За  пределами Балкан наиболее стабильны  и позитивны отношения России со Словакией, которая нацелилась на роль геополитического «моста» между  Россией и Украиной, с одной  стороны, и Западной Европой —  с другой. Однако такие контакты развивались тогда, когда фактическим  руководителем Словакии был В. Мечьяр. После прихода там к власти прозападного правительства стимулы  для укрепления отношений сильно ослабли⁴³.

     Менее интенсивными оказались связи с  Польшей и Венгрией, хотя с началом  правления А. Квасьневского восточное  направление в польской политике усилилось. Новый президент Польши уже дважды побывал в России —  в апреле 1996 и июле 1998 г. Контакты с Венгрией развиваются не столь  активно, но все же заметны: премьерминистры  Венгрии были в России в 1995 и 1999 г., а министр Примаков ездил в  Венгрию в феврале 1998 г.

     Еще слабее оказалось политическое взаимодействие с Чехией и, как ни странно, Румынией. Эти страны за последнее время  слишком явно демонстрировали свою западную ориентацию и уделяли России минимальное внимание.

     Политические  элиты большинства восточноевропейских  стран — от рубежей бывшей Югославии  до Украины — не жалеют сил, чтобы  доказать, что уж их то страна всегда была «органической частью» Европы и лишь происки восточного соседа временно отторгли ее от «Большой» Европы. Кредо восточноевропейских политиков — версия «похищенной Европы» М. Кундеры. В ход идут любые аргументы — и исторические связи, и религия, и культура, и якобы особые психологические качества титульного народа, роднящие его с «коренными» европейскими народами. По остроумному замечанию В.Цьшбурского, в Восточной Европе — «всяк европеец, да у каждого сосед — азиат».

     Главный «азиат» — конечно же, Россия, отождествляемая с СССР и коммунистическим режимом как источник угроз и  нестабильности. Но далеко не ясно, где  на востоке проходят политические и  культурные границы Европы, что такое  Центральная и Восточная Европа. Ситуация осложняется непростым  соотношением между макро(«межблоковой») и микрорегиональной геополитикой, связанной с неустойчивостью в прошлом небольших государств Восточной Европы, расположенных, в терминах Дж. Фэфгрива, в зоне столкновения интересов (crush zone) Германии и России.

     Концепции типа «братья-славяне», «православные братья» на исходе прагматического XX в. во многом утратили свое значение. Правда, и в западной, и в российской прессе необходимость проведения Россией активной политики и противостояния военному вмешательству Запада в события на Балканах часто объяснялась именно кровным родством между русскими и сербами. На самом деле, как показывают данные ВЦИОМ, российские граждане вовсе не безоговорочно встали горой за сербов — около 40% опрошенных были склонны винить в конфликте обе стороны и лишь 14 — 16% возлагали вину только на косоваров (по мнению еще 5 — 7% виноваты были сербы, около 40% затруднялись ответить). Подавляющее большинство опрошенных (более 80%) высказывалось резко против вооруженного участия России в конфликте на Балканах.

     Со  многими православными странами внешнеполитические связи постсоветской  России почти не развиваются (например, с Румынией и Болгарией, особенно после занятия ими открыто  прозападных позиций во время  конфликта в Косово). Относительно доверительными, правда, стали отношения  с Грецией и Кипром (в отличие  от советского периода, когда они  считались «капиталистическими»), что  отразилось в переговорах о поставках  ракетных зенитных комплексов этим странам. Это, кстати, вызвало негативную реакцию  как Турции, так и Запада в целом: казалось, что ситуация XIX в. с его  «восточным вопросом» вновь возникает  в мировой политике.

     Итогом  стала реальная опасность создания очередного «железного занавеса» к  западу от российских границ. Возрастающий риск новой изоляции хорошо осознан  в России. У нее свои «экзистенциальные  страхи»: представления о стране как об «осажденной крепости»  традиционны для российских политиков. В их коллективной памяти свежи воспоминания о недавних периодах истории, когда  Россия действительно противостояла  угрозам со всех сторон. Этим, кстати, объясняется характерное и для  других континентальных держав стремление обезопасить себя геополитическими «оболочками», защищающими «коренную» территорию. Поэтому восстановление хороших связей со странами транзитной между Россией и Западной Европой  зоны, столь внезапно «выпавшей» из сферы наших жизненных интересов, остается одним из основных вопросов российской внешней политики.

3.2. Влияние современного геополитического  положения России на угрозы  безопасности в пограничном пространстве

     Позиции нашей страны в мире в настоящее время далеко не самые передовые, и чем более серьезно будет воспринята растущая угроза будущему развитию России, тем больше шансы на скорейшую оптимизацию процесса территориального управления нашей страны. Устаревшие установки на несбалансированное территориальное развитие по экстенсивному пути должны быть критически осмыслены.

     Одним из наиболее серьезных негативных последствий  несбалансированного развития территории является утрата состояния устойчивого  развития и угроза дробления на отдельные, более слабые регионы. Эта опасность  всегда была достаточно актуальной для  России, традиционно компенсировавшей свою уязвимость, возникающую из-за несбалансированного развития, усилением  централизации власти, более жестким  подчинением центру удаленных областей.

     Не  менее важны экономические ресурсы  развития. Хотя Россия унаследовала от СССР 76% территории, в России проживает  лишь 50% населения бывшего СССР, кроме  того, 64% территории составляют северные районы, малопригодные для хозяйственного освоения. Утеряны наиболее привлекательные  сельскохозяйственные районы, многие важные месторождения полезных ископаемых и транспортные артерии⁴⁴.

     Целесообразно сопоставить экономическую мощь России с ее ближними соседями. Китай  по уровню относительного развития (т.е. по среднедушевым показателям производства и потребления в 2,5 раза отстает  от России, но его население превышает  российское в 8 раз. Поэтому его ВВП  сейчас превышает величину аналогичного показателя по России в 3,5 раза. России приходится считаться с тем, что  на восточных рубежах расположено  быстро наращивающее свою экономическую  мощь государство. Хотя народное хозяйство  Китая сильно “атомизировано”, огромную роль в нем играет мелкое и мельчайшее производство; Китай отстает от России по уровню научно-технического развития, общему интеллектуальному и современному военно-промышленному потенциалу, но при высоких темпах роста Китай  сокращает отставание и в этих областях. В 3,5 раза превосходит Россию по объему ВВП Япония, имеющая к  нам определенные территориальные претензии. К тому же население Японии лишь немногим меньшее, чем в России. Эти экономические сопоставления, не слишком благоприятные для современной России, необходимо учитывать при разработке стратегии внешней политики на восточном направлении.

     Не  менее важны сопоставления экономических  показателей Российской Федерации  с Турцией и в меньшей степени  с Ираном, которые в силу исторических причин, а также относительной  близости к границам России и ближнему зарубежью, занимают особое место в. системе ее внешнеполитических и  внешнеэкономических приоритетов. После распада СССР Турция стала  ускоренно развивать экономические, политические и культурные связи  со странами Центральной Азии и Закавказья. ВВП и Турции, и Ирана значительно  превосходят ВВП любой из закавказских или центрально-азиатских стран  СНГ. Учитывая давние национальные, культурные и религиозные связи Ирана  и Турции с новыми “независимыми” государствами, а также их растущее экономическое и политическое влияние, Турция и Иран могут в случае ослабления позиций России составить ей серьезную  конкуренцию. Особенно серьезные расхождения  имеются во взглядах Турции и России на будущее СНГ, степень политической и экономической интеграции ее членов, также как и на эволюцию их взаимоотношений  с Россией⁴⁵.

     Закавказье  остается самым уязвимым и ослабленным  регионом, граничащим с Россией. Расположенные  здесь новые независимые государства  ослаблены необъявленной войной и военным противостоянием между  Арменией и Азербайджаном, грузино-абхазским  и, грузино-южноосетинским конфликтами. Средняя Азия также ослаблена  как военными конфликтами и террористическими  операциями в Таджикистане, Киргизии, Узбекистане, так и коррупцией, экономическим  кризисом. Как из Закавказья, так  и из Средней Азии наблюдается  значительный отток населения. Среди  основных причин эмиграции — политика вытеснения русского населения, проводимая новыми национальными элитами, экономическая и социальная неустроенность, безработица. Тенденция к миграции населения из данных регионов в Россию в обозримой перспективе сохранится, и данный фактор необходимо учитывать при построении территориального управления в России.

     Как и в прошлом, во многом решающее значение для взаимоотношений России с  западными странами имеют ее отношения  с Германией, влияние которой  в Европейском Союзе, да и за его  пределами, постоянно возрастает. Особое место среди ближайших соседей  России занимает Украина, чей экономический  потенциал даже в условиях кризиса  остается значительно больше, чем  у любой из стран Центральной  и Восточной Европы, кроме Польши, но все же примерно в 4 раза меньше, чем  у России⁴⁶.

     В большинстве индустриально развитых странах идет процесс реструктуризации компаний, усиливается тенденция  роста числа соглашений о межфирменном сотрудничестве для совместного  проведения крупных финансовых операций, осуществления единых промышленных проектов большого масштаба. В то же время, во взаимоотношениях между странами СНГ решающее значение имеют горизонтальные связи между предприятиями, строящиеся с учетом краткосрочных финансовых интересов. Долгосрочные стратегические экономические связи должного развития, к сожалению, пока не получили.

     Количественной  мерой экономической интегрированности  той или иной территории может  служить доля товарообмена, приходящаяся на соседние регионы, в общем объеме внешнего торгового оборота.

     В СССР межреспубликанский вывоз составлял  более 80% общего суммарного вывоза из союзных  республик, а весь межреспубликанский оборот в суммарном внешнеторговом обороте — 69%. В начале 90-х гг. товарооборот между странами СНГ достигал 21% их суммарного ВВП, в то время как  в странах Европейского Сообщества — 14%. В 2000 г. товарооборот между странами Содружества составил около 6% объема ВВП. К примеру, в Европейском экономическом сообществе на долю взаимных поставок приходится около 62% внешнеторгового товарного оборота.

     Такое положение связано с тем, что  на первом этапе становления СНГ  в бывших республиках в основном происходили процессы дезинтеграции. Каждое государство, несмотря на декларативное  заявление о содружестве, активно  искало новых торговых партнеров. Соответственно это не замедлило сказаться на экономическом положении. По экспертным оценкам, только из-за разрыва хозяйственных  связей между бывшими союзными республиками выпуск конечной продукции уменьшился в среднем на 25—30%. Остановился  ряд производств, в том числе  стратегически важных.

     Разрыв  кооперационных связей между предприятиями  породил ряд сложных проблем  не только перед предприятиями стран  СНГ, но и перед российскими. Многие регионы России не только экспортируют стратегические виды продукции в  страны СНГ, но и зависимы от поставок сырья, материалов, комплектующих изделий  из стран Содружества. Хотя в России и сконцентрировано более 20% мировых  запасов природных ресурсов, экономика  испытывает острый дефицит марганца, хрома, глинозема, концентратов титана, молибдена, олова, редких металлов, ртути  и др. Новая для России проблема дефицита ряда сырьевых ресурсов привела  к снижению объемов производства, а в некоторых случаях и  к снижению качества продукции металлургии, сокращению выпуска высококачественных легированных сталей и сплавов. В  то же время, как на внешних, так и  на внутренних рынках часто возникает  экономически нерациональная и необоснованная конкуренция производителей из разных стран СНГ, вызывающая значительные финансовые потери. Разрушение единого  экономического пространства на территории бывшего СССР произошло и по многим другим жизненно важным направлениям. СНГ сегодня не является экономически интегрированным пространством⁴⁷.

     В суверенных государствах последовательно  продолжается поиск новых связей в дальнем зарубежье. Новые государства  стали преодолевать кризис с помощью  привлечения западных инвестиций в  добывающие отрасли и в “грязные”  производства путем продажи месторождений  полезных ископаемых и стратегически  важных предприятий. Мировые державы  и сопредельные страны предоставляют  государствам Содружества подавляющую  долю кредитов, расширяют свое участие  в управлении предприятиями, в разработке и реализации инвестиционных программ, в том числе имеющих стратегическое значение.

     При резком сокращении объема российских инвестиций в экономики государств СНГ значительно увеличились  прямые инвестиции западных инвесторов. Особенно заметно растут объемы иностранных  инвестиций в сферы, представляющие интерес для России. Так, в экономики  Казахстана и Киргизии они составляют около 70% от общего объема инвестиций, в Азербайджане и Армении около 40%, в Туркмении около 25%. Следует  учитывать, что целью иностранных  инвестиций, в основном, является не долгосрочное развитие объекта инвестиций, а получение стратегического  контроля над ключевыми объектами  экономиками.