Добро и зло в теории и практике социальной работы

      Таким образом, только государственный институт социального обеспечения не позволяет решить вопрос о социальном участии тех, кому оказывается помощь. В частности, не принимая во внимание возможностей их самообеспечения, оно формирует и поддерживает у них иждивенческие привычки.

      В то же время государство как система, живущая по законам бюрократической  организации, заинтересована в сохранении имеющегося уровня финансовых расходов и даже в его расширении. Таким образом, постепенно переориентируя работу с целей на оснащение средств их достижения, аппараты социальных ведомств начинали провоцировать социальные проблемы вместо того, чтобы обеспечивать их профилактику и искоренение.

     Характер деятельности социального работника требует от него умелое взаимодействие со многими  общественными институтами. В самом названии «социальная работа» базовым является «работа», а определяющим «социальные». Таким образом, подчеркивается, что данный вид социальной деятельности носит активный характер, его субъектом и объектом являются люди, а главным средством и целью является не манипулирование, а взаимодействие, результатом которого становится создание оптимальных условий жизни человека, и, следовательно, всего общества.

     Социальное  взаимодействие здесь преследует конкретные цели – оказание помощи отдельного человека или группе в социализации и ресоциализации в каждой конкретной ситуации. В любом случае социальная работа является общественно необходимым, социально обусловленным явлением. Её возникновение и развитие связано с объективными причинами, а не с доброй волей отдельного субъекта политики. В зависимости от конкретного уровня социально-экономического, политического развития страны, органы власти могут координировать масштабы, формы и содержания социальной работы, но отказаться от неё не могут, ибо это повлечет рост социального напряжения обществе, может привести к социальному взрыву.

     Движущей  силой людей, занимающихся благотворительностью, во все времена было и остается сегодня чувство морального долга, стремление делать добро, религиозные побуждения, вера в бессмертие души. Чем больше и дольше оказывается помощь нуждающимся, тем выше оцениваются результаты благотворительной деятельности. Добровольное, бескорыстное проявление лучших человеческих качеств при оказании помощи, решении жизненных проблем тех, кто в этом нуждается, особенно часто встречается в ситуациях, когда страданием одновременно охвачено большое количество людей.

     От милостыни к общественному призрению и далее к организованной государственной системе социальной защиты, сочетающейся с различными видами общественной и частной благотворительной деятельности – это путь исторического развития, который прошла благотворительность.

     Стремясь творить добро через оказание посильной помощи нуждающимся, люди объединяются в различные движения, фонды, организации.

     Необходимым этапом построения гражданского общества в России является создание законодательства о благотворительной деятельности, что вносит заметный вклад в решение насущных социальных проблем. Кроме того, благотворительные организации России начинают приближаться к уровню подобных организаций за рубежом, входящих в так называемый третий сектор экономики.                                       

     Федеральный закон «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях» обеспечивает правовое регулирование благотворительной деятельности, гарантирует поддержку ее участникам, создает условия для широкого развития деятельности благотворительных организаций путем установления им льгот. В Законе определяются направления благотворительной деятельности, ее цели, формы реализации; создается благоприятный правовой режим для осуществления благотворительной деятельности в различных формах; установлен эффективный механизм реализации прав и ответственности участников благотворительной деятельности; обеспечивается действенная государственная поддержка благотворительной деятельности, прежде всего, путем создания правовой основы для упорядочения и повышения обоснованности налоговых и других льгот.

      Общественная  организация или самоорганизация  помощи нуждающимся представляется значительным явлением с точки зрения качества социокультурной жизни. В этом случае более сильная часть членов общества без побуждения со стороны государства берет на себя ответственность за поддержку более слабой. Реализуется не просто финансовая и материальная помощь, но осуществляется социализация нуждающихся, поиск путей адаптации в имеющихся условиях, организация их социального участия. В отличие от варианта, когда главенствующую роль играют безличные государственные структуры, здесь осуществляется прямой контроль  локальных сообществ над маргинальными группами.

      Однако  и такие формы контроля над  социальной помощью и поддержкой имеют негативные аспекты. Прежде всего, они обусловлены слабостью побуждений и возможностей большинства людей к самоорганизации в условиях нестабильности социокультурной жизни. Необходимо лидерство, источники которого чаще всего находится за пределами данного локального образования. Само по себе численное увеличение маргинальных групп, по крайне мере в России, не побуждает к самоорганизации людей на уровне обыденной культуры с целью не только помочь нуждающимся, но и оградить себя от проявлений отклоняющегося и преступного поведения.

      Далее, если ответственность за помощь нуждающимся  возлагать только на добровольные общественные организации, их работа не будет носить регулярного характера, поскольку  первоочередными для людей являются те основные социальные функции, выполнением которых они заняты постоянно. В отношении же маргинальных групп общественность само по себе не будет осуществлять ни систематической помощи, ни постоянного контроля.

      Наконец, в современных условиях работа с  маргинальными группами настолько сложна, что предполагает наличие специальных навыков и знаний. Неподготовленные члены сообществ, даже таких традиционных, как церковные приходы, могут выполнять лишь неквалифицированную работу в социальной сфере и только под руководством специалистов.

      Масштабы  маргинализации общества всегда возрастают в периоды повышенной динамики социокультурной  жизни. И нежелание значительной части их представителей следовать  привычному порядку принятых в локальном  сообществе норм и правил ставит сообщество перед выбором: либо подвергаться постоянной угрозе агрессивных вспышек членов маргинальных групп, либо содержать их за счет налогов и благотворительности, воспроизводя в этих группах иждивенческие ценности и привычки.

      Но  и в этом случае следует понимать, что из поколения в поколение во всем мире воспроизводится так называемая культура бедности, в том числе вследствие неустранимого стремления ее носителей поддерживать традиционные для нее черты образа жизни.

      Социализирующие, адаптирующие функции социальной работы в от ношении маргинальных групп предполагают затрату специальных усилий на обучение, просвещение, консультирование плохо адаптированных членов общества с целью помочь им сделать удовлетворительным свой образ жизни в меняющимся условиях. И в этой деятельности также можно выделить государственные и общественные формы.

      Общественные  формы адаптационной помощи нуждающимся  в современной России пока не вызывают оптимистических ожиданий. Отсутствие  специалистов, способных работать с  разными возрастными, гендерными, субкультурными категориями людей более широко, чем в рамках отношений учитель – ученик или врач – пациент, тормозит развитие социальной работы на уровне официальных структур.

      На  уровне же общественной самодеятельности попытки неквалифицированной адаптированной помощи могут оказаться бесполезными, если не вредными. Тем более что сейчас в частные образовательные и консультационные структуры нередко приходят люди, более ориентированные на извлечение прибыли, нежели на выполнение социально значимых функций. Они могут иметь низкую профессиональную подготовку, неудовлетворительные значения о человеке, обществе, культуре. Кроме того, в настоящее время на общественном уровне не существует инфраструктуры, позволяющей осуществлять высококвалифицированную и эффективную работу, связанную с социализацией плохо адаптированных членов общества.

     По-видимому, здесь также уместно объединение  усилий государства  и общественности. Наилучшее направление такого сотрудничества обеспечивается инициативой представителей общественности, в распоряжении которой сегодня находится необходимый объем культурной информации относительно установления и поддержания межличностных связей, модификации поведения людей, вовлечения их в социально полезную деятельность. В этом отношении взаимодействие ассоциаций профессионалов с государственным институтами и органами локальной власти, направленное на улучшение  качества жизни нуждающихся, может дать заметные позитивные результаты.

     1.3. Ценностные и поведенческие предпосылки этических противоречий

     Возникновение противоречий в отношениях добра и зла вызвано такой важной ценностной предпосылкой как господствующая концепция социальной справедливости. Со времен Аристотеля существует две основные идеально-типические концепции справедливости – уравнительная и распределительная. Концепция уравнительной справедливости подразумевает равномерное распределение социальных благ или возможностей доступа к ним среди всех членов сообщества вне зависимости от их реального вклада в достижение каждого отдельного результата.

     Распределительный тип справедливости предполагает, что распределение социальных благ в сообществе осуществляется в соответствии со степенью эффективности участия каждого из его членов в достижении общественно полезных результатов. Разумеется, данные типы в реальности в чистом виде не встречаются, но всегда можно определить, к какому из полюсов тяготеют существующие, реализуемые смешанные идеологемы  справедливости.

     Так, принятый в западных демократических  культурах принцип обеспечения  равенства возможностей при вознаграждении результатов индивидуальных усилий тяготеет к концепции распределительной справедливости. В тоже время широко распространенное в России представление о том, что государство должно обеспечить каждому часть общественного богатства независимо от качества его участие в создании такого богатства, - убедительная демонстрация тяготения к уравнительной трактовке концепции справедливости.

     Следует отметить, что в любом обществе, в том числе и в российском, есть приверженцы обеих точек  зрения и их взгляды приходят неизбежно в столкновение, когда речь идет о стратегии социальной помощи и поддержки. Сторонники уравнительной концепции справедливости настаивают на онтологическом равенстве и самоценности всех людей. Соответственно в отношении социальной помощи они проповедуют идеологию интеграции маргинальных групп в установившуюся социальную структуру. Сторонники распределительной концепции справедливости склонны исходить из значимости усилий, затрачиваемых людьми на формирование собственного образа жизни и общественно полезную деятельность. В трактовке стратегии социальной помощи они основываются на существовании дифференцированных возможностей социального участия представителей различных групп и признании неизбежности определенного уровня сегрегации по отношению к ним в обществе.

     Анализируя  эти концепции, можно обнаружить внутреннюю противоречивость первой и отход от этики альтруизма во второй. Действительно, утверждаемые сторонниками уравнительной концепции справедливости принципы равенства возможностей и прав обнаруживают противоречивость, когда рассматривается положения маргинальных групп в обществе. Обеспечение им равных возможностей для интеграции в социокультурные нормативные рамки требует от остальных членов общества дополнительных затрат и специальных усилий по сравнению с необходимыми в отношении социально стандартных индивидов: создание институтов и выполнение социальных ролей, связанных с дополнительной социализацией, ресоциализацией, специальным образованием, обслуживанием, контролем поведения членов маргинальных групп; «обустройство» для них, хотя и не их руками, специальной жизненной среды.

     Таким образом, оказывается, что члены  общества, исправно выполняющие свои социальные функции, обслуживают членов общества, не способных, а иногда и не желающих следовать установленным нормам и правилам. В конечном счете, равенство возможностей не достигается, поскольку интеграция членов маргинальных групп в полноценную социокультурную жизнь требует предоставления больших возможностей. Не соблюдается и принцип равноправия, поскольку члены маргинальных групп наделяются льготами и привилегиями, законодательно не предусмотренными для других категории граждан. И за внешне уравнительной концепцией справедливости обнаруживается идея перераспределения общественных благ в пользу менее дееспособной части общества.

     Концепция распределительной справедливости не имеет указанных выше недостатков. В ее рамках определенное неравенство членов общества признается изначально. Ответственность за преодоление маргинальности возлагается на самих ее носителей. Считается, что в современных обществах есть все необходимые условия для нормального существования. С подобной точки зрения, каждый может найти себе в обществе достойное место, прилагая собственные усилия в пределах обычной социальной взаимопомощи, и не быть вытесненным в маргинальные слои. Однако, как упоминалось, эта концепция минимально альтруистична, и всякое обращение человека за помощью расценивается с ее позиций как слабость, ставящая личность в зависимости от других, т.е. в неравное с ними социальное положение.

     В отличие от решения вопроса о  соотношении в обществе государственной  и общественной форм социальной помощи поддержки, которые можно осуществить  путем институциализации и правовых установлений, оптимальное соотношение представлений членов общества о справедливости не поддается прямому политическому регулированию. В обществе всегда будут богатые и бедные, слабые и сильные, эгоисты и альтруисты. Поэтому следует примириться с тем, что единая концепция справедливости недостижима.