Женские образы в Библии

ГОУ ВПО  «Шадринский Государственный Педагогический Институт» 

Факультет Истории и Права. 
 
 
 

Реферат 

Тема: «Женские образы в Библии». 

Выполнила: студентка 4-го курса

                                                                           4001 гр. Попова М.Н. 

                                     Проверила: Дежнев В.Н. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Шадринск, 2008

ЖЕНСКИЕ ОБРАЗЫ БИБЛИИ 

     Библия — неиссякаемый   источник   художественной вдохновения. Она и сегодня питает творчество поэтов и музыкантов, живописцев и кинематографистов, писателей и драматургов. Многочисленные произведения и библейские мотивы не просто соседствуют, они образуют полифоническое звучание, где каждый голос самостоятелен и в то же время — часть общей гармонии. Среди поистине бесконечной вереницы героев, подаренных Библией, мы встречаем и изумительные женские образы.  Библия — настоящая энциклопедия женщин энциклопедия ее души, сердца, ума...

ЖЕНА ЛОТА

Вспоминайте жену Лотову.

Лука 17:32

Первая книга Моисеева. Бытие 11 : 31; 13: 1 — 13; 19: 1—26

     Среди множества женских образов, обрисованных выпукло и щедро, наделённых яркой индивидуальностью, с многими из которых нам еще предстоит познакомиться, мы встречаем и безымянных героинь, о которых говорится скупо и глухо, но они не менее интересны, ибо вносят дополнительные краски в общую палитру.

     Среди них и жена Лота. Всего одну строчку посвятили ей авторы Библии: «Жена же Лотова оглянулась позади его, и стала соляным столпом». Но в этих словах— судьба женщины, ее характер, ее душа и сердце.

     Ведь что-то заставило ее не прислушаться к предостережению, не последовать за идущим впереди мужем! Мы ничего не знаем о жене Лота: ни какого она рода-племени, ни когда и как выходила замуж, ни как жила в замужестве, была ли счастлива и любима — ничего, разве лишь то, что родила двух дочерей.

     Ну, а Лот, кто он и откуда? О нем известно больше. Жил в Уре Халдейском некто Фарра, было у него три сына Аран, Аврам и Нахор. Аран умер еще при жизни отца, оставив сына Лота. Жизнь в Уре не складывалась, и решает Фарра покинуть этот город. «И взял Фарра Аирама, сына своего,   и Лота,  сына  Аранова,  внука своего, и Сару, невестку свою, жену Аврама, сына своего, и вышел с ними из Ура Халдейского, чтобы итти в землю Ханаанскую: но, дошедши до Харрана, они остановились там». Глава семейства Фарра умер в Харране; похоронив его, семья продолжает путь в Ханаан. Судьба забросила Аврама в Египет. По возвращении Аврам и Лот поселились на юге. Жизнь налаживалась. «И был Аврам очень богат скотом, и   серебром, и   золотом... И у Лота, который ходил с Аврамом, также был мелкий и крупный скот, и шатры. И непоместительна была земля для них, чтобы жить вместе, ибо имущество их было так велико, что они не могли жить вместе. И был спор между пастухами скота Аврамова и между пастухами скота Лотова... И сказал Аврам Лоту: да не будет раздора между мною и тобою, и между пастухами моими и пастухами твоими; ибо мы родственники... И забрал себе Лот всю окрестность Иорданскую; и двинулся Лот к востоку. И отделились они друг от друга. Аврам стал жить на земле Ханаанской; а Лот стал жить в городах окрестности, и раскинул шатры до Содома».

     Ах, если б знал Лот, что за город Содом, где он поселился! Но разве доступно человеку знать все наперед? «Жители же Содомские были злы и весьма грешны пред Господом». 

     И жил бы Лот с семьею в Содоме, но грех жителей содомских был велик. И вот однажды пришли два ангела в Содом. Встретил их Лот у ворот города и пригласил к себе в дом. «Но они сказали: нет, мы ночуем на улице. Он же сильно упрашивал их; и они пошли к нему, и пришли в дом его. Он сделал им угощение, и испек пресные хлебы; и они ели».

     Содомляне, собравшись от мала до велика, окружили дом Лота и потребовали, чтобы он допустил их к пришедшим, говоря ему: «Где люди, пришедшие к тебе ночь? Выведи их к нам; мы познаем их». Лот уговаривал содомлян не делать зла и, отчаявшись их усмирить, сказал: «Вот, у меня две дочери, которые не познали мужа; лучше я выведу их к вам, делайте с ними, что вам угодно; только, людям сим не делайте ничего, так как они пришли под кров дома моего». Жители Содома не хотели отказываться от своих греховных помыслов и стремились силою войти в дом Лота. Тогда ангелы «простерли руки свои, и ввели Лота к себе в дом, дверь заперли; а людей, бывших при входе в дом, поразили слепотою...» За грехи людей город должен был быт наказан. «Сказали... Лоту: кто у тебя есть... всех выведи из сего места. Ибо мы истребим сие место; потому что велик вопль  на  жителей его  к  Господу,  и  Господь послал нас истребить его». И поскольку Лот медлил ангелы сами вывели и его, и жену его, и двух дочерей из города и сказали: «Спасай душу свою; не оглядывайся назад, и нигде не останавливайся в окрестности сей... И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба. И ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей юродов сих, и произрастения земли. Жена же Лотова оглянулась позади его, и стала соляным столпом».

     Много вопросов вызывает последняя строка, но главный, что заставило женщину презреть опасность, что мешало или не давало ей безропотно и послушно следовать за мужем? Наверно, лишь женское сердце способно до конца проникнуть в душу женщины. А. Ахматова оставила   нам   несколько   поэтических   творений, созданных на библейские мотивы, среди них и стихотворение «Лотова жена», которому предпослан эпиграф: «Жена же Лотова оглянулась позади него и стала соляным столпом».

     Один взгляд стоил Лотовой жене жизни. Что заставило ее оборотиться? Почему последствия были столь трагичны? Нельзя смотреть на деяния Бога? Может быть!

     Мотив этот встречается и в других источниках, самый известный из них — миф об Орфее. Прислушаемся... Грустные звуки, полные невыразимой боли, тоски и печали... Какое сердце могло исторгнуть их из глубин своей души? Это Орфей, великий певец, склонился над трупом любимой жены, прекрасной нимфы Эвридики.

     Несправедливость судьбы, отнявшей Эвридику, непереносимая печаль подвигли Орфея на путешествие в царство умерших. Возлагая надежды на свое божественное искусство, он хочет вымолить у владыки Аида и его жены Персефоны возвращение Эвридики к жизни.

     Пением своим очаровал Орфей перевозчика   душ умерших Харона, и по мрачным водам священного Стикса тот доставил певца к трону Аида. Ударил Орфей по струнам своей кифары, и ее звуки рассказали о любви и смерти, о муках печали, о жажде счастья. Тантал позабыл свои страдания, Сизиф прекратил свою бесконечную работу, заплакала Персефона — всех в мире мертвых растревожил певец своим искусством. Как плату за дивный дар и умение, Аид позволяет Орфею увести Эвридику в мир живых. Но во время пути он не должен оглядываться, иначе Эвридика навсегда останется в царстве мертвых. Орфей согласен. Долог и труден был путь назад. Орфей сдерживает желание   удостовериться,   что Эвридика следует за ним. Он не слышит ее шагов, не чувствует ее дыхания — ведь она пока что только тень. Но вот забрезжил свет впереди, близок выход... И Орфей оглянулся... Увидел рядом тень Эвридики, простер к ней руки, но она исчезла во мраке. Второй раз умерла она, на сей раз по вине самого Орфея. Семь дней провел он у берегов Стикса, умоляя Харона вновь доставить его к Аиду, но тщетно, тщетно...

     Но все равно остается вопрос: почему Орфей оглянулся? Оставим в стороне проблему платы: мол, не выполнил договора, нарушил запрет и т. д. Но почему нарушил, почему не сдержал слова, ведь знал, знал, что грозит? Нетерпение? Слабость? Ах, если б человек мог всегда и во всем руководствоваться лишь разумом, холодным рассудком, скольких бед и несчастий он мог бы избежать! Не сила ли любви, не тяжесть ли боли, не жажда ли счастья виною?

     Орфей не жена Лота, ничто их не сближает, кроме разве взгляда, брошенного назад, и платы за это. Орфей разрушил то, что создал сам своим неземным искусством. И жена Лота убила себя сама. За что? За взгляд прощания. Непостижимо человеческое сердце, но разве могла жена Лота еще хоть раз, хоть на мгновенье не бросить взгляд, чтобы в последний раз увидеть и навсегда унести с собой, в памяти своей образ дома, где протекала ее судьба. «Жена же Лотова оглянулась позади его, и стала соляным столпом». Пусть память наша не забудет женщину, «отдавшую жизнь за единственный взгляд». 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

  РАХИЛЬ И ЛИЯ

Обман сменяется обманом, Рахилью - Лия.

М. Цветаева

  Первая книга Моисеева. Бытие 28: 10—14; 29: 1—31; 30: 1—24; 35:9—20

     Выполняя завет отца не брать жены из дочерей ханаанских, Иаков отправился в земли Месопотамские к родственнику Лавану. Путь был не близкий, и неподалеку от Харрана Иаков заночевал, подложив под голову камень. Во сне он увидел лестницу от земли до неба, по которой спускались и поднимались ангелы. На лестнице увидел Иаков Бога. Бог говорил ему: «Землю, на которой ты лежишь, Я дам тебе и потомству твоему. И  будет  потомство твое,  как  песок земный...»

  Достигнув цели своего путешествия, Иаков увидел Рахиль, одну из дочерей Лавана, и сказал ей, кто он. «У Лавана же было две дочери; имя старшей: Лия; имя младшей: Рахиль. Лия была слаба глазами, а Рахиль была красива станом и красива лицом. Иаков полюбил Рахиль, и сказал: я буду служить тебе семь лет за Рахиль, младшую дочь твою... И служил Иаков за Рахиль семь лет; и они показались ему за семь дней, потому что он любил ее».

   Нетрудно представить себе первую встречу молодых людей, стремящихся к счастью, жаждущих любви. Любовь завладела их сердцами. И сила любви была столь велика, что даже семь лет пронеслись, как семь дней. Каждый знает, как долго длится время ожидания, как торопишь его, особенно когда душу разрывает страсть и тело сжигает жажда обладания. День за днем в течение семи лет пасет Иаков овец Лавана, ожидая сладкий миг окончания срока договора. И время настало. «И сказал Иаков Лавану: дай жену мою; потому что мне уже исполнилось время, чтобы войти к ней. Лаван созвал всех людей того места и сделал пир. Вечером же взял дочь свою Лию и ввел ее к нему; и вошел к ней Иаков...» Когда утром открылся обман, Иаков в отчаянье обращается к Лавану: «что это сделал ты со мною? Не за Рахиль ли я служил у тебя? Зачем ты обманул меня?» Лаван в свое оправдание, сказал, что по обычаю нельзя прежде, старшей выдавать замуж младшую.

  Боль Иакова, отчаянье Рахили, ведь и она оказалась обманутой. И ей больнее, ибо соперницей — сестра родная, которая сознательно пошла на этот обман. Ситуация достойная трагедий Шекспира! Соперницы-сестры, обманутая любовь, разрушенные надежды, слезы и ревность, наслаждение хитростью приобретенным счастьем, и затаенная жажда мести, ликование и уверенность в своей правоте отца, стонущее женское сердце и отчаянье мужчины— все сплелось в клубок, что не распутать, не разрубить.

     Можно спорить, прав или неправ Лаван, но субъективно можно понять отца - обе дочери одинаково близки и их счастьем он одинаково озабочен.

     А Рахиль? Еще при первой встрече у колодца ее сердце забилось в унисон, с сердцем Иакова. И она, как и Иаков, ждала эти долгие семь лет, и вряд ли они показались ей семью днями. И вот когда, казалось, миг желанный  близок, когда он наступил — разверзлась бездна. И кто виной? Сестра, что, нимало не смущаясь, заняла ее, Рахили, место. Можно понять врага, можно простить чужого, но как понять родную кровь? И куда деться от своих несбывшихся надежд и ожиданий? И как жить, дальше, где взять силы, как преодолеть и забыть то, чем жила все эти долгих семь лет, что рисовало ей воображение? Так закончилась история Рахили, ее любовь и горе, ее соперничество с сестрой, ее земная жизнь. Но она осталась в памяти людей. Как и ее сестра Лия. И до скончания века земного неразрывно будут вместе две женщины, сестры, соперницы в своей нелегкой женской судьбе. 
 
 
 
 

ДОЧЬ ИЕФФАЯ

Как дочь родную на закланье...

Ф. Тютчев

Книга Судей Израилевых 11 : 3, 30—40

     Среди безымянных героинь Библии привлекает внимание дочь Иеффая. Иеффай— сын Галаада, родившийся от блудницы. После смерти отца его дети от законной жены, отказав Иеффаю в наследстве, изгнали его из дома. «И убежал Иеффай от братьев своих и жил в земле Тов; и собрались к Иеффаю праздные люди, и выходили с ним». Когда на Галаадские земли напали Аммонитяне, старейшины обратились к изгнаннику с просьбой возглавить их войска. Иеффай не держал зла и согласился, оговорив, правда, право в случае победы остаться их военачальником. Как опытный полководец Иеффай пытается решить спорные вопросы путем переговоров. Однако его попытка не увенчалась успехом, и Иеффай готовит войска к решительному сражению. Перед боем он дает клятву Господу, «И дал Иеффай обет Господу и сказал: если Ты предашь Аммонитян в руки мои, то, по возвращении моем, с миром от Аммонитян, что выйдет из ворот дома моего на встречу мне будет Господу, и  вознесу сие на всесожжение».