Нравственные ценности

     Примечательно, что Швейцер не идеализирует христианство, не переоценивает его возможности, он даже упрекает христианство в некоторой двойственности и непоследовательности. С одной стороны, говорит он, христианство веками проповедовало заповеди любви и милосердия, с другой стороны, оно не восставало ни против рабства, ни против пыток, ни против костров, на которых сжигали ведьм и еретиков. Современное христианство, по мнению Швейцера, бессильно в борьбе со злом, в частности с деятельностью государственных структур, унижающих человеческое достоинство и посягающих на саму человеческую жизнь. Христианство пытается приспособиться к духу времени, укрепляет свои организационные структуры, но с достижением внешнего могущества утрачивает свою духовную силу. Напомним, Швейцер был глубоко верующим человеком, и ему, вероятно, нелегко было открыть для себя и возвестить миру эту горькую истину.

     Развивая  свою идею альтруизма, Швейцер выступает как строгий рационалист, с одной стороны, и как тонкий психолог - с другой. Он отдает себе отчет, насколько трудна судьба того, кто вступил на путь реализации его теории, и старается помочь своим единомышленникам, разъясняя ее основные идеи и принципы терпеливо, подробно и убедительно. Одной из основополагающих является здесь мысль о самоотречении как средстве активной добро-творческой деятельности (именно средстве, а не цели). Самоотречение в понимании Швейцера не обесценивает человека как личность, не обкрадывает его духовно, но позволяет ему освободиться от эгоизма, предвзятости и излишнего субъективизма в оценке чужих поступков, от стремления судить и осуждать других, платить за зло злом, мстить и т.п. Следует ли из этого, что не нужно бороться со злом? Отнюдь нет, бороться необходимо, но не средствами зла, не осуждением, не отмщением, а посредством пресечения распространения зла, а иногда и просто исключением его из зоны внимания и нравственной оценки.

     Очень интересно аргументирована у  Швейцера идея о необходимости прощения. "Почему я прощаю что-то человеку? Обычная этика говорит: потому что я чувствую сострадание к нему. Она представляет людей в этом прощении слишком хорошими и разрешает им давать прошение, которое не свободно от унижения другого... Я должен безгранично все прощать, так как если не буду этого делать - буду неистинен по отношению к себе и буду поступать так, как будто я не в такой же степени виноват, как и другой по отношению ко мне. Поскольку моя жизнь и так сильно запятнана ложью, я должен прощать ложь, совершенную по отношению ко мне. Так как я сам не люблю, ненавижу, клевещу, проявляю коварство и высокомерие, я должен прощать и проявленные по отношению ко мне нелюбовь, ненависть, клевету, коварство, высокомерие. Я должен прощать тихо и незаметно. Я вообще не прощаю, я вообще не довожу до этого. Но это есть не экзальтация, а необходимое расширение и усовершенствование обычной этики" .

     Таким образом, Швейцер толкует прощение как средство недопущения зла в человеческую душу. (Вспомним: "Я вообще не прощаю, я не довожу до этого".) То есть он сознательно не ставит себя на место оскорбленного, обманутого, ненавидимого, хотя признает, что по отношению к нему были проявлены клевета, ненависть, ложь и т.д. Он выводит себя за рамки ситуации, а саму ситуацию, где отношение к нему носит явно негативный характер, нарочно не делает объектом нравственной оценки. Он позволяет себе пренебречь злом, и тем самым зло как бы отменяет, даже исключает. Такой способ недопущения зла позволяет избавить человека от мук нравственного выбора, надобности обоснования (пусть даже для самого себя) необходимости прощения.

     Швейцер постоянно смещает привычные акценты. Он переводит наше внимание со зла на добро и фиксирует в нашем сознании последнее. Он не осуждает бездействие, но активно поддерживает всякое действие, направленное на сохранение жизни. Он вообще никого ни за что не осуждает (по той же причине, что и "не прощает" - не допускает себя до осуждения). Психологически он мыслит и действует очень верно, фиксируя в сознании человека положительные моменты и как бы не замечая (и этим отрицая) негативные. Он как бы хочет сказать нам: да, зло есть, но стоит ли о нем говорить, стоит ли тратить свою жизнь на столь бесполезное занятие и не лучше ли посвятить ее активному творению добра?

     Мы  не найдем у Швейцера ничего похожего на нравственную регламентацию, но найдем четкое определение цели и направления жизненной деятельности. "Этика благоговения перед жизнью заставляет нас почувствовать безгранично великую ответственность... Она не дает нам готового рецепта дозволенного самосохранения, она приказывает нам в каждом отдельном случае полемизировать с абсолютной этикой самоотречения. В согласии с ответственностью, которую я чувствую, я должен решить, что я должен пожертвовать от моей жизни, моей собственности, моего права, моего счастья, моего времени, моего покоя и что я должен оставить себе" [21]. В то же время Швейцер считает, что не нужно хвалить или осуждать людей, если они чувствуют себя свободными от долга самоотречения ради других людей. За каждым признается право выбрать свой путь и пройти его.

     Швейцер считал свою этику программой индивидуального действия, непосредственного служения людям, считал, что она побуждает людей проявлять интерес к другим и отдавать им частицу своей жизни, любви, участия, доброты. В этом Швейцер видит долг каждого человека независимо от его профессиональной принадлежности и общественного положения, и свою собственную жизнь убежденный гуманист, врач и философ посвятил этому служению.

     "Истинная  этика начинается там, где перестают  пользоваться словами". В этом  высказывании Швейцера, кратком и емком как формула, заключен глубокий смысл: этика благоговения перед жизнью в большей степени практика, чем теория, она имеет четко выраженную ориентацию на активное целенаправленное действие, целью которого является сохранение всех существующих форм жизни, самоотверженное служение человеку. То, к чему другие моралисты лишь призывали, Швейцер избрал делом своей жизни. Его рационализм, его воля, его знания и нравственная ориентация сконцентрировались на одном конкретном деле и дали невиданные результаты. Судьба одарила его долголетием - Швейцер прожил девяносто лет - и даже не половину жизни, как он рассчитывал, а две трети ее отдал реализации своей этической системы.

     Альберт Швейцер, ушедший из жизни в середине 60-х гг., лауреат Нобелевской премии мира, гуманист - наш современник. Идеи его, дело его живы и по сей день, созданные им медицинские учреждения в Ламбарене продолжают работать на благо людям. Личность такого масштаба можно назвать явлением европейской культуры.

НЕМНОГО ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО АСПЕКТА

     Нравственное  сознание, как и сознание в целом, представляет собой сложную многоуровневую и полиструктурную систему.

     С нашей точки зрения, в структуре  нравственного сознания можно выделить два уровня: обыденный и теоретический, которые неправомерно противопоставлять, ибо, поднимаясь до уровня теоретического сознания, человек не оставляет свои чувства у его порога, они также  поднимаются на новый уровень, преобразовываясь в этом движении. Значимость обыденного нравственного сознания в жизни  людей подтверждает и то, что на протяжении всей истории подавляющее  число людей ограничивалось в  нравственной жизни уровнем обыденного сознания, о чем достаточно точно  и образно сказал А.Лабриола: "Весь человеческий род, в сущности говоря, на протяжении своего развития никогда не имел ни времени, ни возможности ходить в школу Платона или Оуэна, Песталоцци или Гербарта. Он поступал так, как бывал вынужден поступать"

     Однако  будучи связанными между собой обыденный  и теоретический уровни нравственного  сознания имеют также и свои различия, одна из которых заключается в  глубине отражения нравственных явлений. На обыденном уровне люди оперируют в основном эмпирически воспринимаемыми данностями и оказываются неспособными постичь глубину и сущность тех или иных явлений общественной жизни.

     Обыденный уровень нравственного сознания можно определить как представленный в виде нравственных норм, оценок, обычаев  способ освоения мира, отражающий будничные, изо дня в день повторяющиеся  отношения между людьми.

     Теоретический - как представленный в виде нравственных понятий, концепций способ освоения мира, отражающий глобальные нравственные проблемы.

     Анализ  современной научной литературы показывает, что на сегодняшний день нет единого мнения в отношении  структуры нравственного сознания.

     Во-первых, в имеющихся по этому вопросу  работах изучаются лишь отдельные  его элементы; во-вторых, отсутствует  научная строгость в отнесении  этих элементов к обыденному или  теоретическому уровню нравственного  сознания; в-третьих, нередко происходит отождествление отдельных элементов  в структуре нравственного сознания.

     Все это не дает достаточно полного представления  как в целом о нравственном сознании, так и о его структуре, изучая которую А.И. Титаренко довольно точно заметил: "Структура нравственного  сознания - это не только система  уровней, но это целостность, где  все взаимосвязано и где каждый элемент получает смысл лишь в  особой связи с другими элементами".

     Следуя  данному положению, а также исходя из конкретно исторического подхода  в исследовании нравственного сознания, анализ этого сложного феномена следует  начать с обыденного уровня.

Обыденный уровень нравственного сознания может быть представлен такими структурными компонентами, как обычаи, традиции, нормы и оценки.

Обычай - это устойчивый элемент обыденного нравственного сознания, отражающий реальную действительность в виде системы повторяющихся действий, регулирующий общественные отношения с позиций добра и зла в непроизводственной сфере, опирающийся на силу общественного мнения, тесно связанный с обрядом.

Традиция - это исторически сложившийся прочный и долговечный элемент обыденного нравственного сознания, активно отражающий общественную жизнь в различных ее областях, направляющий поведение человека на развитие и упрочение гуманных нравственных отношений между людьми, тесно связанный с эмоциональной стороной его деятельности.

Нравственная  норма - это структурный элемент нравственного сознания, являющийся своеобразной мерой допустимых и обязательных вариантов поведения людей, на основе которого осуществляется регуляция деятельности и отношений индивидов с позиции добра и зла.

Нравственная  оценка - это структурный элемент нравственного сознания, с помощью которого устанавливается соответствие или несоответствие поведения человека моральным нормам.

     Все выше представленные структурные элементы тесно связаны между собой, но основу данного уровня составляют нравственные нормы, поскольку с помощью них становится возможным согласование интересов людей, организация процесса общения, сохранение и воспроизводство того минимума гуманности в отношениях, без которого немыслимо вообще взаимодействие субъектов общения.

     Более высокая степень абстрагирования  присуща теоретическому нравственному  сознанию, которое определяется Г.Г. Акмамбетовым как "система о должном, об идеале, о смысле жизни". На мой взгляд, данное определение является неполным, поскольку автор, обозначив в данной дефиниции структурный состав теоретического нравственного сознания, не выделил в нем базовые компоненты - ценности и ценностные ориентации, которые являются цементирующим началом, объединяющим другие элементы нравственного сознания в единое целое, выражающим его сущность, обеспечивающим императивное единство всей структуры нравственного сознания.

     Интегративную роль ценностных ориентаций отмечают такие исследователи, как А.Г. Здравомыслов и В.А. Ядов, которые считают, что ценностные ориентации - "это тот компонент структуры сознания личности, который представляет собой некоторую ось сознания, вокруг которой вращаются помыслы и чувства человека и с точки зрения которой решаются многие жизненные вопросы".

     В качестве центрального элемента нравственного  сознания выделяет ценности и ценностные ориентации А.И. Титаренко, который  полагает, что они наиболее адекватно  отражают суть данного феномена, и  дает им такое определение: "Ценностные ориентации - это устойчивые, инвариантные, определенным образом скоординированные  образования ("единицы") морального сознания - основные его идеи, понятия, "ценностные блоки", выражающие суть нравственного смысла человеческого  бытия, а опосредованно - и наиболее общие культурно-исторические условия  и перспективы".

     Правомерность выделения ценностей и ценностных ориентаций в качестве базовых элементов  нравственного сознания объясняется, на мой взгляд, тем, что, во-первых, посредством  них выражается общая оценочно-императивная устремленность сознания людей на достижение тех или иных целей. Как справедливо  замечает Т.И. Пороховская, "ценностные ориентации - это элементы структуры сознания личности, характеризующие содержательную сторону ее направленности. В форме ценностных ориентаций в результате усвоения ценностных значений в процессе социализации фиксируется существенное, наиболее важное для человека".