Лекции по "Финансам"

Мировой финансовый кризис 2008—2009 гг. показал, что он является следствием неравновесности финансовых рынков и недостатков экономической политики ряда стран. В итоговом документе после встречи двадцати развитых стран в Вашингтоне 15 ноября 2008 г. по проблемам финансовых рынков и мировой экономики речь идет о реформировании мировой финансовой системы, предотвращении финансовых рисков на основе пяти принципов:

1) повышение транспарентности и подотчетности компаний;

2) укрепление качественного регулирования, в том числе рейтинговых агентств;

3) обеспечение согласованности  финансовых рынков через обмен  информацией;

4) укрепление международного сотрудничества;

5) реформирование международных финансовых организаций.

Участники последующей встречи в Лиме 25 ноября 2007 г. лидеров стран-участниц Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) также подтвердили, что МВФ и Всемирный банк нуждаются в реформах.

По этому поводу справедливо отмечается, что большинство стран с развивающимися рынками наравне с Россией будут добиваться реформы управления Международного валютного фонда с тем, чтобы их голоса были лучше услышаны. Различие в подходах очевидно. Вспомним минималистские размеры финансовой помощи России в дефолтном 1998 г. и объемы срочных вливаний в страны Латинской Америки во время регулярных для них финансовых кризисов (контрольный пакет акций находится у США и других крупнейших индустриальных стран, а они не склонны, даже в нынешних условиях, добровольно расстаться с финансовой властью).

Более вероятно создание внутри стран «двадцатки», БРИК (Бразилия , Россия, Индия , Китай ) или других стран, собирающихся по интересам, новых многосторонних организаций, которые будут частично замещать функции МВФ.

Поэтому можно ожидать идеи создания стабилизационного фонда — аналога МВФ — странами, не входящими в «золотой миллиард». Нужен новый раздел международного права против манипулирования, спекулятивных атак и инсайдерской торговли на глобальных рынках, переводящий эти действия в разряд уголовных преступлений. Международное регулирование рисков и раскрытия информации о них неэффективно.

Непрозрачны огромный внебиржевой оборот, сделки финансового инжиниринга, основанные на секьюритизации и деривативах. В сумерках находятся ливневые потоки снятия рисков с балансов банков, находящихся под жестким надзором, и переноса их в потусторонний финансовый мир — в хедж-фонды , трасты и другие существа для инвестиций за темными стеклами налоговых гаваней. Базельское соглашение по капиталам банков оказалось узким, не покрывающим риски, находящиеся в тени. Мониторинг финансовой стабильности, созданный МВФ и Банком международных расчетов в Базеле после кризиса 1997—1998 гг., будучи ориентированным, прежде всего, на коммерческие банки, оказался не способным предсказать нынешней финансовой катастрофы.

Возможно создать систему международных финансовых соглашений, которые бы предписывали нормы, направленные на снижение рисков кризисов. Это прозрачность любого финансового оборота по всем типам институтов и трастовых структур, являющихся профессиональными инвесторами, по любым финансовым инструментам, какими бы сложноподчиненными они ни были. Это интеграция международной финансовой статистики, которая сейчас разрознена и не дает возможности прогноза на рынках, требуются обязательные стандарты управления рисками от макро- до микроуровня (Миркин Я. Дензнак перемен. 15 ноября лидеры стран «двадцатки» попробуют избавиться от «черных понедельников» // Российская газета. 2008. 12 ноября.).

Характеристика мирового финансового кризиса и его влияние на российский рынок

Нынешний кризис должен дать старт глубоким изменениям в финансовой конструкции экономики, обеспечивающим национальную безопасность, содействие росту и инновациям. В итоге заканчивается второе десятилетие экспериментов без наркоза на российских финансах: инфляционный шок 1991—1992 гг., финансовые пирамиды 1993—1994 гг., финансовая стабилизация 1995—1997 гг., оставившая страну без денег. Превращение в пыль более 600 чековых фондов. Создание спекулятивной модели финансового рынка 1995—1997 гг. по всем сегментам: акции, госдолг, валюта, деривативы, банки, нерезиденты. Как следствие, острейший кризис в 1997—1998 гг., чуть не сломавший рыночную экономику. 2004 год — кризис ликвидности, первое предупреждение. 2008 — капитуляция рынка акций и системные риски в банках. Что же дальше? Все эти «черные понедельники» убеждают в необходимости новой политики на финансовом рынке.

Для начала важно согласие общества в простых истинах. Деньги, как энергия и вода, — это кровь экономики. Платежная инфраструктура и безопасные дороги равны в своей значимости. Биржа и ядерная энергетика — сестры по своей сложности и угрозам, которые они несут. Срочно необходим национальный проект «Финансовая площадка Россия», опережающий рост внутреннего спроса в сравнении с внешним. Строительство рубля как свободной валюты. Ослабление зависимости от горячих денег нерезидентов. Создание режима, «загоняющего» прямые иностранные инвестиции в приоритетные отрасли. Снижение цены денег. Борьба с немонетарной инфляцией. Утяжеление надзора за рискам в финансовых институтах.

Приходится признавать, что ведомствам — финансовым регуляторам не удалось справиться с мониторингом рисков финансового кризиса, с манипулированием и инсайдерством, обеспечением честности цен и созданием своего рода «МЧС» в финансах. Требуется рост монетизации экономики, то есть увеличение денег «на душу производства», расширение внутреннего спроса. По этому показателю (Деньги/ВВП, Кредиты/ВВП) Россия уступает Китаю в четыре раза, развитым странам — в два-три. Но насыщенность деньгами — еще не значит «инфляция». В Китае рост цен в 2—3 раза меньше, чем в России. Мотор монетизации — кредиты Банка России коммерческим банкам под рост экономики (кредитная эмиссия). Этот механизм работает во всем мире. У нас он только появляется в активах Банка России как результат кризиса. Эта конструкция должна стать постоянной вместо эмиссии («выпуск рублей только против горячих долларов и внешних долгов»).

Необходим разлом трагического треугольника «высокая цена денег и валютная доходность финансовых активов — закрепленный курс рубля — открытый счет капиталов». Пока он существует, экономика будет как воронка наполняться горячими деньгами, спекулятивной лихорадкой и рисками кризисов. Всегда будет преимущественной выгода завести деньги, получить сверхдоходы и потом вывезти их. Это реальность, в которой бесполезно создавать международный финансовый центр. Как демонтировать этот «треугольник»? Новая политика должна включать осторожное снижение курса рубля к корзине валют. Как следствие, улучшенный торговый баланс и барьеры для спекулятивного капитала и эксцессивных внешних долгов. Не приведет ли это к инфляции? Нет, ее основные причины в России — олигополия, регулятивные издержки, риски, вынуждающие бизнес закладывать сверхвысокую прибыль, ценовая политика государства в естественных монополиях.

Еще одна сторона «треугольника» — цена денег, немыслимо высокая для успешной экспортной экономики. Дешевизна кредитов на Западе — одна из причин, толкавших к беспрецедентному росту внешнего долга перед кризисом, к закачке долларов и евро и эмиссию под них рублей. По стоимости кредитов в Китае , Чехии , Польше от 6 до 7% в России даже в спокойные времена она достигала 10—16%. Разве не это разгоняет инфляцию? При этом банки получают процентную маржу в 7—10%. Не много ли даже для российских рисков?

Стоимость межбанковских кредитов в 2—3%, еще недавно обычная для рынка, и есть базовая цена денег в России. Причина отрыва от нее — отсутствие политики, направленной на снижение цены денег, наравне с пассивностью ведомств в отношении немонетарной инфляции. Счет капиталов — еще одна сторона «треугольника». Рост монетизации и снижение процента должны ограничить поток горячих денег и внешних долгов. Но самая лакомая часть этого потока, которую нельзя потерять — прямые иностранные инвестиции. Они несут идеи, технологии, модернизацию. В Китае прямые инвестиции в 5 раз больше портфельных, в России — в 1—1,4 раза.

Наш налоговый пресс на порядок тяжелее, чем в Китае. Индикатор «доходы расширенного правительства + Внебюджетные фонды / ВВП» в России — более 40%, в Китае — 20%. Это одна из причин того, почему в России доля ВВП, идущая на накопление, — 24%, а в Китае — 45%. И не так важно, как устроены налоги и каковы их ставки... В Китае десятки льгот, нацеленных на высокие технологии. Результат — их доля в экспорте в три раза выше, чем в России. Оборотная сторона высоких налогов — эксцессивные резервы государства. Налоговые доходы, пройдя бюджет, оседают во внебюджетных фондах, а затем — валютных резервах. Наши валютные резервы превосходили страны «большой семерки» более чем в три раза. Составляли 8% от мирового объема при доле ВВП России — 2,4%. Это деньги, выкачанные из экономики. Поэтому необходимы умеренные налоги, точечные налоговые льготы — монетизация, низкая цена денег, осторожное снижение курса рубля, прямые иностранные инвестиции, оптимальные госрезервы — быстрый рост, акцент на инновации — усиление собственных финансовых мощностей. В противном случае трудно будет избавиться от сильнейшей финансовой аритмии, которая будет повторяться каждые 5—10 лет (Миркин Я. Рублевой эгоизм. Все эти «черные понедельники» убеждают в необходимости новой финансовой политики // Российская газета. 2008. 31 октября.).