Социальная психология групп

Результаты  исследования таких «коактных» групп показали, что в присутствии других людей возрастает скорость, но ухудшается качество действий индивида (даже если условиями эксперимента снимался момент соперничества). Эти результаты были интерпретированы как возникновение эффекта возрастающей сенсорной стимуляции, когда на продуктивность деятельности индивида оказывали влияние сам вид и «звучание» других людей, работающих рядом над той же самой задачей. Этот эффект получил название эффекта социальной фацилитации, сущность которого сводится к тому, что присутствие других облегчает действия одного, способствует им. В ряде экспериментов было, правда, показано наличие и противоположного эффекта — известного сдерживания, торможения действий индивида под влиянием присутствия других, что получило название эффекта социальной ингибиции. Однако гораздо большее распространение приобрело изучение именно социальной фацилитации, и главным итогом первого этапа исследований малых групп было открытие именно этого явления. 

Второй  этап развития исследований знаменовал собой переход от изучения коактных групп к изучению взаимодействия индивидов в малой группе. Так, в ряде исследований было показано, что при условии совместной деятельности в группе те же самые проблемы решаются более корректно, чем при их индивидуальном решении: особенно на ранних стадиях решения задач группа совершает меньше ошибок, демонстрирует более высокую скорость их решения и т.д. Так средняя скорость решения задач группой была сопоставлена со средней скоростью решения тех же задач, выполняемых индивидуально, и результат получился в пользу группы. При более детальном анализе, правда, было выявлено, что результаты зависят также и от характера деятельности, но эта идея не получила развития и твердо был установлен лишь факт, что важным параметром групповой деятельности является именно взаимодействие, а не просто «соприсутствие» членов группы. 

На третьем  этапе исследования малых групп  стали значительно более разветвленными. Начали выявлять не только влияние  группы на индивида, но и характеристики группы: ее структуру, типы взаимодействия индивидов в группе; сложились  подходы к описанию общей деятельности группы. Совершенствовались и методы измерения различных групповых  характеристик. Вместе с тем обозначился  такой методологический принцип, как  отказ от выявления связи группы с более широкими социальными  общностями, в которые она входит, отсутствие вычленения ее как ячейки социальной структуры, а значит, и  уход от решения вопроса о содержательной стороне тех социальных отношений, которые даны в малой группе. Именно по этим параметрам подход к исследованию малых групп в европейской  традиции социального психологического знания принципиально отличается от подхода, свойственного ранней американской социальной психологии. 

Что же касается интереса социальной психологии к малым группам, то он настолько  велик, что в каком-то смысле всю  традиционную социальную психологию можно  рассматривать как социальную психологию малых групп. Существует ряд причин, как объективных, так и субъективных, почему малая группа стала своеобразным фокусом интереса социальной психологии. М.Г. Ярошевский справедливо характеризует причины этого явления как моменты общей познавательной ситуации в психологии XX в. (Ярошевский, 1974. С. 413). Во-первых, это общее усложнение общественной жизни, вызванное усиливающейся дифференциацией видов человеческой деятельности, усложнением общественного организма. Сам факт включенности людей в многочисленные образования по видам их деятельности, по характеру их общественных связей становится настолько очевидным, что требует пристального внимания исследователей. Можно сказать, что роль малых групп объективно увеличивается в жизни человека, в частности, потому, что умножается необходимость принятия групповых решений на производстве, в общественной жизни и т.д. 

Во-вторых, более специальной причиной является тот факт, что проблема малой группы оказалась на перекрестке, который  образован пересечением психологии и социологии. Поэтому образование  социальной психологии на стыке этих двух наук «покрыло» собой прежде всего именно данную сферу реальности. К сказанному можно добавить еще и третью причину -  методологического порядка. Сама специфика социально-психологического знания как бы оправдывает преувеличенный интерес к малой группе. Потребность в получении все более точных фактов, успехи экспериментального метода в других отраслях психологии заставляют социальную психологию искать такой адекватный объект, где были бы приложимы экспериментальные методы, в частности метод лабораторного эксперимента. Малая группа оказалась той самой единицей анализа, где более всего возможен и уместен эксперимент, что как бы «помогло» социальной психологии утвердить свое право на существование в качестве экспериментальной дисциплины. 

Все названные  причины обострения интереса к малым  группам имеют определенный резон. Однако при некоторых условиях законный интерес к малым группам перерастает  в абсолютизацию их значения. Именно это и произошло в 20-е - 30-е годы в социальной психологии США, где  позже стали раздаваться голоса о переоценке значения малых групп  в ущерб исследованию социально-психологической  стороны массовых социальных процессов. Таким образом, ситуация в этой области  исследования весьма противоречива. С  одной стороны, поставлены многие действительно  важные вопросы, проведены сотни часто весьма интересных и изощренных в техническом отношении экспериментов, изучены в деталях многочисленные процессы и эффекты малых групп. С другой стороны, - не говоря уже об отсутствии интеграции этих данных, об отсутствии адекватных теоретических схем, - многие элементарные вопросы оказываются нерешенными. Это часто коренные проблемы, определение исходных принципов, так что отсутствие ясности по ним представляется даже парадоксальным в условиях бесконечного множества проведенных исследований. 
 

2. Определение  малой группы и ее границы 

Итак, первый вопрос, который необходимо решить, приступая к исследованию малых  групп, это вопрос о том, что же такое малая группа, каковы ее признаки и границы? Если выбрать из бесчисленных определений малых групп наиболее «синтетическое», то оно сводится примерно к следующему: «Под малой группой  понимается немногочисленная по составу  группа, члены которой объединены общей социальной деятельностью  и находятся в непосредственном личном общении, что является основой  для возникновения эмоциональных  отношений, групповых норм и групповых  процессов». Это достаточно универсальное  определение, не претендующее на точность дефиниции и носящее скорее описательный характер, допускает самые различные  толкования, в зависимости от того, какое содержание придать включенным в него понятиям. Например, в системе  интеракционистской ориентации, где исходным понятием является понятие «взаимодействия», фокус в этом определении усматривается именно в том, что малая группа это определенная система взаимодействия, ибо слова «общая социальная деятельность» толкуются здесь в интер-акционистском смысле. Для когнитивистской ориентации в этом же определении отыскивается другой опорный пункт: не важно, на основе общей деятельности или простого взаимодействия, но в группе возникают определенные элементы групповой когнитивной структуры — нормы и ценности, что и есть самое существен­ное для группы. 

Это же определение в отечественной  социальной психологии наполняется  новым содержанием: установление факта  «общей социальной деятельности» сразу  же задает группу как элемент социальной структуры общества, как ячейку в  более широкой системе разделения труда. Наличие в малой группе общей социальной деятельности позволяет  интерпретировать группу как субъекта этой деятельности и тем самым  предлагает теоретическую схему  для всего последующего исследования. Для того чтобы именно эта интерпретация  приобрела достаточную определенность, можно в приведенном определении  выделить самое существенное и значимое, а именно: «малая группа - это группа, в которой общественные отношения  выступают в форме непосредственных личных контактов». В этом определении  содержатся в сжатом виде основные признаки малой группы, выделяемые в других системах социально-психологического знания, и вместе с тем четко  проведена основная идея понимания  группы с точки зрения принципа деятельности. 

При таком  понимании малая группа - это группа, реально существующая не в вакууме, а в определенной системе общественных отношений, она выступает как  субъект конкретного вида социальной деятельности, «как звено определенной общественной системы, как часть  общественной структуры» (Буева, 1968. С. 145). Определение фиксирует и специфический признак малой группы, отличающий ее от больших групп: общественные отношения вые ступают здесь в форме непосредственных личных контактов. Распространенный в психологии термин «контактная группа» приобретает здесь конкретное содержание: малая группа - это не просто любые контакты между людьми (ибо какие-нибудь контакты есть всегда и в произвольном случайном собрании людей), но контакты, в которых реализуются определенные общественные связи и которые опосредованы совместной деятельностью.          

Теперь  необходимо расшифровать количественные характеристики малой группы, ибо  сказать: «немногочисленная по составу» группа — значит предложить тавтологию. В литературе довольна давно идет дискуссия о нижнем и верхнем пределах малой группы. В большинстве исследований число членов малой группы колебалось между 2 и 7 при модальном числе 2 (упомянуто в 71% случаев). Этот подсчет совпадает с представлением, имеющим широкое распространение, о том, что наименьшей малой группой является группа из двух человек — так называемая «диада». 

Хотя  на уровне здравого смысла представляется резонной мысль о том, что малая  группа начинается с диады, с ней  соперничает другая точка зрения относительно нижнего предела малой  группы, полагающая, что наименьшее число членов малой группы не два, а три человека. И тогда, следовательно, в основе всех разновидностей малых  групп лежат так называемые триады. Спор о том, диада или триада есть наименьший вариант малой группы, может быть также бесконечным, если не привести в пользу какого-то из подходов веских аргументов. Есть попытки привести такие аргументы в пользу триады как наименьшей единицы малой группы (Социально-психологические проблемы руководства и управления коллективами, 1974). Опираясь на экспериментальный опыт исследования малых групп как субъектов и объектов управления, авторы приходят к следующим выводам. В диаде фиксируется лишь самая простейшая, генетически первичная форма общения — чисто эмоциональный контакт. Однако диаду весьма трудно рассмотреть как подлинный субъект деятельности, поскольку в ней практически невозможно вычленить тот тип общения, который опосредован совместной деятельностью: в диаде в принципе неразрешим конфликт, возникший по поводу деятельности, так как он неизбежно приобретает характер чисто межличностного конфликта. Присутствие в группе третьего лица создает новую позицию — наблюдателя, что добавляет существенно новый момент к возникающей системе взаимоотношений: этот «третий» может добавить нечто к одной из позиций в конфликте, сам будучи не включен в него и потому представляя именно не межличностное, а деятельное начало. Этим создается основа для разрешения конфликта и снимается его личностная природа, будучи заменена включением в конфликт деятельностных оснований. Эта точка зрения находит определенную поддержку, но нельзя сказать, что вопрос решен окончательно. 

Практически все равно приходится считаться  с тем фактом, что малая группа «начинается» либо с диады, либо с  триады. В пользу диады высказывается до сих большое направление исследований, именуемое теорией «диадического взаимодействия». В нем выбор диады как модели малой группы имеет и более принципиальное значение. Применение аппарата математической теории игр позволяет на диаде проигрывать многочисленные ситуации взаимодействия (см. главу 6). И хотя сами по себе предложенные решения представляют интерес, их ограниченность состоит именно в том, что группа отождествляется с диадой, и допустимое в случае построения модели упрощение оказывается упрощением реальных процессов, происходящих в группе. Естественно, что такой методологический принцип, когда диада, причем лабораторная, объявлена единственным прообразом малой группы, нельзя считать корректным. 

Поэтому в литературе иногда высказываются  мнения о том, что диаду вообще нельзя считать малой группой. Так, в одном из европейских учебников  по социальной психологии введена глава  с названием «Диада или малая группа?», где авторы настаивают на том, что диада — это еще не группа. Таким образом, дискуссия по этому вопросу не окончена. 

Не менее  остро стоит вопрос и о «верхнем»  пределе малой группы. Были предложены различные решения этого вопроса. Достаточно стойкими оказались представления, сформированные на основе открытия Дж. Миллером «магического числа» 7±2 при  исследованиях объема оперативной  памяти (оно означает количество предметов, одновременно удерживаемых в памяти). Для социальной психологии оказалась  заманчивой определенность, вносимая введением «магического числа», и  долгое время исследователи принимали  число 7±2 за верхний предел малой  группы. Однако впоследствии появились  исследования, которые показали, что  если число 7±2 справедливо при характеристике объема оперативной памяти (что тоже, впрочем спорно), то оно является абсолютно произвольным при определении верхнего предела малой группы. Хотя выдвигались известные аргументы в пользу такого определения (поскольку группа контактна, необходимо, чтобы индивид одновременно удерживал в поле своих контактов всех членов группы, а это, по аналогии с памятью, может быть обеспечено в случае присутствия в группе 7±2 членов), они оказались не подтвержденными экспериментально. 

Если  обратиться к практике исследований, то там находим самые произвольные числа, определяющие этот верхней предел: 10, 15, 20 человек. В некоторых исследованиях  Морено, автора социометрической методики, рассчитанной именно на применение в  малых группах, упоминаются группы и по 30-40 человек, когда речь идет о школьных классах.