Источники римского права постклассического периода. Кодекс Феодосия

     «…Кодекс состоит из 16-ти книг (libri). Книга первая посвящена источникам права и компетенции отдельных должностных лиц: префекта претория, городского претора, квестора, начальника служб, комита финансов, проконсулов и легатов, ректоров. Книги со второй по шестую содержат нормы частного права; с шестой по пятнадцатую – нормы публичного права; книга шестнадцатая посвящена религиозным объединениям. Книги I, II, III, IV, V, IX дошли, к сожалению, только в отрывках. Каждая книга подразделяется по содержанию на титулы (tituli), все титулы озаглавлены. Титулы включают в себя законы, содержание которых соответствует заглавию титула. Внутри титула законы располагаются в хронологическом порядке за небольшим исключением. Так вот, уникальность Кодексу придает шестнадцатая книга, которая называется (повторимся) «Об универсальной или католической церкви».

     Итак, Первый титул посвящен общим вопросам христианской веры и представляет собой своего рода введение в шестнадцатую книгу Кодекса. В него вошло четыре императорские конституции, в том числе — знаменитый фессалоникский эдикт Феодосия I.

 (Интересный факт, что Моммзен датирует конституцию 27 февраля 380 г., однако в издании «Les Lois religieuses des Empereurs romains de Constantin à Théodose II (312–438)»указывается, что год 380 был високосным, поэтому дествительно правильно датировать эту конституцию 27 февраля. То обстоятельство, что эдикт адресован именно жителям Константинополя, обусловлено спецификой религиозной ситуации в Константинополе того времени.) Восприятие эдикта как «программной конституции», посредством которой Феодосий утверждал христианство в качестве официальной религии Римской Империи, продолжающее преобладать в научной литературе, оспаривалось некоторыми исследователями. (Итальянская исследовательница А. Ди Мауро Тодини высказала предположение, что при составлении текста эдикта император мог обратиться за помощью к какому-либо богослову.) Тем не менее, в Кодексе Феодосия эдикт получает иное звучание и приобретает значение конституции-программы. По всей видимости, именно таким образом его оценивали и составители Кодекса Юстиниана, которые сделали его первой конституцией первого титула первой книги Кодекса.

Второй  титул посвящен христианским епископам и клирикам.

Третий  — монахам.

Четвертый — догматическим спорам в христианской Церкви.

Пятый — различным ересям и еретикам.

Шестой — запрету повторного крещения.

Седьмой — вероотступникам.

Восьмой — иудеям.

Девятый — запрету иудеям владеть рабами-христианами.

Десятый — языческим верованиям.

Одиннадцатый  — различным религиозным вопросам. [6, с.11 – 20]

     «До возникновения XVI книги Кодекса вопросы, связанные с религией, не только не являлись самостоятельным объектом правотворчества, но и вообще никогда не рассматривались в отдельности от внутриполитической, экономической и т.д. ситуации. <…>

     В XVI книге данного памятника права, наоборот, вопросы религии являются основными, все остальное носит второстепенный и пояснительный характер. В результате возник целый комплекс правовых норм религиозных по своему характеру и содержанию. Фактически в римском праве наряду с цивильным, преторским и правом народов, в данный период возникло религиозное право (ius religious).

     Основное  содержание ius religious составили нормы, посвященные организации и деятельности одной религии и одного религиозного объединения: христианской религии и христианской церкви. Это стало главным источником и условием для возникновения и функционирования канонического и церковного права. Ведь из 201 закона, помещенного в книге, нет ни одного, в котором бы прямо или косвенно не затрагивались  разнообразные вопросы существования христианской церкви, к примеру:

     \/ законодательство, определяющее юрисдикцию церковных иерархов, порядок занятия церковных должностей (2, 27, 32, 33, 35, 39, 41, 44, 47, 3, 1, 2, 5, 6), а также законность и порядок проведения религиозных собраний, соборов (2, 37, 45, 4, 1, 4-6; 5, 4-6, 8-10, 12, 15, 26,  30, 45); <…>

     \/ законы, содержащие и определяющие наказание за преступления против христиан и церкви, формулирующие их  виды: штраф (4, 2, 5, 15, 21, 25, 30, 40, 46, 52, 54, 65), изгнание (4, 3, 5, 11-14, 18, 19, 29, 31, 34, 45, 46, 53, 54, 57, 58, 62, 64, 65), проскрипции (4, 5, 51, 56, 63), каторжные   работы (5, 40, 65), телесные наказания (5, 44, 53, 65), конфискация (5, 3, 4, 7-9, 12, 18, 30, 33, 34, 36, 40, 43, 45, 46, 52, 54, 57, 58), разжалование (5, 58), запрет на занятие должностей (5, 58, 61, 65), умаление в наследственной правоспособности (2, 20, 27, 28, 5, 7, 8, 17, 23, 25, 27, 36, 40, 49, 58, 65). 

     Практически все законы содержат указание авторов, например: Константин Великий – 16 законов; Констанций и Констант – 5; Констанций и цезарь Юлиан – 4; Валентиниан  I, Валент и Грациан – 3; Грациан, Валентиниан II, Феодосий I – 24; Валентиниан II, Феодосий I и Аркадий – 14; Феодосий I, Аркадий и Гонорий – 39; Аркадий, Гонорий и Феодосий III – 13; Гонорий и Феодосий III – 47; Феодосий III и Валентиниан III – 6. Кроме того, закон 5. 20 имеет форму императорского письма. Наиболее вероятный автор – Феодосий Великий. Таким образом, наблюдается некая односторонность, так как наибольшее количество конституций содержит имена тех императоров, которые или лояльно относились к христианству, или же были истинными приверженцами христианской веры.

     Кодификаторы  обращали большое внимание на титулатуру авторов конституций.

     Конституции содержат указание на место их появления: Константинополь (75); Равенна (29); Милан (19); Рим (13). На них приходится 40 % конституций  с указанием места. <…>

     Большинство конституций адресовано должностным  лицам с указанием их имен: префекту претория (110), викариям (6), проконсулу Африки (13), проконсулу Азии (3), префектам Рима и Константинополя (13), префекту Египта (3) и т.д.

     Вторая  группа конституций адресована просто жителям.

     Третья  группа конституций - религиозным деятелям и союзам: епископам, с указанием  имени (2, 10, 14, 20, 23; 2), всему духовенству (2, 8; 3), иудеям, служителям и руководителям  синагог (8, 4, 10, 23; 9, 3).

     Четвертая - без указания адресата (2, 1, 25; 5, 20, 38; 6, 3; 10, 20).

     В пятой группе указано имя без  должности, или имя сопровождается фразой: «дорогому другу» (5, 39).

     Структура законов стандартная, она состоит  из трех частей: первая содержит имя, титул  автора/авторов и название того/тех, кому адресована; вторая часть – содержание конституции; третья – место издания, дату и год, место получения.

     Также есть законы, содержащие интерпретации  и пункты к основному тексту». [14]

     Отсюда  следует, что Кодекс Феодосия имеет  в истории крупное значение. Прежде всего, он является драгоценнейшим источником вообще для внутренней истории IV и V веков. Кроме того, охватывая эпоху, когда христианство сделалось государственной  религией, законодательный сборник  Феодосия как бы подводит итоги тому, что новая религия сделала  в области права, какие изменения  она внесла в юридические отношения. 

     Шестнадцатая  книга Кодекса Феодосия стала  предметом большого числа научных  изысканий. Существует также несколько  переводов книги на современные  европейские языки.

Рассмотрим фрагмент 1-го титула (перевод Е.В. Сильвестровой [6, с.10]):

Историческая  справка. Конституция Валентиниана I — «западная», принята в Медиолане (современный Милан), адресована Луцию Симмаху, отцу знаменитого оратора Симмаха. Л. Симмах занимал должность префекта города Рима с 22 апреля 364 г. по 9 марта 365 г. Конституция датируется, однако, согласно составителям Кодекса Феодосия, 17 ноября 365 г. Поэтому более правильной представляется дата, предложенная Зееком: конституция была издана в Медиолане 17 ноября 364 г. и опубликована в Риме в начале 365 г.

     Л. де Джовани, впрочем, полагает, что речь в ней идет не о гражданских смотрителях храмов, а о военных, которым при определенных обстоятельствах могла быть поручена охрана религиозных строений в целях обеспечения общественного порядка.

     Дадим комментарий согласно научному источнику. Конституция дарует христианам освобождение от повинности по охране языческих храмов.

     За  нарушение запрета привлекать христиан к охране языческих храмов на высокопоставленных чиновников налагается имущественное  взыскание, а по отношению к нижестоящим  служащим устанавливается телесное наказание. 

     В IV—VI вв. римская юридическая мысль  и судебная практика все больше впитывали  правовые нормы и обычаи народов, населявших территорию империи, это также сказалось на кодексе Феодосия. Изучение Кодекса привело исследователей к заключению, что составители его имели в своем распоряжении материалы из архивов Бейрутской юридической школы, а также из коллекций частных юрисконсультов. Да, действительно в тексте Кодекса обнаружены некоторые неточности как в содержании конституций, известных из других источников, так и в обозначении места и времени их издания. Но наиболее удачно значение Кодекса как исторического источника сформулировано Л. Венгером, он пишет, что «выдающееся значение Кодекса Феодосия состоит в том, что он является важнейшим источником для изучения преобразования самой сущности римского государства в средневековое феодальное». Кроме этого, все исследователи Кодекса Феодосия пришли к единому мнению, признав его ценность как подборки законов без редакторской правки, что повышает фактическую значимость законов и дает возможность более четко выявить эволюцию социальных отношений. «По сути дела, в кодексе Феодосия мы имеем тематически объединенную россыпь законов разного времени, — пишет Г.Е. Лебедева — которые удалось собрать, избегнув какой-либо переработки». Тем не менее, необходимо отметить, что в Кодексе встречаются законы, взаимоисключающие друг друга. Так, например, конституция Валентиниана II (XVI, 1, 4-386) предоставляет свободу собраний арианам, а рядом в той же книге, но другом титуле (XVI, 5, 6-381; 11-383; 12-383) помещены законы, запрещавшие такие собрания. В этом случае, видимо, действовал упомянутый ранее принцип, сформулированный еще Модестином, в соответствии с которым более ранний закон отменялся изданным позднее (Dig. 1, 4, 4). 

     Историческое  и научное значение этого законодательного памятника поистине очень велико. Он поддерживал единство юридического развития в обеих частях римской империи, сделавшись основой их дальнейшего юридического развития (конституции византийских и римских императоров, выходившие после принятия кодекса, присоединялись к нему, как уже отмечалось, под именем "Novellae constitutiones". Они собирались и использовались в судопроизводстве Западной и Восточной империй еще в период совместного правления Феодосия II и Валентиниана III до 450 г. Например, сохранилась конституция от 1 октября 447 г. "О ратификации новых законов божественного Феодосия". После смерти Феодосия II эту практику продолжил его преемник на Востоке император Марциан (450-457 гг.). При нем, видимо, продолжался интенсивный обмен конституциями с правительством Валентиниана III. Правивший на Западе в 457-461 гг. Майориан, с именем которого современные исследователи связывают последнюю попытку позднеантичной реставрации Западной империи, собрал имевшие хождение в своей части Империи законы Новелл Феодосия II, Валентиниана III и свои собственные в единый Корпус. Возможно, в основе его собрания лежал уже созданный к 460-461 гг. сборник новелл Феодосия II. Новеллы Марциана не были включены в него. Возможно, они составляли самостоятельный сборник, отталкиваясь от которого, Майориан предполагал вернуть правовой центр Империи на Запад). Таким образом, в Новеллы к Кодексу Феодосия вошли постановления правивших на Востоке Феодосия II и Марциана и на Западе Валентиниана III, Майориана, Либия Севера и Антемия. Эти постановления, поскольку они не были отредактированы кодификационной комиссией для своих целей, существенно отличаются от большинства конституций Кодекса своим объемом. Фактически именно Новеллы дают пример того, что собой представлял императорский эдикт IV-V вв.