Детско-родительские отношения в семьях наркозависимых

      Психологические исследования показали, что особую роль в эмоциональном, нравственном и умственном развитии ребенка играет его близость с матерью в первые годы жизни [9, 54]. Отсутствие материнской заботы либо ее длительное лишение ведут к состоянию «психической депривации», с которым связано отклонение в развитии, проявляющееся в различных формах, в том числе и наркомании.

      Каждая семья имеет свой уровень нравственно-эмоциональной выразительности внутрисемейных отношений, который зависит от индивидуальных особенностей членов семьи [53, с.32].

      В психоаналитической традиции выполнено ряд исследований эмоциональных взаимоотношений между родителями и детьми. В качестве главных объяснительных категорий Х.Е. Рихтер использует психоаналитические понятия (роль ребенка, перенос, нарцисстические проекции), анализируя на их основе нарушения взаимоотношений в семье. Под детской ролью он понимает «структурированную совокупность неосознанных родительских ожиданий - фантазий, которые предписывают ребенку выполнение определенной функции» [44, с.9].

      К. Роджерс рассматривает нарушение отношений в семье больше с позиции непосредственного взаимодействия как недостаток удовлетворительного эмоционального отношения (эмпатии, уровня уважения, готовности к раскрытию и т.д.), способствующего «истинной самоактуализации» [44, с.10].

      В продолжении психоаналитической традиции В. Буриан полагает, что решающим фактором формирования наркозависимости является алекситимия - трудности с вербализацией чувств [22]. Этот дефект возникает в раннем детстве при нарушении общения с матерью. В этот период соматическое выражение аффекта - единственная форма коммуникации с матерью. Большинство матерей воспринимают его как требование поддержки, способствуя при этом формированию у ребенка навыков самонаблюдения и вербального отчета о своих эмоциях. В результате аффект у детей вербализуется и дифференцируется. Если же интеракция ребенка и матери нарушена, то аффект вербализуется неадекватно, остается недифференцированным и воспринимается как угрожающий, усиливается опасность инфантильных мечтаний [22].

      В. Буриан подчеркивает, что во время разрыва инфантильной связи с родителями, которая должна прекратиться и замениться зрелыми связями с другими людьми, психоактивные вещества, заменив мать как объект привязанности, носят, как мать, амбивалентный характер: с одной стороны, оказывают поддержку, а с другой - представляют опасность.

      Т.о. решающим фактором формирования наркотической зависимости, согласно мнению В. Буриан является нарушение выражения эмоций в общении матери с ребенком.

      Курек Н.С., противоположно выше изложенной точки зрения, говорит преимущественно о нарушении импрессивного аспекта эмоциональной сферы больных наркоманией [22]. Курек Н.С. предполагает, что выявленное в исследовании нарушение восприятия эмоций у наркозависимых является побуждающей к наркотизации причиной снижения уровня взаимопонимания, увеличения числа конфликтов в общении, неадекватного ситуации общения выражения эмоций, нарушения невербальной коммуникации. При этом эмоциональная экспрессия относительно сохранена, ее нарушения носят вторичный характер.

      Группа авторов утверждает, что определяющим фактором формирования наркотической зависимости является «эмоциональная уплощенность» и эмоциональное отвержение родителей наркозависимых [7, 40].

      Согласно   Пятницкой И.Н.,    эмоциональная    уплощенность  -   это

холодность,  слабость   и   узость   круга   привязанностей,   поверхностность,

не длительность чувств [40]. Эмоциональная глухота взаимна. Родители часто ничего не могут сказать о своем ребенке (склонности, привязанности, вкусы, времяпрепровождение); обычные ответы на вопросы - «как все», «хороший». Дети не знают зачастую характер работы родителей и даже их возраста. Обращают на себя внимание быстрое угасание привязанностей. При этом охлаждение родителей обычно опережает привязанность ребенка. Этот временной разрыв содержит психотравмирующий ребенка фактор.

      Согласно Анохину П.К., психическая травма - это, прежде всего психическое переживание, в центре которого находится определенное эмоциональное состояние. Центральное место эмоций в структуре психотравмирующего переживания закономерно, оно обусловлено как важным местом эмоций в организации и интеграции психических процессов, так и их ролью во взаимосвязи психических и соматических систем организма [2].

      Важнейшей чертой психотравмирующих переживаний является, как было показано В.Н. Мясищевым, их центральное место в структуре личности, их особая значимость для индивида [35].

      Эйдемиллер Э.Г. также большое внимание уделяет семье как источнику психической травмы [53]. Ведущая роль семьи в возникновении патогенных ситуаций и психотравмирующих переживаний, по мнению Эйдемиллера, определяется рядом обстоятельств:

Ведущей ролью семейных отношений в системе взаимоотношений личности. А также тем, что семья на ранних, наиболее важных для дальнейшего развития этапах жизни индивида является единственной социальной группой, в которую он включен.

Многосторонностью семейных отношений и их зависимостью друг от друга.

Особой  открытостью  и,  следовательно,   уязвимостью   члена   семьи   по

отношению к различным внутрисемейным влияниям, в том числе и травмирующим [53 , с.35].

      Х. Шультц-Хенке обращается к невротическим нарушениям развития и выделяет в этой связи виды влияния родителей на ребенка. Все травмирующие влияния он характеризует как «тормозящие» [44, с.9]. Подобное влияние проявляется в нарушениях эмоционального и волевого развития детей, в трудностях социальной адаптации, отклонений в поведении, противоправных поступках, в том числе и в приеме наркотических средств.

      Анализ литературных источников не оставляет сомнений в том, что наиболее значимым в структуре девиантной личности являются не интеллектуальные, а эмоционально-волевые особенности. Авторы используют понятия: эмоциональное отвержение [7], эмоциональная уплощенность [40], альтернирующий тип эмоциональных отношений [28], нарушения экспрессивно-импрессивного аспекта эмоциональной сферы [22] и т.д. На их основе они анализируют нарушения детско-родительских взаимоотношений, которые запускают наркотическое поведение детей. В том случае, когда начинают превалировать исключительно негативные отрицательные переживания, определяя весь тон и направления жизни, все формы отношения к миру и самому себе, начинается аномальное, отклоняющееся развитие, уводящее от общих сущностных задач, замыкающих человека в узкий круг негативных переживаний и в конце концов ненависти (чаще бессильной) к себе и другим. Именно эти психологические особенности провоцируют их на «уход от реальности» с целью изменить свое психическое состояние искусственным путем. 

      Согласно Завьялову В.Ю., семья или «семейная система», в которую включают не только ядро семьи («нуклеарная семья» - родители и дети), но и предшествующие и последующие генерации, родственные связи с близкими и дальними родственниками - главный фактор в развитии символического приобщения к наркотикам [18, с.60]. От генерации к генерации передаются системы ценностей, модели поведения, «семейные ритуалы», символы и т.д. Внешний по отношению к семье мир ребенок до определенного времени, а точнее до «социальной зрелости», воспринимает через семью, через установки и ценности, которые существуют в семье. Человек не обязательно поступает в жизни именно так, как поступали его родители или как его учили поступать. Однако влияние на все его поступки и оценку поступков в той или иной степени оказывает «семейный фонд» [18].

      Поэтому другая точка зрения в качестве основного фактора формирования наркотической зависимости считает неправильное воспитание. 

      Prendergast и Schafer называют 3 механизма через которые родители могут оказывать влияние на наркотизацию детей:

родители как образцы;

родители как воспитатели;

родители как источник поддержки [11, с.48].

      Сторонники системно-ориентированной теории указывают на редкое поощрение родителями приемлемого поведения ребенка и уделение большого внимания негативному поведению [36].

      Максимова Н.Ю. полагает, что в этом случае у ребенка оказывается фрустрированными целый ряд социальных потребностей; потребность в положительной оценке; потребность в самоуважении. «По мере нарастания отрицательной информации, критических замечаний, неудач, неизбежных при нарушении процесса социализации, психологическая защита, временно позволяющая подростку иллюзорно-положительно воспринимать объективное неблагополучие, становится менее эффективной. В случае неэффективности ее действия, либо недостаточной сформированности, при возникновении угрозы невротического срыва подросток интенсивно ищет выход и нередко находит его во внешней среде, употребляя психотропные вещества» [29].

      Согласно    Битенскому В.С.,    в    семьях   наркоманов       выявляются

различные типы неправильного воспитания. С одной стороны, это гипопротекция, в условиях которой формируется триада жизненных принципов: всегда рассчитывай на самого себя; другие - твои враги; если ты хочешь чего-то добиться, ты должен их обмануть. На другом полюсе неправильного воспитания лежит повышенное внимание к ребенку и повышенный контроль за ним. Доминирующая гиперпротекция, воспитание по типу «кумира семьи», может сформировать мировоззрение, характеризующееся триадой: никогда не принимать ничего самостоятельно; другие обязаны заботиться о тебе; если у тебя что-то не получается, виноваты в этом другие, а не ты [7]. Данный тип воспитания приводит к несформированности волевой сферы личности. Затрудняется процесс «волевого овладения своей аффективной жизнью» и процесс формирования «целевой воли» [14, с.170]. Слабость волевой сферы проявляется нестойкостью интересов и неспособностью к организованной, последовательной деятельности. В целом такую личность характеризует слабая, пользуясь выражением А.Н. Леонтьева, «чувственная ткань сознания», а также недостаточное чувство реальности, сознания «Я» [24].

      Неразвитость волевой сферы проявляется в несформированности самоконтроля. Самоконтроль - не только волевая функция, но и навык, приобретаемый усвоением социальных и нравственных норм, воспитанием. Способствует самоконтролю знание последствий злоупотребления, ценностные ориентиры, личные, социальные цели, перспектива достижения которых весомее (и соизмерение для индивидуума доступно), чем сиюминутное удовольствие.

      Котляров В.Ю., Смердов О.А., предлагают термины, которые характеризуют дисгармоничные черты характера, формирующиеся при определенном типе неправильного воспитания [20]. С точки зрения доходчивости и понимания данные термины нашли широкое распространение, хотя в подобных определениях усматриваются клички, карикатурность,  смех:  «герой   семьи»,   «козел   отпущения»,   «потерянный

ребенок», «шут», «фанат», «благодетель».

      Шнейдер Л.Б. выделяет следующие отклонения в  стиле  родительского

воспитания: предпочтение женских качеств, предпочтение мужских качеств, расширение сферы родительских чувств, страх утраты ребенка, неразвитость родительских чувств, проекция собственных нежелательных качеств, внесение конфликта между супругами в сферу воспитания [51, с.329].

      Иными словами, данные типы воспитания формируют дисгармоничные черты характера, которые в свою очередь способствуют образованию «психологической готовности к употреблению психотропных веществ» [29, с.150]. Этот феномен состоит в неспособности адекватного восприятия ситуации, связанных с необходимостью преодоления жизненных трудностей, налаживания отношений с окружающими, правильной регуляции своего поведения. Являясь личностным образованием «психологическая готовность к употреблению психотропных веществ» проявляется в ситуации «затрудненности удовлетворения значимых социальных потребностей человека» [29, с.152] и «в условиях особой направленности личности, разрешающей неприемлемые в социальном отношении поступки» [50].

      Анализ зарубежной литературы по проблемам наркомании показывает, что исследованиям деструктивных детских ролей в семье уделяется значительное внимание. С усвоением таких ролей связывают не только предрасположенность к наркомании и алкоголизму [37], но и развитие созависимости [8], [39], а также вероятность появления в семье химически зависимого члена семьи в следующем поколении или через поколение [45]. 

§ 1.3  Проблема наследственной отягощенности больных наркоманией.