Теоретические основы формирования стилей мышления в процессе педагогической деятельности

Сегодня ученые обычно пытаются создавать новое по аналогии с уже имеющимся. Новизна определяется в сравнении с чем – либо ранее известным. При таком подходе инновации будут прирастать в арифметической прогрессии. Этого мало, необходимы принципиально иные подходы, чтобы обеспечить экспоненциальный рост инновационности.

Левополушарное, рационально – логическое, мышление является аналоговым, оно способно дать лишь комбинаторную и количественную новизну: 1) взяли кусочек одного, соединили с кусочком другого так, как никто не соединял – получили новое; 2) взяли какой – либо способ, применяющийся в одной сфере и перенесли его в другую сферу, где он раньше не использовался, – получили новый результат. Качественной новизны такой стиль мышления дать не в состоянии. Об этом писал А. Бергсон: «Именно потому, что интеллект всегда старается реконструировать действительность, и притом пользуясь данными элементами, он не схватывает того, что есть нового в каждый момент какой – либо истории. Он не допускает непредвиденного. Он отвергает творчество»⁵⁴. Поэтому, если мы хотим встать на инновационный путь развития, нам необходимо преодолеть привычки и стереотипы рационализма и перешагнуть на новый этап.

Наиболее известной попыткой реализации такого переворота в стиле мышления было создание диалектического метода на основе антиномий Канта. Ошибкой Гегеля считают то, что он отождествил логику мышления и объективное развитие реального мира, который на самом деле «не хочет» укладываться в логическую схему. Сегодня философия ждет нового Гегеля, который смог бы переработать его диалектику для нужд современной науки. Такую работу пытался выполнить Т. Адорно в «Негативной диалектике». Альтернативным вариантом физики объявили принцип дополнительности, позволяющий описывать в разных системах координат несовместимые свойства элементарных частиц (волновые и корпускулярные).

В последние десятилетия немецким естествоиспытателем Г. Хакеном был предложен синергетический метод, который, как показалось многим, позволял преодолеть трудности. Однако мода на синергетику постепенно проходит, начинаются критические наступления и трезвое понимание, что придумано новое название для известного явления, которое раньше называли иррациональностью. Но поскольку на иррациональность было наложено идеологическое «табу», отсюда и возникли попытки обойти запреты.

Причины страха перед иррациональным автору уже приходилось перечислять: во – первых, это физиологические причины, а именно: по нервным каналам человеческого организма одновременно может проходить лишь один сигнал, два противоположных по значению сигнала проходить не могут, они будут мешать друг другу; во – вторых, нельзя недооценивать безусловные рефлексы и априорный опыт, полученный нами от наших предков, а также наш личный опыт практической деятельности, требующий выяснения «линейных» причин и следствий и приучающий к однозначности выбора в ситуациях опасности – или гибель, или – спасение, что связано также со зрительной доминантой в европейской культуре, и потребностями практики, которая требовала от науки и философии однозначных ответов на поставленные вопросы; в – третьих, в европейских языках под влиянием античной традиции (выраженной на латинском языке, которой пользовались в качестве языка науки: ratio = «разум», «рациональность») сложилось отождествление понятий «разум» и «рациональность»; в – четвертых, естественнонаучное познание сформировало критерии научности и среди них важнейший – рациональная однозначность как условие истинности и эффективности; в – пятых, существует стереотип отождествления понятий «рациональность» и «целесообразность» (объективность; истинность, разумность; проверяемую достоверность), и если согласиться с таким отождествлением, то оказывается, что искусство и религия не могут дать ничего целесообразного, в их деятельности отсутствует целенаправленность, вся сфера искусства, художественного творчества оказывается «неразумной» или «внеразумной», и такой интеллектуальный метод как интуиция оказывается также лишенным права достигать каких – то целей (на самом деле, иррациональное также может быть вполне целесообразным, истинным, разумным и объективным, хотя проверяемость на практике при этом не всегда достижима); в – шестых, в сознании европейской интеллигенции существует сложившийся стереотип негативного отношения к иррациональности, поскольку фашистские идеологи активно использовали эти методы, чем дискредитировали их⁵⁵.

Кризис западного сознания и разума констатируют многие мыслители по обе стороны Атлантического океана, например, канадский ученый и писатель Сол Д. Р.⁵⁶, или испанский философ и писатель Мигель де Унамуно, который писал, что «разум – ужасная вещь». Кризис идеалов Просвещения, и особенно идеи Разума, проанализировали в «Диалектике Просвещения» М. Хоркхаймер и Т. В. Адорно⁵⁷, а их коллега по Франкфуртской школе Э. Фромм в работе «Иметь или быть?»⁵⁸ сопоставил фундаментальные онтологические установки на потребление и бытие и попытался соблазнить человечество положительными перспективами второй из них.

Чтобы преодолеть кризис, одни пытаются создать новые формы рациональности (Г. Башляр, А. Воин), другие предлагают взять на вооружение синхронность или параллельность точек зрения при осмыслении проблемы (Э. де Боно⁵⁹). Современные менеджеры Надлер Дж., Хибино Ш., Фаррелл Дж.⁶⁰ предприняли попытку создания «мышления прорыва», которое поможет увеличить креативность решения трудных ситуаций. Каждая из этих попыток по – своему плодотворна.

Размышляя о влиянии стиля мышления на методологию естествознания, И. Б. Новик обращал внимание на необходимость преодоления склонности рассматривать объекты дискретно, предполагая выработку способности непрерывного исследования объектов. Кроме того, он предлагал отказаться от односторонности вероятностного подхода, инвариантности и законов сохранения, а переключиться на осмысление явлений с точки зрения генетического принципа, который позволяет раскрывать эволюцию изучаемых объектов⁶¹.

Методологический кризис имеет общенаучный характер, но особенно остро он проявляется в социальных и гуманитарных науках. Эти последние два класса наук все еще не всегда различают, что приводит к трудностям и неэффективному развитию. И все же постепенно начинают вырисовываться черты нового, креативного стиля мышления:

• континуальность (осмысление феноменов мира в их целостности, без расчленения и различения);
• динамичность (изучение процесса без его остановки, в динамике, движении, развитии);
• многомерный плюрализм (отказаться от односторонности, одномерности, рассматривать феномены с разных сторон комплексно и системно);
• нестандартность (отказаться стандартных шаблонов аналогового мышления, поощрять, стимулировать не послушных и исполнительных, а оригинальных и непослушных);
• синхронность (рассматривать события одновременно, а не последовательно, по очереди);
• многомерная обусловленность (преодолеть господство линейной причинности в осмыслении процессов, а стремиться обнаружить все многообразие причин и условий, которые спровоцировали событие);
• органичность (не навязывать искусственных, выдуманных схем, в которые затем пытаться втиснуть изучаемое явление, а обнаруживать естественные законы природы, которые мудрее «красивых» схем У. Оккама и Конфуция);
• иррациональность (отказаться от диктата однозначности и логической рациональности, преодолеть пагубную самонадеянность естествознания, диктующего свои правила всей науке, научиться видеть плодотворность иррациональной, интуитивной методологии).

Таким образом, основные стили (парадигмы) мышления (осмысления мира), сформировавшиеся в истории философии и науки суть следующие:

1. Мифологический (образно – символический);
2. Теологический (традиционно – догматический);
3. Естественнонаучный (рационально – логический, монистический);
4. Креативный (многомерно – плюралистический).

Характер стиля мышления в немалой степени предопределяет, на что обратит внимание исследователь, а чего он не заметит. Стиль мышления формирует точку зрения и доминирующие подходы в его исследовательской программе. Он или задает с самого начала ложное направление и малоперспективные методы, или нацеливает на креативные новые программы. Вот почему так важно осознание, переосмысление и развитие стиля мышления ученого.

1.3 Современное понимание феномена «стиль мышления» в педагогической деятельности

Восприятие сущности такого трудно организованного феномена ,как стиль мышления нереально без видения его временного характера. Современная действительность, безусловно, создает особый субъект влияния в сложноорганизованных общественно – социальных отношениях, в контексте которых пробуждается и реализуется особый стиль мышления – педагогический. Его характерная черта заключается в том, что предметной сферой выражения стиля мышления стает не объект (произведение искусства, научная концепция), а другой субъект. Другими словами, творческие наклонности личности в эпоху потребления сориентированы не столько на олицетворение в чем – либо личных представлений о мире, сколько на установление методов и форм самоакутализации для остальных субъектов и себя, реализуемых в объектах потребления.

Мощной областью укрепления и культивирования современного стиля мышления считается образование. Образовательные учреждения, «разносящие знания», проявляют всеобъемлющее воздействие на общество. Образование стает выразителем взглядов, идей, мнений и устремлений современного общества.

Таким образом, становится важным исследование педагогических особенностей феномена стиля мышления, и следовательно, педагогического стиля мышления. Обнаружение таких особенностей базируется на изыскании качеств двух основных форм проявления стиля мышления: личностной и общественной.

Возможность открытия новых сторон бытия находится в зависимости от степени свободы и несвободы мышления в рамках заданного культурно – исторического контекста. В.В. Вейдле в этой связи пишет: «Стиль и есть предопределение, притом исполняющееся не извне, а изнутри, через свободную волю человека, и потому не нарушающее его свободы как творца, никогда не предстоящее ему в свойстве принуждения, повинности, закона. Стиль есть такое общее, которым частное и личное никогда не бывает умалено»⁶². Стиль, представляя поначалу чем – то внешним для субъекта творчества, должен стать для него внутренней сферой, чтобы не разрушать творческой свободы.

Конкретная эпоха развивает ценностно – ориентационные структуры мышления, заключающие в себя границы творческой свободы и стратегические тенденции поиска идей. В рамках данного контекста Л.С. Коршунова обозначает двойственность сущности стиля мышления: «Стиль мышления по своей сути не только нечто стойкое, но и такое стойкое, которое содержит в себе творческий момент, не разрешая ему перевоплотиться в консервативное, обыденное. Данный фактор опять же служит формулированием мировоззренческих составляющих, опирающихся на конкретное понятие о мире как изменяющейся системе»⁶³.

Личная и социальная формы проявления стиля мышления рассматриваются в соответствии с превосходством одной из двух сторон реализации стиля – субъективированной и объективированной – в мыслительной деятельности, предваряющей общественные поступки человека. Исходя из этого, мы акцентируем два значения присутствия стиля с позиции его социокультурного обоснования: индивидуальный и официальный.

Превосходство какого – то из них находится в зависимости, как было отмечено ранее, от доступной модели культуры и образования. М.С. Каган и Л.М. Баткин в этой связи описывают креативные и традиционные культуры. По идеи авторов, этапом, обозначившим переход от традиционализма к креативизму, стала культура Возрождения. Применительно к сознанию данной эпохи Л.М. Баткин применяет несколько несвоевременное суждение «индивидуализм», так как, признавая преимущество художника «на личную трактовку библейских и античных сюжетов и образов, ренессансное художественное понимание еще не возложило в базу творчества принцип индивидуальной свободы самой инвенции, права воображения придумывать то, чего недостает ни в настоящем, ни в мифологическом опыте, – еще не был осмыслен статут «абсолютной свободы творчества», который станет главным в буржуазной культуре, активизируясь с эпохи романтизма»⁶⁴.

Последующее формирование «буржуазной культуры» все более признает превосходство во всех областях реализации человека принципа креативизма, признающего в свойстве безусловной ценности новаторство. Тенденция быть «современным», «новым» стает основным творческим импульсом культуре Модернизма и обретает свое наивысшее выражение в культуре Постмодернизма. Обеспечивающая прогресс науки, техники, искусства новизна признается единственным аспектом индивидуальности в условиях, когда критерии общезначимости и объективной истины исчезают из всех областей познания⁶⁵.

Формальный и индивидуальный уровни стиля мышления постоянно присутствуют в той или иной культуре. В целях раскрытия характера взаимоотношения между ними реализуем их анализ с позиции диалектических категорий всеобщего, личного и специального.

Группы диалектики – это максимально широкие суждения, содержанием которых считаются общие стороны существования и становления объективного мира. Объективные взаимосвязи категорий диалектики существуют самостоятельно от знания о них. Вместе с тем данные взаимосвязи обретают свое воплощение в языке и формах разных изысканий, так как они создаются в ходе практической, материальной работы в объективном мире и берут черты этого мира.

Группа «всеобщего» отмечает однородные признаки, которые относятся к многим объектам, имеющим отношение к конкретному классу. Если однородные признаки имеются у всех адептов данного класса, то речь нужно вести уже о общем. Единичное служит для констатации относительно обособленного объекта, явления, течения со всей совокупностью свойственных лишь ему неподражаемых качеств, сторон, черт, параметров.

Объективная ассоциация вещей и явлений мира с помощью этих категорий выражается в следующем: общее воплощает в себя все богатство личного, раздельного; единичное не существует в отсутствии всеобщего, так как последнее в определенных обстоятельствах не только сопряжено с единичным, но и реализуется в нем, создавая специальное. Э.В. Ильенков, рассматривая соответствие этих категорий, объясняет, что общее имеет возможность выражаться в виде различий (антагонистичности), делающих специальные явления дополняющими друг друга элементами целого, а не бесформенного большинства единиц, зачисленных сюда на базе более или менее случайного качества. С другой же стороны, то всеобщее, отражающееся в свойствах, в субъективных характеристиках всех без исключения частей целого, бытует и само по себе как специальное⁶⁶. Стоит отметить взаимозависимость общего и единичного бессмысленна в отсутствии введения группы специальное, которая служит для обозначения таких свойств, которые повторяются в некоторой совокупности объектов данного класса.

Современная модель развивающего образования, идея непрерывности формирования личности нацеливают на соответственное совершенствование подготовки педагогических работников. В особенности остро в данный момент звучат задачи: Как посодействовать молодому поколению преодолеть непрерывно растущий поток информации, обучить определяться в быстро изменяющихся обстоятельствах? Каким образом добиться слаженного сочетания информационной и коннотационной составляющей в течении учебного познания? Что нужно для формирования личного познания с духовным, нравственным основанием? Решения на данные задачи можно определить лишь в критериях развивающего личностно ориентированного образования, обращенного к чувствам, внутреннему миру человека. Это образование располагает на деятельностную костяк, оно диалектично, толерантно, диалогично. Право его фактической реализации во многом обусловливается личностью педагога, степенью его педагогического профессионализма, уровнем педагогической рефлексии и профессионально–педагогического мышления.