Бытие как проблема философии 20 века

     В  качестве  исходного  выдвигается  понятие  «жизнь»   как   некая интуитивно постигаемая целостная реальность, не тождественная  ни  духу,  ни материи. Здесь внимание приковано к индивидуальным формам реализации  жизни, ее неповторимым, уникальным культурно-историческим образам.

     В концепции немецкого экзистенциалиста М.Хайдеггера критикуется традиционный подход к бытию, основанный на рассмотрении  бытия  как  сущего, субстанции, как чего-то  извне  данного  и  противоположного  субъекту.  Для самого  Хайдеггера  проблема   бытия   имеет   смысл   лишь   как   проблема человеческого   бытия,   проблема   предельных    оснований    человеческого существования.  Самым  важным  выражением  общечеловеческого  способа  бытия является страх перед ничто. ⁸

     В сочинении «Бытие и  время»  он  ставит  вопрос  о  смысле  бытия, который,  по  его  мнению,   оказался   забытым   традиционной   европейской философией.   Пытаясь   строить   онтологию    на    основе    гуссерлевской феноменологии, Хайдеггер  хочет  раскрыть  смысл  бытия  через  рассмотрение человеческого  бытия,  поскольку  только  человеку  изначально   свойственно понимание  бытия  («открыто»  бытие).  Основу  человеческого   существования составляет  его  конечность,  временность.   Поэтому   время   должно   быть рассмотрено как самая существенная характеристика бытия. ⁹

         Хайдеггер стремится переосмыслить  европейскую философскую традицию, которая рассматривала чистое бытие как нечто  вневременное.  Причину  такого «неподлинного»  понимания  бытия  виделась  им  в  абсолютизации  одного  из моментов времени   -  настоящего,  «вечного  присутствия»,  когда  подлинная временность как бы распадается, превращаясь в последовательный ряд  моментов «теперь», в физическое время. Основным  пороком  современной  науки,  как и европейского миросозерцания вообще, Хайдеггер считает  отождествление  бытия с сущим, с эмпирическим миром вещей и явлений. Таким образом, если в  первых  своих  работах  Хайдеггер  попытался построить   философскую   систему, то впоследствии он провозгласил невозможность рационального постижения бытия. ¹⁰

     Первоосновой   экзистенциалистской   онтологии   (а    одновременно феноменологии,  ибо  и  в  ней  внимание  сосредоточивается  на прояснении, вернее,  "самопрояснении"  феноменов,  проявлений  сознания)  является,   но Хайдеггеру, Dasein толкуемое как особое человеческое бытие. Его  особенности и преимущества, разъясняет Хайдеггер, состоят в том, что оно -  единственное бытие, которое способно "вопрошать" о самом  себе  и  бытии  вообще, как-то "устанавливать себя" ("устанавливаться") по отношению к бытию.  Вот почему такое бытие-экзистенция и есть, по Хайдеггеру, фундамент, на котором  должна строиться всякая онтология. Такое понимание  специфики  человеческого  бытия не  лишено  оснований.  Ни  одно  из  известных  нам  живых  существ,  кроме человека, неспособно помыслить, задаться вопросом о бытии,  как  таковом,  - об универсуме и его целостности, о своем месте в  мире.  Здесь  мы,  кстати, видим  определенное  различие  в  понимании  "экзистенции"   Хайдеггером   и Сартром. Сартр, употребляя это  понятие,  делает  акцент  на  индивидуальном выборе, ответственности, поисках собственного "Я", хотя, конечно,  ставит  в связь с экзистенцией и мир в целом. У Хайдеггера акцент все же перенесен  на бытие, - для "вопрошающего" человека бытие  раскрывается,  "светится"  через все, что люди  познают  и  делают.  Надо  только  излечиться  от  опаснейшей болезни,  поразившей   современное   человечество,   -   "забвения   бытия". Страдающие  ею люди,  эксплуатируя  богатства природы,  "забывают"  о ее целостном, независимом бытии; видя в других людях всего лишь средства,  люди "забывают" о высоком предназначении человеческого бытия. ¹¹

         Итак,  первый  шаг  экзистенциалистской   онтологии  -   констатация "изначальности"   человеческого   бытия   как    бытия-вопрошания,    бытия-установления, как бытия, которое "есть  я сам".  Следующий онтологический шаг, который экзистенциалисты приглашают сделать своего читателя и  который, вообще говоря, естественно вытекает из  логики  их  размышления,  состоит  в том, что вводится понятие  и  тема  бытия-в-мире.  Ведь  суть  человеческого бытия действительно состоит в том, что это бытие-в-мире, связанное с  бытием мира.

     Бытие-в-мире, с одной стороны, раскрывается через  неотъемлемое  от человека "деление" - и это напоминает  немецкую  классическую  философию,  в частности понятие "дело - действие" у  Фихте.  Бытие-в-мире  "светится",  но Хайдеггеру,  через  "делание",  а  "делание"  раскрывается  через  "заботу". (Конечно, не следует путать заботу как категорию философии с конкретными "тяготами", "печалью", "жизненными заботами", в философии экзистенциализма речь идет об общей, "метафизической" заботе,  обеспокоенности  миром,  самим бытием.) Итак, Dasein способно не только вопрошать о бытии, но и  заботиться о  себе  как  бытии,  заботиться  о  бытии  как  таковом.  И  эти   моменты, действительно характеризуют бытие человека в мире и очень важны,  особенно сегодня, когда именно забота человека и человечества о бытии,  о сохранении бытия  планеты,   цивилизации,   о   сохранении   природной   среды   должна противостоять вырвавшимся из-под контроля деструктивным тенденциям человеческой жизни. ¹² 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2. Бытие человека и бытие мира 
 

     В ряде направлений современной философии  подход к бытию исходит уже  из анализа человеческого существования. Человек все более сознает  себя как субъекта всех форм своей  деятельности, как творца своей социальной жизни и форм культуры. В философии XX века, в отличие от традиционной онтологии, не мир, не природа, а  человек становился проблемной точкой отсчета.  Философы  XX  века  стали  решительно пересматривать внутрифилософские  приоритеты  прошлого.  Они  возражали  тем представителям   классической   онтологии,    которые    отталкивались    от самостоятельного бытия мира  и  от  него  двигались  к  пониманию  человека, поставленного  в  зависимость  от  мира.  В  таких  случаях,  говорили  они, философия и превращалась в "философию вещей", а  человек  чаще  всего  также рассматривался как вещь. Не менее  категорическими  были  возражения  против тех направлений классической  философии,  где  на  первый  план  выдвигались логика, гносеология, теория идей: господство  "философии  идей",  утверждали сторонники  "новой   онтологии",   превращает   человека   в   своего   рода познавательную машину. ¹³

     В   противовес   классическому    онтологизму    и    гносеологизму представители  анализируемых  направлений  XX   века   считали   необходимым действительно сделать человека центром философии.  Ведь  сам  человек  есть, существует,  является  бытием,  притом  бытием   особым.   Философы-классики рассматривали "бытие" как предельно широкое (человеческое) понятие о мире  и в то же время считали бытие совершенно независимым от человека.  Исключением было учение Канта. В нем философы XX века особенно высоко оценили  ту  идею, согласно которой мир мы  видим  исключительно  сквозь  призму  человеческого сознания. Вещи мира, сам мир существуют в  себе,  совершенно  независимо  от сознания, но "в себе" они нам, людям, не явлены. Поскольку же  мир,  вещи  и процессы  мира  являются  людям,  постольку  результаты  его  осознания  уже неотделимы от человека.  К  этим  тезисам  Канта,  значительно  усиливая  их субъективистский    крен,    присоединяются    не    только    феноменологи, экзистенциалисты,   персоналисты,   но   и   представители   многих   других направлений. Однако в  отличие  от  классиков,  и  даже  от  Канта,  центром "антропологической философии" XX  века  является  не  учение  о  разуме,  не гносеология и логика, а онтология. Центром же "новой  онтологии"  становится не некое изолированное  сознание  человека,  а  сознание,  точнее,  духовное (сознание и бессознательное), взятое в неразрывном единстве  с  человеческим бытием. Этот новый  смысл  и  вкладывается  в  традиционное  понятие  Dasein (наличное бытие, здесь -  бытие),  которое становится  базовой категорией экзистенциалистской онтологии. ¹⁴ 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     3. Существование человека и его сущность как основная проблема философии XX века 
 

     Трагико-драматическая  тональность произведений философов XX века, по существу, не приглушается, когда  анализ перемещается на почву философских  абстракций. Но вот то обстоятельство, что экзистенциальная философия человека есть сложное и абстрактное учение, заслуживает быть отмеченным. Ибо сколько бы ни протестовали эти мыслители против «диктата» философских абстракций над «жизненным миром» действующего, страдающего человека, они сами, будучи философами, не могут, если бы и захотели, отрешиться от «стихии всеобщего», неотделимой от философии. Философские сочинения экзистенциальных мыслителей никак не менее классических произведений философии трудны для понимания. Правда, философы XX века нередко пытались «перевести» свои идеи на язык художественных образов, более близкий и доступный обычному человеку. Но и их художественные сочинения, где господствуют символические иносказания, шифры, где «живут» и «действуют» персо-нализованные идеи и ценности, тоже трудны для понимания. Для них нужны вдумчивые и терпеливые читатели, интересующиеся не просто сюжетной линией произведения, но именно судьбами и проблемами человеческого бытия. Такие читатели, как правило, находятся, и их немало. Экзистенциальный философ и писатель приглашает их к напряженному, но интересному и жизненно важному диалогу. О чем же он? Прежде всего, конечно, о человеческом существовании и его уникальных особенностях. ¹⁵

     Ж. П. Сартр в работе «Экзистенциализм — это гуманизм» поясняет специфику  существования человека следующим образом. При изготовлении вещи человек предварительно формирует ее идею. Ремесленник, изготавливающий нож, исходит из своих представлений о том, что такое нож и какой именно нож сейчас надо сделать: сущность здесь предшествует существованию вещи. Принципиально иным образом обстоит дело с человеком. Человеческое дитя рождается, уже существует, но ему еще предстоит обрести человеческую сущность, стать человеком. Здесь существование предшествует сущности. Разделяя экзистенциализм на два основных направления — христианское (Г. Марсель, К. Ясперс) и атеистическое (М. Хайдеггер, А. Камю), Ж. П. Сартр себя относит к последнему. Утверждение атеистических экзистенциалистов: бога нет, бог умер — не повторяемые вслед за Ницше фразы, рассуждает Сартр, а исходный пункт для развертывания важнейших философских тезисов и обращенных к реальному человеку нравственно-практических выводов. ¹⁶

     Человек делает самого себя, обретает свою сущность, уже существуя,— в этом и состоит  первый принцип экзистенциализма, из которого вытекают многие принципиально важные следствия: нет заданной человеческой природы; никакая внешняя сила, никто кроме данного индивида не может за него осуществить его превращение в человека. И именно он несет ответственность, если его превращение в человека в подлинном смысле так и не состоится.

     Итак, экзистенциальные философы внушают  читателю здравую и очень важную идею индивидуальной ответственности человека за все, что происходит с ним самим и с другими людьми.

     Человек — своего рода «проект», который живет, развертывается, реализуется или не реализуется, и процесс обретения человеческой сущности индивидом длится всю его жизнь, не теряя остроты, напряженности, драматизма. ¹⁷

     Ж. П. Сартр предвидит и разбирает  возможные возражения против своей концепции — например, апелляцию к силе обстоятельств: обстоятельства-де были против меня — я не сделал и не делаю того дела, к которому предназначен, не встретил людей, которых можно было бы любить, и т. д. Для экзистенциализма, говорит Сартр, нет способностей, тяготения к какому-либо делу вне их проявления. И если человек никого и никогда не любил, ни к кому реально не проявил дружеского расположения, значит, таких качеств нет и не было в его индивидуальном «проекте». Быть в пути, то есть постоянно заботиться об обретении своей сущности, — истинно человеческий, хотя и нелегкий, полный драматизма удел. ¹⁸

     X. Ортега-и-Гасет писал, что идея  прогресса «усыпила» в европейце  и американце то радикальное  чувство опасности, которое и является субстанцией человека. Ибо если человечество прогрессирует с неизбежностью, из этого вроде бы вытекает: мы можем перестать быть настороже, отбросить все заботы, освободить себя от всякой ответственности и предоставить возможность человечеству неотвратимо вести нас к совершенствованию и к наслаждению. Человеческая история оказывается, таким образом, лишенной всякого драматизма.

     Человек свободен, он и есть свобода, пишет  Сартр. Свободный выбор индивида — его удел, ответственность и  его трагедия. Ситуация личностного выбора — излюбленная тема экзистенциальной философии. Она анализируется и на реальных жизненных примерах, и через образы и коллизии художественных произведений, и в абстрактном контексте философских сочинений. В классической философии, конечно, тоже шла речь о выборе, а иногда — о побуждениях и мотивах деятельности индивидов. Но по большей части интерес  философов-классиков был сосредоточен на познавательных аспектах деятельности. В XX веке центр внимания философов явно переместился. Правда, они тоже обращаются к познавательным сторонам деятельности человека, но вот его сущность, проявляющуюся в реальном существовании, усматривают, главным образом, не в рациональных познавательных и познаваемых моментах. ¹⁹

     Бытие человека, в центр которого помещено главное в нем — индивидуальная сущность, то есть экзистенция, в свою очередь становится первоосновой картины мира, создаваемой представителями экзистенциалистско-персоналистских направлений. Говоря философским языком, акцент переносится на онтологию, а в онтологии — на бытие человека.²⁰ 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение 
 

     В данной работе мы выяснили, что основная направленность философии XX века – проблема бытия человека в этом мире.

     Из  всего изложенного логически  следует вывод, что поиск первоначал, первооснов бытия никогда не был для философии некой интеллектуальной самоцелью. Он всегда движим острейшей практической и мировоззренческой потребностью: уяснить место человека в мире, величие и ответственность человеческих деяний, найти «земные» основы такого величия, земные же условия и пути его достижения.

     Философы  XX века делали вывод, что отчуждение является общей характеристикой жизни человека в обществе, в особенности на нынешнем этапе истории, когда чувство страха порождается опасностью уничтожения человечества. Они видели смысл философии не только и не столько в констатации отчуждения, а тем более не в «оправдании» и увековечивании настроений страха и покинутости. Им представлялось, что философия обязана помочь человеку, охваченному трагическими умонастроениями, если не преодолеть их — что не всегда возможно,— то, во   всяком   случае,   искать   и   находить   свое   «Я»,   смысл   своей жизни в самых трагических, «абсурдных» ситуациях. Распространенное мнение о том, что экзистенциалисты и философы других «антропологических» направлений рассматривали индивида в изоляции от общества и что они вовсе не занимались социальным анализом, неверно. Социальным размышлениям в философии человека XX столетия отведена существенная роль — они либо вплетены в общее философское осмысление человека, либо выливаются в самостоятельные произведения по социально-философским и социально-политическим вопросам, либо воплощаются в образах и коллизиях художественных произведений.