Открытия в педагогике ХХ века

    Содержание. 

1. А.С.Макаренко………………………………………………..…...стр. 3
2. В.А.Сухамлинский………………………………………………...стр. 9
3. В.А.Амонашвили…………………………………………………..стр.14
4. В.Ф.Шаталов……………………………………………………….стр.17
5. Список литературы………………………………………………..стр.19

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1.А.С.Макаренко.

    Уникальный  опыт отечественного образования XX столетия имеет мировое значение как культурный и общецивилизационный феномен.

    Чтобы осмыслить масштаб и глубину педагогических идей А. С. Макаренко, необходимо вернуться в 20-е годы прошлого века, в историческую точку их зарождения. В эти годы в России произошёл тотальный слом общественного, экономического, духовного строя страны. Утрата обществом нравственных и социальных ориентиров привела к катастрофическим последствиям. Одно из них — чудовищная детская беспризорность и преступность.

    И сегодня многие дети в нашей стране оказались в аналогичной ситуации — в ситуации беспризорности, социального  сиротства и придонного существования. Как и в прошлом, это стало  результатом дезинтеграции устойчивых форм общественной жизни, наряду с атомизацией, взаимным отчуждением людей и, следовательно — предельной безответственностью друг перед другом (не перед кем стало отвечать — каждый сам по себе).

    Перед Антоном Семёновичем Макаренко  стояли сразу две нерасторжимые  задачи. Во-первых, он должен был вернуть  беспризорному ребёнку человеческое обличье и тем самым дать ему  возможность полноценной жизни  в обществе. Однако — в каком  обществе? Ведь старые формы общественной жизни были разрушены или дискредитированы, а новые — существовали лишь в  идеологии. Отсюда — второе: нужно  было экспериментально нащупать и утвердить  главный смысл, абрис и структуру  этого нового, беспрецедентного человеческого  сообщества. Нужно было найти осмысленную, одновременно реабилитирующую и  развивающую форму человеческого  общежития, форму совместной, полноценной  жизни и деятельности взрослых и  детей.

    Для решения этих задач Макаренко  создаёт гениальный социально-педагогический проект, реализация которого потребовала  от него поистине героических усилий.

    В чём тут проблема? Известно, что, создавая горьковскую колонию, Антон  Семёнович проштудировал огромное число педагогических и философских  работ в поисках ответа на свой главный вопрос: где и как возможно обретение человеком собственной  человечности?

    Для Макаренко было очевидно, что результатом  воспитания ребёнка в пределах его  кожного покрова, т. е. в границах отдельного индивида, может стать только капризное, а чаще — истерическое своеобразие. Никакого другого материала здесь нет. А собственно «человеческое» находится не внутри индивида, а между, в пространстве человеческих взаимоотношений, человеческих объединений, детско-взрослых общностей.

    Вопрос  был в том, какими же должны быть эти объединения по своей структуре  и содержанию? Сегодня, учитывая достижения социальной философии и социальной психологии, этот вопрос можно было бы решить достаточно быстро. Но в начале XX века ситуация была иная. Поэтому  имеет смысл, хотя бы в краткой  форме, рассмотреть основные смыслы, принципы и формы соорганизации людей в их обыденной, текущей жизнедеятельности.

    Конституирующие категории любого человеческого  объединения — это связи и  отношения: профессиональные, социальные, психологические, духовные, эмоциональные  и др. В развивающихся социальных объединениях происходит постоянное их преобразование.

    Все типы социальной организованности людей  детерминированы в первую очередь  целевыми ориентирами. Организованность всегда ориентирована на дело, которое  и есть цель объединения. Именно совместная, групповая деятельность — главный  интегрирующий фактор. А её конкретный вид и характер определяют тип  социальной организованности и её структуру. Вот наиболее важные из них.

    Группа  с лидером — это такая группа, в которой связи и отношения  между членами не структурированы  и не дифференцированы. Они задаются и обеспечиваются только лидером, прежде всего — его личным авторитетом, который он вынужден постоянно подтверждать. В противном случае — неизбежна  смена лидера. Подобная организованность характерна для подростковых и юношеских  стихийных, часто — криминальных группировок.

    В команде с командиром достаточно отчётливо структурированы и  формализованы отношения между  подчинёнными и руководителем, права  которого определены заранее и приняты  членами команды; организация задана принципом единоначалия. Примером могут  служить относительно небольшие  рабочие объединения (бригада, звено, лаборатория и др.).

    В коллективе с советом — наиболее развитой статусной группе — достаточно широким набором социальных ролей  и обязанностей обладают и руководители (появляются советники, помощники, заместители), и подчинённые. Как правило, это  хорошо структурированная и дифференцированная по связям и отношениям группа с коллегиальным принципом управления.

    Ассоциация  с президентом — наиболее свободное  объединение людей, которые имеют  общие цели и разделяют одни и  те же ценности. Ассоциация организована на принципах самоуправления. Сегодня  в общественной жизни нашей страны широкое распространение получила такая форма социальной организованности, как «команда» которая совмещает  в себе «родовые» черты практически  всех рассмотренных структур. Современная «команда» всегда имеет лидера (иногда харизматического), чёткое распределение функций, жёсткую целевую ориентацию (захват или построение значимой социальной ниши — в политике, бизнесе, науке), базовые — всеми разделяемые ценности.

    В силу того, что все типы социальной организованности имеют деятельную основу, они существуют ровно столько, сколько продолжается сама совместная деятельность. Реализация конкретного дела, достижение определённой цели либо «рассыпают» эту организованность, либо заставляют создавать другую для достижения новых целей.

    Общество  существует не потому, что все мы существуем, а потому, что каждому  из нас присуща ориентация на другого. Природе человека свойственно стремление выйти за пределы самого себя, стремление быть собою с другими. Поэтому проблема общности — не только социальная или историческая, но и личностносмысловая.

    Для общности характерно принятие людьми друг друга. Исходная её норма —  устойчивая духовная связь между  её участниками, обеспечивающая взаимопонимание  между людьми, которая возникает  при постоянном общении, диалоге, взаимном доверии и сопереживании. Нормы, цели, ценности, смыслы привносят в  общность сами люди, делая её подлинно со-бытийной.

    Полнота связей и отношений между людьми обеспечивается только в структуре  со-бытийной общности, основная функция которой — развитие.

    Подлинно  со-бытийная общность одновременно несёт в себе и целевые ориентиры совместной деятельности, и ценностные основания своего единства. Понятно, что она не возникает стихийно, сама по себе; её становление связано со специальными и осознанными усилиями каждого из её участников. Вне этих усилий — со-бытийная общность быстро вырождается либо в симбиотическую сращенность, либо в формальную организованность, что обычно и наблюдается в реальной педагогической практике.

    В то же время, знание закономерностей  становления со-бытийных общностей, характерных для разных возрастных периодов развития человека, позволяет вполне профессионально приступить к проектированию адекватных форм и содержания образования, задающих осмысленные уклады жизни детско-взрослых и учебно-профессиональных общностей.

    По  сути дела, именно в этом и состояло гениальное педагогическое и социальное открытие А. С. Макаренко, главный пафос  утверждения в педагогическом сознании и педагогической практике коллективных форм организации совместной жизни  и деятельности детей и взрослых в границах проектируемого образовательного пространства. Такого пространства, которое  никогда не совпадает и не должно совпадать с границами воспитательного  учреждения. Достаточно внимательно  прочесть даже художественные произведения Макаренко, чтобы убедиться: пространство образовательной деятельности колонии, коммуны выходило далеко за их пределы.

    Коллектив, как его понимал Антон Семёнович  — это и есть реальное жизненное  пространство, где осуществляется становление  собственно человеческого в человеке. Подлинная личность, и даже —  индивидуальность может быть выстроена  только из материи общественной жизни. Другого материала в руках  взрослого, педагога — просто не существует, если не считать такой материей натуральную  телесность, присущую каждому из нас. Но из телесности можно построить  только тело. А перед Макаренко  стояла задача (та же задача сегодня  стоит перед нами) вырастить человека во всех его измерениях — и телесных, и душевных, и духовных, сделать  его способным к самостоянию в универсуме человеческих связей и отношений.

    Это концептуальное изложение педагогики Макаренко вызвало в своё время  бурю протеста деятелей  социалистического воспитания. А практическая реализация этого положения воспринималась многими, как педагогическое преступление. «Казарма, муштра, командирская педагогика, обезличка» — этот неполный список преступлений предъявлялся Макаренко не только в 20-30-е годы, но предъявляется — и по сей день. Особенно активны деятели бывшей советской педагогики, которые в своё время получали титулы и награды за пропаганду идей Макаренко, а теперь подрабатывают на дискредитации этих же идей.

    Традиционного возрастного и педагогического  психолога нередко поражает резкая неприязнь Антона Семёновича к педагогическим рекомендациям и предписаниям тогдашних  психологов и педологов. Они то и  разоблачали «командирскую педагогику»  Макаренко, апеллируя, как правило, к индивидуальным особенностям отдельного ребёнка, который и должен, по господствующему мнению, быть единственным и главным объектом воспитания. Сегодня очевидно, что за всей этой «наукой» скрывался политический заказ на предельную атомизацию «масс трудящихся» для удобства манипуляции их социальным поведением.

    Но  именно такая позиция официальной  педагогической и психологической  науки, да и господствующей идеологии 20-30-х годов для А. С. Макаренко  была категорически неприемлема. Романтические  идеи перспективных линий развития каждой личности, бодрость, трезвление, предощущение радости завтрашнего дня, умелость, система взаимной ответственности всех перед всеми — всё это создавало условия и духовную основу для становления способности к самостоянию каждого воспитанника. Но эти основы могли сложиться и утвердиться только в коллективных формах совместной жизни и деятельности детей и взрослых.

    Живая общность, сплетение и взаимосвязь  жизней детей и взрослых, их внутреннее единство и внешняя противопоставленность друг другу указывают на то, что взрослый для ребёнка (вообще один человек для другого) не просто одно из условий его развития наряду со многими другими (не просто персонификатор и источник общественно выработанных способностей), а фундаментальное онтологическое основание самой возможности возникновения человеческой реальности, основание нормального развития человека и его полноценной жизни. Именно общность людей есть основание и источник развития сил каждого человека, его базовых способностей быть человеком.

    Соответственно, сам ход становления «собственно  человеческого в человеке» состоит  в возникновении и преобразовании одних форм совместности, единства, со-бытия с другими людьми в новые — более сложные и более высокого уровня единства.

    Не  будет преувеличением сказать, что  именно такую — экзистенциальную проблему становления человека в  разных формах детско-взрослых общностей  и решал А. С. Макаренко со своими друзьями — сотрудниками, соратниками, последователями и учениками  на всём протяжении своей педагогической биографии. Всякая индивидуальная жизнь  — это тайна, но её деятельностная составляющая может быть нами раскрыта, если удастся подобрать правильный ключ. Я думаю, что таким ключом к пониманию педагогики Макаренко, может служить его профессионально-педагогическая и индивидуально-личностная позиция во встречах с детьми, с молодыми людьми, с взрослыми.

    И то, что в советской педагогике весь грандиозный социально-педагогический опыт А. С. Макаренко сводится к педагогическим технологиям, к методическому инструментарию, да ещё применимому только к работе с беспризорными и малолетними  правонарушителями, — принципиальная ошибка.