Источники римского права постклассического периода. Кодекс Феодосия

30. О полномочиях  и возможностях опекунов и  покровителей   

32. Об имениях  несовершеннолетних, которые не  должны отчуждаться без декрета

Книга четвертая   

  10. Об отпущенниках  и их детях   

12. К Клавдиеву  сенатусконсульту.   

13. О податях  и конфискациях   

22. Против совершившего  насилие   

23. По праву  длительного владения

Книга пятая     

3. О клириках  и монахах     

6. О собственности  воинов     

7. О праве  возвращения на родину и восстановлении  в правах   

12. Об имениях  патримониальных и сальтусах  и их эмфитевтах и кондукторах  

(16) О земледельцах  и рабах императора, фискальных  либо частных императорских 

(17) О беглых  колонах, инквилинах и рабах 

(18) Об инквилинах  и колонах   

19 (?) Чтобы колон  без ведома своего господина  не отчуждал пекулий и не  вносил гражданского иска

Книга седьмая     

1. О военных  делах     

7. О пастбищах    

13. О новобранцах    

18. О дезертирах  и укрывающих их

Книга восьмая     

1. О счетоводах, писцах, хранителях бумаг и делопроизводителях      

2. О табуляриях, логографах и цензуалах

Книга девятая     

6. Чтобы не  обвинял ни раб господина, ни  патрона отпущенник, ни домочадец,  исключая преступления об оскорблении  величества   

21. О фальшивой  монете   

27. К закону  Юлия о вымогательствах   

29. О тех, которые  будут скрывать разбойников или  обвиняющихся в других преступлениях    

42. О собственности  проскрибированных или осужденных

Книга десятая     

1. О праве  фиска     

4. Об акторах  и прокураторах и кондукторах  частных императорских владений    

10. О гражданских  исках, как обоюдосторонних, так  и доносах   

12. Если отыскивается  бездомный раб   

20. О собирателях  пурпурных раковин, служителях  гинекеев, монетариях и несущих  гужевую повинность

Книга одиннадцатая      

1. Об анноне  и трибуте     

3. Имения не  могут продаваться без ценза  и недоимок     

7. О взимании  налогов     

9. О распроданных  залогах, которые были удержаны  для обеспечения податей   

11. Чтобы провинциалам  не причинялось ущерба   

16. Об экстраординарных  или низких повинностях   

17. О поставке  лошадей   

24. О патроциниях  над селами   

26. О налоговых  льготах должников

Книга двенадцатая      

1. О декурионах    

19. О тех, которые  сохраняют свое положение

Книга тринадцатая      

1. О сборе  подати   

10. О цензе  или адскрипции   

11. Об оценщиках  податей, распределителях налогов  и податных инспекторах

Книга четырнадцатая      

7. О коллегиатах    

18. О нищенствующих,  не являющихся инвалидами

Книга шестнадцатая      

2. О епископах,  церквях и клириках     

5. О еретиках 

НОВЕЛЛЫ ВАЛЕНТИНИАНА III

VI     О новобранцах и об укрывающих дезертиров

XXIII    Об осквернителях могил

XXV    Об отпущенниках и их наследниках

XXVII    О тридцатилетнем сроке давности, который следует учитывать во всех случаях

XXXI    О беглых колонах и об адвенах

XXXIII    О родителях, которые продают детей и чтобы свободнорожденные не продавались варварам и не переводились в заморские края

XXXV    О суде епископа и о различных делах 

НОВЕЛЛЫ МАЙОРИАНА

VII     О куриалах и о родстве либо распределении их имений и о прочих делах 

НОВЕЛЛЫ ЛИБИЯ СЕВЕРА [10] 

     Остановимся на 1 книге. Ее структура была свойственна, скорее, такому жанру юридических сочинений, как «Институции», а не произведениям, построенным в соответствии с системой Эдикта. В Кодексе Феодосия первые четыре титула первой книги посвящены источникам позитивного права:

     Титул 1: О конституциях принцепсов и эдиктах (de constitutionibus principumet edictis);

     Титул 2: О различных рескриптах (de diversis rescriptis);

     Титул 3: О мандатах принцепсов (de mandatis principum);

     Титул 4: Об ответах знатоков права (de responsis prudentium).

     Некоторые законы были разделены так, что их части попали в разные титулы.

     В Кодексе Феодосия после издания добавлены новеллы: конституции западных императоров после Феодосия I до 465г. и некоторых восточных. Однако некоторые новеллы дошли в Кодексе в сокращенном виде: издатели опускали в них частности, ненужные для характеристики той или иной нормы.

     В отличие от юристов I-IIIвв. императоры имели целью сообразовать свои указания прежде всего с реальной жизнью, а не с развитием самих юридических норм. Поэтому в Кодексе Феодосия мы сталкиваемся не только с качественно новой ступенью в развитии римского общества, но и с качественно новым характером и стилем самого права (см. лат. текст). Одним из показателей этого нового было проникновение в юрисдикцию категорий обыденного сознания и бытовой лексики. В научной литературе этот процесс получил название «вульгаризации» римского права. Другим показателем было буквальное подчинение права принципу «Воля императора – закон», т.е. законодательная деятельность IV – VI вв. более адекватна условиям империи, чем право предшествующего времени. Таким образом, законодательство носило общеимперский, нивелирующий характер», который поддерживался многочисленной бюрократией. [11, с. 27] 

     В Кодексе Феодосия получили отражение  изменения, которые произошли в  государственной и частноправовой сфере рабовладельческого государства. Открытый абсолютизм монархии восточного типа был ярко отражен в общественной и служебной иерархии. Потрясения, вызванные революцией III в. в экономике  и праве, заставили пересмотреть ряд вопросов частного права, связанных  с землевладением, и т.п. В частности, следует отметить процесс закрепощения, начиная со свободного прежде колона и кончая высшими сословиями. [2, с. 66]

     В Кодексе действительно большое внимание уделено многочисленным законам о колонах. (Колонат – система арендных отношений. Широкое его развитие, превращение колонов в многочисленную категорию производителей, необходимость регулирования отношений между колоном и землевладельцем, между колонами и органами гос. власти поставили ряд вопросов юридич. характера, решение которых нашло законодательное отражение в К.Ф. и Кодексе Юстиниана.)

     Мы  обнаруживаем в нем, например, такие  законы, регулировавшие установление колоната. Конституция Константина от октября 332 г.: "Кто бы ни нашел колона, который принадлежит другому, должен вернуть его по принадлежности господину, у которого он был рожден, и уплатить за то время, что тот провел у него. Колоны же, которые пытаются бежать, должны быть закованы в цепи подобно рабам" (Кодекс Феодосия, V, 9, 1). Интересно обратить здесь внимание, что наказывается даже не беглый колон, а землевладелец, его укрывший. Как указывает А. Донини, колон, который пришел на смену рабу с его непроизводительным трудом, свободен, но это только видимость свободы, так как на деле он крепко привязан к земле. Он не может занимать общественные должности, которые потребовали бы отдалить его от земли, на которой он живет. Его нельзя посвятить в сан священника, если только не в пределах края, где он живет. Землевладелец, однако, не мог продать свое владение без колонов либо колонов без земли, разве что крестьянин умрет, не оставив наследников. Даже сами чиновники податного ведомства не могли прогнать колона с земли, если тот не уплатил налогов. Колон имел право вступать в брак по своему выбору, завещать имущество и обращаться в суд, но впоследствии эти свободы были у него отобраны. Еще важнее было освобождение от военной службы (закреплено в К.Ф). [12]

     Подробно  законодательную санкцию колоната по Кодексу Феодосия рассмотрел Ф. де Куланж в одной из глав (6. Документы, извлекаемые изъ кодексовъ) своей дореволюционной работе. Первое, что говорит автор: «Если вы будете искать закона, которым былъ учрежденъ колонатъ, вы его не найдете». К IV в., однако, было оформлено 43 императорских постановления, относящихся к колонам. Но эта совокупность текстов не раскрывает весь организм колоната. Среди них нет «почти ни одного, который носилъ бы характеръ  общаго закона». Кодекс Юстиниана вовсе может привести в заблуждение. Но если мы обратимся к Кодексу Феодосия, то легко убедимся, что имеем дело все же лишь с отрывками законов. «Многiя изъ такихъ постановленiй, въ которыхъ упоминается о колонахъ, издавальсь не прямо на ихъ счетъ».  Пример такого утверждения рассмотрен выше (указ Константина от 332г.). Дело в том, что редакторы Кодекса Феодосия «не помышляли начертывать правила о колонахъ». Вот почему императорские постановления рассматриваемой категории, особенно относящиеся к IV веку, носят такой характер. Надо сказать, что значительная часть содержания Кодекса относительно колонов составляется из императорских рескриптов. Так колон оказался легально прикрепленным к земле. «Императоры не устанавливали такого порядка, они только допустили и провозгласили его». Все это стало «обычнымъ аграрнымъ порядком на тысячахъ помЋстiй, и въ формахъ ея вылился бытъ миллiоновъ семействъ земледельческого населенiя имперiи». [13, с. 196 – 198] 

     Надо  сказать, что Византия –  уникальное политическое явление зарождающейся средневековой эпохи, объединяющее культуру, в том числе и правовую, Запада и Востока.  С падением Западной Римской империи дальнейшее движение, а вместе с тем и развитие кодификации пришлось на Византию…

     Другой  важнейшей стороной жизни Византии в V в. был тот факт, что это было общество официально восторжествовавшего христианства. Для Церкви кончилась эпоха гонений и мученичества, и христиане смогли себе позволить заняться формулированием вероучительной системы. Рождение и оформление новой идеологической надстройки — христианства также не могло не оставить своего следа в развитии постклассического права. Она заставила государство законодательным путем оформить монархическую структуру церковной иерархии с неограниченной властью епископов и закрепить за церковью все имущественные права и привилегии.

     Антиеретическое законодательство включено в последнюю, XVI книгу Кодекса Феодосия, носившую название "Об универсальной, или католической, вере". Этот раздел как бы венчает весь труд. Официальным языком права был по-прежнему латинский; на Востоке его больше не понимали, исключая некоторые интеллектуальные книги. Это обстоятельство помогло создать отношение почтительного непонимания к богослужебному языку католической церкви, которое употребление латыни порождало в людях, не знавших ее.

     Шестнадцатая книга Кодекса Феодосия представляет собой плод творческих усилий составителей Кодекса и является их вкладом в процесс систематизации права Поздней Империи. Значение шестнадцатой книги обусловлено тем, что впервые в кодекс императорских конституций была включена книга, целиком посвященная религиозной проблематике и, преимущественно, вопросам внутреннего устройства христианской Церкви и ее взаимодействия с внешним миром. В действительности в шестнадцатой книге собраны только такие конституции, которые не вписывались в традиционную для римских юридических сочинений схему. Само создание особой книги Кодекса, посвященной религиозной проблематике, можно рассматривать как удовлетворение императорской канцелярией общественной потребности официального признания и законодательной фиксации новых правоотношений.

     Хотелось бы отметить важный научный комментарий, который дает кандидат юридических наук Астапенко П. Н.: «Кодекс Феодосия – это позднеантичный памятник права. Работа по его созданию началась в 435 году. <…> Была создана комиссия под руководством квестора дворцового ведомства Антиоха, в которую, помимо него, вошли чиновники и адвокаты: Евбул и Максим, Мартирий, Алипий, Себастьян, Максимин, Эпиген, Диодор, Прокопий (начальник канцелярии), Эротий (профессор права) и Неотерий...» Работа комиссии Антиоха состояла прежде всего в сборе императорских постановлений, в течение века рассылавшихся во все концы Империи. Тексты получали из разных мест: из архивов центральных ведомств, префектур, юридических школ, частных коллекций и писем. Не всегда удавалось обнаружить аутентичный текст. Иногда в местных канцеляриях за него выдавались интерпретации императорских постановлений местными властями и даже просто фальсификации. Кроме того, в императорские эдикты, видимо, иногда интерполировали те положения, которые устраивали местные власти. Юристы Феодосия, видимо, потратили немало сил на их проверку. Целью работы было положить конец сумятице в судах и адвокатских конторах, происходившей вследствие неясности в отношении объема действия императорских конституций и сомнений в текстуальной достоверности находившихся в обращении эдиктов. Комиссии в процессе работы было позволено удалять «лишние слова и добавлять необходимое, устранять двусмысленность и исправлять несоответствия». Работа комиссии была завершена в феврале 438 года. 15 февраля 438 года Кодекс вступил в силу в Восточной Римской империи, а с 1 января 439 года стал действовать на территории всей империи, «при посредстве pragmatico sanctio другого императора». [16, с. 37 – 39]