Эпитет как вид тропа лингвометодический аспект

      В этой группе есть излюбленные эпитеты, которые неоднократно используются Лохвицкой в самых разнообразных контекстах. 

        Например, семантическое своеобразие  характерно для эпитета царственный: царственный рассвет, царственный  супруг, в царственном уборе, с осанкой царственной.

      Ср. также однокоренные образования: царственно… плащ закинуть, царственно спадал, царствуют розы, царство утех, смерть царит над нами, ждут царицу подземного мира.

      Большую роль в создании эмоционального наполнения стихотворения играют оксюморонные эпитеты:

      Взгляд  Ваших грустных и пламенных глаз; Зачем твой взгляд –

      и бархатный и жгучий - мою волнует кровь?.

      Для поэзии Лохвицкой характерно изменение (нарушение) закрепленной в языке лексико-семантической сочетаемости определения с определяемым словом. В основе эффекта неожиданности большинства таких сочетаний лежит тот факт, что эпитет в тексте стихотворения сочетается не с тем словом, с которым он соотносится семантически.

      Ср. Светит в рубинах ликующий яд.

      Иль сладкий яд минутного обмана

      мой бедный ум не отуманит вновь.

                                              (12а, с129)

                или

                И исчез, как в тумане, смеющейся бог,

               бог веселья, любви и вина ...

                                                  (I, 55)

        Огромную роль в художественной  выразительности стиха

      играют  эпитеты со значением "бесконечность, беспредельность" и подобные:

      В ту безбрежную даль унесемся, как измучилось сердце в бесплодной борьбе; красота беспредельной природы; под гнетом грусти бесконечной, гений бессмертного искусства; над пучинами бездонными слабею я в борьбе с безрадостной судьбой и т.п.

      Характерно  использование эпитетов с отрицанием: необъятный простор, неотступный взор, нескошенный ковер, нескончаемый ряд, невозвратные дни, неопытный рассудок, неуловимое мгновенье и т.п.  Подобного рода эпитеты влияют на семантику соответствующих существительных, придавая им иносказательный характер:

      И, внимая напевам невнятным,

      Я желаньем томлюсь непонятным:

      Я б хотела быть рифмой твоей,

      Быть, как рифма, - твоей иль ничьей.

                                                     (11,58)

      Что-то влекло и манило

      В мир невозвратных утех.

                                                       ( 11,17)

        В поэтической речи Лохвицкой повторяющееся ключевое

      слово может сопровождаться меняющимися  эпитетами, отражая универсальность и ограниченность образных характеристик мироздания, Причем поэтесса наряду с общеязыковыми и народно поэтическими использует редкие эпитеты, в основе которых лежат неожиданные смысловые ассоциации. Проследим "каскад" эпитетов, характеризующих слово сон: беззвучный, бессмертный, блаженный, бледный, веселый, вечный, волшебный, глубокий, горячий, грядущий, детский, долгий, единый, желанный, злой, знакомый, крепкий, мягкий, летучий, лучший, мимолетный, минутный, мирный, могильный, мрачный, небесный, непробудный, несказанный, отлетающий, пленительный, покойный, полночный, последний, предсмертный, предутренний, прозрачный, пустой, райский, светлый, сказочный, сладкий, сладостный, смертный, смутный, спокойный, таинственный, тихий, ужасный, чистый, чудесный, чудный, чуткий.

      Эти эпитеты выступают либо как элементы фольклорной стилизации, либо как укрощающие определения. А теперь приведем индивидуально-авторские эпитеты к слову сон: божественный (устар. поэт), вдохновенный, весенний, властный, жаркий, женственный, завороженный, обольстительный, очарованный, призрачный, радужный, (устар.поэт), розовый (устар.поэт.), серебрянный, упоительный, чарующий, (см 26б, с76).

      Уже на этих примерах можно убедится, каким  богатым и изысканным словарем владеет  поэтесса, выражая чувства и мечты  лирической героини.

      Ср:   в том шатре, как в жарком сне,

      хорошо и сладко мне.

            (IV,96)

      Я верю в мои вдохновенные сны.

      (IV,9) Реют сны завороженные,

      Веют  огненным мечом.

      И над жизнею нанес

      серебристый покров Замерзающих грез застывающих снов

                                         (IV, 76)

      Излюбленные эпитеты Лохвицкой - сложные прилагательные. Среди них много таких, которые выражают цветовые оттенки: светло-русая коса; за горами темно-синими, синевато-черные ресницы, розовато-белая гречиха, лазурно-темные глаза, желто-белые

      ромашки, огненно-красные цветы и т.п. Название цветовых признаков может дополняться эмоциональным символистским определением:

               В венце и порфире, одетый в висон,

      Зловеще-багряным огнем окружен.

      (11,99) 

      И вот - лежу - без воли и тревоги

      С застывшим взором, мертвенно-бледно.

      ( V, 77) Туманно-бледного  лица

      Я вижу облик над собой

      (11,76)

      Встречаются эпитеты, состоящие из сложных прилагательных,

      объединенных  по близким признакам, усиливающим  друг-друга:

           И в этот час, томительно-печальный,

           Сказать хотела я ...

                                   ( 11,21)

      Я узнала прозрачный твой стих, Полный образов сладко-туманных Сочетаний нежданных и странных. Арабесков твоих кружевных!

                                   (11,58)

      Ты была безропотно-покорна,

      Ты  умела верить и любить.

                                   (V,20)

      Следует отметить и парадоксальные, оксюморонные сочетания основ в сложных прилагательных:

                  Ты был кроток и зол, ты  был 

                                                                         нежно-жесток

      Очарованным сном усыпил и увлек.

      Чудных  очей твоих огненно-черные звезды.

                                                (1,54)

      Утех  блаженно-беспокойных

      Из  вздохов сотканных ночей.

                                                 (11,86) 

      Ряд абстрактных слов пополняется субстантивированными прилагательными, которые прямо обращены к выражению идеи:

      меня  превозносят могучие, меня ненавидят  презренные;... перелетных потянется вдаль караван;... о, если б можно было Прошедшее от сердца оторвать; Как любят смертные...; Все меня живое ненавидит...; минувшее не возвратится вновь...; Далекое вновь пронеслось предо мной...

      Открытость  выражения чувства в лирических признаниях поэтессы получает образное наполнение за счет используемых определений, которыми она нарекает своего Единственного. Нужно отметить, что обращение  у Лохвицкой - не просто эмоциональный жест, номинательный выкрик, а почти всегда эмоциональная характеристика:

      ... Мой светлый гений;  мой луч; мой  ясный; мой единственный; бедный друг мой; о, божество моё с восточными очами; мой деспот, мой палач; мой далекий, мой близкий.

      Часто в рамках одного стихотворения наличествует ряд эмоциональных определений, создающих впечатление, что поэтесса .буквально переполнена чувствами:

      Я скитаюсь полусонной,

      истомленной и больной.

      (VI ,21).

      Я буду светлой, буду радостной,

      Я буду инеем любви.

      ("Белые  розы").

      Любопытно, что имена прилагательные - эпитеты, сквозь которые героиней созерцаются "лица", очень часто выступают заместителями их субстантивных имен. При этом эпитеты зачастую выступают не в виде предикативного определения, а прямо в функции субъекта. Ср:

      И только тихая одна

      прошла, безмолвна и ясна,

      и не подняв чела.

                               (V,41)

      Но  кто-то, скорбный, в венце терновом

      Мне веет в душу могильным сном.

                               (IV,24)

        Утомленную впусти.

                                 (11,3)

      Таким образом, в поэтическом язвке  Мирры Лохвицкой эпитеты

      выражены  метафорическими прилагательными, обозначающими субъективное состояние человека, сложный мир его чувств. Эти эпитеты новы, оригинальны и говорят о богатстве языка поэзии Мирры Лохвицкой. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      1.5. Употребление эпитетов в поэтическом языке Сергея Есенина.

      Анализ  языка поэзии Сергея Есенина позволяет  констатировать, что эпитеты в его стихах всегда необычайно ярки. Они часто возникают из диалектных слов, которые активно живут в поэтическом слове Есенина. По-особому вплетенные в ткань его стихотворной речи, они помогают создать неповторимый творческий почерк поэта. Вот какой предстает нам из стихов Есенина вьюга: "Стегает злая вьюга Расщелканным кнутом". ("Пушистый звон и руга..."); Как будто тысяча гнусавейших дъячков, поет она плакидой...

      Есть  у поэта пурговый кашель,смрад, бурунный вспург, пурговый свист.

      Пороша  у Есенина имеет особый ( диалектный) оттенок. Осознание смысловой "особости" этого существительного позволяет  глубже воспринять его метафорическое употребление:

      Но  болен я. . . Сиреневой порошей Теперь лишь только душу излечу. (Письмо к сестре).

      Дорога  довольно хорошая, Приятная хладная  звень.

      Луна  золотою порошею осыпала даль деревень. (Анна Онегина).

      В синонимической связке выступают у Есенина образные определения ласковый и лазушновый:

      "...Слово  ласковое поцелуй"... ("Я спросил  сегодня у менялы...") - "Ой  ты, лазушновый баторе, Выручай ты  Русь от лихости!" ("Песнь  о Евпатии Коловрате). В картотеке  Рязанского Областного словаря отмечено: "лазушный - ласковый"; в "Словаре современного русского народного говора...", описывающего говор рязанской деревни Деулино, сказано: "Ласковый, общительный, умеющий расположить к себе".