Анализ динамики рождаемости в мире

Российский демограф В.А. Борисов, разрабатывая свой вариант  нормативного подхода, исходил из того, что использовать рождаемость гуттеритов в качестве стандарта естественной рождаемости методологически неправильно из-за уникальности этого субнаселения. По его мнению, таким стандартом может быть только стандарт, разработанный на основе математической модели репродуктивного процесса, так как только в этом случае можно «использовать массовые фактические данные». По мнению В.А. Борисова, более правильно определять не максимум, а минимум естественной рождаемости, чтобы быть уверенным, что уровень естественной брачной рождаемости не опустится ниже этого минимума в нормальных санитарных условиях. Поэтому в упомянутой математической модели надо брать такие значения ее параметров, которые находились бы в пределах санитарной нормы и были бы в ее пределах наименее благоприятными.

Исходя из этих предпосылок, В.А. Борисов производит расчет показателя брачной рождаемости для возраста 20- 24 года. В результате он получил значение возрастного коэффициента рождаемости для этого возраста, равное 400%о. Для более старших возрастов он отступил от моделирования репродуктивного процесса, применив, подобно Л. Анри, усреднение показателей повозрастной рождаемости для 8 реальных населений, у которых величина ASFR_{20- 24} достоверно превышает 400%о, нормализацию ASFR для более старших возрастов относительно возраста 20-24 года, а также преобразование модельного значения ASFR₂₀-₂₄ в повозрастные показатели рождаемости с помощью этих коэффициентов нормализации.

В результате этой многоступенчатой процедуры В.А. Борисов получил  свой стандарт естественной рождаемости, названный им «гипотетическим минимумом естественной рождаемости», или ГМЕР. По мнению В.А. Борисова, повозрастная рождаемость не может быть ниже этих значений, если отсутствуют какие-либо экстремальные обстоятельства.

2. Эмпирический подход к определению вклада репродуктивного поведения исходит из совершенно других предпосылок. Как уже говорилось, в рамках этого подхода не предполагается априорного существования какого-либо стандарта естественной рождаемости, максимального или минимального, хотя само понятие «естественная рождаемость» применяется и здесь. Разработка эмпирического подхода связана с именами американских социологов К. Дэвиса, Дж. Блейк, многих демографов из разных стран. Развитую форму он получил в работах американского демографа  
Дж. Бонгаартса и его коллег.

Разработка эмпирического  подхода началась в середине 50-х  гг. Именно в эти годы стала окончательно ясна исчерпанность традиционного для демографии так называемого анализа факторов рождаемости, когда значения социально-экономических переменных непосредственно сопоставлялись с показателями уровня и динамики рождаемости.

В 1956 г. К. Дэвис и Дж. Блейк опубликовали работу «Социальная структура и рождаемость: аналитическая схема», в которой была предложена модель «промежуточных переменных», или «варьирующих признаков», через которые, по мысли авторов, «должны действовать социальные факторы, оказывающие влияние на уровень рождаемости». «Варьирующие признаки», о которых идет здесь речь, - это, во-первых, события, связанные с формированием и распадом брачных союзов и с половой жизнью в их рамках, во-вторых, события, связанные с зачатиями или их отсутствием, а также, в-третьих, события, связанные с беременностями и их исходами.

Работа К. Дэвиса и  Дж. Блейк сыграла выдающуюся методологическую роль в изучении рождаемости. Однако они не могли наполнить свою аналитическую  схему эмпирическим содержанием, лишь выразив надежду на то, что когда в распоряжении исследователей будет больше социологической и демографической информации, удастся не только уточнить саму их теоретическую схему, но подтвердить ее эмпирически.

Сделать это удалось  только через 20 с лишним лет, благодаря усилиям многих учёных, пытавшихся создать адекватные и верифицируемые модели промежуточных переменных рождаемости. Одну из наиболее удачных попыток такого рода предпринял американский демограф Дж. Бонгаартс, который подверг специальному анализу данные проведенного  
в 1972- 1984 гг. Всемирного обследования рождаемости (WFS), программа которого разрабатывалась с учетом схемы К. Дэвиса и Дж. Блейк.

В результате ему удалось  создать простую математическую модель рождаемости, представляющую собой систему индексов «промежуточных переменных рождаемости», или, как он сам их назвал, ее «непосредственных детерминант», которые в совокупности и отражают роль внешних переменных репродуктивного поведения. Дж. Бонгаартс исходил из традиционного представления о существовании некоторого биологического потенциала рождаемости (плодовитости), степень реализации которого определяется действием ряда биологических и социальных факторов. В результате их совместного действия и формируется тот фактический уровень рождаемости (ее суммарного коэффициента), который фиксируется демографической статистикой. Факторный анализ показал, что из всей совокупности этих факторов («промежуточных переменных рождаемости») решающую роль играют всего пять, названных им «непосредственными детерминантами» рождаемости:

• доля женщин, состоящих в постоянных брачных союзах;
• применение контрацепции;
• искусственные аборты;
• послеродовая аменорея, основным фактором которой является длительность грудного вскармливания;
• стерильность, индикатором которой служит доля женщин, никогда не имевших детей к возрасту 50 лет.

 

 

1.2 Теоретические трактовки причин снижения рождаемости

Мифы о причинах низкой рождаемости:

Причины низкой рождаемости  часто видят в "низком уровне жизни", "разрушении семейных ценностей", "бездуховности" и т.п. В качестве позитивного примера иногда приводят мусульманские страны, где "рождаемость растет". В действительности все это неверно.

Как показывают данные статистики, низкий уровень жизни к уменьшению рождаемости не имеет никакого отношения. Как раз наоборот, бедные страны, как правило, имеют более высокую рождаемость по сравнению с богатыми. Точно также внутри одного общества рождаемость среди богатых граждан в большинстве стран ниже, чем среди бедных. Обеспеченность жилищными условиями, как показывает статистика, также не влияет на рождаемость.

Все разговоры о бедности, как причине нежелания рожать детей, имеют чисто психологическую  подоплеку. Человеку некомфортно признаться (в т.ч. самому себе), что он не хочет  заводить детей из эгоистических побуждений - поэтому в ход идут аргументы о материальном неблагополучии. К примеру, один из православных благотворительных фондов предлагал существенную материальную поддержку бедным семьям, в которых женщина решила сделать аборт (с целью отговорить их от этого шага). Подавляющее большинство женщин отказались.

Причины снижения рождаемости  действительно имеют материальную подоплеку, однако дело совсем не в  бедности (см. следующий подпункт).

"Кризис семьи"  также не является причиной снижения рождаемости. Как известно, традиционные виды семейных отношений подверглись наибольшим изменениям в странах Скандинавии, где в настоящее время порядка 50% детей рождается вне брака. Тем не менее, рождаемость в скандинавских странах не ниже среднеевропейского уровня и существенно выше, чем в Японии, в которой семейные отношения подверглись трансформации лишь в слабой степени. К примеру, Исландия - одна из немногих развитых стран, где уровень рождаемости обеспечивает воспроизводство поколений (выше двух детей на женщину), но при этом почти две трети детей рождается вне брака.

С "упадком духовности" - аналогичная ситуация. К примеру, рождаемость в таких "высокодуховных" странах, как Иран и Тунис опустилась ниже уровня простого воспроизводства  поколений. В Иране рождаемость сейчас ниже чем в "бездуховной" Америке и такая же, как в "антисемейной" Франции (см. статданные). Еще 30 лет назад высокую рождаемость в южных странах Европы связывали с более высокой религиозностью. Теперь же рождаемость в этих странах опустилась ниже среднеевропейского уровня. Аналогично, резкий спад рождаемости идет сейчас в Латинской Америке, Египте, Алжире, Марокко - странах весьма религиозных.

Межрелигиозные различия также не играют определяющей роли. В Индии мусульманская часть населения имеет более высокую рождаемость, чем индуистская, но специальные исследования показали, что мусульманские и индуистские семьи равного социального положения и материальной обеспеченности имеют равную рождаемость (т.е. религиозность сама по себе не заставляет больше рожать, а лишь препятствует социальной адаптации, что приводит к бедности и большей рождаемости). Сохранение высокой рождаемости в Пакистане не есть результат действия религиозных установок, а лишь результат отставания в развитии - свыше половины населения этой страны неграмотно.

Религиозно-культурные факторы  способны задержать развитие общества, а значит и отсрочить демографический  переход. Расплачиваться за это приходится отставанием от более развитых стран  и экономической зависимостью от них. Но если развитие все-таки происходит, то рождаемость падает независимо от религиозных убеждений.

Во всех мусульманских  странах, достигших определенного  уровня развития, рождаемость резко  падает. Например, если в 1965 году в Тунисе на одну женщину приходилось в среднем 7 детей, то в 1995 году их стало 3, а сегодня - 1,75. Похожие процессы идут и в России - в Дагестане рождаемость упала с 5,5 в 1960г. до 2,05 сейчас. Очень высокая рождаемость сохраняется среди коренного населения Саудовской Аравии, но в реальной экономике там работают, в основном, приезжие. Коренные саудовцы сохраняют свой традиционный и "многодетный" образ жизни исключительно за счет нефтяных доходов.

Единственное, от чего зависит  уровень рождаемости, - это степень  развития страны. Те страны, где большинство населения зарабатывает на жизнь вне сельского хозяйства (причем именно интенсивно работает, а не живет за счет нефти), неизбежно снижают рождаемость. Низкая рождаемость наблюдается во всех странах, где доминирует индустриальный и постиндустриальный тип экономики.

Действительные причины  низкой рождаемости:

В традиционном аграрном обществе дети рассматривались прежде всего как дополнительные рабочие  руки в хозяйстве. Поэтому рождение детей имело экономический смысл, поскольку люди работали с раннего детства. В условиях натурального хозяйства увеличить суммарный доход семьи можно было, как правило, только одним способом - создавая новых работников путем рождения детей. Именно материальная выгода наличия большого числа детей и была главной причиной высокой рождаемости в традиционном обществе. Плюс к этому, большая семья, как экономическая единица, была более устойчива в периоды голода и прочих бедствий (нередких в традиционном обществе). Кроме того, большое количество детей является гарантией продолжения рода в условиях относительно высокой детской смертности. Урбанизация и труд индустриального типа разрушают этот тип поведения и приводят к снижению рождаемости, причем чем больше поколений прожило в городе после миграции из деревни, тем ниже рождаемость.

В развитом индустриальном обществе дети должны длительное время  учиться, чтобы получить квалификацию, соответствующую современным требованиям. Это приводит к их выключению из хозяйственной жизни. Дети из помощников превращаются в обузу для взрослых. Родители вынуждены тратить свое время и финансовые средства для достижения детьми высокого образовательного уровня. Они предпочитают вырастить лишь одного-двух "высококачественных" детей, т.к. большое количество детей в семье, как правило, отрицательно сказывается на их образовательном уровне и дальнейшей карьере. Кроме того, длительный период обучения способствует повышению среднего возраста женщины, рожающей первого ребенка (с 16 до 25 лет и старше). В аграрном же обществе дети, работая вместе с родителями, приобретали необходимые трудовые навыки естественным путем.

Практически все страны с высоким образовательным уровнем  имеют низкие показатели рождаемости. И наоборот, лидеры по рождаемости  имеют неграмотное население (в  арабских странах 38% населения старше 15 лет неграмотно, в странах "черной" Африки - 35%).

Система пенсионного  обеспечения также способствует снижению рождаемости, т.к. люди перестают  быть заинтересованы в наличии большого количества потомков, помогающих в  старости.[1]

Важную (но не определяющую) роль сыграло распространение доступных средств контрацепции.

Обобщая вышесказанное, можно утверждать, что основные причины  снижения рождаемости - экономические. В традиционном аграрном обществе наличие  детей было выгодным, в современном индустриальном и постиндустриальном - нет. Безусловно, имеется определенная культурная инерция, "привычка иметь много детей", однако действует она лишь в течение одного поколения.

Культурные факторы  могут замедлить развитие страны, сохраняя высокую долю неграмотного деревенского многодетного населения (именно в этом причина многодетности традиционных культур, а не в их якобы "высокой духовности"). Однако если развитие все-таки происходит, то снижение рождаемости становится неизбежным и оно идет даже в тех странах, которые считаются традиционно многодетными, например, в исламских странах и в Латинской Америке.

Эта закономерность называется демографическим переходом. Число  стран с уровнем рождаемости, недостаточным для полного замещения  поколений, выросло с 13 в 1970 году до 66 в 2002 году. Общая численность населения этих стран достигла 46 % человечества.