Личность как субъект политики

    врагами наро­да, тоже, конечно, является политическим, но что об­щего такое

    участие имело с общественным благом и  демократией?! Разнузданные выступления

    на  митингах и в печати некоторых  экстремистов эпохи перестройки, обуреваемых

    жаждой мести, озлобленных и крайне не­терпимых— это тоже формы политического

    участия, но совместимы ли они с провозглашенным  политическим плюрализмом, с

    плюралистической  демократической системой?!

    Одним из факторов, способствующих дифференциро­ванной  оценке политического

    участия, является учет мо­тивов, которыми руководствуется  личность в своей

    по­литической деятельности, ибо сама мотивация  в данном случае может

    оказаться, с точки зрения общественных интересов, настолько негативной, что

    не  будет способ­ствовать ни укреплению демократии в обществе, ни

    нравственному совершенствованию и полноценному раз­витию личности. Вопрос о

    мотивации политического участия  (или неучастия)  является очень сложным и в

    нашей науке по существу не изучен.

    В зарубежной политологической литературе по это­му поводу высказывались

    различные суждения. Так, известный американский политолог Г. Лассуэлл,

    объясняя  присущее части людей стремление к политическо­му лидерству, выдвинул

    в свое время так называемую компенсационную  теорию. Суть ее заключается в

    ут­верждении, что стремление человека к власти есть от­ражение его низкой

    самооценки, что при помощи вла­сти такая  личность стремится компенсировать

    низкую  самооценку, повысить свой престиж  и преодолеть чув­ство собственной

    неполноценности. Эта точка зрения, хотя и довольно распространенная, тем не

    менее не по­лучила всеобщего признания. Более того, высказывалось

    противоположное мнение: низкая самооценка тор­мозит  вовлечение личности в

    политический  процесс, снижает ее возможности  в развертывании активной

    политической  деятельности.

    Нетрудно заметить, что и в том и в другом случаях проблема мотивации

    политического участия сильно психологизируется, иначе говоря, вопрос о

    мотивах поли­тической деятельности сводится к личным, психологиче­ским

    качествам участников политической жизни. Значи­мость  такого подхода к

    проблеме, разумеется, не сле­дует приуменьшать — он помогает дополнить

    характе­ристику политического участия на личностном уровне. Однако для

    получения более полной, а следовательно, адекватной картины вопрос о

    мотивации политической деятельности следует поставить в более- широком

    со­циальном контексте.

    Вполне  возможна мотивация иного рода: нельзя исключать бескорыстное служение

    людям и делу. Пусть людей с такой  мотивацией немного, но они все-таки есть. И

    пример  их достоин подражания. Очевидно, более распространенной является сугубо

    прагматическая  моти­вация: учитывая возрастающее влияние  внутренней и внешней

    политики  на свою жизнь, люди, естественно, хотят  контролировать это влияние,

    оказывая  на поли­тику свое воздействие. В  литературе отмечался такой мотив:

    «нередко  человек вовлекается в политику, чтобы стать частью группы, испытать

    чувство «мы»... Это из­бавляет от одиночества, дает ощущение силы и возможно

    важный  мотив, если учесть, что в начале 80-х годов 2/з

    западноевропейцев и 47% жителей США страдали ют одиночества, от «дефицита

    общности».

    Необходимо  отметить и чисто корыстные мотивы по­литического участия.

    Например, в силу сложившихся условий политическая деятельность в нашем

    обществе, связанная с занятием определенных партийных и госу­дарственных

    постов, привлекала еще и потому, что при  всеобщей бедности и повальном

    дефиците  товаров и услуг занятие постов обещало выгоды другого (не об­щего

    для всех, а номенклатурного) обеспечения. Это был сильный мотив политического

    участия, который во мно­гом диктовал свои критерии кадровой политики и

    без­нравственные  способы занятия руководящих  должно­стей.

    Однако  в целом вопрос о мотивации  политического участия требует  дальнейшего,

    более углубленного изу­чения. Чтобы получить об этой мотивации достаточно

    полное  представление, необходимы широкие  социологи­ческие исследования

    конкретных  мотивов конкретных личностей с  учетом их принадлежности к разным

    соци­альным группам, а также с учетом других факторов социальной среды.

    Активное  включение личности в политический про­цесс требует определенных

    предпосылок. Их можно разделить натри группы: материальные, социально-

    куль­турные и политико-правовые. Опыт показывает, что для участия человека в

    нормальной  политической дея­тельности необходимо добиться удовлетворения

    потреб­ностей человека в основных продуктах питания, това­рах первой

    необходимости и услугах, создать современ­ные жилищно-бытовые условия,

    повысить, уровень об­щеобразовательной и  профессиональной подготовки, общей  и

    политической  культуры. Как писал Ф. Энгельс, «...подобно тому, как Дарвин

    открыл  закон развития органического мира, Маркс открыл закон развития

    че­ловеческой истории: тот до последнего времени  скрытый под идеологическими

    наслоениями факт, что люди в первую очередь  должны есть, пить, иметь жилище и

    одеваться, прежде чем быть в состоянии заниматься политикой, наукой,

    искусством, религией и т. д.».

    В зарубежных политологических исследованиях  вза­имосвязь благосостояния

    общества  и его политической системы, политического  участия рассматривается,

    по  крайней мере, в четырех аспектах. Во-первых, обосно­вывается тезис  о том,

    что объективно чем богаче обще­ство, тем  более оно открыто демократическим

    формам  функционирования. Один из крупнейших американ­ских политологов С. М.

    Липсет, исследовавший корре­ляцию между основными показателями материального

    благосостояния  общества и существующим в нем  поли­тическим режимом, пришел к

    выводу, что «чем более процветающим является народ, тем больше шансов, что он

    будет поддерживать демократию». «...Все различ­ные аспекты экономического

    развития,—  пишет он да­лее,— индустриализация, урбанизация, благосостояние и

    образование — так тесно взаимосвязаны, что  образу­ют один главный фактор,

    которому  в политическом пла­не соответствует  демократия». В экономически

    раз­витом обществе основные по численности и по влиянию социальные группы не

    принадлежат ни к крайне бедным, ни к сказочно богатым; резкая, по существу

    двухполюс­ная, имущественная поляризация исчезает, образуется сильный класс

    (средние  слои), который по своему по­ложению в обществе и объективным

    интересам состав­ляет опору демократического режима.

    Во-вторых, уровень благосостояния оказывает  замет­ное влияние на политические

    убеждения и ориентации человека. Опираясь на эмпирические исследования, С. М.

    Липсет  пришел к выводу, что материально более обеспеченные люди являются и

    более либеральными, а более бедные —  более интолерантными (нетерпимыми).

    «Данные изучения общественного мнения, полученные в ряде стран,— отмечает

    он,—  указывают на то, что бо­лее низкие по положению классы менее привержены

    де­мократии как политической системе по сравнению  с го­родскими средними и

    высшими классами». Связано это, очевидно, с  тем, что материально наименее

    обеспе­ченные слои связывают трудности своего экономического положения с

    существующим в современном развитом об­ществе политическим режимом (как

    правило, демокра­тическим), реальной политической властью и ее носите­лями.

    В-третьих, достаточно обеспеченное национальное благосостояние служит

    необходимой базой формирова­ния компетентной гражданской службы, корпуса

    про­фессионально  подготовленных управленческих кадров. В условиях бедности

    трудно  добиться в массовом мае-штабе высокого уровня общеобразовательной и

    про­фессиональной подготовки, необходимого для эффектив­ного  управления на

    демократической основе; требования компетентности и  профессионализма

    подменяются иными принципами формирования и  движения

    кадров—­кровнородственными, земляческими, верноподданически­ми и  другими

    связями. Взгляд на государственную служ­бу, политическую деятельность как на

    средство  удов­летворения корыстных интересов, быстрого обогащения чреват

    тяжелыми  последствиями для системы эффектив­ного  управления.

    В-четвертых, еще со времен Алексиса де Токвиля  и Джона Миля обосновывается

    мысль, что в обществе, в котором люди пользуются благами изобилия, меньше

    проявляется интереса к политике. Эта идея о  том, что в условиях изобилия

    значимость  для людей политики» в том  числе демократической, все более

    уменьшается, имеет поддержку и в сегодняшней  политологии.

    Значительное влияние на формирование политиче­ских взглядов личности,

    становление ее в качестве субъекта политической деятельности оказывает

    социаль­ная среда. Здесь лежат серьезные  предпосылки того, сформируются ли у