Проблема лидерства в современной западной политологии

     Если  говорить о ролевом анализе, то следует  заметить, что понятие «роль» используется практически во всех исследованиях. По существу, этот концепт является социологической формулой, затрагивающей  различные формы межличностного поведения людей в особых ситуациях. В этом смысле личность, стоящая  на вершине политической лестницы, может играть множество ролей, выполняя самые разные свои обязанности. Изучение лидерства на этом примере зависит  более или менее от понимания  исполняемых индивидом ролей. С  этим созвучен вывод о том, что  успешное лидерство является продуктом  гармоничного понимания роли. Другими  словами, важным является достижение согласия между потенциальными лидерами и  потенциальными последователями в  том, кто чем должен, будет и  может заниматься, исполняя свои роли. 

     В связи с этими рассуждениями  по проблеме политического лидерства  все внимание, вероятно, должно быть сфокусировано на том, насколько  гармонично определены роли и как широко они будут распространены между участниками. В некоторых африканских и азиатских странах традиционные стандарты взаимоотношений «лидер - последователь» существуют издавна и могут поддерживать видимость могочисленных ролей родовых лидеров. В роли племенного властителя они могут требовать бесспорной поддержки от своих соплеменников; в других обстоятельствах они строят свое руководство на основе ролей «патрон - клиент»; затем, получив неожиданно политическую власть, могут выступить в высочайшей роли религиозного лидера, шамана или пророка. 

     Лидерство президентов и премьеров в  современных государствах требует  гораздо более сложного, мульти-ролевого поведения. Должностное положение  вовлекает их во множество связей, требующих большого разнообразия обоюдных ролевых координации. Для поддержки  легитимности своих претензий на лидерство люди, занимающие руководящие  посты, в разных контекстах вынуждены  играть различные роли. В зависимости  от конкретной ситуации президентская  власть в США может рассматриваться  как роль главного исполнительного  лица в отношениях с Конгрессом, его партией, федеральным чиновничеством, электоратом или как роль главного политического лица во внешней политике и главнокомандующего вооруженными силами. В Великобритании одна из первых обязанностей премьер-министра - отвечать ожиданиям людей из Вестминстера, Уайт-холла и других учреждений политики, связанных с этой должностью. Здесь, как и в других современных государствах с устоявшимися подобными отношениями, одной из основных задач лица, находящегося на вершине политической власти, является балансирование между различными ролями и выбор соответствующего типа лидерства, наиболее приемлемого в различных ситуациях. 

     У некоторых лидеров время от времени  появляется возможность изменить некоторые  стратегически важные роли, например в своих интересах. Этому способствуют различного рода кризисы (как случилось  в США, когда Ф.Рузвельт расширил президентские полномочия в свою пользу). Чаще всего наиболее благоприятны для этого ситуации до и после  смены одного режима другим, когда  создаются новые государства  или происходит политическая реорганизация  уже существующих. Для таких ситуаций необходим особенно сильный политический деятель с экстраординарными  возможностями, способный создать  подходящие условия для других, установить новые ролевые отношения, соответствующие  новым обстоятельствам. Такой человек  может, подобно Б.Муссолини, вызвать  ощущение кризиса в правящей элите, стоящей на его пути. Для других случаев подойдет роль «драматурга», как у Ататюрка, Кастро, Тито и  де Голля. Как замечено в одном  из сравнительных анализов политических кризисов и перемен, довольно часто  «драматические индивидуальные представления... объясняют политические нововведения». 

     Итак, мы обнаружили, что современные подходы  к анализу политического лидерства  идут как от частного к общему, так  и от общего к частному. Дедуктивный  и индуктивный подходы, идиографические  исследования отдельных личностей  предоставляют материал для общих  или предварительных предположений  о различных по результативности формах. 

     Важность  индивидуального лидерства в  анализе политического развития зависит от его перспективы. По сути, вопрос заключается не в том, есть ли оно, а в том, насколько оно  изменчиво. С одной точки зрения, политическое развитие лишь в последнюю  очередь чем-то обязано лидерству  какого-либо индивида. Это последний  по порядку да и по значению фактор, влияющий на события, которые не могут  быть объяснены другими факторами  при анализе причин. Противоположная  точка зрения превращает личное лидерство в явление, имеющее первостепенное значение, важнейший причинный фактор, первый в исторических исследованиях и последний в политических прогнозах. Так или иначе, этот анализ начинается с того, что лидерство отдельного человека надо изучать в свете прошлого и будущего политического развития, то есть исторически. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Взгляд  на политику в современной  западной политологии

     Распространенным  в современной западной политологии  является взгляд на политику как деятельность, направленную на контроль и примирение разных интересов в пределах государства. Например, Б. Крик утверждает: «Политика  может быть просто определенная как  деятельность, с помощью которой  разносторонние интересы в пределах данной единицы правления примиряются  через предоставление им частицы  власти в пропорциях к их важности для благосостояния и выживания  всей общности». Такое широкое определение  политики порождает и широкое  понимание политологии как науки. Некоторые авторы пытаются отождествить социологические аспекты политэкономии  и политологии, считая, что изучают одно и то же явление — отношения между системами общественных интересов, которые обеспечивают деятельность общества, а сами возникают в результате деятельности экономических механизмов. Рассматривая общественные отношения как столкновения групповых интересов, отдельные политологи склонны считать политэкономию политической наукой. По устоявшейся традиции к политологии часто относят дисциплины, которые возникают на основе межотраслевых интеграционных научных процессов, — политическую географию, политическую биологию, политическую психологию.  

     Разнообразными  являются взгляды европейских политологов  и на методологию современной  политической науки. Одни ученые отдают преимущество эмпирической исследовательской  технике (опросу общественного мнения, психологическому анализу, экспериментам  «малых групп»), другие в своих исследованиях  опираются прежде всего на собственный  опыт человека и здравый смысл, считают, что удачно подобран метод или  логические размышления в процессе исследования питает выработку оптимальных  решений. Невзирая на наличие разных подходов и школ, основные методологические составляющие политологических исследований остаются неизменными.  

     Понятийный  аппарат современной западной политологии  сложился, унаследовав традиционные категории (государство, власть, политический институт, политическая система и  тому подобное) и дополнив их новыми, созданными в пределах свойственного  европейской политологии поведенческо-социологического подхода (политическое поведение, мотивация, политическое рекрутирование). Рядом  с этим политология активно заимствует сроки из смежных наук (политическая система, политическая психология, политическая социология). Были разные попытки классификации  этой системы понятий. Самой рациональной оказалась и, что за критерий взяла  основные структурные элементы предмета исследования: общесистемные (политическая организация, политическая партия, политический процесс), институционные (политическая партия, политическое лидерство, политическая мобилизация); личностные (политическое сознание, массовая политика).  

     Об  общих законах развития общества западная политология почти не ведет  речи, поскольку не преследует цель тотальной рационализации общества. К тому же, как заметил польский политолог Ежи Вятр, такого знания нет, а учитывая характер общественной жизни его, возможно, и не будет.  

     Темпераментно реагирует современная западная политология на процессы развития демократии, проявления реализации общественного  мнения — факторов, которые свидетельствуют  об уровне зрелости общества, культуре субъектов политики. Такое внимание в основном является следствием проявления тенденций экономической, управленческой жизни стран капитала и рыночных возобнови. Постиндустриальный капитализм требует мобильного активного типа личности. Стимулируемый разнообразными потребностями, современный гражданин становится чувствительным ко всем аспектам бытия, в том числе политического, становясь более требовательным относительно способов осуществления демократии, народовластия, механизмов взаимосвязей между властью и народом, а также контроля за ее деятельностью, роли масс политической жизни.  

     В любой политической системе всегда существует стержневая неопровержимая аксиома, на которую эта система  опирается. В демократической системе  — суверенитет общественного  мнения. Представление относительно природы общественного мнения к  Первой мировой войне развивались  в русле классической конституционной  теории, то есть в связи с проблемой  народного суверенитета. Суверенитет  и природу общественного мнения в пределах традиционной политической науки полнее всего исследовал А.О. Доуелл в труде «Общественное  мнение и народное правительство» (1913), считая общественное мнение аспектом доминирующего общественно-политического  климата или стержнем структуры  взглядов определенного сообщества. Мысль можно считать общественной, если ее воплощение воспринимается меньшинством, которое не разделяет ее. То есть, добровольное, хоть и неохотная согласие, подчинение воли большинства (нередко  это большинство представляет правительство) является признаком народного правительства, линию которого общество разделяет в целом, не соглашаясь в отдельных аспектах. При таких условиях меньшинство может принять правление большинства, зная, что консенсус из фундаментальных вопросов является непреклонным. При других условиях доминирование большинства трансформируется в тиранию. Следовательно, за Доуеллом, в обществах, где существуют острые разногласия мыслей из жизненно важных общественных проблем, не может быть ни общественного мнения, ни народного правительства.  

     После Первой мировой войны начался  этап собственно социологического исследования общественного мнения и формирования общественных институтов, связанных  со становлением и функционированием  ее как политической силы. Если раньше общественное мнение рассматривали  под углом зрения ее суверенности и общественной ценности, то теперь политология сосредоточилась на ее формировании, технике фиксации, использовании в управленческих целях. Предметом особенной заинтересованности стала технология формирования общественного  мнения, управления как процессом  формирования, так и реализации.  

     С первыми попытками манипулирования  общественным мнением появилась  потребность социологического подтверждения  ее суверенности и позитивной роли в обществе. Важнейшей труд У. Липпмана «Общественное мнение» (1922), который рассматривал ее как комплекс мнимых образов и стереотипов, в пределах которых люди действуют в группах.  

     Одновременно  активизировался прагматичный поиск  средств влияния по общественному  мнению со стороны определенных социальных групп в своих практических интересах. В 1923 г. E.Л. Бернейс (племянник З. Фрейда) в труде «Кристаллизируя общественное мнение», разработал средства функционирования профессионального института относительно изучения общественного мнения как феномена. Бернейс считал главные стереотипы общественного мнения относительно стойкими против манипулирования, рекомендовал не изменять их, а разумно использовать в собственных интересах, пытаясь совместить ожидаемый интерес со стереотипами общественности. При этом возможные игра на предубеждениях, пропаганда с целью обеспечить место определенной идее на рынке политических мыслей. Результатом функционирования такого института стало не манипулирование общественным мнением в интересах особенных интересов, а рост политизованости повседневной жизни. В сообществе появилась новая сила, с которой оно должно было считаться, хоть творцы этой силы считали, что они лишь манипулируют имеющимися мыслями.  

     В 1935 г. Дж. Геллап организовал Американский институт общественного мнения, а  через четыре года в труде «Общественное  мнение в демократии» изложил  свое понимание ее как элемента прямой демократии. Это положило начало новому этапу дебатов относительно соотношения  прямой и представительской демократии. В конце 60-х — в начале 70-х  годов XX ст. утвердилась практика эмпирических исследований общественного мнения (в основном с помощью опроса), сформировалась соответствующая система  научных, политических, коммерческих центров, заострились неслыханные ранее  проблемы статистики, достоверности, методик  изучения общественного мнения и  тому подобное. Институт общественного  мнения был признан одним из главных  элементов функционирования политической системы. Вместе со средствами массовой коммуникации, которые формируют, формулируют, отображают общественное мнение, он получил  название «четвертая власть»