Общая характеристика института необходимой обороны в уголовном праве России

Материальным признаком превышения по УК Латвии и Казахстана выступает нанесение нападающему чрезмерного, неоправданного вреда, по УК Украины – «тяжкого вреда», по УК КНР – «крупного ущерба».

УК Армении (ч. 2 ст. 42), России и Туркменистана (ч. 1 ст. 37) исключают самую возможность постановки вопроса о превышении пределов необходимой обороны в случае посягательства, сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Такую же позицию занял украинский законодатель в отношении нападения вооруженного лица или нападения группы лиц, а также противоправного насильственного вторжения в жилище или другое помещение (п. 5 ст. 36 УК Украины).

В последние десятилетия в мире все большее распространение получает подход, согласно которому лицо не подлежит уголовной ответственности или может быть полностью освобождено от нее в случае превышения пределов необходимой обороны (или вовсе не считается превысившим эти пределы), если несоразмерные действия совершены этим лицом исключительно вследствие замешательства, сильного душевного волнения, испуга, страха и т.п. состояний. Прямое указание на это содержится в УК Австрии, Болгарии, Федерации Боснии и Герцеговины, Венгрии, Германии, Греции, Дании, Исландии, Казахстана, Кубы, Литвы, Македонии, Нидерландов, Норвегии, Парагвая, Польши, Португалии, Республики Корея, Республики Сербской, Румынии, Украины, Швейцарии.

Таким образом, практически все мировые законодатели расценивают необходимую оборону как действие общественно полезное, что вполне закономерно, поскольку она является субъективным правом каждого и по своей сути должна приниматься во внимание в качестве одного из важнейших способов борьбы с преступностью, доступного каждому средства защиты прав и свобод человека и гражданина, охраняемых законом интересов и ценностей от преступных посягательств.

Глава II. Правовые аспекты  необходимой обороны

§ 1. Понятие и сущность необходимой обороны

В соответствии с ч. 1 ст. 37 УК РФ не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.

В постановлении Пленума Верховного Суда от 27. 09. 2012 г. № 19 отмечается, что в ч. 1 ст. 37 УК общественно опасное посягательство, сопряженное с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, представляет собой деяние, которое в момент его совершения создавало реальную опасность для жизни обороняющегося или другого лица.

О наличии такого посягательства могут свидетельствовать, в частности:

- причинение вреда здоровью, создающего  реальную угрозу для жизни  обороняющегося или другого лица (например, ранения жизненно важных органов);

- применение способа посягательства, создающего реальную угрозу для  жизни обороняющегося или другого  лица (применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, удушение, поджог и т.п.). Непосредственная  угроза применения насилия, опасного для жизни обороняющегося или другого лица, может выражаться, в частности, в высказываниях о намерении немедленно причинить обороняющемуся или другому лицу смерть или вред здоровью, опасный для жизни, демонстрации нападающим оружия или предметов, используемых в качестве оружия, взрывных устройств, если с учетом конкретной обстановки имелись основания опасаться осуществления этой угрозы56.

Право на необходимую оборону от общественно опасных, в том числе и преступных посягательств - естественное субъективное право каждого человека, признаваемое и закрепляемое законом в качестве одного из средств противодействия преступности. Согласно Конституции человек, его права и свободы являются высшей ценностью (ст. 2), каждый имеет право на жизнь (ч. 1 ст. 20) и вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (ч. 2 ст. 45). Вместе с тем осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (ч. 3 ст. 17).

Авторы комментария к Уголовному кодексу под редакцией В.М. Лебедева указывают: «Определение в законе на основе конституционных принципов оснований и пределы правомерности этого уголовно-правового института (в административном законодательстве он отсутствует вовсе), направлено на стимулирование граждан на подобные активные действия, а также их защиту от необоснованного привлечения к ответственности, в частности за превышение пределов обороны».57

В юридической литературе мнения о сущности необходимой обороны как обстоятельства, исключающего преступность деяния, имеют некоторые отличия. По мнению В.А. Блинникова, «...при допустимом обстоятельстве, исключающем преступность деяния, вряд ли можно говорить об отсутствии общественной опасности причиненного вреда и виновности лица»58. В.В. Орехов пишет: «...отсутствие именно противоправности составляет суть юридической природы обстоятельств, исключающих преступность деяния»59.

С.Келина полагает, что отсутствуют только признаки противоправности и общественной опасности, когда речь идет о причинении вреда при необходимой обороне60. Обосновывая свою позицию, что в деяниях, совершенных в состоянии необходимой обороны, отсутствует признак общественной опасности, С. Келина пишет: «При уяснении юридической природы рассматриваемых обстоятельств исходная позиция заключается в том, что поведение, совершенное при наличии любого из этих обстоятельств, является правомерным. В то же время это поведение причиняет такой значительный ущерб правоохраняемым объектам, который при отсутствии соответствующего обстоятельства оценивается как преступление»61. В.А. Блинников, поддерживая подобный подход, полагает: «Раз причинитель вреда является субъектом ответственности, то теоретически он может нести наказание за содеянное, но не несет его только по причине правомерности. Далее, защищаясь, причиняет смерть нападающему вполне умышленно - об этом свидетельствует целенаправленный характер его поведения (спасение жизни). Следовательно, его отношение к причиненному вреду однозначно виновное...»62. Далее в своем научном исследовании В.А. Блинников, разъясняя, что им подразумевается под определением «виновное», отмечает: «...под виновностью мы понимаем в данной ситуации только психическое отношение защищающегося лица к своему деянию и его последствиям»63. Также В. Н. Блинников признает тот очевидный факт, что в описанной им ситуации в деянии отсутствуют все признаки преступления. Думается, что вывод этого автора о виновности обороняющегося лица является ошибочным, так как по логике обороняться можно только умышленно, а содержание умысла, данного в ст.25 УК, предполагает осознание виновным общественной опасности своего деяния, что невозможно при наличии обстоятельств, исключающих преступность деяния, именно из-за того, что при их наличии причинение вреда посягающему из общественно опасного становиться общественно полезным деянием.

Приведённые выше позиции ученых показывают, что они свое внимание полностью сосредоточили только на значительности ущерба правоохраняемым интересам. Ими не в полной мере учитываются как в целом юридическая природа поведения субъектов обороны, так и состав необходимой обороны, закрепленный в уголовном законе как модель общественно полезного и социально одобряемого, а также политически значимого поведенческого акта.

Более правильным, по нашему мнению, является позиция тех учёных, которые считают, что субъект необходимой обороны осознает, что поведение нападающего противозаконно, общественно опасно и виновно. Поведение же субъекта необходимой обороны общественно полезно и социально одобряемо, и данное обстоятельство им осознается. Лицо, которое своим противоправным поведением создало условия обороняющемуся для необходимой обороны (при выполнении последним всех требований, содержащихся в ст. 37 УК), ставит себя в положение, которое можно определить как «вне закона». Иными словами, можно сказать, что лицо, совершая противоправное посягательство, тем самым умышленно создает такие условия, при которых государство отказывает ему в уголовно-правовой охране и защите64. В связи с этим представляется спорной трактовка В.В. Ореховым предписаний о необходимой обороне, в соответствии с которыми посягающего следует рассматривать в качестве потерпевшего.65 К такому мнению ученый приходит, исходя из текста ч. 1 ст. 37 УК, где указано: «Не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите...». На мой взгляд, с подобным толкованием правового предписания о необходимой обороне согласиться крайне сложно. В этой части правовой нормы законодатель указывает на правомерное причинение ущерба охраняемым законом интересам и благам посягающего лица, которые выведены из-под охраны уголовного закона на то время, когда осуществляется преступное посягательство. Иная трактовка правового предписания о необходимой обороне нарушила бы идейное содержание рассматриваемой правовой нормы, а поэтому посягающее лицо не может рассматриваться в качестве потерпевшего.

Подводя итог нашим рассуждениям можно сделать выводы, что деяния, совершенные в состоянии необходимой обороны, не обладают такими признаками преступного поведения как противоправность, общественная опасность и виновность. Иное толкование юридического значения предписания, закрепленного в ст. 37 УК, будет означать стирание строгих границ между рассматриваемыми непреступными деяниями и преступными посягательствами. Что касается уголовно-правовой ненаказуемости таких деяний, то не следует забывать принцип законности, сформулированный в ст.3 УК, в соответствии с которым преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только Уголовным кодексом, поэтому ссылка на ненаказуемость рассматриваемых обстоятельств является излишней.

Как верно замечает Н.Ф. Кузнецова: «Общественная опасность как признак преступления выражается в том, что деяние, подлежащее уголовно-правовой оценке, создает угрозу либо причиняет вред защищаемым уголовным законом общественным отношениям. Общественная опасность преступления определяется всеми признаками состава преступления - и объективной, и субъективной сторонами, и объектом, и субъектом. Однако определяется она этими признаками не в равной мере как по всем преступлениям в целом, так и по отдельным составам. Ведущими и определяющими для общественной опасности всей совокупности преступлений являются объективные признаки деяния, а среди них - объект и последствие преступления»66. Поэтому, находясь под влиянием того, что деяние в состоянии необходимой обороны причиняет существенный вред посягающему лицу, отдельными исследователями необоснованно истолковывается в пользу того, что деяниям, совершенным в состоянии необходимой обороны, присущ признак общественной опасности. Сторонниками данной позиции предлагается принимать во внимание только вред, причиняемый субъектами обороны, однако, ими не учитывается, что при этом защищаются не менее важные общественные интересы, а интересы посягающего лица в той или иной мере выведены из под уголовно-правовой охраны на время общественно опасного посягательства. Только при таком подходе уголовно-правовой институт необходимой обороны получит должную оценку как со стороны правоприменителей, так и ученых, занимающихся исследованием вопросов квалификации деяний, совершенных в состоянии необходимой обороны, ибо в этом случае речь ведется не об общественной опасности рассматриваемых деяний, а об общественно полезном и социально одобряемом поведении. При коллизии интересов иногда приходится выбирать наиболее значимые из них, что нашло свое закрепление в предписаниях уголовного закона.

В научной литературе распространено мнение, что юридическим основанием квалификации деяния, совершенного в состоянии обороны, является состав необходимой обороны (в который входят и условия, порождающие право на оборону). В ходе осуществления уголовно-правовой квалификации фактическим основанием для правовой оценки деяния, совершенного в состоянии необходимой обороны, является факт правомерного причинения вреда. При квалификации деяния, отнесенного уголовным законом к обстоятельству, исключающему преступность деяния, в частности оборонительных действий, производится определение условий, относящихся к посягательству (в качестве объективного признака состава необходимой обороны), и сопоставление признаков общественно полезного и социально одобряемого деяния с законодательной конструкцией, отражающей признаки (условия), относящиеся к преступному посягательству.

Состав необходимой обороны, признаки которого закреплены в ст. 37 УК, применяется в качестве юридического основания для квалификации обороны только в том случае, когда этому предшествует преступное посягательство на жизненно важные интересы или права обороняющегося, а также других лиц, которое выступает в качестве условий, порождающих право на оборону67.

А.В. Неврев в своей диссертации указывает, что в качестве условий, порождающих право на оборону, относящихся к посягательству, нашедших свое отражение в ст. 37 УК, необходимо выделить: общественную опасность в уголовно-правовом смысле, наличность, реальность. К признакам состава необходимой обороны относятся: объект и объективная сторона необходимой обороны, а также субъект и субъективная сторона необходимой обороны68.

В обобщённом виде мнения учёных по этой проблеме состоит в том, что состав необходимой обороны - это система взаимодополняющих и взаимообусловливающих объективных и субъективных признаков правомерного и социально одобряемого поведения, закрепленных в уголовном законе и являющихся правовым основанием для определения правомерности причинения вреда в состоянии необходимой обороны.

Объективные и субъективные признаки деяния, направленного на защиту от общественно-опасного посягательства, следует рассматривать в качестве признаков состава необходимой обороны. Реальные и наличные преступные действия, относящиеся к посягательству, в отношении которого применяется защита, выступают в качестве условий, которые хотя и являются в определенной мере самостоятельными, однако в обязательном порядке должны предшествовать оборонительным действиям субъекта обороны. Общественно-опасное посягательство выступает тем фактором (условием), которое позволяет субъекту необходимой обороны использовать свое право на оборону, то есть является объективной предпосылкой использования субъектом права на оборону, выступает в определенном смысле в качестве детонатора осуществления рассматриваемых правоотношений. Наличие этих условий предполагает его оценку как общественно-опасного посягательства, ибо только в этом качестве данное посягательство порождает у субъекта обороны соответствующее право на защиту от такого нападения, в том числе и путем причинения посягающему лицу вреда. Уголовно-правовой оценке подлежат наличные и реальные общественно-опасные посягательства как источник угрозы охраняемым уголовным законом интересам.

Осуществить уголовно-правовую квалификацию необходимой обороны - это означает закрепить позитивно или негативно признаки совершенного лицом деяния и сопоставить их с объективными и субъективными признаками состава необходимой обороны для установления отсутствия (или наличия) в деянии общественной опасности, противоправности и виновности, а в итоге определения правомерности (неправомерности) причинения вреда.