Ритмико-интонационное многообразие поэзии Державина

3.3. «Снигирь»

Стихотворение посвящено скорбному событию. Умер Суворов, доблестный полководец и удивительный человек, которого поэт любил и глубоко почитал. Знаменитый державинский «Снигирь» с трудом поддается жанровой классификации. Так, Я. К. Грот характеризует его как «элегические стансы». Более поздние исследователи вообще стараются избегать в отношении «Снигиря» точных жанровых дефиниций, как правило, определяя его абстрактным понятием «стихотворение». Но сам Державин воспринимал его именно как «оду», что и должно стать отправной точкой его жанровой атрибуции. При этом следует учитывать мнение Н. Д. Кочетковой: «Подчас у Державина трудно уже вычленить жанр: одно и то же стихотворение в  разных публикациях могло иметь жанровое обозначение, а могло и не иметь его. Границы оды сделались открытыми, и с торжественными одами на победы Суворова соперничает маленькое лирическое стихотворение «Снигирь» — один из державинских шедевров» [Кочеткова: 16].

В образе Снигиря  соединяются ипостаси объектов лирического  высказывания и лирической скорби. Снигирь — это и пернатый собеседник автора, и сам Суворов, по-снегириному яркий, неординарный, выделяющийся на общем бесцветном фоне, отважный и столь же скромный и непритязательный в преодолении невзгод:

Кто перед ратью  будет, пылая,

Ездить на кляче, есть сухари;

В стуже и  в зное меч закаляя,

Спать на соломе, бдеть до зари [II, 282]

В этом образе воедино  сходятся бытовое и мифологическое, обыденное и героическое, ситуативное  и историческое.

Кроме того, в  «Снигире» Державин приходит к поистине уникальному ритмическому решению. Привычную одическую десятистишную  строфу он заменяет оригинально организованной секстиной, где четыре начальных стиха связаны перекрестной рифмовкой, два последних рифмуются с аналогичными стихами последующей строфы. Здесь же впервые в русской поэзии метрический фон оды был определен четырехударным дольником, созданным на основе дактиля с цезурным усечением на каждой четной стопе, что акустически создавало эффект чеканного военного марша, как бы акцентированного тремоло траурной барабанной дроби:

Что ты заводишь песню военну,

Флейте подобно, милый Снигирь?

С кем мы пойдем войной на гиену?

Кто теперь вождь  наш? кто богатырь?

Сильный где, храбрый, быстрый Суворов?

Северны громы в гробе лежат [II, 282]

Необычен и  интонационный строй оды, где  из десяти предложений, составляющих синтаксическую основу текста, семь вопросительных. Такая интонация вопрошания как нельзя лучше передает ощущение растерянности и неопределенности.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

Творчество  Державина развивалось в русле  русского классицизма, но своими произведениями Державин расшатывал принципиальные устои этого направления. Он смело разнообразил жанры, вводил в "высокие" жанры бытовые сцены, слова "низкого" стиля, сближал классицистические формы с сентиментальными и даже с нарождающимися романтическими.

Точно такое  же смешение «высокого» и «низкого», сочетание прямо противоположных друг другу элементов имеется и в языке Державина. Отношение Державина к просторечию в общем и целом такое же, как к высокому слогу: просторечные элементы вводятся так же, как вводятся славянизмы – здесь нет проверки живой речью. Державин явно может жертвовать правильностью в угоду выразительности. Он не ориентируется на то, как говорят, то есть на устную речь: вместе с тем, он может черпать из просторечия, заимствовать оттуда отдельные элементы и выражения. Подобно тому, как он может образовывать просторечные формы, так он может создавать и книжные формы. Исторической заслугой Державина, величайшим достижением его литературного мастерства явилось именно то, что ввел в поэзию русский разговорный язык и энергично содействовал укреплению национально-демократических основ нашего литературного языка.

Интересна своим  многообразием и рифма Державина. В раннем творчестве поэта она  весьма эклектична. Эта эклектичность  обусловлена влиянием на Державина  творчества Ломоносова, Сумарокова, влиянием народной песни. В раннем творчестве поэта рифма служит сигналом определенных жанрово-стилевых структур. Например, точная рифма выдерживается в стихотворениях средних жанров, усечения и ассонансы есть в большинстве «высоких» стихотворений. Рифмовка Державина всегда прочно связана с содержанием и целиком зависит от контекста. В зависимости от контекста один и тот же тип рифмы может приобретать разные функции. В целом в области рифмы Державин завершает разрушение типологических стандартов и создание индивидуальной манеры рифмовки в целом.

Самого уважительного  отношения заслуживают поиски Державина  в области метрики и строфики. До Державина общепринятым размером был ямб с неизменной десятистрочной строфой. Поэт уже в первом своем литературном выступлении нарушает принятые правила. Он пробует выйти за пределы десятистрочной строфы. У него есть строфа в двенадцать («Графу Стейнбоку») и даже в четырнадцать строк («На новый 1797 год»). Несколько стихотворений написаны белым стихом (ода «На смерть Бибикова). К гекзаметрам Тредиаковского Державин остается равнодушным. Поэт постоянно ведет свои опыты. Эти поиски интересны и плодотворны, однако «засилье ямба» Державин не преодолел.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Библиографический список

1. Аверинцев С.С. Поэзия Державина // Державин Г.Р. Оды. – Л.: Лениздат, 1985. – С. 5-20.
2. Аверинцев С.С. Поэзия Державина // Аверинцев С.С. Поэты. М.: Языки русской культуры, 1996. – С. 121-135.
3. Белинский В.Г. Полн. собр. соч., т.3. М., 1947. – С. 7-378.
4. Благой Д.Д. Державин. – М.: ОГИЗ, 1944. – 95с.
5. Грифцов Б.А. Державин // Ходасевич В.Ф. Державин. Сер. «Писатели о писателях». – М.: Книга, 1988. – С. 350-365.
6. Грот Я.К. Жизнь Державина по его сочинениям, письмам и по историческим документам. Т.1.М., Спб.: Изд. Академии наук, 1880. – 1043с.
7. Державин Г.Р. Стихотворения. – Л.: Сов. писатель, 1957. – 457с.
8. Жирмунский В.М. Введение в метрику. Теория стиха. – Л., Академия, 1925. – 284с.
9. Жирмунский В.М. Рифма, ее история и теория. Пгр., 1923. – 337с.
10. Западов А.В. Мастерство Державина. – М.: Сов. Писатель, 1958. – 259с.
11. Западов А.В. Поэты XVIII века (М.В. Ломоносов, Г.Р. Державин). – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1979. – 312с.
12. Западов В.А. Поэзия Г.Р. Державина 1777-1790 годов (нерешенные вопросы биографии и поэтики): Автореф. … канд. филол. наук. – Л., 1968. – 18с.
13. Западов В.А. Державин и Радищев. Изд. АН СССР. Серия литературы и языка. Т. 24, вып. 6, 1965. – С. 534-536.
14. Западов В.А. Державин и русская рифма XVIII в. // XVIII век. Сб. 8. Державин и Карамзин в литературном движении XVIII – начала XIX века. – Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1969. – С. 54-91.
15. Западов В.А. Поэтический путь Державина // Державин Г.Р. Стихотворения. – Л.: Худож. лит., 1981. – С. 3-18.
16. Лебедева О.Б. Жанрово-стилевое своеобразие лирики Г.Р. Державина // Лебедева О.Б. История русской литературы XVIII века: Учебник. – М.: Высш. шк.: Изд. центр «Академия», 2000. – С. 280-309.
17. Маслова А.Г. Поэтическое творчество Г.Р. Державина в контексте литературно-эстетических исканий конца XVIII – начала XIX века / А.Г. Маслова. – Киров: Изд-во ВятГГУ, 2010. – 295с.
18. Полевой Н.А. Сочинения Державина // Полевой Н.А., Полевой Кс.А. Литературная критика: Статьи, рецензии 1825-1842. – Л.: Худож. лит., 1990. – С. 136-194.
19. Радищев А.Н. Полн. собр. соч. в 3-х т., Т. 2. М. – Л., 1941. – 429с.
20. Русская литература XVIII века, 1700-1775: Хрестоматия. – М.: Просвещение, 1979. – 447с.
21. Томашевский Б.В. Стих и язык. Филологические очерки. Гослитиздат. М. – Л., 1959. – 471с.
22. Успенский Б.Я. Язык Державина (К 250-летию со дня рождения) // Лотмановский сборник. Т. 1. – М.: Изд-во «ИЦ-Гарант», 1995. – С. 334-352.
23. Ходасевич В.Ф. Державин (К столетию со дня смерти) // Ходасевич В.Ф. Державин. Сер. «Писатели о писателях». – М.: Книга, 1988. – 312-320.