Понятие социолингвистики как науки

Термин «речевой акт» обозначает конкретные речевые  действия говорящего в рамках той или иной коммуникативной ситуации. Например, в ситуации покупки товара на рынке между покупателем и продавцом возможен диалог, включающий разные речевые акты: запрос об информации (– Сколько стоит эта вещь? Кто производитель? Из какого она материала?), сообщение (– Две тысячи; Южная Корея; Натуральная кожа), просьбу (– Отложите, пожалуйста, я сбегаю за деньгами), обвинение (– Вы мне сдачу неправильно дали!), угрозу (– Сейчас милицию вызову!) и др.  

В середине 20 в. английский философ Дж.Остин, а вслед  за ним американские ученые Дж.Сёрль и Г.Грайс разработали теорию речевых актов, в которой выявили ряд закономерностей, характерных для процесса речевой коммуникации, и сформулировали принципы и постулаты, следование которым обеспечивает успех тому или иному речевому акту и в целом речевой коммуникации: например, «выражайся ясно», «будь искренен», «будь краток», «избегай непонятных выражений» и др. 

Коммуникативная компетенция носителя языка.

В процессе речевой  коммуникации люди пользуются средствами языка – его словарем и грамматикой – для построения высказываний, которые были бы понятны адресату. Однако знание только словаря и грамматики недостаточно для того, чтобы общение на данном языке было успешным: надо знать еще условия употребления тех или иных языковых единиц и их сочетаний. Иначе говоря, помимо собственно грамматики, носитель языка должен усвоить «ситуативную грамматику», которая предписывает использовать язык не только в соответствии со смыслом лексических единиц и правилами их сочетания в предложении, но и в зависимости от характера отношений между говорящим и адресатом, от цели общения и от других факторов, знание которых в совокупности с собственно языковыми знаниями составляет коммуникативную компетенцию носителя языка.  

Характер навыков  общения, входящих в коммуникативную компетенцию и отличающихся от знания собственно языка, можно проиллюстрировать на примере так называемых косвенных речевых актов. Косвенным называется такой речевой акт, форма которого не соответствует его реальному значению в данной ситуации. Например, если сосед за обеденным столом обращается к вам со следующими словами: – Не могли бы вы передать мне соль?, то по форме это вопрос, а по сути просьба, и ответом на нее должно быть ваше действие: вы передаете соседу солонку. Если же вы поймете эту просьбу как вопрос и ответите: – Могу, не производя соответствующего действия и дожидаясь, когда же собеседник действительно прямо попросит вас передать ему соль, – процесс коммуникации будет нарушен: вы поступите не так, как ожидал говорящий и как принято реагировать на подобные вопросы-просьбы в аналогичных ситуациях. 

Некоторые термины  и понятия социолингвистика заимствовала из социологии и социальной психологии. Важнейшие из них – социальный статус и социальная роль. 

Живя в обществе и входя в различные группы, каждый индивид имеет несколько социальных позиций в обществе. Например, студент (что само по себе есть некоторая социальная позиция) может быть активистом молодежной партии, чемпионом института по шахматам, гитаристом в группе; дома он – сын и брат, в дружеской компании – приятель и т.д. Каждая из этих позиций связана с определенными правами и обязанностями и называется социальным статусом. 
 

Большинства присущих ему статусов человек добивается сам; такие статусы называются приобретенными. Статус студента приобретается путем успешной сдачи вступительных экзаменов в вуз, статус чемпиона – путем победы в соревновании, статус мужа – путем вступления в брак. Другие статусы – такие, как пол, этническая или расовая принадлежность, мы получаем при рождении; социологи называют их приписанными статусами. Некоторые приписанные статусы мы получаем и позже (статус старшего брата – при рождении в семье второго сына, статус совершеннолетнего – по достижении определенного возраста). Суть приписанных статусов заключается в том, что они достаются человеку автоматически, помимо его воли и желания и, будучи полученными, как правило, сопровождают его на протяжении всей жизни. Если возможна утрата приписанного статуса, то она происходит по определенным правилам и также помимо воли индивида (таков, например, статус военнообязанного). 

Некоторые статусы  совмещают в себе свойства приобретенных  и приписанных: человек вкладывает значительные усилия в подготовку и  защиту диссертации, но полученная в  результате ученая степень остается на всю жизнь. Другой пример – статус преступника; приписывается он по решению суда, но приобретается противоправным поведением индивида. Некоторые статусы ситуативны, имеют кратковременный характер: пассажир трамвая, покупатель в булочной, человек, выступающий на профсоюзном собрании или научной конференции. Значимость большинства таких статусов подкрепляется их периодической возобновляемостью. 

Социальные статусы  определяют взаимоотношения индивида с другими членами общества, его  относительно постоянное или временное положение в социальных иерархиях разного типа. 

Всякий статус подразумевает права, обязанности  и соответствующее ему нормативное  поведение. Статус студента подразумевает  посещение занятий, сдачу экзаменов, прохождение практики, право пользования библиотекой своего вуза и многое другое. Статус преподавателя – компетенцию в соответствующей дисциплине, определенные педагогические навыки, исследовательскую деятельность, посещение заседаний кафедры и т.п. От человека, обладающего тем или иным социальным статусом, окружающие ожидают определенного поведения, соответствующего этому статусу. 

Такой комплекс стандартных общепринятых ожиданий называется социальной ролью. Одному статусу  может соответствовать несколько  ролей: например, ожидания в отношении вузовского преподавателя со стороны студентов, коллег, заведующего кафедрой, администрации и технических работников вуза различны. Комплекс ролей, «привязанных» к одному статусу, называется ролевым набором. 

Многие роли, характерные для данного общества, имеют специальные обозначения в языке: отец, жена, сын, одноклассник, сосед, учитель, покупатель, пациент, пассажир, клиент, председатель собрания и т.п. Все взрослые члены общества более или менее хорошо знают, чего ожидать от поведения человека при исполнении им каждой из подобных ролей, так что даже простое произнесение названия роли обычно вызывает в сознании говорящего и слушающего представление о комплексе свойственных этой роли прав и обязанностей. 

Ролевые ожидания не зависят от конкретного человека, а формируются вместе с тем типом социальной системы, в рамках которой эта роль существует; однако это верно лишь при абстрактном рассмотрении статусов и связанных с ними ролей. Реальный индивид, получив определенный статус, начинает осваивать соответствующие роли; социологи называют этот процесс интернализацией роли (от лат. internus "внутренний"). 

Несмотря на то, что совокупность ожиданий, присущая той или иной роли, состоит из набора констант, предписывающих индивиду определенное поведение, интернализация ролей каждым человеком происходит через призму его личного опыта и под влиянием той микро- и макросреды, к которой он принадлежит. Поэтому и исполнение ролей, как обусловленных постоянными и долговременными социальными характеристиками индивида, так и проигрываемыми в той или иной стандартной ситуации, варьирует от личности к личности, от одной социальной группы к другой. Важно, однако, что эта вариативность находится в определенных пределах – пока она не противоречит ожиданиям, присущим данной роли, и не нарушает некоторых социальных норм. 

Представления о типичном исполнении той или  иной социальной роли складываются в  стереотипы; они составляют неотъемлемую часть ролевого поведения. Стереотипы формируются на основе опыта, частой повторяемости ролевых признаков, характеризующих поведение, манеру говорить, двигаться, одеваться и т.п. В языке существуют даже устойчивые выражения, отражающие наши представления о типичном речевом поведении человека в той или иной социальной роли: оставь свой прокурорский тон; кричит, как базарная торговка; говорит, как учитель; тоном провинившегося школьника и т.п. 

Обучение ролевому поведению проходит в рамках некоей социальной системы, через налагаемые этой системой формальные и неформальные санкции; эти санкции могут быть положительными (поощрения) и отрицательными (наказания). Тем самым социальная система навязывает носителю нового статуса принятые в ней нормативные понимания его нового ролевого набора. Однако человек обладает известной свободой переработки стандартных ролей «под себя», в соответствии с собственным толкованием типового поведения, соответствующего вновь приобретенному им статусу. Конформисты принимают роль в готовом виде. Другие, напротив, принимая роль, настойчиво навязывают свое собственное ее видение партнерам по социальному взаимодействию и нередко преуспевают в модификации роли. Если при этом переработка роли становится чересчур радикальной, ее носитель подвергается в обществе непониманию и осуждению. 

Жизнь индивида как члена общества начинается с освоения ролевого поведения в первичной группе, семье, в которой он родился и воспитывается; отсюда начинается процесс его социализации – вхождения в общество, в котором ему предстоит жить и действовать. Социализация – это процесс, в ходе которого индивид последовательно входит во все новые для себя группы и усваивает, интернализует все новые роли. Усвоение языка, используемого в данном обществе, и правил его применения в соответствии с исполнением тех или иных социальных ролей является частью этого процесса и называется языковой социализацией. 
 

Проблемы социолингвистики.

Главные цели социолингвистики – изучение того, как используют язык люди, составляющие то или иное общество, и как влияют на развитие языка изменения в обществе, в  котором существует данный язык. Эти цели соответствуют двум кардинальным социолингвистическим проблемам – проблеме социальной дифференциации языка и проблеме социальной обусловленности развития языка. 
 

Для современного этапа разработки первой из этих проблем  характерны следующие особенности: 

1. Отказ от  широко распространенного в прошлом  прямолинейного взгляда на дифференциацию  языка в связи с социальным  расслоением общества: согласно  этому взгляду, расслоение общества  на классы прямо ведет к  формированию классовых диалектов и языков. Особенно отчетливо такая точка зрения была выражена в книге А.М.Иванова и Л.П.Якубинского Очерки по языку (1932), а также в работах Л.П.Якубинского Язык пролетариата, Язык крестьянства и других, публиковавшихся в 1930-е годы в журнале «Литературная учеба». 

Более убедительной и в настоящее время разделяемой  большинством лингвистов является точка  зрения, согласно которой отношения  между структурой общества и социальной структурой языка устроены достаточно сложным образом. В социальной дифференциации языка получает отражение не только и, может быть, даже не столько современное состояние общества, сколько предшествующие его состояния, характерные особенности его структуры и изменений этой структуры в прошлом, на разных этапах развития данного общества. В связи с этим необходимо помнить неоднократно высказывавшийся языковедами прошлого, но не утративший своей актуальности тезис о том, что темпы языкового развития значительно отстают от темпов развития общества, что язык, в силу своего предназначения – быть связующим звеном между несколькими сменяющими друг друга поколениями, – гораздо более консервативен, чем та или иная социальная структура. 

2. С отказом  от прямолинейной трактовки проблемы  социальной дифференциации языка  и признанием сложности социально-языковых связей сопряжена другая особенность разработки указанной проблемы в современном языкознании: при общей тенденции к выявлению системных связей между языком и обществом социолингвисты указывают на механистичность и априоризм такого подхода к изучению данной проблемы, который декларирует полную изоморфность (т.е. полную соотносительность свойств) структуры языка и структуры обслуживаемого им общества. 

Преувеличенное  и потому неправильное представление  об изоморфности языковой и социальной структур в определенной мере объясняется отсутствием до середины 20 в. конкретных социолингвистических исследований: в трактовке социально-языковых связей преобладал умозрительный подход. С появлением работ, опирающихся на значительный по объему языковой и социальный материал, шаткость теории изоморфизма стала более очевидной. 

Как показывают эти исследования, социальное достаточно сложно трансформировано в языке, вследствие чего социальной структуре языка  и структуре речевого поведения  людей в обществе присущи специфические черты, которые, хотя и обусловлены социальной природой языка, не находят себе прямых аналогий в структуре общества. Таковы, например, типы варьирования средств языка, зависящие от социальных характеристик говорящих и от условий речи. 

3. В том, что  касается разработки проблемы  социальной дифференциации языка,  для современной социолингвистики  характерен более широкий, чем  прежде, взгляд на явление варьирования  средств языка (которое может  обусловливаться как социальными,  так и внутриязыковыми причинами) – в том числе и таких средств, которые принадлежат к относительно однородным языковым образованиям, каким является, например, литературный язык.