
распределение ролей в группе, контроль, в руках все основные функции 
управления.

    3. Попустительский - участники группы ведут себя в соответствии 
со своими желаниями, их активность носит спонтанный характер. Такой 
стиль хорош в ситуациях поиска наиболее продуктивных направлений 
групповой активности.

      Специфика групповых процессов особенно остро  проявляется в необычных условиях лишения свободы, которое коренным образом меняет характер общения, его диапазон, качество, избирательность, глубину. Все отношения среди осужденных делятся на формальные и неформальные (официальные и неофициальные). Официальные отношения являются результатом официальной расстановки в соответствии с законом и ведомственными нормативными актами, которые определяют статус каждого осужденного.

      Одни  осужденные выступают как руководители (бригадир, завхоз, дневальный, член секции), другие – подчиняемые [12,13,16]. Развитие официальных отношений предполагает создание определенных режимных, производственных, экономических, педагогических условий, что во многом определяет уровень развития межличностных отношений в коллективе всего исправительного учреждения. Те осужденные, которые помогают деятельности учреждения, называются активистами, т.е. официальными лидерами [27, с.260].

      Подбор  актива является сложной и психологической  и педагогической, и режимно-оперативной задачей для сотрудников. В криминальной среде работа на администрацию не приветствуется, поэтому осужденные осторожно вступают в актив, зачастую имея на это свои серьезные основания: непринятие "воровских норм жизни", нежелание подчиняться "воровским авторитетам", иногда стремление просто выжить, страх перед силой, а иногда осужденный рассчитывает на двойную игру - быть хорошим к администрации и "воровской верхушке". Следовательно, формальный лидер ставит себя сразу в положение противоборствующей стороны. Защитником для него является администрация ИК, ее поощрение деятельности лидера [7].

      Неформальная  структура межличностных отношений  в коллективе осужденных возникает стихийно, на основе общности взглядов, интересов осужденных, симпатий, антипатий, враждебности, психологической совместимости или несовместимости. В этой структуре особая стратификация (деление на слои, "касты"), которые занимают различное положение и наделены разными «правами» и «обязанностями» В науке появился термин "другая жизнь". Ю.М.Антонян [5, с. 50] употребляет термин самоорганизации осужденных. С одной стороны, считает он, неформальная группа ослабляет влияние мощного психологического дистресса, каким является тотальный институт лишения свободы со всеми вытекающими последствиями. В то же время ценности и стандарты поведения субкультуры вступают в противоречие с терминами и моделями взаимодействия формальных организаций. Неформальные группы определяет Ю.М.Антоняном, как группы просоциальной, нейтральной и асоциальной направленности. Последние нам интересны тем, что осуществляют негативную социализацию личности. Здесь вырабатываются самые жесткие авторитарные способы руководства группой, шлифуются навыки преступной деятельности. Лидеры этих групп вырабатывают готовность к агрессии, жестокости, умению унизить человека. Лидеры стремятся свести до минимума влияние на членов своих групп администрации; изыскивают способы достижения максимальных благ для группы; ведут контроль за администрацией; пытаются получить максимум информации о социальном климате ИК. Отсюда стремление быть честным, справедливым в глазах согруппников, быть хозяином слова и дела. В свою очередь от членов группы требуется верность, послушание, следование кодексу "воровской чести". Если жизнь формального лидера и его окружения хорошо видна сотрудникам, хотя бы внешне, то зачастую неформальные лидеры маскируют отношения с членами своей группы, внешне проявляя спокойствие и выдержку, иногда даже равнодушие, чем сбивает с толку неопытных сотрудников. Рассматривая социально-психологические характеристики особо опасных лидеров, так называемых "воров в законе", по сегодняшнему - авторитетов, Е.Б.Галкин, А.И.Мокрецов [26]. отметили необходимость серьезного психодиагностического исследования личностных характеристик, создания банков "психологических паспортов" этих жителей тюрем с целью оказания помощи практическим работникам, повышения их профессионального мастерства.