Общая характеристика института необходимой обороны в уголовном праве России

В юридической литературе к числу недостатков первого советского Уголовного кодекса в отношении нормы о крайней необходимости различные авторы относили:

1) признание действий, совершаемых  при наличии крайней необходимости, общественно опасными, хотя они  не влекли применения мер социальной  защиты;27

2) обязывание суда устанавливать, является ли причиненный вред  лицу, действовавшему в состоянии  крайней необходимости, менее важным по сравнению с охраняемым благом или более важным28. На этот счет А.А. Пионтковским было высказано мнение, согласно которому «общество объективно остается в некотором выигрыше».29

При конструировании нормы, изложенной в ст. 20 УК РСФСР 1922 г., видно, что законодатель использовал исследования по данному вопросу классиков русского уголовного права, таких как Сергиевский Н.Д., Таганцев Н.С. , Колоколов Г.Е. и других, которые разрабатывали теорию субъективного обоснования крайней необходимости.30

Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. устанавливали, что меры наказания «не применяются вовсе к лицам, совершившим действия, предусмотренные уголовными законами, если судом будет признано, что эти действия совершены ими в состоянии необходимой обороны против посягательств на советскую власть, либо на личность и права обороняющегося или иного лица, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны».31

По поводу УК РСФСР 1926 г. М.Д. Шаргородский отмечал следующее: «Действующее советское законодательство не определяет, таким образом, понятия необходимой обороны и не дает признаков для установления пределов правомерного её применения. Закон предоставляет решение этих вопросов судебной практике».32

В связи с тем, что в судебной практике допускались серьезные ошибки при применении института необходимой обороны, Пленум Верховного Суда СССР 23 октября 1956 г. в постановлении «О недостатках судебной практики по делам, связанным с применением законодательства о необходимой обороне» впервые сформировал свою позицию по проблемам необходимой обороны.33 В указанном постановлении Пленума отмечалось, что право необходимой обороны подразумевает право активной защиты от противоправных посягательств. При этом подчеркивалась недопустимость требования к гражданам действовать активно лишь при невозможности спастись бегством. Действия, предпринятые потерпевшим или иными лицами по задержанию преступника с целью доставления его в соответствующие органы власти, как правомерные приравниваются к необходимой обороне.

Дальнейшее свое развитие институт необходимой обороны в советском уголовном праве получил в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г., где устанавливалось что действия, совершенные при необходимой обороне, не являются преступлением. Было введено в законодательство понятие превышения пределов необходимой обороны, а также указание на общественные интересы, защита которых допустима при осуществлении гражданами права на необходимую оборону34.

Определенную роль в совершенствовании института необходимой обороны и улучшении правоприменительной практики сыграло новое постановление Пленума Верховного Суда СССР «О практике применения судами законодательств о необходимой обороне» от 4 декабря 1969 г. Следует отметить п.2 указанного постановления, в котором говорилось: «Суды не должны механически исходить из требования соразмерности средств защиты и нападения, а также их интенсивности, а должны учитывать как степень и характер опасности, угрожающей обороняющемуся, так и его силы и возможности по отражению нападения. Следует учитывать и то, что при внезапности нападения вследствие внезапно возникшего сильного душевного волнения обороняющийся не всегда в состоянии точно взвесить характер опасности  и избрать соразмерные средства защиты, что может повлечь иногда и более тяжкие последствия, за которые это лицо не может нести ответственности».

В новой редакции ст. 13 УК РСФСР от 1 июля 1994 г. предусматривала право каждого на защиту своих прав и законных интересов другого лица, общества, государства от общественно опасного посягательства независимо от возможности избежать посягательства либо обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.35 Появление этой редакции ст. 13 УК РСФСР 1960 г. было вызвано ухудшением криминальной ситуации в России в целом и ростом тяжкой насильственной преступности в частности.

При принятии Уголовного кодекса 1996 г. законодатель исключил новации, изложенные в названном выше законе от 1 июля 1994 г., и вернулся к первоначальной редакции статьи, содержавшейся ранее в Основах 1958 г., и в УК РСФСР 1960 г. Не прошло и пяти лет со дня введения в действие УК РФ 1996 г., как в ст. 37 УК РФ 1996 г. были внесены новые изменения Федеральным законом от 14.03.2002 № 29-ФЗ «О внесении изменения в статью 37 Уголовного кодекса Российской Федерации»36, которые были по своему содержанию близки к редакции ст. 13 УК РСФСР от 1 июля 1994 г. Отличие Закона 2002 г., от Закона 1994 г. состоит в том, что в нем отсутствует указание на возможность причинения нападающему при защите «любого вреда», а также термин «нападение» заменен термином «посягательство». Регламентируя подобным образом институт необходимой обороны, законодатель тем самым вновь в определенной мере расширил возможности обороняющегося при защите от общественно опасных посягательств.

Федеральным законом от 8 декабря 2003 г.37 в ст. 37 УК введена ч. 2.1, расширяющая понятие правомерной необходимой обороны, которая рассматривается в качестве одного из обстоятельств, исключающих преступность деяния.

Федеральный закон от 27.07.2006 № 153-ФЗ в ред. от 07.02.2011 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О ратификации конвенции совета Европы о предупреждении терроризма»38 и Федерального закона «О противодействии терроризму» внес корректировку в УК РФ на предмет того, что правовой институт необходимой обороны в равной мере распространяются на всех лиц независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения, а также независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.

Несмотря на необходимые и существенные изменения законодательной регламентации института необходимой обороны в правоприменительной практике, до 2012 года применялось постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств»39, что нельзя было считать положительным явлением в свете новых законодательных новелл и изменившейся криминальной ситуации в современной России.  

В сентябре 2012 г. было принято новое Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 г. № 19 г.  «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление»40, которая подведена под реалии действующего законодательства. В результате принятия данного документа отменено старое постановление от 1984 года.

Постановление пленума Верховного Суда № 19 содержит 31 пункт. Специальная комиссия все лето работала над положениями, часть из которых вызвала внутренние споры, рассказывают авторы документа. «В документе обращается внимание судов на то, что право на оборону едино для всех, независимо от спецподготовки и служебного положения», - заявил судья Верховного суда Валерий Степалин, представлявший постановление41.

Далее разъясняется, в отношении какого посягательства может быть применена самооборона. «Если раньше в каждом конкретном случае решался вопрос - имелось или не имелось превышение необходимой обороны, то сейчас понятно: если есть угроза жизни и здоровью, то вопрос превышения можно не рассматривать», - поясняет Степалин. Разумеется, самооборона должна соответствовать угрозе (ч. 2 ст. 37 УК), напоминают авторы документа. То есть убийство за побои будет квалифицироваться именно как убийство (статья 105 УК) или убийство при превышении самообороны (статья 108 УК). Также самооборона явно неправомерна, если нападение уже было завершено, предотвращено или пресечено или если гражданин сам спровоцировал агрессию противника.

С другой стороны, в постановлении отдельно прописано, что надо учитывать неожиданность нападения.

Испугавшись, граждане не могут объективно оценивать уровень угрозы, и тогда самооборона может привести к тяжким последствиям для нападавшего. Как рассказал Степалин, учесть все возможные обстоятельства нападения просили представители Генпрокуратуры. Кроме того, Верховный Суд пояснил, что состояние необходимой обороны может быть длительным, например во время незаконного лишения свободы, захвата заложников, истязаний. Граждане могут обороняться, даже если нападение закончилось, но это было им неясно, а также, если преступник решил временно прекратить нападение, чтобы потом, при благоприятных условиях, его продолжить. Если пострадавший смог завладеть оружием противника, это не означает автоматического окончания нападения, добавляют авторы документа. В этом случае судьям предстоит учесть обстоятельства, в том числе количество нападавших, их возраст, пол, физическое развитие. Еще один пункт касается использования автоматически срабатывающих спецсредств. Судья пояснил, что их использование можно расценить как необходимую оборону, если спецсредства законны. «Кроме того, если причиненный потерпевшему вред явно не соответствовал характеру и опасности посягательства, то содеянное следует оценивать как превышение пределов необходимой самообороны, — пояснил Степалин. - Если они сработали в тот момент, когда нападения не было, и причинили вред здоровью, то содеянное подлежит квалификации на общих основаниях»42.

Оценивая рекомендации Пленума Верховного Суда Российской Федерации в целом, следует отметить, что сделан еще один серьезный и положительный шаг в направлении упорядочения правоприменительной практики. Пленум дал рекомендации по многочисленным вопросам, возникающим в деятельности судов. Однако одновременно и поставил проблемы, которые потребуют своего разрешения в ближайшем будущем. Поэтому научные изыскания, касающиеся института необходимой обороны, по-прежнему ждут своего исследователя.

§ 3. Институт необходимой обороны по зарубежному законодательству

Необходимая оборона является эффективным средством предупреждения общественно опасных действий и особенно преступных проявлений, так как угроза быть убитым или раненым непосредственно на месте посягательства оказывает более устрашающее воздействие, чем возможность осуждения.

Наконец, необходимая оборона играет серьезную роль в воспитании граждан в духе нетерпимости к преступлениям, в формировании осознания гражданского долга, стойкости и высоких моральных качеств.

Институт необходимой обороны в уголовном праве современных зарубежных стран занимает значительное место и активно влияет на многие стороны деятельности личности, общества и государства. Поэтому целесообразным и верным представляется изучение в данной работе зарубежный опыт.

В научной литературе отмечают, что, как правило, нормы института необходимой обороны расположены в Общей части уголовных кодексов. Однако есть исключения - в УК стран, основанных на модели УК Франции 1810 г. (Бельгия, Гаити, Доминиканская Республика, Мадагаскар), соответствующие нормы целиком или частично сформулированы в Особенной части в виде оговорок к таким составам, как убийство, нанесение телесных повреждений. В Англии вопрос о необходимой обороне частично решен в Законе об уголовной юстиции 1967 г., в ст. 3 которого предусмотрено, что лицо может применить «разумную силу» для предупреждения совершения другими лицами преступления либо для производства законного ареста преступника или подозреваемого43.

Несмотря на кажущуюся простоту, нормы о необходимой обороне на практике оказываются одними из наиболее труднореализуемых, что объясняется в первую очередь бесконечным многообразием ситуаций, связанных с необходимой обороной. Поэтому неудивительно, что во многих странах подавляющее большинство норм о необходимой обороне установлено не законодателем, а судебными прецедентами или судебной практикой (в зависимости от типа правовой системы).

Анализ уголовного законодательства и доктрин современных стран выявил значительное сходство в понимании условий правомерности обороны. В абсолютном большинстве стран законодатель (или судебная практика) требует, чтобы посягательство было противоправным, наличным и реальным, а действия обороняющегося - пропорциональными угрозе. Везде допускается причинение вреда посягающему лицу в целях защиты не только жизни и здоровья, но и имущества, причем как самого обороняющегося, так и третьих лиц. По общему для всех стран правилу при осуществлении необходимой обороны запрещается причинение вреда третьим лицам.

Однако, несмотря на вышеуказанное сходство, в формулировках соответствующих статей национальных УК имеется множество расхождений, которые носят, как правило, далеко не технический характер.

Учёные, исследовавшие этот вопрос, указывают, что, прежде всего, обращает на себя внимание различие в самом названии института. Собственно «необходимой обороной» он именуется в России и других странах СНГ, а также в Австрии и Албании. Почти во всех романоязычных странах принят термин «правомерная оборона» («legitime defense»). Его используют, в частности, УК Бельгии, Бразилии, Гаити, Гватемалы, Италии, Кубы. В странах английского общего права соответствующий институт обозначается как «самозащита» (Австралия) или как «частная оборона» (Private defence) - в Брунее, Индии44.

В настоящее время законодатель в большинстве стран мира весьма широко определяет допустимый объект защиты от посягательства при необходимой обороне.

Наиболее широко он сформулирован в государствах СНГ, согласно УК которых, необходимая оборона допускается при защите жизни, здоровья и прав обороняющегося или других лиц, интересов государства или общества от общественно опасного посягательства (Азербайджан, Беларусь, Казахстан, Киргизия, Россия и т.д., кроме Грузии и Молдовы). Такого же подхода (в части защиты публичных интересов) придерживается законодатель ряда социалистических и постсоциалистических стран (Болгария, Венгрия, КНР, Куба, Лаос, Латвия, Литва, Монголия, Румыния)45.

В УК большинства других стран ничего прямо не говорится о защите прав и интересов государства и общества, поскольку на практике это может выглядеть несколько неопределенно. Как правило, законодатель говорит о защите жизни, здоровья, личной неприкосновенности, собственности и других прав, своих или иного лица. Такого рода формулировки содержатся, например, в УК Австрии, Албании, Андорры, Гондураса и т.д. Впрочем, можно вполне допустить, что под «иным лицом» в судебной практике указанных стран может пониматься и государство.

В УК стран английского общего права объект посягательства (как и многие другие понятия) определяется весьма подробно и даже, можно сказать, казуистично.

Так, согласно УК Австралии (п. 1 ст. 10.4) лицо совершает деяние в состоянии самозащиты, только если он или она верят, что данное поведение необходимо: (a) для защиты себя или другого лица; или (b) для предотвращения или пресечения незаконного лишения свободы в отношении себя или другого человека; или (c) для защиты собственности от незаконного изъятия, уничтожения, повреждения или вторжения; или (d) для предотвращения уголовно наказуемого нарушения границ владения любым земельным участком или помещением; или (e) для удаления с земельного участка или из помещения лица, которое совершает уголовно наказуемое нарушение границ владения46. Интересно для реформирования нашего законодательства в части неприкосновенности собственности, предусмотренного Конституцией.