6. Социоцентрический. Для
индивидов, находящихся на социоцентрическом
уровне, свойственна ориентация на создание
гармоничных отношений с окружающими.
Они отвергают приоритет цели над средствами
и болезненно реагируют на любые попытки
манипуляции и давления.
7. Экзистенциальный. Эти
лица чувствуют себя вполне комфортно
в условиях неопределенности, например,
среди людей с различными ценностными
взглядами. Они постоянные противники
и критики политики ограничений, негибкого
поведения, статусных символов и произвола
властей.
Вряд
ли можно согласиться с тем, что такая
классификация имеет строгий иерархический
характер. Думается, рассмотрение седьмого
уровня в качестве высшего недостаточно
оправданно: он скорее ближе к третьему
и, по-видимому, существуют проблемы их
дифференциации друг от друга. Тем не менее
попытки использования этой классификации
в прикладных исследованиях заслуживают
пристального внимания. М. Майерс и С. Майерс
обнаружили, что хотя в организациях представлен
весь спектр ценностных систем (пожалуй,
за исключением реактивного уровня), менеджерские
позиции занимают исключительно лица
4 и 5 уровней[551].
Ценностные
представления также могут быть разделены
на две большие группы: терминальные и инструментальные. К
первой группе относятся ценности, которые
выступают базовыми. В соответствии с
ними индивид строит свою жизнь, их он
готов отстаивать и укреплять. Эта группа
включает такие ценности, как человеческое
достоинство, любовь, дружба, экономическое
процветание, безопасность, равенство
возможностей и т. д. Их можно рассматривать
как общечеловеческие, универсальные
нравственные стандарты, которые, по-видимому,
одинаково важны в любой стране и культуре.
Ко
второй группе относятся ценности, имеющие
более конкретный поведенческий смысл.
Они могут быть обозначены прилагательными,
в которых отражены виды поведения, которые
одобряет или отвергает индивид. Эти ценности
могут быть выражены такими прилагательными,
как тактичный, преданный, компетентный,
патриотичный, вежливый, амбициозный и
т. д. В отличии от терминальных ценностей,
которые характеризуются значительной
устойчивостью и консервативностью, инструментальные
ценности более гибки и подвижны. Как и
другие элементы поведения, они в значительной
степени подвержены изменениям в результате
обучения или нового опыта.
То,
в какой степени данная ценность важна
для индивида, рассматривается исследователями
как количественная характеристика ценностной
сферы. Для ее оценки учеными созданы различные
опросники, позволяющие измерить степень
важности, которую придает индивид той
или иной ценности. Количественная оценка
совокупности отдельных ценностей позволяет
выявить систему ценностей индивида. Она
обычно представляет иерархическую структуру,
в которой одни ценности имеют значительно
больший вес и предпочитаются другим.
Эта система наглядно демонстрирует, какое
значение человек придает свободе, удовольствию,
самоуважению, честности, любви, послушанию,
равенству и т. д.[552] Организационная психология
- Учебное пособие (Занковский А.Н.)
1.3
Место и
роль системы ценностных ориентации в
структуре личности и ее развитии
Ценностные ориентации личности, как
и любое другое многозначное междисциплинарное
научное понятие, по-разному интерпретируются
в произведениях различных авторов. В
ряде исследований понятие «ценностные
ориентации личности» по существу совпадает
с терминами, характеризующими мотива-ценно-потребностную
либо смысловую сферу. Так, А. Маслоу фактически
не разделяет понятия «ценности», «потребности»
и «мотивы», В. Франкл — «ценности» и «личностные
смыслы». Во многих отечественных работах
ценностные ориентации как бы поглощаются
другими, более устоявшимися психологическими
понятиями, которые являются основным
объектом исследования того или иного
автора. Как пишет Ф. Е. Василюк, «когда
знакомишься с попытками психологической
науки ответить на вопрос, что есть ценность,
часто создается впечатление, что главное
стремление этих попыток — отделаться
от ценности как самостоятельной категории
и свести ее к эмоциональной значимости,
норме, установке и т. д. Но ценность явно
не вмещается в узкие рамки этих понятий»
[63, 292]. В этой связи, для определения места
ценностных ориентации в общей системе
личностных составляющих необходимо разграничить
ценностные ориентации со смежными понятиями,
прежде всего с такими, как «потребность»,
«мотив», «установка», «аттитюд», «диспозиция»,
«личностный смысл», «убеждение».
По словам Е. И. Головахи, «предметы потребностей,
будучи осознанными личностью, становятся
ее ведущими жизненными ценностями» [80,
258 — 259]. Однако, по нашему мнению, совершенно
очевидно, что если бы так происходило
на самом деле, не могло бы существовать
таких состояний, как внутриличностный
конфликт, эго-дистония и т. п., определяемых
с использованием метафоры «запретный
плод», когда «хочется, а нельзя». В этой
связи мы согласны с Ф. Е. Василюком, который
считает, что ценность не является ни предметом
потребности, ни мотивом, поскольку последние
всегда «корыстны» и борются только за
«свой» интерес, в отличие от ценности,
которая может быть «нашей» и даже в интрапсихическом
пространстве выполняет интегрирующие,
объединяющие функции [63, 292]. Д. А. Леонтьев
также указывает на то, что ценности «не
эгоистичны». Он справедливо отмечает
при этом, что, в отличие от потребностей,
ценности не ограничены данным моментом
и не влекут к чему-либо изнутри, а «притягивают
извне» [148, 40].
При наличии ситуации, в которой возможно
удовлетворение определенной потребности,
включается особое регулятивное образование,
которое Д. Н. Узнадзе называет установкой.
Функция установки, по А. С. Прангишвили,
состоит в том, что она «указывает» потребности
предмет, способный удовлетворить ее в
данной ситуации [200]. Установки с ценностными
ориентация-ми личности объединяет общее
для них состояние готовности. Как пишет
О. М. Краснорядцева, «готовность поступить
тем или иным образом уже содержит в себе
оценку, а оценивание предполагает установку
как готовность определенным образом
реализовать ценности» [132, 26]. В то же время
число ценностей, которыми может располагать
индивид, значительно меньше, чем число
установок, связанных с конкретными ситуациями.
Большинство отечественных авторов придерживаются
точки зрения, что именно ценности определяют
основные качественные характеристики
установки, имея большую субъективную
значимость, а не наоборот [268]. По нашему
мнению, ценностные ориентации как регулятивный
механизм охватывают более широкий круг
проявлений активности человека, чем установки,
которые в грузинской психологической
школе связываются в основном с биологическими
потребностями.
Для характеристики социальной регуляции
поведения человека часто используется
понятие «социальная установка», или «ат-титюд»,
который У. Томас и Ф. Знанецкий определяли
как «состояние сознания индивида относительно
некоторой социальной ценности», «психологическое
переживание индивидом ценности, значения,
смысла социального объекта» [36, 4]. В отличие
от установки, имеющей скорее неосознанный
характер, аттитюд понимается как осознанное
явление, которое человек может выразить
в языке. Аттитюды, помогая человеку осмыслить
явления социальной действительности,
выполняют функцию выражения того, что
для него является важным, значимым, ценным.
Таким образом, аттитюды представляют
собой средство вербализованного выражения
ценностей как более общих, абстрактных
принципов применительно к конкретному
объекту.
Установки, аттитюды и ценностные ориентации
личности регулируют реализацию потребностей
человека в различных социальных ситуациях.
В. Я. Ядов объединяет все описанные выше
регулятивные образования как диспозиции,
т. е. «предрасположенности». В своей «диспозиционной
концепции регуляции социального поведения
личности» [278] В. Я. Ядов аргументирует
иерархическую организацию системы диспозиционных
образований. В разработанной им схеме
на низшем уровне системы диспозиций располагаются
элементарные фиксированные установки,
носящие неосознаваемый характер и связанные
с удовлетворением витальных потребностей.
Второй уровень составляют социально
фиксированные установки, или аттитюды,
формирующиеся на основе потребности
человека во включении в конкретную социальную
среду. Третий уровень системы диспозиций
— базовые социальные установки — отвечает
за регуляцию общей направленности интересов
личности в тех или иных конкретных сферах
социальной активности человека. Высший
уровень диспозиций личности представляет
собой систему ее ценностных ориентации,
соответствующую высшим социальным потребностям
и отвечающую за отношение человека к
жизненным целям и средствам их удовлетворения.
Каждый уровень диспозиционной системы
оказывается задействованным в различных
сферах и соответствующих им ситуациях
общения: в ближайшем семейном окружении,
малой контактной группе, конкретной области
деятельности и, наконец, в определенном
типе общества в целом. Отдельные уровни
диспозиционной системы отвечают при
этом за конкретные проявления активности:
за отдельные поведенческие акты в актуальной
предметной ситуации; за осуществляемые
в привычных ситуациях поступки; за поведение
как систему поступков; за целостность
поведения или деятельность человека.
Таким образом, можно сделать вывод, что
уровни регуляции поведения в диспозиционной
концепции В. Я. Ядова различаются долей
биологических и социальных компонентов
в их содержании и происхождении. Ценностные
ориентации как высший уровень диспозиционной
системы, по В. Я. Ядову, тем самым полностью
зависят от ценностей социальной общности,
с которой себя идентифицирует личность.
Очевидно, что уровни диспозиционной
системы личности отличаются также степенью
осознанности описанных регулятивных
образований. Ценностные ориентации, определяющие
жизненные цели человека, выражают соответственно
то, что является для него наиболее важным
и обладает для него личностным
смыслом. К. А. Абульханова-Славская и
А. В. Брушлинский описывают роль смысловых
представлений в организации системы
ценностных ориентации, которая проявляется
в следующих функциях: принятии (или отрицании)
и реализации определенных ценностей;
усилении (или снижении) их значимости;
удержании (или потере) этих ценностей
во времени [5, 232]. Б. С. Братусь определяет
личностные ценности как «осознанные
и принятые человеком общие смыслы его
жизни» [51, 89]. Он проводит разделение личных
ценностей как осознанных смыслов жизни
и декларируемых, «назывных», внешних
по отношению к человеку ценностей, «не
обеспеченных «золотым запасом» соответствующего
смыслового, эмоционально-переживаемого,
задевающего личность отношения к жизни,
поскольку такого рода ценности не имеют
по сути дела прямого касательства к смысловой
сфере» [там же]. Г. Л. Будинайте и Т. В. Корнилова
также подчеркивают, что «личностными
ценностями становятся те смыслы, по отношению
к которым субъект определился» [55, 99],
акцентируя внимание на необходимости
не только осознания смыслов, но и решения
об их принятии или непринятии. Внутреннее
принятие осознанных личностью смыслов
выступает, таким образом, необходимым
условием образования личностных ценностей.
В то же время ряд авторов полагают, что
ценностные образования, напротив, являются
базой для формирования системы личностных
смыслов. Так, по В. Франклу, человек обретает
смысл жизни, переживая определенные ценности
[249]. Ф. Е. Василюк пишет, что смысл является
пограничным образованием, в котором сходятся
идеальное и реальное, жизненные ценности
и возможности их реализации. Смысл, как
целостная совокупность жизненных отношений,
у Ф. Е. Василюка является своего рода продуктом
ценностной системы личности [62, /22— 725].
Аналогичную точку зрения в своем исследовании
отстаивает и А. В. Серый [223]. Мы полагаем,
что развитие и функционирование систем
личностных смыслов и ценностных ориентации
носит взаимосвязанный и взаимодетерминирующий
характер. Как справедливо замечает Д.
А. Леонтьев, личностные ценности являются
одновременно и источниками, и носителями
значимых для человека смыслов [146,372].
Г. Е. Залесский связывает личностные
ценности и смыслы через понятие «убеждение».
Убеждение, являясь интегрирующим элементом
механизма регуляции активности человека,
представляет, по его мнению, «осознанные
ценности, субъективно готовые к реализации
путем их использования в социально-ориентировочной
деятельности» [95, 142]. По словам Г. Е. Залесского,
убеждению присущи одновременно и побуждающая,
и когнитивная функции. Убеждение, выступая
в качестве эталона, оценивает конкурирующие
мотивы с точки зрения их соответствия
содержанию той ценности, которую оно
призвано реализовать, и выбирает соответствующий
способ ее практической реализации. Как
пишет Г. Е. Залесский, «убеждение носит
как бы двойной характер: принятые личностью
социальные ценности «запускают» его,
а будучи актуализированным, уже само
убеждение вносит личностный смысл, пристрастность
в реализацию усвоенной общественной
ценности, участвует в актах выбора мотива,
цели, поступка» [там же]. При этом чем выше
в субъективной иерархии находится убеждение,
соответствующее той или иной ценности,
тем более глубокий смысл придается его
реализации, а следовательно, и выделенному
с его участием мотиву.
Представление о системе ценностей личности
как иерархии ее убеждений получило распространение
также в американской социальной психологии.
Так, М. Рокич определяет ценности как
«устойчивое убеждение в том, что определенный
способ поведения или конечная цель существования
предпочтительнее с личной или социальной
точек зрения, чем противоположный или
обратный способ поведения, либо конечная
цель существования» [291, 5]. По его мнению,
ценности личности характеризуются следующими
признаками:
— истоки ценностей прослеживаются в
культуре, обществе и личности;
— влияние ценностей прослеживается
практически во всех социальных феноменах,
заслуживающих изучения;
— общее число ценностей, являющихся
достоянием человека, сравнительно невелико;
— все люди обладают одними и теми же
ценностями, хотя и в различной степени;
— ценности организованы в системы [там
же, 3].
Ш. Шварц и У. Билски дают аналогичное
концептуальное определение ценностей,
включающее следующие формальные признаки:
— ценности — это понятия или убеждения;
— ценности имеют отношение к желательным
конечным состояниям или поведению;
— ценности имеют надситуативный характер;
— ценности управляют выбором или оценкой
поведения и событий;
— ценности упорядочены по относительной
важности [292].
Таким образом, ценностные ориентации
представляют собой особые психологические
образования, всегда составляющие иерархическую
систему и существующие в структуре личности
только в качестве ее элементов. Невозможно
представить себе ориентацию личности
на ту или иную ценность как некое изолированное
образование, не учитывающее ее приоритетность,
субъективную важность относительно других
ценностей, то есть не включенное в систему.
Понятие «система», имеющее общенаучное
значение, определяется В. Н. Садовским
как «совокупность элементов, находящихся
в отношениях и связях друг с другом, которые
образуют определенную целостность, единство»
[245, 610]. В качестве наиболее общих принципов
организации системы выступают такие
ее характеристики, как целостность (несводимость
свойств системы к сумме свойств составляющих
ее элементов и невыводимость из свойств
последних свойств системы в целом); структурность
(обусловленность функционирования системы
свойствами ее структуры); иерархичность
(элементы системы могут также рассматриваться
в качестве систем, а сама система — в
качестве подсистемы системы более высокого
уровня); взаимозависимость системы и
среды (их взаимосвязь и взаимовлияние);
множественность описания (невозможность
учета всех аспектов системы в рамках
какой-либо одной модели).
Как справедливо отмечает А. Г. Асмолов,
отличительная особенность системного
подхода в отечественной психологической
науке заключается в том, что «объектом
системного анализа прежде всего являются
развивающиеся системы» [32, 50]. В. Д. Шад-риков
дает следующее определение динамической
системы: «...это система, развивающаяся
во времени, изменяющая состав входящих
в нее компонентов и связей между ними
при сохранении функции» [цит. по 199, 121].
Психологические системы также обладают,
помимо общих характеристик, некоторыми
более специфическими особенностями,
например целеустремленностью и самоорганизацией,
т. е. способностью к самостоятельному
изменению собственной структуры. В основу
разработанной В. Е. Клочко теории самоорганизующихся
психологических систем был положен принцип
системной детерминации, позволивший
преодолеть противопоставление внутреннего
и внешнего посредством определения особого
психологического пространства, которое
он вслед за А. Н. Леонтьевым обозначает
понятием «многомерный мир человека»
[119]. По словам В. Е. Клочко, человек, понимаемый
как целостная психологическая система,
«выступает не в противопоставлении объективному
миру, а в единстве с ним, в своей продленное™
в ту часть этого мира, которая им «освоена»,
т. е. имеет для него значение, смысл, ценность»
[118, 709]. Смыслы и ценности, определяющие
«поле» сознания, соответственно, рассматриваются
им как функциональные характеристики
многомерной системы «человек», намечающие
ее границы.