Нравственные ценности

     Этика позднего средневековья (Фома Аквинский) связывает категории добра и  зла с моральным выбором, проявлением  свободы воли, которая в свою очередь  соотносится с разумом и проявлением  божественной благодати. Цель человека - достижение абсолютного блага, обладание  таким благом есть счастье. Наряду с  этой высшей целью человек может  стремиться и к другим целям. Божественная воля может быть постигнута человеческим разумом. Равноправие веры и разума (взамен их противопоставлению) укрепляет  этические позиции позднего средневековья, делает их менее уязвимыми в сравнении  с ранними концепциями этого  периода.

     Эпоха Возрождения, как известно, имеет  выраженную гуманистическую направленность. Главным предметом исследования становится сам человек, рассматриваемый  как единство телесной и духовной субстанций. Человек совершенен, ибо  создан Богом. Он обладает качествами, умениями и достоинствами, позволяющими назвать его личностью. Возвышая человека, гуманисты в то же время  подчеркивают значение его моральной  ответственности, предъявляя к нему высокие духовные требования.

     Обращаясь к этической традиции античности, мыслители эпохи Ренессанса делают попытку возродить эпикуреизм, считавший  высшим благом наслаждение. Так, мыслитель  позднего Возрождения Эразм Роттердамский в своих этических построениях исходит из требования не нарушать ни в чем меру, ибо соблюдение меры обеспечивает стабильность человеческой жизни. Этика Возрождения декларировала идею принципиального равенства людей независимо от их положения в обществе и происхождения.

     Попытка построения безрелигиозной этики была предпринята Б. Спинозой, что явилось поводом для обвинений его в атеизме. Опираясь одновременно на эпикурейцев и стоиков, Спиноза строит собственное представление о совершенном человеке - мудреце, устраивающем свою жизнь, руководствуясь разумом и интуиций, в условиях общества, юридические законы которого обеспечивают соблюдение моральных норм. Таким образом, источниками моральных ценностей, согласно Спинозе, являются, с одной стороны, сам человек, интуитивно постигающий нравственные ориентиры, и, с другой стороны, государство, обеспечивающее юридическое закрепление моральных норм.

     Традиционные  этические категории добра и  зла Спиноза анализирует в  соотношении с понятиями "удовольствие" и "неудовольствие": так, добро, поскольку  оно является благом и приносит пользу, воспринимается положительно (удовольствие), тогда как зло, поскольку оно  наносит ущерб и не приносит пользы, оценивается отрицательно (неудовольствие). Интересно также определение  Спинозой человеческой свободы. Исходя из представления, что "свободной  называется такая вещь, которая существует по одной только необходимости собственной  природы и определяется к действию только самой собой", Спиноза, называет свободным человека, который руководствуется  собственным разумом и идет своим  путем.

     Автор "Трактата о человеческой природе", Д. Юм видел свою задачу в построении этики как описательной науки, которая  истолковывает факты (отношения, поведение) с точки зрения психологической. Моральное сознание, по мнению Юма, иррационально, его содержание формируется  за счет чувственных и интуитивных  источников; оно нестабильно, ибо  моральное отношение и оценка субъективны, зависят подчас от внутреннего  душевного состояния субъекта, не отражая действительной значимости отношения или действия.

     Психическое состояние человека, аффекты, ассоциации, эмоциональный фон влияют на механизм нравственной регуляции больше, нежели рациональное осмысление. "Мы скорее чувствуем нравственность, чем судим о ней... Наши решения относительно того, что правильно и что порочно с нравственной точки зрения, очевидно, являются перцепциями..."  Исходя из этой общей посылки, Юм истолковывает и категории добра и зла, говоря, что добродетель различается вследствие того удовольствия, а порок - вследствие того страдания, которое возбуждают в нас любой поступок, любое чувство или характер.

     Эпоха Просвещения началась с ниспровержения ранее существовавших этических  концепций. Просветителей равно  не удовлетворяли и христианская этика, и атеизм. Отрицание всех нравственных традиций возвращало к исходным элементам  этической теории - категориям. Опять  был поставлен "вечный" вопрос об источниках добра и зла. Интерпретация  этих категорий переадресовывалась в сферу социальную. Зло ассоциировалось  с несправедливостью, социальным неравенством, несовершенством государственного устройства. Цивилизация, принесшая  неравенство, расслоение, отчуждение, тоже объявляется злом для человечества. Стремление человека к благополучию (которое понимается как материальное благосостояние) разъединяет людей, индивидуализирует их деятельность, часто заставляет поступать вопреки  своим нравственным представлениям. В условиях цивилизованного общества человек утрачивает мораль и свободу. Собственность, которой он обладает и от которой не в состоянии  отказаться, делает его зависимым. Истинная свобода состоит не в обладании, а в отказе от собственности, что  возможно лишь в обществе, возвращенном в "естественное состояние" (Ж.Ж. Руссо).

     Мыслители Просвещения запоминаются не только как ниспровергатели и утописты, но и как остроумные авторы блестящих  афоризмов, полных мудрости и изящества: "Когда мы уже более не в  состоянии вкушать наслаждения, мы начинаем их порочить" (Ламетри), "Со счастьем дело обстоит как с часами: чем проще механизм, тем реже он портится" (Шамфор).

     В основу этики И. Канта положен  категорический императив, внутренний нравственный закон личности. "Две  вещи наполняют душу всегда новым  и все более сильным удивлением и благоговением... - это звездное небо надо мной и моральный закон  во мне", - писал Кант. В "Метафизике нравов" он излагает развернутую  и аргументированную этическую  концепцию. Моральное чувство, понимаемое Кантом как восприимчивость к  удовольствию или неудовольствию, соотносится  с законом долга; оно присуще  каждому, без него человек был  бы "нравственно мертвым", ничем  не отличающимся от животного. Моральное  чувство - врожденное качество. К этой же категории Кант относит и совесть - "практический разум, напоминающий человеку в каждом случае применения закона о его долге оправдать или осудить". Нельзя совершенно отрицать наличие совести у кого-то, можно говорить лишь о том, что человек "имеет склонность не обращать внимания на суждения ее".

     Категория долга занимает чрезвычайно важное место в этической системе  Канта. Долг по отношению к другим - делать добро, долг по отношению к  себе - сохранять свою жизнь и  прожить ее достойно. "Максима  благоволения (практическое человеколюбие) - долг всех людей друг перед другом (все равно, считают их достойными любви или нет) согласно этическому закону совершенства: люби ближнего своего как самого себя" . Человек должен "благотворить, т.е. по мере возможности помогать людям и содействовать их счастью, не надеясь получить за это какое-либо вознаграждение" . Его долг "перед самим собой состоит.... в запрещении лишать себя преимущества морального существа, состоящего в том, чтобы поступать согласно принципам... Пороки, противостоящие этому долгу: ложь, скупость, ложное смирение (раболепие)" .

     Долг перед самим собой предполагает такие обязанности, как самосохранение, развитие своих естественных сил (духовных, душевных и телесных), "увеличение своего морального совершенства". Началом всякой человеческой мудрости Кант называет моральное самопознание, которое формирует "беспристрастность в суждениях о самом себе при сравнении с законом и искренность в признании себе своего морального достоинства или недостойности" .

     Младший современник Канта, Г.-В.-Ф. Гегель, назвавший  нравственность разумом воли, утверждал, что "человек не станет господином природы, пока он не стал господином самого себя". Гегель рассматривает мораль в соотношении с правом: "То, что можно требовать от человека на основании права, представляет собой  некоторую обязанность. Долгом же нечто  является постольку, поскольку оно  должно быть исполнено из моральных  соображений... Правовые обязанности  характеризуются внешней необходимостью, моральные же основываются на субъективной воле". Человек нравственный стремится  сопоставить свои внутренние побуждения с общепринятыми внешними установлениями. Соблюдение этой меры соответствия гарантирует  индивиду самосохранение.

     Моральный долг, по Гегелю, предполагает обязанности: "Право оставляет умонастроению  полную свободу. Моральность же преимущественно  касается умонастроения и требует, чтобы поступок совершался из уважения к долгу. Следовательно, и соответствующий  праву образ действий морален, если побудительной причиной последнего является уважение к праву" .

     Этические представления Гегеля созвучны кантовским, в особенности его рассуждения о долге "всеобщего человеколюбия" и обязанностях. Они проникнуты духом гуманизма, характерном для немецкой классической философии в целом.

     Для этики А. Шопенгауэра характерны черты нигилизма и пессимизма. Центральное понятие его системы - "мировая воля" - понимается как  единый принцип, являющийся причиной возникновения  всех вещей и процессов, в том  числе и зла. В человеке мировая  воля реализуется в виде низменных  инстинктов и аффектов. Подавляя в  себе волю к жизни, человек ограничивает эту силу, творящую зло. Нравственный, с точки зрения Шопенгауэра, человек  должен понимать, что общепринятое суждение о том, что мы живем для  счастья, ошибочно, а естественным атрибутом  жизни является страдание, которое  надо принимать как должное, не пытаясь  уйти от него ("чем больше человек  страдает, тем скорее достигает он истинной цели в жизни"). Человек  должен предельно ограничить свои претензии  и желания: чем меньше их будет, тем  легче достичь удовлетворения ("каждое ограничение способствует счастью"). В отношении к другим должно проявлять  альтруизм, вплоть до самоотречения, сострадать любому, кто в этом нуждается. Таким  образом личность избавляется от собственного эгоизма.

     Вывод, к которому подходит Шопенгауэр, исключительно  пессимистичен: "...цель нашего бытия  вовсе не счастье. Напротив, если ближе беспристрастно присмотреться к жизни, то она покажется нам как бы нарочно приноровленной к тому, чтобы мы не могли себя чувствовать в ней счастливыми... по своему характеру жизнь представляет собою нечто такое, к чему мы не должны чувствовать склонности, к чему у нас должна быть отбита охота и от чего мы должны отрешиться...".

     Философ прожил семьдесят два года - одиноко, безрадостно, находясь под постоянным влиянием страха, недоверия, крайней  мнительности, в состоянии вражды с целым миром, и прежде всего  со своим великим современником - Гегелем.

     Другой "великий ниспровергатель" - Ф. Ницше. Многое в его сочинениях вызывает удивление и недоумение. "Злая мудрость" - точнее не назовешь его  афоризмы и изречения, в которых  среди прочего раскрывается и  этическая позиция автора. "Мораль нынче, - пишет Ницше, - увертка для  лишних и случайных людей, для  нищего духом и силою отребья, которому не следовало бы жить, - мораль, поскольку милосердие; ибо она  говорит каждому: "ты все-таки представляешь  собою нечто весьма важное", что, разумеется, есть ложь... Должно быть, некий  дьявол изобрел мораль, чтобы замучить людей гордостью, а другой дьявол лишит их однажды ее, чтобы замучить самопрезрением" .

     Совершенный человек, по Ницше, не нуждается в  несовершенной морали - он выше всех нравственных установлений. "Создать  из себя цельную личность и во всем, что делаешь, иметь в виду ее высшее благо - это дает больше, чем сострадательные  побуждения и действия ради других" . Человек, идущий к своей цели осознанно и целеустремленно, рассматривает других людей как средство достижения цели или как препятствие на своем пути.

     Жизнь как реализация свободы воли и  самоубийство как сильное "утешительное средство", крайний эгоцентризм  и альтруизм ("все, что делается из любви, совершается всегда по ту сторону добра и зла") - совершенно несовместимые, противоречивые и парадоксальные положения сводятся воедино в  философии Ницше, одного из самых  труднопостижимых мыслителей, завершающего XIX в. 

СОВРЕМЕННЫЕ ЭТИЧЕСКИЕ  КОНЦЕПЦИИ

Этика ненасилия

     Жизнь человека постоянно связана с  насилием. Способ решения государственных, межличностных, национальных проблем  с позиции силы, можно сказать, стал традиционным. Привычно звучат слова: "прав тот, кто сильнее", "у сильного всегда бессильный виноват", "победителя не судят". Сильная воля, сильная власть, сильная рука - сила всегда имеет в нашем сознании позитивную окраску: сильный - значит достойный уважения. Итак, сила - это хорошее качество, это добро, это благо. Иное дело насилие. Насиловать, принуждать, неволить - "действие обидное, незаконное, своевольное" (В. Даль), т.е. действие, понуждающее поступать кого-то вопреки своей воле, желанию, потребности. Но ведь насилие - это только применение силы. А сила обнаруживает себя исключительно в процессе приложения. Провести границу между "ненасильственным" применением силы и собственно насилием не представляется возможным.

     Существование насилия как средства приобретения и сохранения прав и привилегий, экономического и политического  господства - это общеизвестный факт. В зависимости оттого, как квалифицируется  насилие, задачи этических и философских  концепций сводятся либо к апологии последнего (в случае признания за ним права на существование и  положительной его оценки), либо к его критике.

     Обратимся к апологии насилия - здесь нет  недостатка в материале: философия  XIX в. дает нам такие примеры, как Ф. Ницше, Е. Дюринг, К. Маркс. Хотя формально марксизм отвергал теории, отводящие насилию решающую роль в истории (вспомним знаменитую полемику Энгельса с Дюрингом), на деле именно марксизм превратил насилие из теории в практику, сделал средством уничтожения человека. "Насилие является повивальной бабкой всякого старого общества, когда оно беременно новым. Само насилие есть экономическая потенция" . Диктатура пролетариата - это насилие, возведенное в принцип, в ранг закона революции.