Основные течения институциональной теории

изучении “обычаев и игры интересов”, в  рассмотрении  конфликтов  интересов,

возникающих  между  “человеческими   коллективами”,   прежде   всего   между

“индустрией”  и “бизнесом”.

       Эти две социальные  сферы   и  соответственно  две  социальные  группы

буржуазного общества отражают и концепции Т.  Веблена  распадение  буржуазии

на немонополистическую  н  монополистическую  с  переходом  к  империализму.

Различие между  ними  Т.  Веблен  проводит  по  линии  “привычных  жизненных

условий”, в которых  функционируют эти группы. Одна из  них  функционирует  в

сфере  производства   (“индустрия”)   и   объединяет   рабочих,   инженеров,

управляющих,  мелких  и  средних  предпринимателей.  Цель,  к  которой   она

стремится,  состоит  н  повышении  эффективности  производства,  обеспечении

изобилия материальных благ в обществе. Этому  идеализированному  изображению

немонополистического  сектора Т. Веблен противопоставляет  мир  “бизнеса”.  К

нему он фактически относит  финансовый  монополистический  капитал.  Бизнес,

поясняет  Т.   Веблен,   непосредственно   не   участвует   в   материальном

производстве.  Его  цель  —  нажива,  получение  наибольшей   прибыли.   Это

паразитический  нарост на теле общества. “Отношение праздного (т. е.  имущего

непроизводительного) класса  к  экономическому  процессу  является  денежным

отношением —  отношением стяжательства, а не  производства,  эксплуатации,  а

не  полезности”,—  пишет  Т.  Веблен  о  магнатах  капитала.  “Их  функция,—

поясняет он,—  является по своему  характеру  паразитической,  а  их  интерес

заключается...”[13] в безудержном и хищническом  обогащении.

       Между   индустрией   и   бизнесом   складывается    антагонистическое

противоречие,  которому  Т.  Веблен  отводит   роль   главного   социального

противоречия   капиталистического   общества.   Бизнес,   господствуя    над

индустрией,  в  целях  обеспечения  высоких  прибылей  сдерживает   развитие

производства,  придает  ему  уродливое  направление,  не  выполняет  никаких

общественно  полезных  функций.  “Праздный  класс,—  писал   Т.   Веблен   о

монополистической буржуазии,— неизбежно и последовательно  тормозит  процесс

приспособления  к окружающей среде, который называется продвижением  общества

или социальным развитием”[14]. По  этой  причине,  как  отмечал  Т.  Веблен,

господство  бизнеса  должно  быть  устранено  и  его  место  должна   занять

технократическая  система, где решающие позиции будут  принадлежать  техникам

и управляющим.

       Такой  подход   позволяет   Т.   Веблену   строить   свою   программу

реформирования  буржуазного  общества  под  флагом   устранения   господства

бизнеса (с его  рутиной и консерватизмом)  над  индустрией.  Технократическая

утопия Т. Веблена  в полном  соответствии  с  его  общей  концепцией  отводит

решающую роль в будущем преобразовании общества  технической  интеллигенции,

а не рабочему классу.

       Отсюда видно, что Т.  Веблен  описывает  ряд  важнейших   особенностей

эпохи империализма, хотя и не дает  им  научного  объяснения.  Он  фиксирует

факт  господства  монополистического  капитала над всем   обществом,   его

паразитический  и  антинародный  характер,  порождаемую   капиталистическими

монополиями  тенденцию  к   торможению   производительных   сил   вследствие

подчинения производства целям  наживы  и  установления  системы  монопольных

цен. Он подчеркивает неизбежность устранения  господства  монополистического

капитала.

       Вместе с  тем  буржуазная  ограниченность  Т.  Веблена   помешала  ему

раскрыть   подлинную   картину   изменений,    порождаемых    переходом    к

монополистическому     капитализму.     Описание     противоречий      между

монополистической и немонополистической буржуазией заслонило от  Т.  Веблена

главное классовое  противоречие буржуазного общества между рабочим классом  и

буржуазией, эксплуататорскую сущность капитализма. Т. Веблен не  видит  того

решающего  факта,  что  “бизнес”,  господство  финансового   капитала   есть

закономерный  результат   развития   домонополистического   капитализма.   И

следовательно,  устранение  “бизнеса”  в  рамках   капитализма   невозможно.

Непонимание  действительного  классового  антагонизма  буржуазного  общества

приводит Т. Веблена  к утопической  технократической  теории.  Вместе  с  тем

даже  такой  подход   позволяет   ему   описать   целый   ряд   противоречий

капиталистической   экономики,   что   составляет    основу    реформистских

устремлений Т. Веблена. Социальная позиция Т.  Веблена  наталкивает  его  на

обличение  ряда  наиболее  одиозных  черт  империализма,  на   подчеркивание

паразитического, социально опасного характера  “бизнеса”,  его  исторической

бесперспективности.  Он  писал:   “Обычаи   мира   бизнеса   сложились   под

направляющим и  избирательным действием законов  хищничества или  паразитизма.

Это обычаи собственничества...  Однако  современной  экономической  ситуации

эти финансовые институты  никак не соответствуют...”[15].

       Т. Веблен явился выразителем   интересов  средней  немонополистической

буржуазии. Именно этим объясняется его оппозиционное  отношение к  монополиям

и крупному капиталу, подчеркивание им острых, хотя и лежащих на  поверхности

противоречий капитализма  эпохи перехода к империализму.

       За  образ  своих  мыслей   многими   идеологами   того   времени   он

воспринимался как  американский Маркс. И причиной тому было не  только  и  не

столько то, что  Т. Веблен — в прошлом студент  самого  Дж.  Б.  Кларка  —стал

противником экономической  теории своего учителя,  придерживавшегося  “чистой

экономической науки”, сколько острая критическая оценка последствий того,  к

чему   привели   национальные   экономики   различных   стран   проповедники

абсолютизации     смитианских     идей      экономического      либерализма,

саморегулируемости  и  бескризисности  народного  хозяйства,  “естественного”

совпадения  в  условиях  свободного  предпринимательства  личных   интересов

“экономического человека” с общественными. Вот  почему в  своих  рассуждениях

о “теологии”  и  “апологии”  он  “решительно  возражал  против  центрального

тезиса неоклассической  теории благосостояния, согласно которому  совершенная

конкуренция при  некоторых ограничениях ведет к  оптимальным  результатам”,  и

почему эволюционная наука для  него  —  это  “исследование  происхождения  и

развития экономических  институтов и взгляд на экономическую  систему  как  на

“кумулятивный процесс”, а не “самоуравновешивающийся механизм”[16].

  Особое видение   проблем  социально-экономического  развития  общества  Т.

Веблен подчеркивал  даже в названиях  изданных  им  работ,  в  числе  которых

упомянутая выше “Теория  праздного  класса”  (1899), “Инстинкт мастерства”

(1914), “Инженеры  и  система  цен”  (1921),  “Собственность  отсутствующего”

(1923) и др.

       Свою убежденность в эволюционном  преобразовании  общества  Т.  Веблен

основывал на своеобразном преломлении теории эволюции  природы  Ч.  Дарвина.

Отталкиваясь от ее постулатов,  он,  в  частности,  пытался  аргументировать

положение   об   актуальности   в   человеческом   обществе    “борьбы    за

существование”.  При  этом  им  используется  историческая  оценка  развития

“институтов”  общества,  в которой отрицаются  марксистские  положения   о

“классовой эксплуатации”  и “исторической миссии” рабочего класса. Исходя  из

того, что человек  в  своей  деятельности  (в  том  числе  и  хозяйственной)

руководствуется подсознательными инстинктами, отражающими его  биологическую

природу,  Т.  Веблен  сделал  попытку  “объяснить”   социально-экономические

явления современного ему  капитализма  биологическими  причинами.  В  основе

экономической деятельности людей лежат, по Т. Веблену,  три  движущие  силы:

родительское чувство, инстинкт материнства и любознательность, искажаемые  и

уродуемые отношениями  частной собственности. В конце  XIX  в.  новым  словом

буржуазной  психологии  была  трактовка  инстинкта  как   наиболее   важного

элемента человеческого поведения.

       В теории “праздного класса”,  судя по содержанию одноименной  книги  Т.

Веблена,   отношение   этого   “имущего   непроизводственного”   класса    к

экономическому  процессу характеризуется как отношение  “стяжательства,  а  не

производства, эксплуатации,  а  не  полезности”.  Этот  класс,  по  Веблену,

предпочитает  “обычаи  мира  бизнеса”,  сложившиеся  “под   направляющим   и

избирательным действием  законов хищничества или паразитизма”.  В  частности,

для представителей именно этого класса могут, очевидно, существовать  особые

цены на товары, символизирующие показатель их “престижности”, а не  истинное

проявление закона спроса, что  ныне  принято  называть  “эффектом  Веблена”.

Последний  характеризует  ситуацию,  при  которой  снижение  цены  на  товар

воспринимается  покупателем  как  ухудшение  его  качества  или  утрата  его

“актуальности”  либо  “престижности”  среди  населения  и  тогда  этот  товар

перестает  пользоваться  покупательским  спросом,  а  в  обратной  ситуации,

напротив объем  покупок с ростом цены  может  возрасти.  Поэтому  “финансовые

слои,  —  заключает  Т.  Веблен,  —  имеют  известную  заинтересованность  в

приспособлении   финансовых   институтов...   Отсюда   более    или    менее

последовательное  стремление праздного класса направлять развитие  институтов

по тому пути, который  бы отвечал денежным целям,  формирующим  экономическую

жизнь праздного  класса”[17].

   Итак, эволюция  общественной структуры — это,  говоря  словам  Т.  Веблена,

“процесс естественного отбора институтов” в “борьбе за существование”[18].

   Немарксистская  позиция Т.  Веблена  наиболее  очевидна  в  его  концепции