Сказкотерапия в психокоррекционной работе с младшими школьниками

    В понимании Т.Д.Зинкевич-Евстигнеевой сказкотерапия – это не просто направление психотерапии, а синтез многих достижений психологии,  педагогики, психотерапии и философии разных культур. В   связи  с  этим ею выделяются  четыре  этапа  в  развитии сказкотерапии (в историческом контексте): 
1 этап – устное народное творчество; 
2 этап – собирание и исследование сказок и мифов (К.Г.Юнг, М.-Л. фон Франц, Б.Беттельхейм, В.Пропп и др.); 
3 этап – психотехнический (применение сказки как повод для психодиагностики, коррекции и развития личности); 
4 этап – интегративный, связанный с «формированием концепции Комплексной сказкотерапии, с духовным подходом к сказкам, с пониманием сказкотерапии как природосообразной, органичной человеческому восприятию воспитательной системы, проверенной многими поколениями наших предков.

    Т. Д. Зинкевич-Евстигнеевой говорит о том, что сказкотерапия — это и терапия средой, особой сказочной обстановкой, в которой могут проявляться потенциальные части личности.

   В основе сказки всегда лежит метафора. Метафора - это вид символического языка, который в течение многих столетий используется в целях обучения и передачи информации. Метафорическое познание не зависит напрямую от логических рассуждений и не нуждается в проверке точности нашего восприятия. Понимать мир метафорически значит улавливать на интуитивном уровне ситуации, в которых опыт приобретает символическое измерение, и нам открывается множество сосуществующих значений, придающих друг другу дополнительные смысловые оттенки.

   Ш. Копп,   исследуя феномен метафоры, различает три вида познания: рациональное, эмпирическое и метафорическое. Он полагает, что последний вид расширяет возможности двух предыдущих и даже вытесняет их.

   Идеи Коппа развивает психолог и историк Джулиан Джейнс, утверждая, что субъективный сознательный разум как раз представляет собой процесс построения метафор: "Разум является тем словарем или областью лексики, понятия, которых суть метафоры или аналоги существующего в физическом мире поведения. В формулировке Джейнса метафора - это первичный опыт, служащий двоякой цели: для описания переживаний, которые впоследствии  могут заложить в сознание новые модели, расширяющие границы субъективного опыта. Другими словами, когда мы пытаемся описать какое-либо конкретное событие, то есть воспроизвести его объективно, в процессе нашего рассказа возникают новые аналогии, которые уже сами по себе расширяют первоначальный опыт. Если согласится с этой мыслью, тогда метафора может оказаться чрезвычайно полезным инструментом общения именно в тех случаях терапии, обучения и консультирования, когда необходим поиск нового понимания проблемы самим клиентом.

   Для большинства детей метафора - это такая знакомая реальность, ведь наше детство соткано из сказок, мультфильмов, сказочных киногероев, именно они оказывают наибольшее воздействие на душу ребенка.

   Отталкиваясь от ранее упомянутых утверждений, мы можем говорить о том, что форма метафоры, в которой созданы сказки, истории, притчи, анекдоты, наиболее доступна для восприятия ребенка. Это делает ее привлекательной для работы, направленной на коррекцию, обучение и развитие. Кроме того, работа со сказкой, моделирование в рамках сказочной формы развивают личность педагога, создают невидимый мост между ребенком и взрослым, сближают родителей и детей.

   В сказочном сюжете есть воспоминание о детстве, когда креативных ресурсов было много. Сказка всегда говорит на инфантильном языке, в котором просвечивает детская власть над миром.  В сказке всегда хороший (прогнозируемый) финал и поэтому меньше тревоги. В любом случае сказка это «как будто». В сказке за счет композиции человек  может упростить социальные связи и сделать ситуацию менее опасной, или менее сложной, так как некоторые закономерности природного существования в сказке изменены (Например,  могут оживать мертвые, могут осуществляться волшебные превращения).

Таким образом, человек может выразить то, что он не решается выразить в более нагруженном связями социальном контексте.

   Даже простое чтение сказок (особенно специально созданных) дает удивительный эффект и помогает человеку преодолеть различные жизненные трудности. Выделяют разнообразные психологические трактовки содержания сказок, в частности те позиции, которые сложились в науке по вопросу об источниках появления однородных сказочных мотивов. 
   Позиция, которую отстаивал М.Мюллер, заключается в интерпретации мифов (а следовательно, и волшебных сказок) в качестве искаженного изображения таких природных явлений, как солнце и его разнообразные воплощения, луна, заря, жизнь растений, гроза.

Л.Лейстнер (чуть позже тот же взгляд отстаивал Г.Якоб), показал взаимосвязь между основными сказочными и фольклорными мотивами и повторяющимися символическими снами. Позиция  А.Бастиана, заключалась в рассмотрении основных мифологических мотивов как «элементарных идей» человечества, которые не передаются от одного человека к другому, а являются врожденными для каждого индивида и могут возникать в разных вариациях в самых разных странах и у разных народов. Следующая позиция, пожалуй, наиболее разработанная и авторитетная, отстаивается представителями аналитической психологии, идущей от работ К.Г.Юнга. 
   Одна из наиболее ярких последовательниц юнгианского взгляда на природу волшебных сказок М.Л. Фон Франц указывает на разницу между позициями А. Бастиана и К.Г. Юнга: «Для нас же… архетип – это не столько «элементарная идея», сколько «элементарная эмоция», элементарный поэтический образ, фантазия, а возможно, даже элементарный импульс, направленный на совершение некоторого символического действия». Важность эмоциональной составляющей при психологическом исследовании она показывает, демонстрируя неизбежность при сугубо рациональном подходе смешения разных архетипов и превращения их в хаос, что обусловлено взаимодействием и взаимовлиянием архетипов. «Это похоже на то, что происходит при печатании наложенных друг на друга фотографий, которые уже никак нельзя представить в отдельности. Вероятно, нечто подобное происходит и в бессознательном, что обусловлено его относительной вневременностью и внепространственностью». 
    В последнее время к методу сказкотерапии тяготеет все больше специалистов: психологов, психотерапевтов, психиатров, педагогов, воспитателей, дефектологов. Появились сказкотерапевтические программы Г. Азовцеюй, А. Лисиной, Т. Речицкой. Коллективом Института сказкотерапии получены сведения о новых областях применения метода. Это не только детские дошкольные учреждения и школы, но и центры реабилитации инвалидов, детей с различными проблемами развития, исправительные учреждения (для особо «трудных» подростков), высшие учебные заведения.

   Многие психологи, педагоги, дефектологи, воспитатели и родители применяют магическое воздействие сказки в своей работе и процессе воспитания. Однако еще не все возможности и достоинства сказок используются специалистами в полной мере. В форме сказки, метафоры могут быть синтезированы современные многочисленные психологические технологии, так необходимые специалистам, и, конечно же, родителям. С ними дети проводят значительную часть времени. Именно они на современном этапе становятся основными потребителями психологических технологий. Однако психологические подходы многочисленны, сложно сформулированы, и это делает их недостаточно доступными для потенциальных пользователей. Поэтому основной задачей сказкотерапии стало синтезирование наиболее эффективных психологических технологий в рамках сказочной формы; объединение и адаптация множества психотерапевтических приемов в единый сказочный контекст. В этом заключается актуальность и новизна комплексной сказкотерапии. Это метод, использующий сказочную форму, ореол волшебства для интеграции личности, развития творческих способностей, развития адаптативных навыков, совершенствования способов взаимодействия с окружающим миром, а также обучения, диагностики и коррекции.

    Т. Д. Зинкевич-Евстигнеевой говорит о том, что сказкотерапия — это и терапия средой, особой сказочной обстановкой, в которой могут проявляться потенциальные части личности.

    Проанализировав различные источники по проблеме применения данного метода в работе психолога, а также изучив труды авторов – Т. Д. Зинкевич-Евстигнеевой, Ш.Коппа, исследования и опыт Б. Беттельхейма, Р. Гарднера, работы Адлера, Э. Берна, идеи К.Г. Юнга и М.Л. Фон Франц, и д.р. и их вклад в развитие сказкотерапевтического метода, мы пришли к выводу, что сказочные фантазии ребенка оказывают педагогическим усилиям действенную помощь; одновременно они делают возможным глубокое проникновение во внутреннюю жизнь фантазии, с учетом которой сознательное поведение становится более понятным и благодаря этому доступным для воздействия.

1.2 Практика применения  сказкотерапии в работе педагога-психолога.

    Актуальность и новизна комплексной сказкотерапии заключается в объединении многих методических, педагогических, психотерапевтических приемов в единый сказочный контекст и адаптация их к психике ребенка и взрослогоииичеловека.  
    Данное направление отличается методологической простотой использования сказки в повседневной психолого-педагогической практике при глубоком теоретическом обосновании. Эта простота приносит отличные результаты, помогая ребенку выбраться из затруднений.

   Принципы сказкотерапевтической психодиагностики, коррекции и развития близки к принципам гуманистической, позитивной терапии:

1.Под психодиагностикой с помощью «сказочных» приемов подразумевается проективная диагностика, описывающая как целостную картину личности, так и отдельные ее проблемные и потенциальные элементы.

2.Под сказкотерапевтической коррекцией понимается систематическое усиление потенциальности и творческих способностей человека, за счет которого происходит преодоление проблемных элементов.

3.Сказкотерапевтическая коррекция  исключает директивное изменение  негативных форм поведения. Вместо  этого предлагается принцип «расширения  спектра альтернативных реакций».

4. Сказкотерапия, является также профилактикой негативного поведения ребенка. То есть человеку в сказочной форме предлагается множество моделей поведения в различных ситуациях и предоставляется возможность проиграть, «прожить» как можно больше из этих моделей. Опыт показывает, что чем больше у человека арсенал возможных реакций, моделей поведения, тем лучше он адаптирован к условиям окружающего мира.

    Чтобы  понять, чем же привлекательны сказки мы обратились к рассуждениям Т.Д. Зинкевич-Евстигнеевой. Она, опираясь на идеи коллег, опыт детского психотерапевта Бруно Беттельхейма, изложенный им в книге «О пользе колдовства», и исследования Носсрата Пезешкяна, пришла к выводу.

   1. Глубинный смысл сказки и ее мораль не дидактичны.

В сказках нет прямых нравоучений, как в баснях.

Бессознательно идентифицируя себя с героем, ребенок может научиться прогнозировать будущие проблемы и вовремя их решать, гибко совмещая удовольствия и необходимые дела. В сказке никто не учит ребенка "жить правильно". События сказочной истории естественно и логично вытекают одно из другого. Таким образом, ребенок воспринимает и усваивает причинно-следственные связи, закономерности, существующие в этом мире.

Сказочным свойством "мягкого намека" обладают также притчи, истории из жизни. Метафора глубоко проникает в бессознательное человека и активизирует психологические "иммунные тельца" — потенциальные части нашей личности, которые, в свою очередь, помогают человеку найти свой собственный, лучший на данный момент, выход из проблемного состояния. Метафора недирективна, она лить мягко намекает и направляет. Эта особенность метафоры позволяет создавать вокруг человека ауру психологической защищенности. С другой стороны, человек получает возможность "приподняться" над своей проблемой, посмотреть со стороны на то, что ему мешает. По мнению Н. Пезешкяна, через истории, притчи, мифы и сказки человек сознательно понимает свою интуицию и фантазии, учится мыслить в образах данной истории, тем самым мягко изменяя свою позицию. Это особенно важно тогда, когда разум человека не может справиться с проблемной ситуацией.

Иногда смысл сказки или притчи понятен сразу, а бывает, что мы сталкиваемся с явлением "отсроченного эффекта". Человек осознает связь сказочной истории и своего поведения или ситуации через какой-то срок, часто как озарение. Поэтому сказкотерапевту важно быть терпеливым, ибо эффект от его работы может проявиться как сразу, так и через некоторое время. Одно можно сказать с уверенностью — воздействие с помощью метафоры является глубинным и удивительно стойким, так как затрагивает не только поведенческие пласты психики, но и ее ценностную структуру.

   2. Следующим важным фактом для психологической, терапевтической и развивающей работы будет то, что сказки содержат собирательность образов, неопределенность места действия и имени главного героя.

Определенное место действия психологически отдаляет ребенка от событий, происходящих в сказке. Ребенку сложно перенести себя в конкретное место, особенно если он там никогда не был. Детям легче перенести себя за тридевять земель, чем, скажем, в какой-либо город.

Главный герой в сказке — собирательный образ. Имена главных героев повторяются из сказки в сказку: Иванушка, Аленушка, Марья. Отсутствие жесткой персонификации помогает ребенку идентифицировать себя с главным героем. Это свойство сказок не ставит детской и взрослой фантазии, воображению никаких рамок и преград.

   3. Сказки — это многогранность и многоуровневость хранимой информации. Образность языка. Благодаря своей образности сказки легко запоминаются и после окончания психологического воздействия продолжают "жить" в повседневной жизни человека, помогая ему разбираться в ситуациях, принимать решения. В сказочных сюжетах зашифрованы ситуации и проблемы, которые переживает в своей жизни каждый человек. Жизненный выбор, любовь, ответственность, взаимопомощь, преодоление себя, борьба со злом — все это "закодировано" в образах сказки.

    Каждая сказочная ситуация имеет множество граней и смыслов. Читая сказку, человек бессознательно выносит наиболее важный для себя опыт. Со временем та же самая сказка понимаем совсем иначе. При изменяющихся условиях по-другому интерпретируется содержание историй, обогащается свой прежний опыт новым восприятием. По мнению Н. Пезешкяна, так "работает" механизм хранения в сказочных историях личного опыта. А это, в свою очередь, делает пациента более независимым от психолога.

Благодаря многогранности смыслов, одна и та же сказка может помочь человеку в разные периоды жизни решать актуальные проблемы.

На примере сказки "Колобок" 3—5-летний ребенок может проследить последствия необдуманных, слишком скорых детских решений (ведь в этом возрасте начинается кризис "я сам", ребенок старается обходиться без помощи родителей, идти по улице без руки взрослого, самостоятельно принимать пищу и пр.). С помощью той же сказки подросток, который исследует других людей и их реакции по отношению к себе, узнает, какие типы людей существуют и как можно вести себя с ними: как строить контакт с "Зайцами", "Медведями", "Колобками" и "Лисами". Взрослый человек, постигающий смысл происходящих вокруг него явлений, обратит внимание на причины и следствия поступков всех героев сказки, попробует понять философскую подоплеку сказки о Колобке...