Семантическая структура метафоры на материале произведений И. А. Бунина

Глава 1. Из истории  изучения образности в русском языке. 

     В статье Г. Н. Скляревской «К вопросу о метафоре как объекте лексикографии», автор ставит такие проблемы как:

1. Разграничение переносных оттенков и переносных значений, раскрывая при этом основу «символа переноса»;
2. Различение живой и генетической метафоры, выделяя четыре стадии развития метафоры и определяя основной механизм ее образования.

     Основным  механизмом образования метафоры автор  считает сравнение и сопоставление, которое является одним из важных средств познания мира и формирования языка. «Все, что человек воспринимает органами чувств, и все, что является результатом его мыслительной деятельности (от целостных картин мира до отдельных признаков и свойств, отвлеченных от реалий, до расчлененных конкретных впечатлений), может соединяться в нашем сознании ассоциативно».

     Ассоциации  могут соединять разные факты  действительности: одну картину с  другой, одну картину с несколькими, один предмет с несколькими, один предмет с другим. Так в результате сопоставления человеком нескольких мыслительных картин (ассоциаций) получается некий образ. «При сопоставлении одного предмета с несколькими можно говорить об употреблении слова (когда именем одного может быть названо неограниченное число других предметов, обнаруживающих черты сходства с первым)», т.е. автор считает, что метафора на данном этапе еще не сформировалась, так как сравнение охватывает неограниченное число реалий. «Например, глагол жужжать характеризует звуки, производимые насекомыми, однако так можно сказать и о летящей пуле, снаряде, о вертящемся веретене, о гуле голосов, шуме толпы и т.д.». Автор считает, что такие словарные формулировки как «о чем-л., напоминающем такой предмет» и подобные должны исключать помету «перен.», так как сама эта формулировка свидетельствует о том, что метафора еще не сформировалась. «Например, паутина 1. О чем-л., напоминающем такую сеть, нити волокна. Золотая паутина, ажурная паутина из металла. 2. О чем-л., опутывающем, подчиняющем своему влиянию, власти. Паутина лжи, паутина вздоров».

                Следующий же этап подразумевает выбор одного объекта сопоставления из всех возможных и его связь с исходным понятием закрепляется лексически. «Совмещение двух понятий в одном слове на основе наличия общего признака и дает метафору».

     Понятие формируется на основе отвлечения признаков  от реалий, при этом в слове могут  фиксироваться и объективно существующие признаки, и приписываемые предметам  воображением человека, «Например, Монах. Член религиозной общины, принявший  пострижение и давший обет вести  аскетическую жизнь. Перен. О мужчине, живущем уединенно, ведущем аскетический образ жизни».

     Но  чаще в основе метафоризации лежит  не конкретный признак, который можно  выделить и обозначить, а ряд признаков  или даже некое впечатление, получаемое при сопоставлении предметов. «Например, корова – о нерасторопной, неповоротливой или неумной женщине». По этому принципу образуются целые разряды метафорической лексики, в частности все экспрессивные наименования-характеристики человека. Однако в процессе речевого употребления отдельные признаки могут отделяться, формируя при этом самостоятельные значения и оттенки значения слова. «Например, свинья: 1. Парнокопытное млекопитающее, домашний вид которого разводят для получения мяса, сала, щетины, шкуры. 2. Перен. О грязном, неопрятном человеке, неряхе. 3. Перен. О человеке с низменными, нечистоплотными наклонностями. 4. О человеке невежественном, некультурном. 5. Перен. О человеке, поступающем непорядочно, низко. 6. Перен. О человеке неблагодарном».

     В семантике многозначного слова  ряд ассоциаций бывает столь сложным, что иногда трудно установить, разные признаки формируют переносные значения или один и тот же признак, переливаясь в новое понятие, как бы преломляется в сознании, давая новое значение, отличное от прямого и от других переносных. «В глаголе темнить два переносных значения образуют  цепочку зависимости от прямого: делать темным, более темным – 1. Перен. Делать менее заметным, мене отчетливым, заслонять, закрывать. 2. Перен. Лишать ясности, затемнять смысл. Третье переносное значение («делать мрачным, безрадостным») связано не с предыдущими переносными, а с прямым значением более сложными и опосредованными связями».

       В некоторых других случаях  перенос осуществляется на основе  историко-культурных представлений, общих для языкового коллектива, которые  не имеют отражения в семантике слова-источника: «Рыцарь. Феодал, тяжеловооруженный конный воин в средние века в Западной Европе, принадлежавший к военно-земледельческому сословию. 2. Перен. Самоотверженный, благородный, великодушный человек. 3. Перен. Человек, безраздельно отдающий себя какому-либо делу, идее.».

     Таким образом, автор считает, что признак, формирующий переносное значение, бывает не только несущественным для исходного понятия, но и нередко вообще не входит в его смысловую характеристику и, более того, в отдельных случаях символ переноса даже противоречит тем массовым ассоциациям, которые вызывает то или иное слово. «Например, собака издавна воспринимается как символ, преданности, бескорыстной дружбы и верности, однако эти общеизвестные качества не нашли языкового воплощения - ни один говорящий на русском языке не назовет верного, преданного человека собакой, как называют хитрого лисой, упрямого – ослом и т.д.; в переносных значениях закрепились совсем другие ассоциации: 1. О злом, жестоком, дурном человеке. 2. О знающем, ловком, искусном в каком-либо деле человеке, знатоке своего дела». Следовательно, символ переноса является добавочным элементом в семантической структуре слова.

     О случайном характере выбора символа  переноса свидетельствует тот факт, что в разных языках такие символы  не совпадают. Метафора, привычная для носителя того или иного языка, кажется неожиданной и странной человеку, для которого этот язык чужой.

     «Находясь, как все другие семантические  явления, в постоянном развитии, метафора проходит четыре стадии: сравнение, живая метафора, эмоциональная метафора и генетическая».

     На  первой стадии – стадии сравнения, метафора еще не сформировалась, но уже возникли первые ассоциативные связи: хитер, как лиса; холоден, как лед; темна, как ночь и т.д. Однако не всякое сравнение может перерасти в метафору. Если символ переноса случаен и зависит только от каких-то определенных обстоятельств, то такое сравнение не получает дальнейшего развития. «Например, - Г. Прибоев, я уверен, потянется к твоей сестре, как мотылек к огню (Невежин. Сестра Нина)». В подобных случаях не предмет сопоставляется с предметом по какому-либо признаку, а сравниваются целые картины действительности (ситуации, совокупности действий и т.д.).И в связи с этим автор различает образные употребления и признаковые сравнения.

       На второй стадии сравнение уже переходит в метафору, причем обе эти формы (сравнение и метафора) могут существовать синхронно и быть зафиксированы в одной словарной  статье: хитер, как лиса – он настоящая лиса. В некоторых случаях признак, образующий перенос, указан в сравнении, но как пишет автор «символ переноса может не только отсутствовать в сравнении, но и противоречить тому признаку, который реализуется в метафоре. Например, Змея. В сравн. Шипит змеей. Речка, как змея (блестит, извивается). Перен. О коварном. Хитром человеке.»

     Третья  стадия представлена эмоциональной  метафорой. «Сближение двух понятий  основано не на общности признака, имевшей  место в прошлом, а на основе сходного эмоционального восприятия, при этом эмоция всегда носит обобщенный характер, либо положительный (светлые мечты, горячий привет, чистая совесть и т.д.), либо отрицательный (темная личность, холодный прием, грязная история, горько плакать и т.д.)». Противопоставление положительного и отрицательного эмоционального восприятия таких метафор отчетливо обнаруживается в типах переносных значений, развиваемых антонимами: светлый – темный, теплый – холодный, сладкий – горький, мягкий – жесткий, сильный – слабый и т.д.

     Генетическая  метафора. «Пройдя длительный путь развития, метафора либо превращается в абстрактное понятие (подавить восстание, часы идут, солнце встает), либо становятся единственной единицей номинации, утрачивая всякую связь с первоначальным образом и не обнаруживая никакой стилистической или экспрессивной выразительности (нос корабля, ручка двери, шляпка гриба, зубец вилки), либо функционирует в качестве экспрессивного речевого средства, смысл которого скрыт от говорящих, как в словах загвоздка, карга, морока и т.д.».

       «Развитие метафоры – это путь  постепенной утраты внутренней  формы и все большего отвлечения  от исходного понятия. Только  на стадии сравнения одно понятие  непосредственно приравнивается  к другому, один предмет воспринимается  подобным другому. Но как только  метафора сформировалась и стала  фактом языка, она отрывается  от конкретного предмета, послужившего  источником переноса, и начинает  восприниматься как вполне самостоятельное  обозначение. Именно на стадии живой метафоры разрушается связь между первоначальным и новым понятиями. Уподобление, сближение двух понятий, образность – все это говорит не о мысленном приравнивании одного предмета к другому, а лишь о том, что в языке лексически закрепилось наименование одной вещи применительно к другой.

       По словам автора совершенно очевидно, что в действительности границы между этими стадиями условны, одна переходит в другую, давая множество нетипичных, нехарактерных примеров. 

     В статье, В. П. Москвина «Русская метафора: параметры классификации» автор  ставит такие проблемы как:

1. Выделение некоторых параметров, признаков, выявленных в ходе анализа, по которым можно подразделять и группировать русские метафоры.
2. Предложены некоторые новые классификации метафор в русском языке.

     Одна  из особенностей содержания метафорических наименований заключается в их смысловой  двуплановости, т.е. в одновременном указании на основной и вспомогательный субъекты. Исходя из этого, автор предлагает группировку метафор по тематической принадлежности вспомогательного субъекта, т.е. в соответствии с тематической соотнесенностью сравнения, лежащего в их основе. «Так можно сгруппировать метафоры, в основе которых лежит сравнение с рыбной ловлей (держать кого-либо на крючке, попасться на удочку), с шахматной игрой (быть пешкой в чьей-либо игре, оказаться в патовой ситуации), стрельбою (стрелять глазами, торпедировать переговоры), театром (устроить кому-либо сцену, играть роль). Назовем также метафоры «медицинские» (предвыборная лихорадка, шоковая терапия), «спортивные» (избирательная гонка, избирательный марафон), «финансовые» (политический капитал, девальвация духовных ценностей) и т.д.».

     «При классификации метафор по основному субъекту в качестве субъекта могут выступать такие понятия, как, например, красный цвет: вишневая шаль, брусничное платье, коралловые губы, рубиновые ягоды клюквы; неопределенно большое количество: море людей, горы книг, армия муравьев; смерть: уйти из жизни, уснуть вечным сном и др. Эта группировка метафор применяется при построении лексических классов и семантических полей».

     Еще одна классификация метафор - по степени смысловой удаленности основного и вспомогательного субъектов. Метафорическая номинация может осуществляться двумя разными способами. «Во-первых, за счет внутренних резервов семантической микросистемы; такую метафору можно назвать внутренней. Так, семантическое поле «власть» включает, в числе прочих средств, глаголы руководства командовать, управлять, дирижировать, править, заведовать, повелевать и др. Если вместо какого-либо из глаголов данной группы, например, глагола руководить, метафорически употребляется другой глагол этого же семантического класса, к примеру, дирижировать, то мы имеем дело со случаем внутренней метафоры, образованной за счет внутренних резервов семантического поля «власть». Во-вторых, метафорическая номинация может осуществляться путем использования средств другой семантической микросистемы или поля. К примеру, если вместо глагола руководства употребляется глагол кругового перемещения объекта (вертеть, крутить, ворочать), то перед нами – один из случаев метафоры, которую можно назвать метафору внешней», т.е. внутренняя метафора связывает единицы одного лексического класса (поля), внешняя - двух разных классов (полей).

     Следующая классификация метафор - по общности и вспомогательного, и основного субъекта. Эта классификация связана с выявлением лексических групп, способных принимать переносные значения «по формулам метафорического переноса «класс (значение) А > класс (значение) Б», например, «вращение > управление»: вертеть мужем, ворочать полком, крутить подружками и т. д.». Данная классификация используется при определении источников, за счет которых происходит либо становление, либо пополнение лексических микросистем языка. Группировка метафор по формулам переноса применяется как при синхронном описании лексики, так и в историко-этимологических разысканиях.

     По  степени целостности внутренней формы автор выделил следующие разновидности метафор: 1) образные метафоры, которые в полной мере сохраняют двуплановость содержания и свою внутреннюю форму; 2) стертые метафоры, находящиеся в процессе утраты двуплановости; 3) мертвые метафоры, в процессе использования, утратившие свою внутреннюю форму и двуплановость содержания. Стертая и даже мертвая метафоры могут быть обновлены посредством развертывания, ср. тяжкие воспоминания и тяжкий крест воспоминаний.

     Также при классификации автор принимает  во внимание особенности плана выражения  метафоры, в частности, уровневую  принадлежность единицы, выступающей  носителем метафорического образа. По этому параметру автор выделяет словесные метафоры (вертеть мужем), метафоризированные словосочетания (вертеть хвостом) и фразовые метафоры (На ловца и зверь бежит). Объектом метафоризации могут выступать единицы двух языковых уровней: слова (лексический уровень), а также словосочетания и фразы (синтаксический уровень). Словесные метафоры по частеречной принадлежности принято подразделять на субстантивные, адъективные, глагольные и наречные.