Исследование особенностей проявления страхов в юношеском возрасте

Иначе обстоит дело у  людей с эмоциональным неблагополучием. Их страх, как правило, не связан с какими-то предметами или ситуациями и проявляется в форме тревоги, беспричинного, беспредметного страха. Если пугливый человек попадает в трудную ситуацию, он начинает вести себя непредсказуемым образом. В этом случае самые незначительные предметы и ситуации фиксируются им, и именно их впоследствии он начинает бояться. Чем сильнее эмоциональное неблагополучие, тем больше возможность возникновения ситуаций, вызывающих трудности взаимодействия человека с внешним миром. Он становится малоконтактен, тревожен, испытывает разнообразные стойкие страхи; у него неадекватная самооценка. Другие же, наоборот, начинают проявлять агрессивное поведение, однако сила и форма их действий могут быть совершенно неадекватной реакцией на ситуацию [17, с.72].

Психолог Игорь Вачков, считает, что в применении понятий возникает постоянная путаница. Пожалуй, не всякий психолог сможет внятно объяснить, чем отличаются между собой страх, тревога и тревожность. А между тем содержание этих понятий, по-видимому, далеко не одно и то же [6, с.7].

В английском языке тревога  и тревожность обозначаются одним  словом anxiety, и при чтении иностранной  литературы для разведения понятий  надо обращать внимание на контекст их использования. В русском языке  это разные слова, и указать на различие между ними довольно просто. Тревога — это эмоциональное переживание, а тревожность — психологическая особенность, устойчивое свойство человека, характерная для него черта. Проще говоря, если человек часто испытывает состояние тревоги, то его считают тревожным. Склонность человека к переживанию тревоги является одним из основных параметров индивидуальных различий [15, с.23].

Вместе с тем термин тревожность часто используется в более широком смысле для  обозначения и переживания, и  устойчивой черты. Так, например, в психодиагностической методике Ч. Спилбергера (в России известной в модификации Ю.Л. Ханина) различаются ситуативная тревожность, характеризующая состояние человека в конкретный момент, и личностная тревожность — как относительно устойчивое личностное образование [6, с.7].

Когда речь заходит о  тревожности и страхе, то разные авторы указывают на разные критерии их различения. Можно выделить, пожалуй, пять наиболее известных и описанных  в психологической литературе критериев, позволяющих размежевать эти понятия [2, с.96].

Первый критерий —  степень конкретности угрозы, опасности, на которую реагирует человек. Страх  при этом рассматривается как  реакция на реальную, предметно-определенную опасность, а тревожность считается  переживанием неопределенной, диффузной, смутной угрозы, не имеющей четко осознаваемого объекта и очень часто попросту воображаемой.

Второй критерий —  направленность угрозы. Страх возникает  тогда, когда нечто грозит самому существованию человека, целостности  его организма, то есть в случае «витальной угрозы», а тревожность — когда, опасность связана с разрушением ценностей человека, его отношений с другими людьми, его потребностей, иначе говоря, когда угроза является личностной. Тут можно вспомнить слова Ф. Перлза : «Я склонен считать, что всякая тревога есть боязнь перед публикой. Если это не боязнь перед публикой (т.е. связанная с исполнением), тогда рассматриваемое явление есть страх. Или тревога является попыткой преодолеть страх «ничто», часто представляемое в форме «ничто = смерть».

Третий критерий — способ реагирования человека.  От страха человек ведет себя либо стенически, либо астенически. В первом случае он проявляет невероятную активность, например, убегает со скоростью, которой позавидовал бы спринтер-чемпион, или одним махом перепрыгивает через высоченный забор (здесь уже возникает предмет зависти для спортсменов другого профиля), или вступает в схватку с предметом страха, демонстрируя неожиданную силу (храбрец позавидует). Во втором случае человек просто цепенеет, теряя вообще способность к активности (как кролик перед удавом). Тревожность обычно порождает другой способ реагирования — недифференцированную поисковую активность.

Четвертый критерий —  сложность организации переживания. Страх, будучи базовой, фундаментальной  эмоцией, устроен проще, чем тревожность, которая рассматривается как некая «надстройка», формирующаяся на основе страха в комбинации с другими базовыми эмоциями, а потому имеющая более сложную организацию.

Пятый критерий — интенсивность  переживания. Так, иногда полагают, что можно выстроить следующий ряд переживаний по степени их возрастания: тревога, опасение, боязнь, испуг, ужас. Последние четыре состояния характеризуют разные оттенки страха. Однако большую популярность приобрела концепция явлений тревожного ряда Ф.В. Березина, в которой выделены эмоциональные состояния, закономерно сменяющие друг друга по мере нарастания состояния тревоги: ощущение внутренней напряженности, раздражительность, собственно тревога, страх, ощущение неотвратимости надвигающейся катастрофы, тревожно-боязливое возбуждение.

Анализируя указанные  критерии, легко увидеть, что не все  они практически применимы, а  некоторые вызывают возражения. Бывает, например, совсем непросто различить  «витальную» угрозу и угрозу личности и социальным контактам человека. Разделение страха и тревожности по способу реагирования довольно условно, так же как и рассмотрение тревожности в качестве комбинации разных базовых эмоций.

Наиболее понятным, доступным  и практически используемым критерием  является, по-видимому, первый: страх провоцируется конкретной угрозой, а тревожность является безобъектным переживанием. Убедительной кажется и концепция явлений тревожного ряда, позволяющая обозначить достаточно четкие различия между тревожностью и страхом.

Тревога, так же как страх и надежда, — особая, предвосхищающая эмоция. Образно это описал основатель гештальт-терапии Ф. Перлз: «...Формула тревоги очень проста: тревога — это брешь между сейчас и тогда» [2, с.90].

Продуктивен подход к  пониманию тревожности и проблеме различения тревоги и страха с позиции введенного известным отечественным психиатром Ф.Б. Березиным понятия «явления тревожного ряда». Этот подход позволяет провести различия между конкретным страхом как реакцией на объективную, однозначно понимаемую угрозу, и иррациональным страхом, возникающим при нарастании тревоги и проявляющимся в опредмечивании, конкретизации неопределенной опасности. При этом объекты, с которыми связывается последний, не обязательно отражают реальную причину тревоги, действительную угрозу. В этом плане тревога и страх представляют собой разные уровни явлений тревожного ряда, причем тревога в собственном смысле слова предшествует иррациональному страху [2, с.91].

Как представляется, продуктивными  для понимания этой проблемы являются идеи А.И. Божович об адекватной и неадекватной тревожности. Согласно этой точке зрения, критерием подлинной тревожности выступает ее неадекватность реальной успешности, реальному положению человека в той или иной области. Только в таком случае она может рассматриваться как проявление общеличностной тревожности, «зафиксировавшейся» на определенной сфере [1, с.113].

Сказанное выше, на наш  взгляд, доказывает, что изучение проблемы страха и причин его возникновения  является необходимым условием для принятия мер по сохранению психического здоровья человека и формированию устойчивой к страхам личности.

1.2 Классификации  страхов

Классификация страхов осуществляется по какому-либо признаку. Например, их можно разделить на группы, отталкиваясь от того, чего боится человек, - это так называемая классификация по фабуле страха.

Некоторые психиатры, например Б. Сэдок и Г. Каплан, предпочитают делить страхи на конструктивные и  патологические. Первые представляют естественный защитный механизм, помогающий лучше приспособиться к экстремальной ситуации. Последние являются неадекватным по интенсивности или длительности ответом на определенный стимул и часто приводят к ситуации психического нездоровья [12, с. 64].

В самом общем виде страх условно делится на личностный и ситуативный. Ситуативный страх возникает в крайне опасной, необычной ситуации, которая шокирует человека. Часто, он возникает вследствие психического заражения паникой в толпе, беспокойства и тревожных предчувствий со стороны членов семьи, конфликтов, тяжелых испытаний, провалов и жизненных неудач. Личностно обусловленный страх предопределяется характером человека (например, его повышенной мнительностью) и способен появляться в нескладывающейся ранее обстановке или при контактах с незнакомыми людьми. Дополняя друг друга, ситуативно и личностно обусловленные страхи часто смешиваются. Страх также бывает воображаемый и реальный, острый и хронический. Реальный и острый страхи предопределяются ситуацией, а воображаемый и хронический - особенностями личности.

Делить страхи можно также на детские и взрослые, первичные и вторичные, по другим признакам, и каждая такая классификация обязательно будет иметь преимущества и недостатки.

Остановимся на достаточно удобной для рассмотрения классификации  Ю. Щербатых. Этот психофизиолог разделяет все страхи на три группы: внутренние, социальные и природные или биологические. Первая группа страхов, в отличие от двух других, рождена только сознанием человека и не имеет реальной основы для беспокойства. Вторая представляет собой боязни и опасения личности за изменение своего социального статуса. А в третьей группе находятся страхи, непосредственно связанные с угрозой жизни человеку [18, с. 87].

Природными страхами он считает страх перед астрономическими и атмосферными явлениями, страх  перед вулканами, наводнениями и землетрясениями, а также перед животными и насекомыми. Особое внимание в его трудах было уделено так называемым «социальным страхам». Здесь Ю. Щербатых вводит термин «условно здоровых» людей, который обозначает целостную популяцию, где данное явление наиболее широко распространено Это нелепые, по взглядам окружающих, но драматичные для их носителей страхи.

Кроме того, имеются промежуточные  формы страха, которые стоят на грани двух разделов. К таким страхам  можно отнести боязнь пауков. В большей части случаев люди испытывают страх не перед конкретным животным, а перед тем страшным образом, созданным ими же в своем детском сознании. Именно это обстоятельство обуславливает то, что место данной фобии на границе первой и третьей группы страхов, как утверждает Ю. Щербатых [18, с.152].

Необходимо отметить, что делить страхи на биологические  и социальные не всегда возможно, а  концепции ряда авторов вообще не предполагают такой классификации. Особенности социальных страхов  заключаются в том, что они носят опосредованный характер (когда объекты, вызывающие страх не могут сами по себе навредить человеку), а также в их чрезвычайной распространенности. От фобий их отличает, как правило, то, что они охватывают значительную часть человеческой популяции, различаясь лишь интенсивностью. Социальные страхи могут вытекать из биологических страхов. Но они, как правило, имеют специфический социальный компонент. Этот компонент выходит в них на первое место, оттесняя более примитивные факторы выживания. Конкретные формы проявления социальных страхов зависят от особенностей исторической эпохи и типа общества.

Характер вещей и  явлений, тревожащих и пугающих человека, закономерно меняется с возрастом. Тем самым по мере взросления ребенка  биологические страхи приобретают как бы второстепенное значение, уступая место социальным страхам и тревогам. В экстремальных ситуациях (военные действия, спортивные поединки, природные катаклизмы и катастрофы) неумолимый инстинкт самосохранения может вернуть иерархию эмоциональных состояний в прежнее детское или, точнее, животное состояние.

У каждого человека в  определенный момент времени может  доминировать либо социальная, либо биологическая  мотивация. Особое значение это приобретает  в критических ситуациях, когда  риск повреждения жизненно важных функций или снижения социального статуса запускает развитие эмоции страха. Страх вытесняется в область бессознательного если у человека социальная мотивация превосходит биологическую. В этом случае психологическое напряжение вызывается «внешней» смелостью при наличии «внутренней» робости, провоцируя возникновение внутреннего конфликта.

Однако многие страхи при ближайшем рассмотрении оказываются  плодами нашей фантазии и собственного воображения. Мы сами создаем наши страхи, они зачастую живут, только внутри нас. К «внутренним» относятся и страхи собственных мыслей, если они идут вразрез с имеющимися моральными установками, а не только страхи, рожденные фантазией человека. Иногда, человек начинает бояться собственных мыслей и желаний, когда голос бессознательного ОНО приобретает особую настойчивость, пугающую назидательно-правильное СВЕРХ-Я (по концепции 3.Фрейда) [13, 14].

Также существует страх  будущего, который входит в группу «внутренних» страхов. О нем Сенека писал, что нередко мы начинаем бояться предстоящих несчастий задолго до того, как они на самом деле нас настигают, и этой боязнью портим себе жизнь.

Классификацию страхов по их содержанию приводит известный психиатр Б. Карвасарский:

а) страх пространства и перемещения в нем;

б) социофобии (страхи, связанные с нахождением в обществе других людей);

в) танатофобия - страхи смерти, боли, болезней (в отношении себя и своих близких);

г) страх за здоровье близких;

д) нозофобии (страх заболеть каким-либо заболеванием);

е) обсессивно-компульсивные  страхи:

• страх совершить самоубийство;
• страх нанесения увечья своим близким;
• айхмофобия, оксифобия - страх острых предметов.