Перспективы развития уголовно - правовых норм об ответственности за мошенничество

      Предметом преступления является также право на чужое имущество. В гражданском праве это разнообразные имущественные права, определяемые как субъективные права участников правоотношений, связанные с владением, пользованием и распоряжением имуществом, а также с теми материальными (имущественными) требованиями, которые возникают между участниками гражданского оборота по поводу распределения этого имущества и обмена¹⁹.

      Объективная сторона мошенничества характеризуется деянием, которое состоит в обращении лицом чужого имущества в свою пользу или в пользу других лиц. Указанное обращение осуществляется не в результате изъятия имущества против или помимо воли собственника (владельца), а в результате как бы добровольной передачи его виновному, которая, однако, не основана на осведомленности потерпевшего об ее истинных условиях и последствиях, поскольку вызвана заблуждением вследствие обмана или злоупотребления доверием.

      В ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации говорится о совершении мошенничества "путем обмана или злоупотребления доверием". Разделительный союз "или" свидетельствует о том, что злоупотребление доверием выделяется законодателем в качестве самостоятельного способа совершения мошенничества, отличающегося от обмана.

      Под мошенническим обманом следует понимать сообщение виновным (или другими лицами) заведомо ложных сведений или сокрытие фактов, направленное на введение потерпевшего (или иного лица) в заблуждение и склонение последнего к передаче (уступке) имущества либо права на имущество²⁰.

      Обман как способ хищения чужого имущества может иметь две разновидности.

      Активный обман состоит в сознательном сообщении заведомо ложных сведений либо в умолчании об истинных фактах, а также в умышленных действиях, направленных на введение владельца имущества или иного лица в заблуждение (например, предоставление фальсифицированного товара или иного предмета сделки, использование различных обманных приемов при расчете за товары или услуги или при игре в азартные игры, имитация кассовых расчетов и т.д. - п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.12.2007 г. N 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате"²¹).

      Пассивный обман заключается в умолчании о юридически значимых фактических обстоятельствах, сообщить которые виновный был обязан (например, о недостатках передаваемого товара, его стоимости, отсутствия у виновного необходимых полномочий и т.д.), в результате чего лицо, передающее имущество, заблуждается относительно наличия законных оснований для передачи виновному имущества или права на него²².

      Понятие мошеннического обмана в смысле ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации ограничено по предмету чужим имуществом и правом на чужое имущество. Поэтому не образуют мошенничества такие обманные уловки, которые направлены на извлечение выгод неимущественного характера (например, регистрация брака, трудоустройство, занятие должности, получение информации).

      От  мошеннического обмана следует отличать также такие обманы, которые совершаются  с целью сокрытия имущественного правонарушения или облегчения его совершения. Последние не являются способом совершения преступления, предусмотренного ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, а выступают в виде приемов, используемых преступником для обеспечения доступа к чужому имуществу с целью его обращения в свою пользу либо удержания уже изъятого имущества (например, кража, присвоение, растрата или грабеж, сопряженные с обманными действиями).

      Так, трое лиц, выдавая себя за сотрудников милиции, обманным путем незаконно проникли в квартиру, принадлежащую Ш., где под видом обыска совершили действия в целях отыскания ценного имущества, обнаружили и тайно изъяли денежные средства. При таких обстоятельствах дела суд обоснованно усмотрел в содеянном признаки кражи, совершенной группой лиц по предварительному сговору с незаконным проникновением в жилище²³. Похожая ситуация обрисована Верховным Судом Российской Федерации в п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.12.2007 г. N 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате", где указано: "В случаях, когда обман используется лицом для облегчения доступа к чужому имуществу, в ходе изъятия которого его действия обнаруживаются собственником или иным владельцем этого имущества либо другими лицами, однако лицо, сознавая это, продолжает совершать незаконное изъятие имущества или его удержание против воли владельца имущества, содеянное следует квалифицировать как грабеж (например, когда лицо просит у владельца мобильный телефон для временного использования, а затем скрывается с похищенным телефоном)"²⁴.

      Злоупотребление доверием чаще всего встречается  в сочетании с обманом. Обычно преступник стремится, прежде всего, завоевать доверие жертвы, чтобы легче было совершить обман. Обман во многих случаях не мог бы быть совершен, если бы потерпевший не испытывал определенного доверия к обманщику. Поскольку обман используется преступником не только для того, чтобы побудить потерпевшего передать имущество, но и с целью расположить к себе потерпевшего, заручиться его доверием, такой обман выглядит одновременно как злоупотребление доверием. Поэтому злоупотребление доверием и обман в мошенничестве очень часто взаимно переплетаются. Как самостоятельный способ совершения мошенничества вне связи с обманом злоупотребление доверием играет роль значительно реже²⁵.

      В юридической литературе часто оба  способа мошенничества смешиваются. Особенно часто смешивают со злоупотреблением доверием обман в намерениях (ложные обещания выполнить какие-либо действия в интересах потерпевшего). Разумеется, обращая в свою пользу имущество потерпевшего, переданное на основании ложного обещания, преступник также злоупотребляет оказанным ему доверием. Однако сама передача имущества происходит лишь потому, что потерпевший обманут мошенником. Обманы в намерениях (ложные обещания) обычно сопровождаются злоупотреблением доверием, но это не значит, что один способ мошенничества поглощается другим.

      Так, например, нельзя в полной мере согласиться  с Н.А. Лопашенко, полагающей, что  при получении лицом кредита  в банке с тем, чтобы присвоить  его, "причиной передачи этому лицу имущества в виде кредитных денег  служат доверительные отношения, возникшие между банком и виновным"²⁶. Полагаем, что имеет место в первую очередь обман в намерениях, поскольку решение о выдаче кредита принимается на основании необходимого пакета документов, в котором в том числе должны быть такие, которые свидетельствовали бы об обеспеченности кредита. Чаще всего именно они фальсифицируются.

      Необходимым признаком рассматриваемого способа (злоупотребления доверием) мошенничества  являются особые отношения доверия  между потерпевшим и виновным. Эти отношения могут иметь под собой какое-либо юридическое основание, но могут быть обусловлены только фактическими обстоятельствами.

      Юридическое основание отношений доверия  составляют правомочия по имуществу, вытекающие из закона, договора или служебного положения. В основании отношений доверия могут также лежать любые фактические обстоятельства: знакомство потерпевшего с виновным, конкретная внешняя обстановка, особая доверчивость потерпевшего и т.д. В советском уголовном праве не нашло поддержки мнение отдельных авторов, что доверие при мошенничестве должно иметь исключительный характер или должно быть возбуждено особыми приемами. В последнем случае очевидно будет не злоупотребление доверием, а обман²⁷.

      По  мнению Бакрадзе А.А., от злоупотребления доверием следует отличать злоупотребление доверчивостью. Доверчивость как свойство человеческого характера может быть единственным основанием отношений доверия. Но и в этом случае доверие может проявиться вовне, вылиться в какой-нибудь акт (передача имущества, предоставление полномочий и т.п.), чтобы злоупотребление доверием могло стать самостоятельным способом посягательства на имущество. Использование доверчивости в равной степени свойственно мошенничеству, совершенному путем обмана. Более того, доверчивостью потерпевшего преступники пользуются нередко при совершении краж и других имущественных преступлений. Поэтому такое широкое понятие, как злоупотребление доверчивостью, вообще не может характеризовать определенный способ преступления²⁸.

      Злоупотребление доверием сравнительно редко играет роль самостоятельного способа мошенничества не только потому, что оно обычно сочетается с обманом. В этой связи некоторые авторы предлагают отказаться от злоупотребления доверием как способа совершения мошенничества²⁹.

      Необходимо  иметь в виду, что многие имущественные посягательства, совершенные путем злоупотребления доверием, квалифицируются по другим статьям Уголовного кодекса. Статья 159 Уголовного кодекса Российской Федерации применяется в таких случаях, когда имущество не было вверено виновному, но и не оказалось у него случайно. Такие ситуации возможны при завладении путем злоупотребления доверием имуществом, полученным по договору бытового проката. По договору проката имущество передается только для временного пользования в соответствии с его бытовым назначением. Оно не "вверено" данному лицу. К последнему относится лишь имущество, находящееся в ведении виновного, на хозяйственное распоряжение которым виновный имеет особые полномочия.

      Следует квалифицировать не как мошенничество, а как кражу действия вокзального  вора, который, войдя в доверие  к ожидающему пассажиру, "соглашается" присмотреть за его вещами, а во время его отлучки по личным неотложным делам похищает оставленные под его присмотр вещи.

      Злоупотребление доверием при мошенничестве "заключается  в использовании с корыстной  целью доверительных отношений  с владельцем имущества или иным лицом, уполномоченным принимать решения о передаче этого имущества третьим лицам. Доверие может быть обусловлено различными обстоятельствами, например служебным положением лица либо личными или родственными отношениями лица с потерпевшим.

      Злоупотребление доверием также имеет место в случаях принятия на себя лицом обязательств при заведомом отсутствии у него намерения их выполнить с целью безвозмездного обращения в свою пользу или в пользу третьих лиц чужого имущества или приобретения права на него (например, получение физическим лицом кредита, аванса за выполнение работ, услуг, предоплаты за поставку товара, если оно не намеревалось возвращать долг или иным образом исполнять свои обязательства)" (п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.12.2007 г. N 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»)³⁰.

      В ходе работы над проектом Уголовного кодекса Российской Федерации отмечалось, что в качестве самостоятельного способа мошенничества злоупотребление доверием не встречается, что оно всегда сочетается с обманом и именно обман в таких случаях следует считать способом мошенничества. В судебной практике как мошенничество путем злоупотребления доверием квалифицировалось присвоение или растрата вверенного виновному чужого личного имущества, а те же действия в отношении государственного или общественного имущества преследовались по ст. 92 Уголовного кодекса РСФСР. Наконец, с появлением в уголовном законе статьи, предусматривающей ответственность за хищение чужого имущества, вверенного виновному, отпали последние основания для закрепления в законе злоупотребления доверием в качестве способа мошенничества.

      Тем не менее, несмотря на обоснованность этой аргументации, злоупотребление доверием по-прежнему признается способом мошенничества, хотя в действительности этот способ является специфическим элементом хищения чужого имущества, вверенного виновному, поскольку в обоих случаях хищение совершается в отношении имущества, доверенного (вверенного) виновному, а сами понятия хищение и злоупотребление доверием соотносятся друг с другом как общее и особенное. Иными словами, хищение вверенного имущества более точно характеризует принадлежность злоупотребления доверием к роду хищений, а то обстоятельство, что законодатель в ч. 1 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации рассматривает злоупотребление доверием именно в качестве хищения, сомнений не вызывает, поскольку существует ст. 165 Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающая, в частности, ответственность за причинение имущественного ущерба путем злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения.

      Сохраняя  в уголовном законе отжившее положение  о злоупотреблении доверием как  способе мошенничества, законодатель обрекает на конкуренцию нормы о  мошенничестве и о хищении  вверенного имущества, что может повлечь ошибки в квалификации или, в лучшем случае, неприменение ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации в части злоупотребления доверием.

      В последние годы широкое распространение получили различные проявления мошенничества, не связанного с непосредственным завладением чужим имуществом, а состоящего в обманном приобретении права на него. Так, мошенники заключают с одинокими престарелыми людьми договоры о пожизненном содержании с последующим переходом в их собственность жилья, принадлежащего старикам, без намерения реально выполнять договорные обязательства. Нередко предметом мошенничества выступает право пользования нежилыми помещениями, земельными участками и т.п.